***
— Антон! Ахах! — доносится крик с последующим смешком из кабинета девятого «в». Парень, проходящий мимо видит в объятьях друга давнюю знакомую. — Я тебя сейчас до смерти защекочу, если не признаешься! — «Петров на Полинку зарится что ли?» — проносится в голове у Ромы, и он на миг останавливается. В сердце что-то неприятно защемило. И причём не первый раз. Что это такое? Старшеклассник более чем уверен, что кроме него на эту ситуацию никто не обращает внимания, и даже не видит парочку подростков, но… Почему он сейчас так зациклен на них? Или на ком-то одном?.. Антон Петров — белоголовый мальчишка, с которым Пятифан знаком уже три года. Он младше на год, носит очки и хорошо понимает математику. В первые две недели к нему относились как к пай-мальчику, постоянно унижали. Но вот сдружились они, когда младший дал сдачи Бабурину — хулигану, которого боялись даже старшеклассники на тот момент. Случилось это вечером, когда Семён, Ромка и Бяша — ещё один парень из компашки, встретили его, пока тот шёл домой, чтобы ввалить люлей за это выступление. В итоге побитым и униженным на этот раз оказался Семён. Только вот, очки он забрал у малого, собственно, за что его и побили друзья, так как: «Не по-пацански это» — как тогда выразился Пятифан. Ну, а Ромка — полная противоположность, и с каждым годом всё хуже и хуже. Он курит, выпивает, изрядно матерится, совершенно не вникает в учёбу и частенько пропускает уроки. Собственно, Антон в это тоже начал погружаться, связавшись с парнем и его компанией. И как только они подружились? Одному богу известно. Но.... Что-то в беловолосом мальчишке притягивало хулигана. Пятифан свистнул: «Хэй, Тоха!» Тот обернулся и улыбнулся. Совершенно позабыв о девушке и, как-то грубо её отстранив от себя, подошёл к другу. Они пожали друг другу руки. — Привет, — он поправил очки и начал слегка скрывать довольную улыбку. — Пойдём сегодня гулять? Последний день перед каникулами, как никак, надо отпраздновать, — старший подмигнул, ухмыльнувшись. — Ну конечно. Только давай не как в прошлый раз, а то вы все нажрались, а я был за рулём. — Без «бэ», мы будем пить в гараже, всё заебись. — Ну хорошо, — снова довольная улыбка на лице мальчишки. Ромка почувствовал что-то странное. Он... Хочет его поцеловать? Парень задумался и выпалил: — После классного часа за школой, около чёрного входа, — после чего поспешно ретировался с места, а Антон гадал что же сделал не так, хлопая глазами. Прозвенел звонок***
Как только младший зашёл за школу, его грубо прижали к стене, на что он зажмурил глаза. Провели ладонью по щеке. — Ты что, меня боишься? — он услышал знакомый голос и открыл глаза. — Ромка? Какого хрена? Ты меня чуть заикой не сделал, — нахмурился Антон. — Прости, я не понимаю, что со мной происходит, — он отошёл, возвращая пространство Петрову и покачал головой, потирая лоб пальцем. — Что ты имеешь ввиду? — Я обещал, что буду честным только тебе. И… Я....хочу тебя поцеловать. Глаза младшего расширились. Он не поверил услышанному. — Ты… Ты что? — он истерично посмеялся, но поймал серьёзный фирменный взгляд Ромки и замолк. — А.. Эм… Ну так… Думаю, ничего не изменится от одного раза. Это же опыт, ну, как бы, биология и всё такое… Какую ересь сейчас нёс Антон. А может, он тоже этого хотел? Или нервничает и поэтому такая ахинея слетает из уст? — Ну, если ты и правда хочешь. Мне всё равно, Ром, я тебе должен ценой жизни, можешь просить что угодно, и я… — но его заткнули поцелуем. Во рту сразу почувствовался вкус сигарет, запахло каким-то одеколоном. Старшеклассник сначала прижал парня к себе, потом резко прижал к стене, на что тот слегка простонал. — «Что это? Такого никогда не было» — испуганно проговорил внутренний голос Петрова. В спортивках Пятифана что-то отозвалось на этот стон. Сам же Ромка довольно улыбнулся, что и почувствовал сквозь поцелуй Антон. Младший начал задыхаться и обхватил пальцами плечи друга, сильно сжав. Тот отпрянул, давая передышку в пять секунд, но, заметив, как парень перед ним смотрит на его губы, томно вдыхая, снова