Stay Young

Зима-март 1987 года

Барабанная дробь пальцев отстукивала по стеклу ритм, продолжая навеивать лишь размышления о том, как сложился бы отпуск после окончания тура по Австралии. Мир был тесен, особенно когда в него врывались семья, отношения и работа одновременно. После Рождества, когда все собрались дома, Майкл уже давно не видел ни Ретта, ни Тину, с которой он общался в последние несколько недель по телефону. Когда он поддержал брата на Рождество, он даже не знал последствия бедствия ситуации Ретта. Мама говорила, что он не появлялся дома, что отец не мог с ним даже связаться — лишь только отправляли счета, чтобы младший братец ни в чем не мог нуждаться. Да, суровость Келла не знала границ, ведь обугленный окорок ни один человек не захотел бы получить в качестве подарка, пока остальным детям дарили что-то прекрасное. Майкл умел быть небезразличным, с большим сердцем, но если бы он хоть знал, как воронка бесконечных наркотиков утягивала за собой Ретта с каждым днем все больше и больше. Интересно, неужели в следующий раз он увидит перед собой лишь тень прежнего брата, который видел в Майкле опору и поддержку? Тина звонила недавно и просила себя успокоить тем, что Майкл никогда не прикасался к героину. Его брови свелись в одну, на лбу выступила заметная складка, а рот раскрылся от удивления. Конечно, он никогда не притрагивался, а если бы и хотел, то он бы не стал дальше к нему дотрагиваться. Экстази, кокс или же просто барбитураты оказывались в разы лучше, чем то, что мгновенно косило. По крайней мере, так думал Майкл, из раза в раз разъезжая по турам, пока все остальные друзья находились в таком же состоянии. Что там только говорить, когда Гэри или Рик закупали все это большими партиями, а потом после концертов были такие вечеринки, что обзавидовались все. Даже копы. Но его сомнения до сих пор тлели в голове после тревожных слов Тины, что Ретт ее уверял, будто Майкл сам поддержал это начинание к очередному пристрастию. И он позвонил — смог дозвониться до Ретта, когда он промывал ему мозги. Однако, кажется, что все это не особо могло помочь и так уже заблудившемуся на дороге младшему брату. Легкий шорох доносился позади Майкла, когда он уже буквально со всей силой прожег косяком белый подоконник своей спальни. Он не видел и не слышал, как к нему подошла Мишель, положив ладони ему на плечи, когда он оторвал взгляд от картины за окном и обратил все свое внимание на девушку, касаясь ее костяшек пальцев губами, совсем не пытаясь перекинуть всю свою злость на нее. В свете дня, в выходной, Мишель выглядела совсем неопрятной и такой домашней, что его рука тут же скользнула к ее талии, заставив резко прижаться к нему, словно она была самым важным событием в эти часы для него. Ее пальцы продолжали путаться в его непослушных локонах, когда ее губы мягко прижались к его лбу, а глаза излучали лишь только радость, что несколько этих дней они смогли провести вместе. В конце концов, ей уже предложили новую должность, и Мишель не должна от нее просто так отказываться, хотя она все еще чувствовала себя неуверенно на этот счет. — Все думаешь о брате? — спросила она, не в силах от него оторваться. — Тина встревожила меня, и теперь я не могу выкинуть это из своей головы, — Майкл еле-еле сумел выдавить из себя улыбку, прежде чем он коснулся пальцами ее щеки. — А что же происходит необыкновенного в твоей голове? — Мне предстоит уехать в Европу, неизвестно насколько, к тому же эта новая должность, — Мишель опустила глаза в пол перед тем, как видела заметную грусть во взгляде Майкла. — Не хочу уезжать, зная, что это будет так надолго. — Эй, послушай, ведь такой шанс не каждый раз выпадает, — Майкл прикоснулся к ее лицу ладонями, мягко гладя большими пальцами по скулам и щекам. — Все будет хорошо, мы что-нибудь придумаем. — Твоя мама хотела со мной