***
Чонвон неловко слезает с байка, ноги после долгой поездки неустойчивы, поэтому он опирается рукой о сиденье, пока Чонсон глушит мотор. Закончив своё нехитрое дело и убрав ключи в карман, Пак кончиками пальцев касается его свободной ладони, но от такого простого жеста руку Яна точно обдаёт электрическим разрядом. Он медленно поднимает голову, проходясь взглядом по телу Чонсона с пят до головы. Ещё только увидев его из окна своей комнаты Чонвон словил неожиданную панику по поводу своего внешнего вида, потому что осознание того, что он выглядит не так, как по идее должен, накрыло точно снежной лавиной. И он попросил подождать его лишние несколько минут, чтобы быстро - как можно быстрее и в темпе - привести себя в "порядок". Джей не был одет как-то по особенному. Но это если не заморачиваться над деталями - кожанка, футболка, чёрные джинсы. Изюминка его образа заключалась в мелочах. Когда Ян вышел из подъезда, ему потребовалось несколько секунд на то, чтобы зацепить взглядом всё: цепочку на бедре, широкие серьги-кольца в ушах, кожаный чокер с серебряной вставкой, множество колец на пальцах. Казалось, что всего слишком много, но он смотрел на такого Джея и не мог уже представить его другого. А был ли Чонсон когда-то другим? Ведь он всё тот же, и эти безделушки нисколько не меняли его суть, всего лишь дополняли и без того сияющего Пака своим блеском. Чонвон же был вынужден отыскать подаренные сестрой перед отъездом кожаные штаны, которые он зарекался "ни за что и никогда", но мало ли чего он там думал когда-то. Это теперь осталось в прошлом, потому что штаны надеть пришлось. И всё бы хорошо, но он не мог даже подумать о том, чем это обернётся. Он не помнит, чтобы Чонсон когда-то смотрел на него так. Чонвон чуть не задохнулся от хищного взгляда Чонсона, которым тот жадно исследовал его тело. Яна пробивало до дрожи, он кусал губы и не понимал, чего хочется больше: спрятаться от стыда подальше или же наоборот поддаться. И, наверное, (но он не сможет признаться себе в этом несмотря ни на что) больше хотелось последнего, но, на его счастье, Пак вовремя пришёл в себя. А теперь они стояли на плохо освещённой парковке клуба, пока где-то позади домов красное солнце уходило за горизонт. Чонвон не знал, чего ждёт Чонсон, но он сам в сотый раз за последние пол часа задался вопросом о том, почему бы ему не спасовать в последний момент. И в очередной раз убедился, что это даже в голове звучит глупо. Пак долго смотрел на яркую вывеску над входом клуба, точно забыв вовсе о том, с кем и для чего он сюда приехал. Ян несильно сжал руку, что всё ещё была в его ладони, на что парень повёл большим пальцем, как бы прося дать ещё несколько секунд. Взгляд Чонвона бегал туда-сюда, изучая всё, что попадалось на пути, в конце концов, ожидаемо, остановившись на профиле старшего. Чонсон повернулся в самый неожиданный момент, приблизился к лицу Яна со скоростью света и также быстро отстранился, оставив на его губах лёгкий укус. Чонвон сглотнул, прикусывая нижнюю губу, на которой секунду назад были зубы Пака, и поплёлся следом за парнем ко входу в клуб. Начало вечера, честно говоря, пугало его. Поведение Чонсона казалось как никогда странным и непредсказуемым, а ведь у них впереди целая... Ночь. И он не был уверен, что, если выпьет хотя бы каплю, сможет держать малейший контроль над ситуацией. И слова про ответственность обретали куда более серьёзный смысл, потому что сегодня единственным компасом для него был старший. Охранники оглядели Чонвона с ног до головы, но, как ни странно, пропустили без слов. Внутри всё было именно так, как Ян представлял. Много людей, танцпол, яркие подсветки и музыка. Он бы даже не смог сказать в каком тоне был выполнен интерьер, потому что всё вокруг освещалось разноцветными огнями. Людей было уже много, а ведь на часах только восемь вечера, поэтому стоило рассчитывать на огромную толпу в дальнейшем. — Если тебе станет душно или плохо, то наверху есть несколько комнат с балконами. Что бы ни случилось, обращайся ко мне, хорошо? — Пак проговорил ему на ухо, пытаясь перекричать музыку. Чонвон кивнул. Самой большой катастрофой стала бы потеря Чонсона из виду, но пока он рядом всё было более или менее в порядке. И пусть его голова уже шла кругом от того, как быстро вертелся водоворот событий вокруг. Пак крепко сжимал его руку, пробивая для них дорогу между танцующими. Большинство из них были уже подшофе, некоторые только-только входили во вкус, но Чонвону не было противно. Мешала только духота и неприятное ощущение чужих потных тел, а в целом ему... Нравилось. Он поймал себя на этой мысли и у него не возникло ни малейшего опасения о том, что это неправильно. Почему бы это было неправильно? Им всем тут было весело, находились они под действием алкоголя, адреналина или чего ещё - неважно. Ему было просто банально интересно каково это, а ещё ему хотелось также. — Мы же пойдём танцевать потом? — спросил он у Чонсона, когда они остановились у высокого барного стола. — Если захочешь, — пожал