прильнул к приятным губам. Антон ещё больше удивился, но прикрыл глаза, потянув Ромку к себе за воротник олимпийки. — Тоша! — донесся девичий возглас за углом. Пятифан резко отдернулся от беловолосого, а тот весь покраснел. Из-за угла выглянула Алиса — лучшая подруга Петрова. — Антон? — она заметила Ромку — Пятифан? Что вы за углом делаете? Обжимаетесь что ли, ахахах — посмеялась девочка с чертами лисицы. — Вот же и вправду плутовка, — раздражённо произнёс Роман, плюнув в ноги. — Ах, как грубо! Плохой Ромочка. — Пошла ты, блять, — он ухмыльнулся и приобнял девушку в знак приветствия. — Сегодня с нами, Лис? — спросил младший, вытерев губы. — Ахах, спрашиваешь. Конечно, я никогда не пропущу веселье. Только сигарет мне подгоните. — Заметано, — бросил Ромка. — а как ты узнала, что Антон здесь? — Да Полинка все уши прожужжала, что ты с ним за школой стоишь уже минут десять, а я не поверила. Ну, как я полагала, она опять сильно преувеличила. — Какое ей дело до Антона? Они же просто хорошие знакомые. — Да нахер ей Антон не нужен. Она в тебя по уши втрескалась. А ой, лишнего взболтнула. Ну, я побежала, до вечера! — девочка так же быстро скрылась, как и показалась. — Стой! Чёртовка… — прошипел Антон. Он заревновал? А кого? Ромку или Полю? А точно? Хотя, всё-таки что-то от этих слов вздрогнуло внутри. — Я с ней сегодня говорил на эту тему, но она не призналась, почему такая задумчивая… — он на момент погрузился в мысли. — Ром? А… А тебе она нравится? — Мне? — спросил Пятифан. — Не знаю. Единственное, что сейчас у меня в мыслях, это твой голосок, малой, — он ухмыльнулся. Антон покраснел. Это признание или гормоны? Как никак, Ромке уже 16 лет, полюбому перестройка в организме. — Хочешь поиграться, найди себе куклу, а я не игрушка. — младший улыбнулся, — Ладно, угараю. Пошли, бунтарь. Старший немного потупил, но поплелся за другом, ничего не понимая ни о себе, ни о нем.***
Вечером вся компания собралась в гараже. В нем было как бы две комнатки. Одна, где изредка ночевал Бяша, когда ругался с матерью, а другая в которой стоял стол, так как машины у них не было. — Какие люди! — Бяша подошёл и пожал руку Антону. — Петров, неужели твоя мамка тебя отпустила? — Думаешь, я интересовался? — беловолосый довольно улыбнулся, а друг напротив посмеялся. — Бунтарь, на. — произнёс темноволосый. Подошёл Ромка и приобнял рукой Тоху. — О чем базарим? — Пустила ли нашего пай-мальчика мамочка погулять, — рядом стоявшая Алиса подала голос, попивая энергетик, как тут же прыснула. — Ну конечно, Антоша, ты у нас пай-мальчик, — прошептал на ухо другу Пятифан, на что младший покраснел, но не подал виду. Бяша засмеялся, а после отошёл к холодильнику, доставая пиво и стаканчики.***
Спустя полчаса наша группа сидела на диванчике за столом, потягивая пиво и смеясь. Алису уже конкретно разморило, поскольку та не любила много пить. — Ох, если я сейчас покурю, меня ебнет. Но я не могу терпеть, — она выудила из кофты пачку сигарет и достала две. — пошли, Бяшка. — Просил же тебя, не зови меня так, противно, — скривился тот и взял зажигалку, после чего они вышли из помещения. Антон и Рома остались вдвоём. — Слушай, Тоха, ты меня прости за случай у школы. Видимо, у меня и вправду давно девки не было, раз я так на тебя накинулся. Ну ты не обессуй. — Да всё нормально, — хихикнул Антон, уже явно пьяный. — Я даже не жалуюсь, а наоборот, хочу ещё. А может и больше. Теперь же у старшего расширились зрачки. Он похлопал глазами, наблюдая за тем, как рядом сидящий «очкарик» залезает на него сверху и садится прям на пах. Пятифан закрывает глаза и неслышно простанывает в зубы. Антон, в котором закипал адреналин, впивается в губы друга, сжимая его плечи. Ладони Ромки сначала в спешке обхватывают линию талии младшего, а потом медленно спускаются на бедра, сжимая их. Беловолосый откидывает голову и громко стонет, из-за чего Пятифану приходится зажать ему рот и прижать к себе. — Малой, ну-ка тихо, не пались. — томно шепчет он ему на ухо, пытаясь отдышаться. — Я конечно всё понимаю, ты пьян и всё такое, но дальше мы не пойдём, слышишь? Как раз таки потому что ты не соображаешь что творишь. Тоха, успокойся и соберись. — Но я... — Никаких «но», я тебе всё сказал, — властно произнёс Ромка. Глаза Петрова погрустнели. Старший это заметил и, нежно прижав к себе друга, поцеловал. — Ну, не дуйся, Тох. Ты мне дорог, не хочу делать тебе больно. Да и к тому же, у меня смазки нет, — они оба засмеялись, и младший слез с колен на диван. Через минуты три подтянулись Алиса с Бяшей.***
