Феаноринги читают Сильмариллион…

Кроме того, в те дни, хотя валар было известно о грядущем приходе людей, эльфы о них ничего не знали, ибо Манвэ не открыл им этого. Мелькор же, видя, как молчание Манвэ можно обратить во зло, тайно поведал эльфам о Смертных. Однако, он мало знал о людях, ибо, захваченный собственной темой в Музыке, почти не обращал внимания на Третью Тему Илуватара; но теперь среди эльфов прошел слух, что Манвэ держит их в плену, дабы люди могли прийти и занять их место в Средиземье; ибо валары поняли, что сумеют легче покорить этот короткоживущий и более слабый народ, обманом лишив эльфов наследства Илуватара. Не было в этом правды, и никогда валар не желали подчинить себе людей; но многие эльфы поверили — или почти поверили лиходейским словам. - не все! -да не правда это! -ну когда то думали… -ложь! Поднялся многоголосый гомон. Кто то утверждал, что никто не верил Морготу, кто то наоборот. Но тут весь "балаган" прервал голос Арэдэль. -ТИХООО!!!! Все разом замолчали. Галадриэль благодарно кивнула двоюродной сестре. Громким голосом единственная дочь Финарфина не обладала, порой было сложно заставить остальных ее слушать. -итак… либо мы выясняем кто прав, кто виноват либо мы читаем. Обиженным голосом проговорила светловолосая. -читаем! -читаем… -чи. Та. Ем. Стало доносится со всех сторон. Бедной Арэдель чуть снова не пришлось применять голос. Высокими принцами были Феанор и Финголфин, старшие сыновья Финвэ, и все почитали их в Амане Феанор и Финголфин довольно улыбались, было видно что им это нравится. Финарфин наоборот сидел с довольно пасмурным лицом. но теперь они исполнились гордыни и завидовали правам и положению друг друга. Тут Моргот пустил в ход новую ложь; и до Феанора дошли слухи, что Финголфин и его сыновья замыслили свергнуть Финвэ и обманом лишить власти -ЧЕГО?! Воскликнули Финголфин и Финарфин одновременно вскочив -какого?! Не понял Финве, приостановив на время процесс поедания яблока. -Мы ничего не хотели! Мы бы в жизни так не сделали. Что мы, совсем бесчестные?!! Кипятились братья. -тише , тише! Я ведь не поверил, ну...разве самую малость... Признался Феанор заметив иронический взгляд жены. -я же вас любил! Да признатся у меня были какие то подозрения, но это ведь была абсолютная ложь! даже смешно, что мы поверили... Братья потихоньку начали остывать, сели обратно на диван. Нерданель уточнила : -помните , что это все не правда! Моргот нам врал! Не надо из за какой то книги войну начинать! Старшие прокраснели,обоим стало немного стыдно. Галадриэль смотрела на это с лицом "аля - вы заткнулись?" -читай Галадриэль. Кивнула Нерданель и придвинулась к мужу. Тот улыбнулся и приобнял ее в ответ. Галадриэль продолжила. И когда Моргот узрел, что пламя его лжи разгорается, и гнев и гордость проснулись в нолдор, он завел с ними речь об оружии; и нолдор начали ковать мечи, топоры и копья. Делали они и щиты, изображая на них гербы многих семей и родов, что соперничали друг с другом. Ими они хвалились, а об ином оружии молчали, ибо каждый считал, что лишь один был предупрежден -не так уж и быстро оно разгоралось, оружие мы ковать стали только перед уничтожением Древ, так что не надо тут "ля ля" Внес свою лепту в обсуждение Карантир и скрылся обратно под тень занавески. Так, ложью, слухами и вероломными советами, Моргот склонил нолдор к распрям; и от их ссор пришел, в конце концов, закат благих дней Валинора и иссяк его древний блеск. Ибо Феанор теперь открыто бунтовал против валаров, объявляя, что