плечами парень, и Ян только теперь заметил сидящего за стойкой, повернувшегося к нему лицом Хисына. И он был повергнут в небольшой шок видом старшего. Странно было бы, конечно, ожидать, что он появится в подобном месте в своём привычном костюме или в рубашке и широких штанах пастельного оттенка, но тем не менее... Уже один только пирсинг в губе заслуживал безоговорочную десятку из десяти. Ли явно остался доволен подобной реакцией со стороны. — Привет, Чонвон-и, — мягко протянул он его имя и улыбнулся так приятно и обезоруживающе, что Яну показалось, что перед ним снова тот самый Хисын из Академии в светло-розовой рубашке и со смешными круглыми очками на кончике носа. — Привет, хён, — улыбнулся Чонвон в ответ. — Ты будешь что-нибудь? — раздался голос Пака у самого уха, отчего младший невольно дёрнулся. Он не был уверен, так что... — Возьмёшь на свой вкус? Я не то, чтобы часто пью и вообще разбираюсь в этом... Чонсон понимающе кивнул и позвал бармена. Хисын, видимо уже выпивший и порядком заскучавший, равнодушным взглядом обвёл танцпол. Он удивительно вписывался в любую роль, которую пытался принять. И теперь он идеально справлялся с ролью одинокого загадочного парня с туманным взглядом, который, после нескольких безуспешных попыток разглядеть что-то или кого-то в толпе, остановился на Чонвоне. — Как дела? — теперь уже в его глазах не было скуки, а ярко сиял неподдельный интерес к чужой персоне. Чонвон поёжился от того, каким тяжёлым, почти физически ощутимым взглядом тот скользил по его фигуре, — тебе очень идёт, — кивнул он на его ноги, которые так соблазнительно облегала чёрная кожа. — Спасибо, — чуть смутившись ответил Ян, — тебе тоже, знаешь... — по чужому примеру не договорил, лишь невесомо коснулся указательным пальцем своей нижней губы. — Да, знаю, — кивнул тот в ответ, едва заметно усмехаясь, — мне говорили выглядит горячо. Чонвон удивлённо раскрыл рот, пытаясь понять не ослышался ли он. Ли смотрел всё также размыто, точно сквозь мутное стекло, и лишь растянул губы в улыбке, облизнув их после. Происходящее звучало и выглядело как безумная фантазия, и Ян моргнул несколько раз и убедился в том, что Хисын на этом разговор оканчивать не хочет. Но, стоило только старшему пригнуться к совершенно потерянному Чонвону, как Чонсон появился в поле зрения, протягивая ему какой-то светлый коктейль с кусочком ананаса на краю стакана. — Серьёзно пина колада? — раздался удивлённый голос Хисына. — Не думаю, что ему стоит напиваться, как ты обычно это делаешь, — возмущённо посмотрел на друга Джей, пока Ян пытался "разнюхать" из чего же был сделан напиток в его стакане. В нос бил яркий аромат кокоса и ананаса. — Да ладно, не выставляй меня пьяницей, дорогой друг, мы с тобой из одной лодки, — Ли улыбнулся и сделал знак бармену, — не думаешь спросить у него для начала чего он хочет больше: грустить весь вечер по углам или повеселиться впервые в жизни по-настоящему. Чонвон делал первый пробный глоток приятно пахнущего напитка, когда вдруг на него обратились две пары глаз. Он заглянул в тёмные глаза Хисына, в которых едва ли можно было разглядеть хоть что-то, потом в чёрные глаза Чонсона, на дне которых уже играли озорные огоньки и едва проблёскивало предостережение, которым Ян совершенно бессовестно решил пренебречь, когда ответил: — Хисын-хён в чём-то прав. И запил свои слова двумя крупными глотками пина колады. Дальше все события происходили слишком быстро и скомкано, так что Яну всё время приходилось оборачиваться назад, где неизменно стоял Чонсон и успокаивающе улыбался - всё в порядке, Чонвон-а. Первый бокал он пил долго и со вкусом, а когда закончил Ли снова сделал знак бармену и обратился к ним: "Кто платит?". Ян начал: — Я могу... — но был перебит Чонсоном. Пак обнял его за плечи, в который раз за вечер нагнулся к его уху и проговорил, приятно обжигая мочку горячим дыханием: — Считай, что сегодня твой день, детка, — его губы изогнулись в лёгкой улыбке и он прижал Яна ближе к своей груди. Второй коктейль казался явно крепче и ярче, и после него Чонвон наконец решился на танцы. Он тянул Пака в центр зала, не обращая внимания на то, как тот по пути пытался допить из своего стакана и оставить его где-нибудь. Ему хотелось понять, что за мир ждёт его там, в этом душном пространстве, в окружении потных пьяных тел. Как будет чувствовать он себя среди них, окутанный громкой оживлённой музыкой и едва начиная попадать под влияние алкоголя? И это оказалось слишком. Слишком захватывающе, чтобы остановиться, слишком громко, чтобы не слушать, слишком весело, чтобы не смеяться вместе со всеми. И он чувствовал, как пропадает. Вокруг не было ничего настоящего, всё казалось плодом его воображения, все сияющие огни, что проносились перед его глазами, все эти лица, что сменяли друг друга каждую секунду. Весь мир переворачивался вверх ногами, он смотрел на потолок и его голова кружилась только сильнее, а в мыслях ярко пылало "хочу остаться". Несколько раз Джей вытаскивал его из этого безумия и он терялся