увидеться, хотя и не представляю, что ей хочется от меня, — на ее лице появилась улыбка, когда девушка сощурила глаза и хитро посмотрела на него. — Хотя мои родители уже очень давно изъявляли желание с тобой познакомиться. Столько лет, а они еще ни разу не видели моего парня, как выразилась мама. Меня спасают только отговорки по работе. — Передай им, что как только все дела закончатся, тогда я смогу с ними повидаться, — Майкл выпустил ее из объятий, когда она начала одеваться. — Как насчет вина и чего-нибудь съестного? Его отношения с Мишель, скорее, походили на типичный семейный быт, однако частое отсутствие обоих по работе, не давало им шанса насытиться этой обыденностью, хотя Майкл не всегда и не во все посвящал Мишель. Ему нравилось думать, что существовали некие грани этой реальности, которые были личными рамками лишь для одного человека. И в них не мог влезть никто другой. Он никогда не говорил ей, какие вечеринки зачастую происходили в туре, не говорил, что уже который год время от времени пересекался с Белиндой. Но у него был еще и другой секрет, который он не хотел открывать, чтобы все в один миг не разрушить. Ни одна женщина в его жизни не могла изменить его отношения к Мишель — и в этом вся глубочайшая правда. Эти теплые посиделки с Мишель ему навеивали родным домом, когда он и Ретт, и Тина еще жили все вместе и родителям не приходилось ссориться каждый раз, уезжая по разным странам. Но вместе с тем хотелось чего-то иного, более живого, более стремительного. С Мишель они чувствовали себя на равных. Да, раньше она смотрела на него с обожанием и вела себя как глупая девчонка, но они взрослели, Майкл открыл ей целый мир нового бизнеса под названием «мир моды», изначально против которого он был, думая, будто встречаться с моделью — какое-то затертое и поросшее плесенью клише, совсем не идущее ему к лицу. Однако все стремительно менялось, и теперь он мог гордиться по праву тем, что его милая Мишель появлялась на глянцевых обложках журналов, потом взялась за критику, и вот теперь ей предлагали быть за кулисами съемок клипа и руководить процессом. И Майкл, безусловно, знал, как Мишель была ему за это благодарна. Он не мог представить иную жизнь, которая могла бы пойти по другому сценарию. Тем не менее, на фоне ужасного стресса от переживаний за брата ему нужно было время побыть с кем-то, кто не напоминал бы ему каждый раз о случившемся: они ведь жутко разругались, кто знает, что в очередной раз выкинет Ретт в лицо старшему брату. Его пальцы по-прежнему отстукивали барабанный ритм, пока рука не потянулась к телефону, набирая уже давно ему знакомый номер. Они знали друг друга уже не один год и при этом всегда делали вид, что они просто знакомые, потому что «гастролировать вместе» ничего другого и не могло означать. Хотя вот все остальные друзья и подруги по группам знали, куда девались их вокалисты. Конечно, никто тогда не задавал лишних вопросов, а лишь приветствовал это с задором, повторяя старую и всем знакомую фразу «В туре можно все». Ведь кто тогда мог сказать что-нибудь разумное и спускающее с небес на землю? Похоже, что никто. — Да? — послышался сонный голос с другого конца провода, когда Майкл надеялся, что рядом ее мужа не окажется. — Крошка, это Майкл. Надеюсь, что не разбудил посреди ночи, — в его голосе скользила и радость, и одновременно уныние, которое он никак не мог скрыть. Даже от Белинды. — Как раз посреди ночи и разбудил. Ты что-то хотел узнать? — в ее голосе тоже слышалось недовольство, а потом и шорох на фоне, означавший, что она встала с постели и вышла из комнаты, дабы не потревожить сон мужа. — Вообще-то предлагал встретиться в Эл.