уйдет из Валинора, вернется во внешний мир и избавит нолдор от рабства — тех, кто пойдет с ним. -ложь! Наглая клевета! Я такого не говорил! что за?! Феанор вскочил в праведном гневе. Он выхватил книгу из рук Нерданель и уставился на буквы так, будто видит их впервые. -тут не все правильно, события какие то не такое... тот кто это все писал, наверняка половину событий проспал... Засмеялся Финголфин, и потянулся к миске с яблоками. Феанор фыркнул, закатил глаза и сел, но теперь книга ему нравилась меньше. Надо же выставить его таким бунтарщиком! Да, он бунтовал, но не так же как тут написано! Великое смятение началось в Тирионе, и Финвэ встревожился, и созвал двор на совет. А Финголфин поспешил во дворец и, встав перед троном, сказал: — Король и отец, ужели не усмиришь ты гордыню нашего брата Куруфинвэ, называемого — и не напрасно — Пламенным Духом? По какому праву говорит он за весь наш народ, будто он — король? Ты — и никто иной говорил некогда с квэнди, советуя им внять призыву валар и идти в Аман. Ты — и никто другой вел нолдоров трудным и долгим путем через опасности Средиземья к свету Эльдамара. Если сейчас ты не раскаиваешься в своих речах — по крайней мере, два твоих сына будут чтить их Финголфин осторожно покосился на Феанора. Тот уже немного начал напоминать Морготову тучу… -ну... нам ведь плели про тебя нехорошие вести, и я не говорил таких слов. Я выразился иначе. Чуть смущенно проговорил Финголфин и чуть прикусил губу. Затем подумал, что лучше будет все таки жевать яблоко. В тот самый миг, когда Финголфин произнес эти слова, в залу шагнул Феанор — в полном вооружении: на голове высокий шлем, у пояса долгий меч. — Так я и знал, — сказал он. — Мой сводный братец опередил меня, — как в этом деле, так и в других. — Потом, повернувшись к Финголфину, он обнажил меч и крикнул: — Убирайся и займи место, положенное тебе! Феанор покраснел и направил взгляд на потолочек, разглядывая КрАсИвЫе шторы на окне. Все внимание переключилась на него. даже Келегорм оставил яблоко. -что? Я же просил прощения… К тому же я ж его не убил... Финвэ скептически хмыкнул и с улыбкой покачал головой. Финголфин перевел взгляд на Феанора. Его глаза так и говорили : "ты серьезно...?" Финголфин поклонился Финвэ и, не сказав ни слова Феанору, даже не взглянув на него, вышел из залы. -игнорщик Засмеялся Финарфин. Келегорм и Куруфин тихо захихикали. Но Феанор последовал за ним и у дверей королевского дворца остановил его; приставив острие сияющего меча к груди Финголфина, он процедил: — Смотри, братец! Этот клинок острее твоего языка. Попробуй еще хоть раз занять мое место в помыслах и любви отца — и, быть может, он избавит нолдоров от того, кто жаждет стать господином рабов. Феанор опять принял вид "а что я? я не с вами" и смотрел на шторы Финголфину от этого хотелось от этого ржать смеятся во весь голос. Некоторые, из присутствующих в библиотеке уже выдавали сдержанные смешки. Даже сам Финвион еле сдерживал улыбку Слова эти слышали многие, ибо дом Финвэ был на большой площади у подножия Миндона; но Финголфин снова ничего не ответил и, молча пройдя через толпу, пошел искать своего брата Финарфина. -я же говорю , игнорщик Пожал плечами Финарфин. Келегорм и Куруфин просто согнулись пополам от смеха. У них в уголке царствовала особая наркота атмосфера. Непокой нолдор не был тайной для валар, но корень его скрывался во тьме; а потому, так как Феанор первым возроптал против них, они рассудили, что, хотя гордыня обуяла всех нолдор, зачинщиком