в реальности, стоя у бара, под насмешливый взгляд Хисына вливая в себя очередной коктейль. И каждый раз он снова, как зависимый, тянул Пака на танцпол, чтобы в очередной раз погрузиться в пьяный захватывающий мир. И ему было мало до тех пор, пока всё не смешалось в одно. Он перешагнул эту границу, и теперь вся его реальность была одинаково туманной, такой же мутной, как взгляд Хисына. И это всё-таки произошло. Атмосфера внезапно начала душить. Ему потребовалось слишком много времени на то, чтобы повернуться туда, где по идее должен был стоять Чонсон, но внезапно его мир накренился и пошёл по наклонной, а он, ведомый неизвестной силой, не мог остановиться и продолжал, как ему казалось, падать. Находиться в невесомости было жутко и неудобно, поэтому он пытался отыскать точку опоры, чувствуя, как задыхается с каждой минутой всё сильнее. И где, чёрт возьми, Джей? Катастрофа. Чонвон нащупал руками спинку дивана и поднял дико отяжелевшую голову, пытаясь смахнуть прилипшую к влажному лбу чёлку. Он не имел понятия о том, где находится, но возвращаться в тот кошмар, из которого он с огромным трудом выбрался не было никакого желания. Ему всё ещё не хватало воздуха и каждый неглубокий вдох был страшным мучением для обессиленного организма. Он огляделся по сторонам и увидел недалеко лестницу. Джей, кажется, говорил, что в случае чего он может подняться на второй этаж, так? Ян двинулся в нужную сторону, но внезапно отяжелевшие ноги еле передвигались, он с трудом шагал по ступенькам, придерживаясь за стену обоими руками. Каждый его шаг был тягуче-медленным, но ему всё равно казалось, что он спешит, что слишком быстро пролетают мимо него минуты, пока он забирается наверх. Ещё оставалась надежда на какую-никакую форточку на лестничном полёте, но все стены оставались непроницаемо-гладкими, поэтому Чонвону пришлось практически ползком добираться до нужного этажа и комнаты. С выбором последней он не стал особо заморачиваться и, легко подтолкнув плечом, открыл первую попавшуюся. И тут же пожалел о своём нетерпении. Пары секунд хватило для того, чтобы распознать картину, представшую перед ним во мраке, и, едва только опомнившись от очередного приступа тревоги и удушья, выбежать прочь. Как можно скорее, как можно дальше. Его ведь не заметили? Кажется, никто не пытался устраивать разборки сейчас, но ведь это не отменяло того, что он мог бы заплатить за своё любопытство потом? Хотя ему казалось, что уже одним только шоком он оплатил нарушение чужих личных границ сполна. Ну кто же знал, что он наткнётся на Сонхуна в настолько неподходящий момент? Он и предположить не мог, что парень найдётся в первой попавшейся комнате, тем более, что он будет там не один. И уж меньше всего он надеялся застать его сидящего на кровати и путающего свои длинные тонкие пальцы в волосах неизвестного парня, пока тот, стоя на полу на коленях, явно не анекдоты ему рассказывал. И нет, он в любом случае не собирается думать об этом, по крайней мере ему не стоит нагонять на себя ещё больше жара и духоты, пока он не отыщет пустую комнату и прохладный балкон. Потребность в свежем воздухе с каждой секундой становилась всё острее, поэтому Ян искренне благодарил Бога и все потусторонние силы, которые таки помогли ему добраться до необходимого. Дышать стало в разы легче, и он жадно глотал воздух, крепко впиваясь пальцами в перила балкона. И всё же где этот Чонсон, когда так сильно нужен? Как он вообще умудрился его потерять? Он ведь не выпускал Пака из виду весь вечер, а как понадобилась его помощь, так сразу накатило головокружение и духота, а дальше всё ещё туманней и непонятней. Внезапно парень почувствовал вибрацию в заднем кармане. Удивительно, что после всего произошедшего за прошедший вечер он умудрился не потерять телефон. И ведь его даже не украли, хотя пьяный и совершенно убитый Чонвон был самой лёгкой жертвой для ограбления. И, наверное, не только, но об этом он старался не думать, хотя липкая паника и начинала окутывать его тело от осознания того, что рядом нет Чонсона. Но всё обойдётся, он просто ответит на его звонок, пусть его телефон уже подозрительно замолчал. Что же, тогда он перезвонит. Джей в любом случае не бросит его одного. Ян наконец непослушными руками достаёт из кармана смартфон, с ужасом обнаруживая едва ли не с двадцать пропущенных от Джея и ещё почти десяток от неизвестного номера. О боги, похоже Пак знатно паникует. И это не слишком хорошо, а если быть честным, то это откровенно плохо, потому что он не выполнил главного условия - не отходить от Чонсона ни на шаг. Чонвон снимает блокировку и быстро находит в недавних знакомый номер, но едва его палец приближается к значку "вызова", как чья-то ладонь тяжело и резко опускается на его плечо, пугая парня чуть ли не до смерти. Он резко подскакивает на месте, выкрикивая что-то неразборчивое, но, развернувшись, жалеет о том, что не умер от страха. Потому что увидеться лицом к лицу с Пак Сонхуном после недавних событий было в самом конце его списка наиболее