Эй., я все равно приезжаю увидеться на пару дней с Тиной. Как насчет такого исхода: ты, я, отель, вино, кокс и пару дней в запасе? — Я только что закончила гастроли и вернулась к Моргану, а ты просишь меня встретиться с тобой, когда начались мои обеспеченные каникулы? — она не злилась, не читала ему нотацию. Скорее, Белинда просто была сконфужена услышать голос Майкла и его предложение. — Раньше тебя это никогда не останавливало, — Белинда могла поклясться, что слышала в его голосе нотки разочарования. — Я не была раньше замужем. Но я подумаю над ответом. Позвони мне завтра, звезда сцены. И Майкл уже точно знал, что Белинда ему не откажет. Что ж, они оба обладали такой формой магнетизма и такой харизмой, что перед ними просто было сложно устоять. Ничего не нужно делать, лишь только приглушить голос, как все падали штабелями перед ногами, разве это не мечта? Он и она были наркоманами, любящими наркотики и секс. Они знали толк в том, как угодить друг другу, даже если они и виделись очень редко. Наверное, в этом и оставалась прелесть подобных отношений. Мишель провожала Майкла, целуя его в щеку на прощание, когда он подбросил ее на работу, а сам отправился в аэропорт. И Мишель верила ему, она просто не могла по-другому зная, что, может быть, и были другие женщины во всех этих гастролях, но безгранично доверял он только ей. На лицах отражались грустные улыбки, которые предвещали так или иначе первые перемены, в которых оказался замешан Майкл и Ретт. Иногда Мишель звонила Тине или же матери Майкла, сообщая, что у нее плохие предчувствия — отношения Майкла и Ретта становились все более и более холодными из-за большой пропасти под названием деньги и наркотики. И, конечно, Тина увидела своего братца, решая ему сообщить на таком фоне радостные новости, что Ричард Ловенштейн пытался связаться с ним в Мельбурне, но, к сожалению, Майкл уже собирал вещи, поэтому никому не отвечал на звонки. Она была искренне рада видеть брата, зная, что тот с удовольствием проведет это время с племянниками, которые то и дело таскали ему книжки, обсуждая их и цитируя вместе. Тина всегда могла поговорить с Майклом на самые откровенные темы, но также она всегда имела удовольствие проводить время в его компании, выходя то в одно место, то в другое, так как рестораны и кафе всегда были хорошим способом раскрасить вечера. Вот так случилось и в этот раз, когда они вместе ужинали, болтая совершенно обо всем, пока Тина не стала замечать, как Майкл постоянно оглядывался по сторонам, ожидая поймать взглядом чью-то фигуру. — Не познакомишь нас с той, кто подойдет к нам скоро? — весело спросила Тина, отпивая вино, замечая, как Майкл несколько напрягся, а потом все же расслабился. — Ты ее знаешь точно, мы не первый год знакомы с ней. — И? — Белинда должна скоро подойти, мы с ней договаривались встретиться здесь, а потом как пойдет уже, — Майкл откинул назад свою шикарную шевелюру волос. Тина никогда не осуждала его за то, что в жизни у него было слишком много девушек, которые просто не могли не завертеть с ее младшим братом роман. В конце концов в нем всегда проглядывалась эта сексуальная харизма, что иначе быть не могло. Да, она помнила, что там, в Австралии, все еще находилась Мишель, к которой Майкл привязан слишком сильно на эмоциональном уровне, но также все помнили об этой интрижке с Белиндой, что все никак не могла прекратиться. Они словно оставались отдушинами друг для друга. Никогда не спрашивали, что случалось, никогда не просили лишнего утешения — они просто знали, что вдвоем они скрасят время на славу, отчего все беды и проблемы на время забудутся. Эти огненно-рыжие волосы никто и никогда не мог спутать, как и миловидное лицо с широкой улыбкой. Она неслась, словно ветер, к их столику, когда Майкл встал поприветствовать ее и заключил в объятия, целуя быстро в щеку. Белинда точно знала о том, что Тина будет присутствовать на ужине, поэтому она совершенно не стеснялась рассказывать все так, как оно есть. Все же сестре Майкла можно было доверять во