Прошло примерно часа три — Ну-с, мы пойдём, а то мама уже заждалась меня, — слегка улыбнувшись, произнесла Алиса. — Кто «мы»? — возмутился Бяша. — Ну еб твою мать, я и ты. Ты мне обещал вообще-то. Ещё такой «бля буду, на» — А, бля, точно. — Мы пошли, — она обняла Антона и Рому. — Я не приду сегодня, я сразу домой. Можете остаться здесь или, Ромка, слушай меня. Закроешь гараж на ключ, ключ в кирпич тот, ну короче как всегда. — Бяша пожал парням руки, и они с девушкой поспешно удалились. — Малой, что будем делать? — Я не хочу домой. Мать опять мозг выносить начнёт. А отцу я сказал, что утром приду, чтобы он смог меня прикрыть. — Ну ты и вправду бунтарь, да ещё и умный, — усмехнулся старший. — уважаю. Повисло неловкое молчание. Рома смотрел на Петрова и улыбался, пока тот допивал пиво в стакане. — Могу чего покрепче налить, хочешь? — А… А давай.***
— Рома~! Кровать заскрипела от того, что на неё грубо кинули светловолосого. Тот лишь громко засмеялся, поскольку был уже достаточно пьян. Пятифан снял с себя олимпийку и бросил её на кресло, нависая над другом. — Ты заводишь меня. Почему-то меня тянет к тебе, — озабоченно шептал тот, покрывая шею Петрова поцелуями. — Господи, Антон, какой же ты ахуенный, ты манишь меня… Лежащий довольно улыбался, будучи уже полусонным, пока его руки обнимали старшего за сильную спину, блуждая по ней. — Давай, хочу быть в твоём распоряжении, делай что хочешь, Ромочка. Глаза Ромки сверкнули. Зря Антон бросается такими словами, ведь это только раззадорило парня. — Я сдерживаю свои слова. Дальше, малой, мы не зайдём. Всё и так слишком быстро. Слишком быстро? Да у них уже давно симпатия, которую оба признавать не хотели. С самого начала Петров восхищался Ромой, а тот хотел, чтобы Антон уделял ему больше внимания, ведь он такой прекрасный человек. — Пожалуйста, Рома, я тебя прошу… — заскулил светловолосый, заглядывая в глаза друга. Тот лишь жадно впился в его губы, засунув язык в рот. «Погладил» язык, провел по верхнему ряду зубов своим языком и пытался слить их языки воедино. Когда Петров потянулся руками к краю футболки старшего, его грубо втряхнули в кровать, выбивая то-ли стон наслаждения, то-ли обиды. Оба отпрянули друг от друга, сделав передышку. Просмотрев немного на чужие губы, сначала медленно поцеловались пару раз и снова слились с губами парня напротив. Первым отстранился Ромка. — Я сказал, что больше ничего не будет — значит ничего не будет, — и щёлкнул мелкого по носу, улыбнувшись. — Я всё равно когда нибудь заставлю тебя не просто сделать это, а молить меня, чтобы я позволил, — обиженно, но самоуверенно произнёс Антон. — А тебя кто-то спросит? Малой, научись видеть грань, — улыбка поскользила вверх, означая довольство собой. — Я то вижу. Мы ещё посмотрим, как всё будет. — Ну посмотри, посмотри. — Вот и посмотрю. — Ну вот и посмотри… Повисла неловкая пауза. Пятифан улыбался, замечая как скачут зрачки лежащего под ним парня и с теплотой смотрел на него влюблёнными глазами. Потом улыбка резко пропала и он, взяв его за талию, медленно откинулся на кровать так, что младший оказался сверху на друге. — Я… Мне сложно это говорить… — сглотнул старший, когда лицо Антона приблизилось, и начал нервно поглаживать сверху-вниз бедра друга — Со мной можешь не боятся говорить что-либо, — Петров поставил локти на грудь Ромки и подпер руками голову. Пах плотно соприкоснулся с пахом другого. Теперь уже Антон сглотнул и прикрыл глаза, но не подал виду. — Я... Малой, может быть тебе покажется это ужасно странным, ведь это всё не по понятиям и как бы… Ну в общем, я