желаемых встреч на этот вечер. — Ну и чего так орать? Десять минут назад ты казался более смелым, когда так отважно раскрывал чужие двери, — начал Пак в каком-то меланхолично-разочарованном тоне, — и чего тебя так в эту комнату потянуло... — Я никому не скажу, — тут же отозвался Чонвон и покосился на копающегося в карманах Сонхуна. Тот лишь хмыкнул и после недолгих поисков достал пачку сигарет, выудил одну и зажал между зубов в попытке прикурить. Колёсико зажигалки чиркнуло раз десять, прежде чем ему наконец удалось извлечь огонь и поднести дрожащие руки к концу сигареты. — Разве ты куришь? — Ян двинулся на пару шагов в сторону, пугаясь возможности надышаться ядовитого дыма и, ещё чего не хватало, впитать отвратительный запах в волосы и одежду. — Нет, — ответил парень, выпуская клубы дыма в воздух, — а может и да. Примерно... Неделю. Прости, конечно, что доставляю тебе неудобства, но ты тоже мне их достаточно принёс, так что это, считай, небольшая месть. И... Помощь что-ли. Не могу находиться один, даже от мысли об этом страшно становится. Поэтому ты постой со мной тут немного, буквально десять минут, ладно? А потом разойдёмся и обо всём забудем. Я смотрю, ты тоже не шибко-то свежий. Чонвон прикусил губу, не зная как поступить. С одной стороны ему так сильно хотелось уйти, тем более, что его телефон не переставал сигналить о том, что Чонсон сходит с ума от того, что не может отыскать его так долго, а с другой... Не может он так просто оставить Сонхуна. Это казалось преступлением - просто уйти, предоставив этого человека сейчас самому себе. Потому что он выглядел настолько жалким, настолько одиноким и разбитым, что Ян невольно вспомнил слова Джея о том, что он не был бы рад сочувствию, и подумал о том, что это чистой воды ложь. Пак так явно нуждался в ком-то, за кого можно было бы зацепиться, чтобы удержаться от неумолимого падения, что Ян физически ощущал эту потребность. Забив на дым и возможные последствия, он придвинулся ближе к случайно уронившему с балкона недокуренную сигарету и пытающемуся ватными руками подкурить вторую Сонхуну. — Ты чего? — обернулся он на парня, от внезапности едва не отправив за борт ещё и зажигалку. — Просто, — пожал плечами Чонвон и самым естественным жестом приобнял высокого парня за талию. Тот, видимо, не ожидая подобного, так и застыл на месте, с подкуренной сигаретой и стеклянным взглядом. Ян обнял крепче и теплее. Сонхун, казалось, был готов расплакаться. — Тебе незачем меня жалеть, это просто жизнь. — Ты должен знать, что у тебя есть силы пройти через это. Все трудности придуманы не просто так, они и есть сама наша жизнь. И тут вопрос лишь в том, кто не прогнётся. Сонхун-хён, прошу, не сдавайся сейчас, просто не останавливайся на этом, потому что это не конец. Это только начало, и тебя ждёт множество прекрасных событий впереди. Пак отвернул голову, поднимая лицо как можно выше к звёздам. Чонвон понимал, что его поддержка может и вовсе ничего для парня не значить, но ему нужно было хотя бы попытаться. Сонхун так ничего и не ответил, но через пару минут внезапно повернулся к Яну, обнимая двумя руками и очень крепко. А потом быстрым шагом скрылся где-то в глубине здания, ступая бесшумно и легко, точно призрак. Чонвон тяжело вздохнул и наконец решился перезвонить Джею, который буквально разрывал его телефон оповещениями. — Чонсон-хён? — Ты где!? — в голосе старшего неприкрытая паника, он даже не пытался понизить громкие испуганные тона. — Со мной всё в порядке, я сейчас спущусь к бару, — попытался Чонвон, но на той стороне провода его, кажется, даже не слушали. — Где? Ты? Находишься? — тяжело выдыхая каждое слово отчеканил Пак. Яну не оставалось ничего, кроме как объяснить своё местоположение. — Ян Чонвон, блять, объясни какого члена ты свалил, ничего не сказав, и даже не попытался ответить на хотя бы один из моих бесконечных звонков, — Пак ворвался на балкон точно вихрь и безжалостно налетел на парня с самого порога. Хисын появился неожиданно, но очень оперативно, проскользнул мимо нависшего над младшим Пака и наклонился к лицу Яна, обхватив его за щёки. — Ты точно в порядке? — его огромные обеспокоенные глаза бегали по лицу Чонвона так быстро и тревожно, что ему стало катастрофически не по себе от того, что он заставил хёнов волноваться. — Всё правда нормально, — он заглянул в глаза перепуганному Ли, которого понемногу начало отпускать, и поднял виноватый взгляд на Джея, — мне стало душно, поэтому я пришёл сюда. — Почему ты не отвечал? — раздался из-за спины всё ещё не отпускающего его лицо Хисына возмущённый голос Чонсона. — Ну добраться сюда было... проблематично. — Ты пропал на сорок минут. Я чуть не откинулся от мысли о том, что с тобой могло произойти что-то серьёзное. — На сколько!? Чонвон думал, что ослышался. Какие сорок минут, прошло от силы двадцать и то это только потому что Сонхун отвлёк его. Тут идти-то от лестницы до комнаты минуты две. Как могло время пролететь так быстро, буквально пробежать, точно песок сквозь пальцы? Хисын, видимо