многих вещах, так как Тина никогда ей не казалась корыстной тварью, спешившей распространить слухи или же навредить кому-то. Наоборот, она всегда поддерживала друзей и знакомых Майкла, поэтому с ней так было приятно общаться. — Твоя сестра само очарование, знаешь, — сказала уже после всего Белинда, расположившись на кровати и быстро скидывая с себя всю ненужную одежду, отчего взгляд Майкла тут же потемнел и заскользил по ее фигуре. — Ты скинула вес? — его рука дотронулась до ее оголенного плеча, когда он уже даже и не думал останавливаться. — Гастрольный график и кокс с тобой и не такое сделают, впрочем, для видео я всегда набираю вес, чтобы выглядеть как-то получше, — Белинда пожала плечами, смотря, как на стеклянном столе уже стояли бокалы вина, а на подносе ждали их обоих белые дорожки ангельской пыли. — Ты красавица в любом виде, Белинда, что бы ни говорили остальные ублюдки, — он улыбнулся ей перед тем, как передать бокал вина. — И все же в чем повод этой встречи? — Нужно время отвлечься здесь, не в Австралии, потому что я начинаю чувствовать, будто там все выходит из-под контроля, — Майкл придвинулся к ней поближе, шепча. — А мы всегда были хорошим способом на некоторое время обо всем забыть. — Да неужели? — Белинда рассмеялась, встряхнув своими рыжими волосами, отчего они все попали ей на лицо. — Мгм, — лишь пронеслось мычание со стороны Майкла, пока все не позабылось окончательно. Его руки крепко сжимали ее бедра, пока губы касались ее, заставляя в очередной раз сходить с ума. И она знала, что эти губы могли вытворять такое волшебство, что после этого ноги окончательно превратятся в желе, а на всей коже останутся отметины и синяки, потому что нежностью пахло только в самом начале, пока не разгорелась эйфория и хотелось все больше и больше. А после лицо Белинды было прижато к подушке, чтобы заглушать стоны, пока бедра двигались в унисон, и Майкл продолжал наматывать ее волосы себе на кулак сзади, не останавливаясь на этой сладкой пытке. Ночь только-только начиналась для того, чтобы они так рано угомонились. — И где же твой специальный чемоданчик, милый? — спросила она позже, когда только сошла с них волна оргазма, и они лежали рядом друг с другом, пытаясь отдышаться. — А тебе он нужен? — Ты и так вытворяешь со мной все, что захочешь. Разве я могу жаловаться на это? — ее рука заскользила ниже и ниже, пока не пробралась под простыни, завлекая Майкла в очередную томительную пытку ее пальцев и губ. Позже они сумели даже выбраться на пляж, и за ними никто не следил. Они гуляли под руку, словно они знали друг друга целую вечность, а вечером их ждал костер с моллюсками, вином и сыром. Они не задавали вопросы друг другу, касающиеся их проблем, ведь по сути во время ужина с Тиной они и так уже все узнали, поэтому не имело смысла сейчас бередить старые раны или же говорить про супружескую жизнь. Это оказались моменты одного дня, когда не нужно было думать о последствиях, вникать в суть дел и быть донимаемым кучей телефонных звонков, раздражающих то и дело. В Городе Ангелов все будто перестали выглядеть видимыми или все же сделали Майкла и Белинду невидимками, что жизнь казалась так в разы лучше. Часы наслаждения на открытом воздухе, с ужином, музыкой, голосами, отливающими чудные оттенки мелодий, и руки, скользящие по телам от нетерпения поскорее уже оказаться в отеле. Они уже давно знали, что рано или поздно пора возвращаться в реальный мир, но эти дни просто казались настолько приятной отдушиной, что совершенно не хотелось вылезать из-под теплых одеял и простыней, чтобы снова расставаться не неопределенно долгое время. Майкл провел рукой по ее оголенному бедру, смотря все еще на спящую Белинду, которую уже давно стоило разбудить, но подобное зрелище утренних красавиц всегда будило в Майкле желание сделать нечто прекрасное, после чего не