всего был он, движимый своеволием и надменностью. И Манвэ скорбел, но взирал молча. Эльдар по своей воле пришли в земли валар и вольны были остаться или уйти; и пусть валар считали уход глупостью — они не могли помешать этому. -а мы и не ушли! еще чего захотели)) Голосом довольного кота проговорил Амрас. -вот вот, нас и здесь неплохо кормят! Поддакнул Келегорм, жующий уже третье яблоко. Но сейчас на дела Феанора нельзя было просто взирать; валар были в смятении и гневе. Феанора призвали предстать у Врат Валмара и ответить за свои слова и дела. Туда были призваны также все те, кто хоть как-то связан с этими, делами или знал хоть что-нибудь; и Феанору, стоявшему перед Мандосом в Кольце Судьбы, велено было отвечать на заданные ему вопросы. Тогда, наконец, обнажился корень смуты, и злобное хитроумие Моргота стало явным; и Тулкас тут же покинул Совет, чтобы наложить на него руки и вновь привести на суд Под всеобщий ржач смех близнецы начали изображать великий суд над Морготом. Один изображал Тулкаса, другой Моргота с комичными выражениями лица. Но и Феанор был признан виновным, ибо это он нарушил мир Валинора и поднял меч на родича и Мандос сказал ему : приговор таков: на двенадцать лет должен ты оставить Тирион, где грозил брату. За это время посоветуйся с собой и вспомни, кто ты и что ты. А после этих лет деянье твое должно быть забыто и не помянуто более — если другие простят тебя. -Амрод! Одернула Нерданель младшего, который начал изображать и Мандоса, с весьма тупым выражением лица. Старшие братья просто ухохатывались с этого. Я прощу моего брата, — молвил тогда Финголфин. Но Феанор не ответил и молча стоял перед валар Младшие и это решили изобразить. Амрас с серьезным лицом, наиграно серьезным голосом возвещал "я прощу моего брата" , а Амрод стоял и гордо смотрел в потолок. Смеялись над этим все, больше всего сами Феанор и Финголфин. Потом Феанор молча развернулся , покинул совет и ушел из Валмара Уходить из библиотеки Амроду не хотелось , поэтому Амбарусса оставили светопредставление и сели обратно. С ним в изгнание отправились его семь сыновей -поправочка , не семь , а четыре. Этих : Куруфин указал на Амбаруссу и Карантира. -еще не было. Темный недовольно зыркнул на брата. -да тебе самому тогда еще три года не исполнилось... Хмуро произнес Морьо и фыркнул. возвели они на севере Валинора, в горах, твердыню и сокровищницу; и там, в Форменосе грудами лежали оружье и драгоценные камни. Сильмарили же были заперты в железной палате. Туда из любви к сыну пришел также король Финвэ -пасиба… Произнес Феанор смеясь. Финвэ в ответ шутливо отвесил поклон. а Финголфин в Тирионе правил нолдор -князек… Засмеялась Идриль. Финголфин в шутку закатил глаза. Так ложь Мелькора, казалось, обернулась правдой, хотя произошло это из-за деяний Феанора -да да… во всем у вас Феанор виноват… Голосом несправедливо обиженного произнес Куруфинве и отвернулся. Нерданель со смехом покачала головой и обняла мужа, прильнув к его груди. Вся злость с Феанора тут же сошла, нолдо довольно улыбнулся и обнял жену. Счастливая Нерданель улеглась на колени мужа, прикрыв глаза. Феанор чуть ли не замурчал. и рознь, что посеял Мелькор, осталась и долго жила после меж сыновей Финголфина и Феанора -рознь! Ты где? Пап, рознь пропала, надо искать! Серьезным , взволнованным голосом произнес Маэдрос, озабоченно глядя на отца. Затем встал. -я за рознью Серьезно сообщил Майтимо и прыснул. Голос его напоминал древнего воина, идущего на поединок с ужасным драконом.