убедившись наконец, что с Чонвоном всё в полном или хотя бы приемлемом порядке, отошёл на пару шагов назад, но свободнее Яну не стало, потому что его место тут же оказалось занято Паком. — Сам посмотри когда я тебе первый раз позвонил. Ты спокойно танцевал, а потом вдруг просто пропал, точно сквозь землю провалился! Ты даже не представляешь, как сильно мы волновались. — Простите, — Чонвон заглянул в глаза Ли, который лишь успокаивающе кивнул в ответ, потом перевёл взгляд на взъерошенного Чонсона. Его лоб и виски покрылись каплями пота, руки и скулы дрожали от напряжения и сдерживаемых эмоций. Наверное, если бы он кричал и злился было бы легче, но Пак лишь тяжело смотрел в его глаза, даже не пытаясь скрыть своё истинное состояние. Чонвон судорожно вздохнул и потянулся к чужому натянутому как струна телу, обвивая шею руками. Он спрятал лицо в чужих ключицах, пытаясь без слов показать, насколько он сожалеет о том, что довёл Чонсона до такого состояния. — Прости, хён, — тихо проговорил Ян, — ты даже отдохнуть не смог из-за меня. Пак в его руках тяжело и глубоко выдохнул, пытаясь отпустить всю тяжесть, что навалилась на его тело непосильным грузом, и давила на нервы последние сорок минут. Чонвон думает, что это как раз-таки он такого понимающего и взрослого Чонсона не заслужил, а не наоборот. Дверь балкона противно скрипит - Хисын выходит без слов, понимая, что теперь он лишний. Джей, судя по всему, не чувствует за это ни капли вины. Он обнимает крепко, нежно касается сухими губами макушки младшего и наконец успокаивается. — Забей. Я провёл всё это время танцуя с тобой в зале, обнимаясь с тобой у бара, наблюдая за тем, как счастливо ты крутишься по танцполу и как мило ты краснеешь на слова Хисын-хёна. Я провёл невероятное время с тобой, котёнок, а это... Не думаю, что это так важно по сравнению со всем остальным. То, как исключительно искренне и счастливо звучали эти слова, обескуражило Чонвона. Пока он, полностью увлечённый своим новым открытым миром, пытался перевернуть его обратно с головы на ноги, Чонсон просто наслаждался им. Он просто любил его во всём, что бы ни делал Ян. Он не мог поверить, что это вообще реально, что этот человек рядом с ним реален. Чонвон приподнимается на носочки, касаясь влажными губами горячей щеки. Пак улыбается этому действию и притягивает ближе, устраивая ладони на чужой талии. Чонвону не остаётся ничего иного выбора, кроме как смотреть безотрывно в его глаза. — Понятия не имею, почему говорю тебе это так редко, но ты нереально красивый, Чонвон. Ян кусает губы, пряча смущённую улыбку, и опускает голову, упираясь лбом в чужое плечо. Он впервые за вечер слышит собственное сердце, что бьётся, как оказалось, слишком медленно. Совсем не вяжется с тем безумием, что творится в его голове и крови. Сердце Чонсона же, наоборот, пробивает грудную клетку парня. Пак поднимает руку, зарываясь пальцами в его волосах, при этом умудряясь не путаться кольцами в прядях. Ян льнёт ещё ближе, практически облокачиваясь всем своим весом о чужое тело. — Мне понравилось, знаешь... Я даже не ожидал, что это всё будет так... — Так весело? — додумывает за него Чонсон. — Так безумно и так быстро, — исправляет Ян. — Ты попал в момент, скажем так. Кажется, ты и не опьянел вовсе? — Совсем немного, — пожимает плечами Чонвон. Вообще градус начинал понемногу отпускать, а холод проникал под не слишком тёплую для осенней погоды ветровку, наскоро накинутую на его плечи Чонсоном. Ян сцепляет руки в замок на чужой спине, наконец отстраняясь немного, чтобы бросить короткий взгляд на небо, и в голову бьёт мысль о том, что ему просто необходимо отыскать там луну, но он её не находит. Ему почему-то становится грустно от мысли о том, что они не могут видеть спутник Земли сейчас, и он тихо проговаривает: — Луны нет... — Зачем тебе луна? — удивлённо интересуется Чонсон. — Знаешь, как в песнях: поцелуи под луной и романтика... Пак странно улыбается и качает головой, потом наклоняется ниже (Чонвон никогда не пропускает этот момент, потому что факт того, что он такой крошечный рядом с Чонсоном трогает его до глубины души) и касается своим носом чужого. И снова, снова эти глаза от которых не убежать и не скрыться. Выход только один - тонуть. — Нам разве нужно что-то ещё, кроме нас двоих, чтобы наслаждаться этой ночью? — Джей очерчивает кончиками пальцев его щёки и скулы, нежно поднимает лицо выше за подбородок и замирает. Чонвон замирает вместе с ним, принимаясь считать блики в чужих глазах. Пак сдаётся первым. Его губы требовательны как никогда, а Ян настолько опьянён всем происходящим, что даже его ноги подкашиваются, так что Джею приходится поддерживать его, при этом ни на толику не умеряя своего пыла. Его горячий язык вскоре оказывается во рту Чонвона, и тогда уже младший окончательно теряет связь с разумом, поддаётся на ласки и отвечает сначала смазано и неуверенно, но уже через считанные минуты сам тянется за новыми поцелуями, которым не видно конца. Его нетрезвое сердце отбивает чужой