эт. Люблю тя че-ли Младший улыбнулся и легко поцеловал лежащего в губы. — Это странно для других, но не для меня. Я тоже люблю тебя, и, видимо, давно. Да и в принципе, почему ты не можешь мне это сказать после того, как целуешь меня уже в пятый раз, — он усмехнулся и снова принял сидящее положение. — Боже, я не могу больше. Позволь мне… Он скользнул вниз по парню и, когда его лицо оказалось на уровне паха друга, он потянулся руками к резинке штанов. — Малой, совсем с катушек слетел? — Ромка занервничал, — А вдруг кто узнает? Такое даже девушкам делать — только себе репутацию портить — Ты никому не расскажешь даже если мы поссоримся, потому что для тебя будет позорно в первую очередь, ведь тебе это парень сделал, ну а мне незачем говорить. И я уверен, что никто не увидит ничего, чтобы знать. Ты мне веришь? — Ты меня сейчас просто хочешь развести? Учти, ничего больше не будет, понял? — Да да, конечно, ничего не будет, — штаны поскользили вниз, а предложение сопровождалось улыбкой младшего. Ромка сглотнул, когда руки Петрова коснулись резинки уже боксеров. Антон лишь нервно хихикнул. — Я же не умею... — он выдохнул и одной рукой залез в белье друга, обхватывая основание члена, на что лежащий простонал. Другая рука дёрнула боксеры вниз, обнажая всю зону. Щеки младшего заалели и он облизнул губы, наклоняясь. Головка оказалась во рту, это сопровождалось стоном Ромы. Петров взял член полностью и резко отстранился, отвернув голову и кашляя. Старший подскочил и взял его за плечи, но сидящий лишь чуть улыбнулся и, кашляя, положил друга на кровать. Вспоминая, как однажды о минете говорил их общий знакомый, столкнувшийся с этим, Антон пытался повторить движения. Сначала провел языком по основанию, проводя по каждой венке, брал в рот рывками головку. После задал темп и сжимал член в некоторых местах. Ромка чуть ли не метался по кровати, но, сдерживался, слегка прикусив кулак. Петрову доставляло удовольствие, что его друг (а может уже и парень) теряет над собой контроль. Последней каплей для Пятифана стало то, что Антон чуть прикусил конец, втолкнув язык в уретру. Рома резко приподнялся и повалил младшего на спину, грубо целуя и вжимая в кровать. — Прости, прости… Пожалуйста просто прости… — он покрывал поцелуями ключицы Петрова, после чего снял с него футболку. — Я хочу видеть тебя, Ром, — произнёс лежащий и взял друга за голову. Старший её поднял и заглянул в голубые глаза. Антон что-то искал во взгляде нависшего над ним парня, возможно это была не страсть, а что-то менее инстинктивное? — Что-то не так? Я могу остановится, — Рома заволновался, когда лежащий погладил его по щеке. — Нет, — он улыбался, и прошептал голосом, на грани слез. — я просто люблю тебя… — Нуууу, началось блять, — он прижал его к себе. — Как выпьешь чего покрепче, так блять размышляем, что-то чувствуем. Тоха, ну-ка не ной, ты же мужик, — на это Антон прижался к парню ещё сильнее. — Раздавишь. — Рома улыбнулся. Пятифан хоть и был серьёзным и порой жестоким, но постоянно помогал Антону или любому другому близкому человеку. Он являлся единственным, кто принимал слезы младшего как нормальное явление и успокаивал его, что случалось чаще всего на пьянках. Они стали по-настоящему близки друг другу за эти три года и являлись опорой и поддержкой каждому из двоих. — Может ты что-то хочешь? Всё что угодно сделаю, — прошептал Ромка, поглаживая беловолосую макушку Антон слегка отстранился и поднял мокрые от слез глаза. — Тебя хочу. Помоги забыть. Помоги… Что опять случилось Пятифан, естественно, не понимал. Может опять проблемы в семье, может снова кто-то достаёт. В любом случае, если это не родители виноваты, то кто-то получит. За этот день Антон стал ещё дороже старшему и, благодаря ему, он наконец то открылся в своих чувствах. — Малой, я конечно все понимаю, но ты меня сейчас что ли поиспользовать хочешь? — парень ухмыльнулся. — Нет, что ты, я просто.... Просто хочу почувствовать себя хоть на минуту спокойным, и делаю это с тобой. А так я просто поддамся чувствам и… Петрова невесомо