ритм, а руки теряют своё место, не зная куда им пристроиться, в то время как Чонсон самостоятельно направляет его и задаёт темп. Совсем как тогда, в гараже. Чонвон чувствует, как погружается всё глубже, чувствует, как касания становятся всё более откровенными, а поцелуи влажными и такими горячими, что Ян боится обжечься, сгореть, но Пак всё равно не даёт и шанса на спасения. И с каждой секундой это становится всё безумнее, они всё ближе и всё меньше кислорода между ними. Все краски, которые видел Чонвон до этого теряют свою яркость перед этими ослепительными вспышками желания. Оно захватывает его в свои сети, размывает картинку перед глазами, закладывает уши и парализует тело, заставляя подчиняться и вынуждая сдаться без боя. И Чонвон сдаётся. Он с трудом передвигает ноги, цепляясь сильнее за чужие плечи, когда Чонсон шепчет на ухо, что им стоит зайти в комнату, и ведёт его к двери балкона. Ян бегло осматривает помещение, не разрывая крепких объятий, пугается собственных мыслей, когда Пак тянет его в сторону дивана. Должно ли это всё происходить здесь и сейчас? А почему бы, собственно, ему не сделать что-то, раз он так сильно этого хочет? Что мешает ему поддаться, позволить Джею притянуть его к себе, что мешает ему сесть на чужие крепкие бёдра и откинуть голову назад? Ничего. И ничто не мешает Паку оставлять влажные, мучительно долгие и приятные поцелуи на шее Яна, также как ничто не мешает прохладным ладоням младшего пробраться под футболку старшего. Легко, неуверенно и немного подрагивая, коснуться его горячего тела, по миллиметру изучить каждый изгиб и потом уже увереннее трогать там, где никогда и не думал прикоснуться. — Обещай никогда не ходить в этих штанах никуда без меня, — Чонвон гулко сглатывает и медленно раскрывает глаза, встречаясь и бесконечно чёрными глазами напротив. Что-то ударяет ему в голову и Ян улыбается уголками губ, склоняя голову набок. — Ревнуешь? — Ты иногда просто невозможный, — шипит Чонсон, на что Ян тихо усмехается, коротким, но резким движением стягивая с его плеч кожанку, что остаётся висеть на предплечьях. Его такой ход событий не устраивает, поэтому он принимается тянуть дальше, вынуждая Пака оторвать руки от его тела хотя бы на секунду. Дальнейшие движения даются ему с трудом, потому что старший снова захватывает в плен его губы, не желая останавливаться даже на мгновение. И это снова уже знакомая Чонвону жадность. И контроль летит к чертям, потому что им мало - всегда мало - и хочется больше. — Да сними ты уже эту куртку! — не выдерживает Ян, а Пак издевательски вскидывает одну бровь и даже не думает выполнять просьбу. Чонвон раздражается сильнее, резко тянет рукава, делая всё самостоятельно, и решает отыграться на чужой коже, прикусывает ключицу, оставляет яркие пятна на шее и двигает ворот футболки, подбираясь к плечам. Чонсон открыто наслаждается, даже не пытаясь останавливать, а когда Ян входит во вкус, понимает - это бессмысленно и всё равно не сработает. Потому что Чонвон хочет большего и явно даёт это понять. Он даже не пытается разобраться, что именно в нём сейчас говорит - пьяная страсть, внезапные чувства или бесконечная любовь. Просто всё вместе, взрывной коктейль, похлеще тех, что Хисын заказывал ему у бара, потому что тут голову сносит моментально и так приятно, что сил отказаться нет. У него по венам вместо крови - алкоголь и желание. Руки Чонсона уже давно покоятся на его бёдрах, слегка сжимая чёрную кожу пальцами, а Ян не выдерживает снова - неожиданно для них обоих цепляет край футболки Пака, рывком избавляясь от неё. И, чёрт, почему никто раньше не говорил ему о том, как приятно прижиматься к нагому подтянутому телу? Пак шипит и рвано выдыхает ему на ухо, когда Ян кусает плечо, опускается поцелуями к груди, исследуя каждый миллиметр чужого тела. Пак глухо и низко стонет, когда Ян прихватывает губами его сосок, и срывается, поднимает Чонвона как пушинку, укладывая спиной на диван, и нависает сверху. Его футболка также летит к чертям, как и вся выдержка старшего. И после этого Чонвон уже явно теряет из виду все возможные тормоза. Бесконечные укусы и поцелуи разжигают пламя внутри, и Чонвон плавится, становится податливым и мягким как раскалённый металл. Его зубы цепляют чужие во время очередного поцелуя, он морщится от противного стука, но это распаляет лишь больше. Воздух в комнате такой же тяжёлый и раскалённый, как их тела, возбуждение приятно тянет внизу и спирает дыхание. Ян стонет, когда руки Пака касаются его возбуждённого члена через ткань штанов и пугается собственного голоса. Он поднимает мутный взгляд, впиваясь в чужие глаза, а его руки останавливаются и дрожат в нерешительности. "Должны ли мы сделать это сейчас?" - читается вопрос в его глазах. — Если... — с придыханием шепчет Чонсон, — если ты на сто процентов уверен, то мы продолжим, — его тихий голос скрипит и срывается от частого дыхания, — но если у тебя есть хотя бы малейшее сомнение, то мы можем остановиться на этом. Нет, мы не можем остановиться. — Я не думаю, что готов к этому, — за Чонсона он говорить не может, но ему кажется, что Пак тоже, — но я не думаю, что могу просто остановиться. — Мы можем сделать это руками, если тебя это устроит, — Пак опускается к его шее, проводит языком по бьющейся артерии. — Более чем, — шумно выдыхает Ян, позволяя Чонсону продолжать свою сладкую пытку. Его руки творят что-то невероятное, Чонвон выгибается мостиком на диване и с силой кусает губы, чтобы заглушить стоны, норовящие перерасти в едва ли не крики. У него никогда не было ничего больше обычных поцелуев, но удовлетворить парня с помощью руки он способен уж точно. Другое дело, что его не слушаются собственные руки, отчаянно сжимающие ткань обивки под ним, но Ян огромной силой воли заставляет себя отцепиться. Он же должен сделать что-то в ответ в конце концов. Судя по реакции Пака - глухим стонам на ухо и дрожащему от напряжения торсу - Чонвон со своей задачей справляется на отлично. Комнату продолжают оглушать сдерживаемые из последних сил стоны, звуки поцелуев и сумасшедшего дыхания. Ян не думал о том, как далеко они могут зайти, но теперь понимал, что они готовы перейти все границы и стать единым целым, пусть и не сейчас, не в этот вечер, но... Всё же сегодня что-то между ними неумолимо изменится. У Чонвона перед глазами взрывается сотнями огней и разрядами по телу проходится дрожь. Он судорожно выдыхает и, прогнувшись в спине, замирает на несколько секунд, а потом всё его тело до мельчайшей частички расслабляется. Пак с силой жмурится и бессильно падает на кровать рядом. Под завывание ночного осеннего ветра и шелест листьев, они медленно восстанавливают сбитое дыхание. Чонвон поворачивает голову в сторону окна, замечая, что луна-таки вышла на свой пост, пусть и с небольшим опозданием. Её свет мягко стучался в окно и лёгкой дымкой ложился на лицо Яна. Чонсон лежал перед ним и не отрываясь следил за чужими чертами. — И как ты только достался мне, такой невероятный, Чонвон-а, — вдруг проговаривает Пак, завораживая своим сияющим взглядом. — Хё-ен, — смущённо тянет тянет Чонвон, на что Чонсон привычно смеётся и целует в висок. — Как думаешь, нам стоит оставаться здесь? — Навряд ли. Мне уже не хочется ни пить, ни танцевать, — признаётся Чонвон, — интересно, Хисын-хён уже уехал домой? — Он никогда не уезжает из клубов домой, — Чонсон улыбается уголками губ и отвечает на повисший в воздухе вопрос, — он скорее повесится, чем предстанет перед своим братом в пьяном виде. — И где же он ночует? — Ну, у него есть несколько вариантов. Можно остаться тут в одной из комнат, можно поехать в отель, что он обычно всегда и делает, ну и, наконец, он может прийти к своему парню, — проговаривает Пак, смеряя взглядом комнату с полу до потолка. — И Джейк спокойно относится к подобному? — удивляется Чонвон — Не знаю, если честно, он не особо делится подробностями своей личной жизни. Ян понимающе кивает, не имея никакого представления о том, как мог бы отреагировать Джейк, который в принципе против алкоголя и любых других вредных привычек, на то, чтобы к нему посреди ночи пришёл пьяный Ли. Но это в общем-то их дело. — А ты? — внезапно интересуется Чонвон. — Что я? — оживляется Пак. — Ну ты... Обсуждаешь с друзьями... Нас?.. — неловко спрашивает Ян. Чонсон молчит несколько секунд, тщательно обдумывая свой ответ. — Не думаю, что обсуждаю с ними что-то слишком личное. Да, я почти всегда рассказываю о том, куда мы ходим и иногда делюсь впечатлениями, но лишь то, что считаю допустимым. А ты против? — Пак смотрит настороженно, но Ян активно мотает головой. — Мне было бы неприятно, если бы ты обсуждал все подробности, но такой расклад вполне меня устраивает, — успокаивает его Чонвон. Чонсон кивает и садится на кровати, начиная приводить себя в порядок, и Ян следует его примеру. Стоит только подумать о том, чем они занимались каких-то десять минут назад, как дыхание спирает, но он не чувствует и капли сожаления. — Не думал, что мы так далеко зайдём. — А это плохо? Мы поторопились? — Чонсон весь подбирается, точно кошка перед прыжком, и метает взглядом в сторону Чонвона. Ян сжимает губы, чувствуя как внутри поднимается буря. Он не имел в виду подобный контекст, но Пак так беспокоится об этом, он что считает произошедшее ошибкой? — Я не это имел в виду, — холодно и с расстановкой проговаривает младший. Он чувствует, как тревожный сигнал пытается пробиться в его мысли, но упорно закрывает все створки сознания, прячась и блокируя всё ненужное. Ему нужно найти спокойствие, ему снова необходимо увидеть на дне чужих зрачков "всё в порядке". Пак тушуется и жмурится, а когда открывает глаза от прежнего сомнения и страха не остаётся и следа. — Тогда всё в порядке? — уверенно проговаривает он. И Чонвон глубоко признателен ему за то, что так быстро берёт себя в руки. — Конечно.***