чмокнули в уголок губ. Снова прижали к себе за бедра, сжав их и соприкоснувшись пахами. Младший еле слышно простонал когда с него начали снимать брюки и белье. Ромка снова положил его на спину, одну руку поставив чуть выше головы друга, а другой направил член в дырочку младшего. После, этой же рукой взял парня за руку. — Ты готов, я могу начать? — Д-да. Антон зажмурил глаза как маленький ребёнок, на что на лице Пятифана скользнула улыбка. Петров казался ему таким чистым, невинным и маленьким. Он не хотел причинять ему боль или как-то втягивать в драки и прочие плохие ситуации, поэтому ограждал младшего от разборок и плохих компаний (хотя сам входил в такие и порой являлся этой «плохой компанией») Ромка толкнулся тазом вперёд, переплетя их руки. Антон сжал руку друга и скорчился от боли, после чего тяжело задышал. Он уже представлял, как завтра всё будет гореть, в том числе и губы, которые он начинал покусывать. — Расслабься, не будет так больно. Ты весь как натянутая струна… — пошлая мысль скользнула в голове старшего, и он прыснул от смеха, но тут же прикрыл рот, так как едва не застонал. — «Какой же ты узкий, Тоха» Петров слегка расслабил мышцы, но не отпускал руку парня. И, на удивление, член вошёл чуть легче, поскольку смазки так и не было, как и подготовки. Из-за этого Ромка начал винить себя, что теперь Тоше придётся мучатся от боли из-за его неподготовки к сексу. Старший начал медленно двигаться до того момента, пока не почувствовал, что входит легче, а лежащий начинает постанывать не от боли, а от удовольствия. После этого он постепенно ускорял темп, следя за реакцией младшего. Тот не сдерживался, стонал во весь голос, сжимал простыни, кусал губы и крутил головой. Он простанывал имя Ромы, из-за чего у Пятифана пробегали мурашки, целовал того в губы, блуждал руками по спине друга, слегка её царапая. Под конец Ромка начал грубо вталкивать член в тело юноши, при этом втряхивая младшего в кровать, выбивая из уст рваные стоны. — Я.... Я хочу сверху. Ммм! — сквозь стоны проговорил Антон, которому в голову снова что-то ударило. Темноволосый ухмыльнулся, но выполнил просьбу, выйдя из парня, и прилёг, опираясь на локти. Под другим углом были совсем другие ощущения и он, только впустив в себя член Пятифана, простонал громче обычного. Лежащего это удивило, но он обхватил руками бедра младшего, помогая тому поддерживать темп. Примерно через минуты 3 таких «посиделок» оба почувствовали, как член начинает ещё сильнее пульсировать, а внизу живота завязывается узел. Антон оперся одной рукой о грудь друга и со стоном кончил себе и Ромке на живот. Снова рваные стоны слетали с его уст, но он решил держаться, чтобы довести темноволосого. — Ты не... Не обязан, — лежащему стало не хватать воздуха. — Это благодарность. — кое как проговорил светловолосый И вдруг Рома резко останавливает движение младшего, грубо сжимает его бедра и прижимает к себе. Петрову показалось, что член друга вошёл ещё глубже, и он почувствовал как что-то тёплое заполняет его. Когда старший кончил, Антон со стоном откинулся назад на кровать. Рома отдышался. — Надеюсь, тебе понравилось и не было сильно больно? — спросил тот, всё ещё чувствуя какой-то осадок вины. — Всё хорошо и даже очень. Спасибо тебе… Роман навис над парнем и поцеловал его взасос. После опустился к дырочке младшего и раздвинул её пальцами. Из неё вытекала сперма старшего и тот решил слизать её. Сначала провел языком вокруг, снова услышав стон со стороны Антона, а после толкнулся языком вперёд, вылизывая стенки изнутри. Странно, но ему не было противно даже видеть сперму. С девушками было по-другому. В итоге Пятифан таки почистил друга изнутри. — Если ты будешь завтра жалеть, помни, что я от тебя не отвернусь. — Я тоже от тебя ни за что не отвернусь. Может.... - Петров тихо зевнул. - Может мы попробуем сделать из этого что-то серьёзное? — А ты думал я тебя просто так отпущу? Нет уж, дорогуша, — Рома прилёг рядом, накинув их пледом и приобняв младшего. Тот положил голову старшему на грудь. — теперь ты мой. — Я… Спасибо