Они решают не брать такси, а дойти пешком. Пак слишком пьян, чтобы садиться за руль, а на парковке клуба его байк оставался вполне в безопасности. Улицы Сеула встречают их неприветливой серостью и одиночеством. Луна снова скрывается где-то за верхушками домов, так что Чонвон старается не смотреть наверх, чтобы лишний раз не разочаровываться. Они идут по переулкам и узким дорожкам, пересекают дворы точно призраки, но Пак крепко держит его руку, так что Ян чувствует себя в полной безопасности. Яркий свет фонарей кажется каким-то жутким и манящим, они, точно ночные, бабочки перелетают от одного к другому, меряя тротуар быстрым шагом. Прохожие попадаются им редкие, и в этом нет ничего удивительного: в городе не так много фанатов прогулок в четыре утра. Ян почти не смотрит по сторонам, опуская взгляд себе под ноги, иногда перекидывается с Чонсоном парой фраз или шуток, по большей части стараясь не молчать слишком долго. Голос Пака дарит какое-то смутное ощущение защищённости, поэтому Ян даже позволяет себе на пару секунд прикрыть уставшие глаза и слепо следовать за чужой рукой. Он продолжает отвечать что-то на странные шутки Чонсона, но в какой-то момент тот останавливается так резко, что Чонвон едва не врезается в его спину, и, развернувшись, прикрывает младшему рот ладонью. Ян возмущённо смотрит на него, пытаясь убрать руку со своего лица. — Тшш... — Пак отпускает и прикладывает палец к своим губам, прося помолчать, разворачивается спиной, всматриваясь куда-то вперёд. Улица пустует, лишь какой-то парень скрывается в подворотне. — Что происходит?.. — шепчет Ян как можно тише, следуя за пригнувшимся Чонсоном чуть ли не на цыпочках. Тот молчит, останавливается у стены, перед проходом в ту самую щель между домами, где скрылся неизвестный. Он весь подбирается и прислушивается, все его органы чувств обостряются, чтобы уловить каждый возможный шорох. Ян также прислушивается, но глушащая тишина продолжает окутывать их с ног до головы. Время тянется непозволительно долго, Чонвону кажется, что он скоро уснёт, но Пак продолжает стоять на своём и поворачивает лицо к Яну, чтобы снова показать пальцем "тише". — Тот парень следил за девушкой, — шепчет Пак и возвращается обратно на свой пост разведчика. Ян вздыхает тихо, но устало, его эта внезапная игра в копов под прикрытием вообще нисколько не забавляет, лишь напоминает о том, как много усталости накопилось в его теле за день и как сильно он теперь хочет оказаться в своей мягкой кроватке. Он почти касается плеча парня, чтобы высказать всё своё возмущение, как что-то происходит. И это, видимо, именно то, чего ждал Чонсон. Пак моментально реагирует на громкий удар, бросает Чонвону: "стой на месте", и срывается туда, в тёмный переулок, откуда слышится копошение и приглушённое мычание. Сердце Яна замирает, а его ноги прирастают к земле, показывая как бесполезно было предостережение Чонсона. Он не может сдвинуться с места долгие несколько секунд, но его слух чётко улавливает ещё несколько глухих ударов, громкий пронзительный женский крик, а за ним пару фраз чужим мужским голосом и чёткая ругань Джея. На английском, что окончательно сбивает с толку, но немного отрезвляет, заставляя подумать о том, что он может и должен предпринять в этой ситуации. Наконец, не придумав ничего лучше, Чонвон забегает за угол, направляясь ровно туда, где расположились несколько теней, и пытается ватными мозгом оценить обстановку. Выходит криво и долго. Первым делом в глаза бросается непонятное сплетение тел на земле, и Яну требуется несколько секунд, чтобы различить в этих тенях неизвестного - судя по всему того самого парня, который заходил в подворотню перед ними - лежащего лицом в землю, и Чонсона, сидящего на его спине и заламывающего его руки за спину. Когда глаза Чонвона немного привыкают к темноте, он замечает на лице обоих кровь. И это пугает до безумия, вынуждая панику парализовать тело. О Боже, как ему выбраться из этого ада? Сбоку слышится приглушённый всхлип, и он видит девушку в разорванном платье. Она сидит на земле, прикрывая рот руками, чтобы не рыдать так громко и надрывно. Её хрупкие плечи дрожат от холода и страха, а руки совсем не слушаются, постоянно срываясь с лица куда-то в сторону, путаются в волосах и между собой. Ян на одних инстинктах строит в голове схему действий, без остановки повторяя себе, что сейчас не место и не время паниковать, что он должен найти выход, позвонить в полицию в конце концов! Он в пару быстрых шагов пересекает расстояние до незнакомки, по пути умудряясь снять с себя куртку и достать из кармана телефон. Чонвон садится перед девушкой на корточки, накрывая хрупкие плечи, и набирает номер. Парень под Паком отчаянно кряхтит, пытаясь выбраться, и Чонвон очень боится, что тот его не удержит и они могут пострадать, но хватка Чонсона оказывается железной: незнакомец даже не двигается с места, лишь кричит от боли, когда его руки выворачивают ещё сильнее. — Здравствуйте, это полиция? Мы стали свидетелями нападения, нам очень нужна ваша помощь как можно скорее... Хён, какой адрес? Джей проговаривает адрес, а Ян, закончив вызов, зарывается рукой в волосах, поднимая лицо к небу. Разве эта ночь не могла закончиться более благоприятно?