одна ему не могла отказать, а вдобавок так еще и начинались понемногу писаться слова к песням. — Что, уже? — спросила спросонья Белидна, протирая глаза, когда ее рыжие волосы рассыпались по подушке еще сильнее. Только вот вся ее нагота скрылась под одеялами. — Скоро вылеты, хотелось бы еще успеть позавтракать, — Майкл ей улыбнулся, придвигаясь ближе к ней. — Хм, и здесь я-то подумала, что под завтраком подразумевался хороший прощальный секс, — она рассмеялась, пытаясь отодвинуться от Майкла, но было уже слишком поздно — он схватил в свои объятия так сильно, что даже ее ноги не могли отбить от себя мужчину. — Сама напросилась, крошка. И конечно, это утро походило на то множество прекрасных встреч, которые именно так и заканчивались, но в этот раз что-то немного происходило иначе. То ли осознание, что даже списываться или созваниваться они не смогут, то ли потому, что не всегда им было это настолько нужно. Перед выходом из номера они успели еще закинуться таблетками, немного выпить шампанского, что осталось с прошлой ночи, а затем выпорхнули из отеля, словно они в него никогда и не заходили. Простой поцелуй в щеку — все, что требовалось перед тем, как разойтись по своим очередям на самолет, когда Майкл видел на лице уходящей Белинды, он точно мог сказать, что она не жалела ни на грамм об их долгожданной встрече. Хорошего должно быть понемногу. Майкл мог бы сразу же после Америки вернуться домой, где еще пока оставалась Мишель, но душа его просила уехать еще на пару дней в совершенно другое место, где он чувствовал себя царем и богом. Наверное, так ему нравилось выглядеть в глазах той очаровательной девчушки. Она нисколько не напоминала ему Мишель или Белинду, и по ней нельзя было сказать, что у нее росли амбиции или она желала чего-то больше, однако скромная улыбка на лице и взмах длинных ресниц огромных, словно у бэмби, глаз заставлял каждый раз его сердце трепетать немного быстрее. Эта милая девчушка просто нравилась ему за безграничную простоту, ведь так когда-то они познакомились с Мишель. Так когда-то начинались все истории, которые превращались в нечто большее. Он не решался пока никому ничего рассказывать, зная, что это все же когда-нибудь да долетит до ушей Мишель — ему не хотелось ее расстраивать. С другой стороны, он не мог отказаться и от других. Так было не положено. Душа просила совершенно другого. И, конечно, Майкл просто с предвкушением ждал поездки до Сиднея, где в небольшом домике жила Розанна. Если честно, иногда он оставался у нее надолго, и мужики по группе искренне верили, что дом на той улице принадлежал их другу, но никто и никогда не замечал за ним хрупкую фигуру, которая нуждалась в его знаниях, заботе и поддержке. Мишель стала уже совсем самостоятельной, и она не опиралась на все сто процентов на мнение ее парня, считая, что имеет смысл прислушиваться к мнению, но не злоупотреблять им, ограничивая себя в возможностях. И Майкл от этого немного угасал рядом с ней, потому что ему просто нравилось опекать людей, с которыми он знакомился и имел отношения в течение долгого времени. Майкл стал самым настоящим сюрпризом, объявившись на пороге ее дома, когда она в помятом платье вышла к нему, тут же кидаясь к нему в объятия. Да, иногда это чувствовалось как дом, во времена когда они встречались с Реттом после долгого проживания в разных странах, однако теперь оба брата были достаточно взрослыми, чтобы найти то, что казалось им подходящим определением под слово «очаг». В глазах Розанны сверкал неподдельный блеск радости и восторга, когда она тут же захлопнула за ними дверь и взяла с его сумки, отнеся их в небольшую комнату. — Ты надолго? — спросила она, снова принимаясь готовить ужин. — Как получится, я нужен буду в марте месяце на студии, потому что у Ричарда появилось шикарное для меня предложение. Я просто не могу ему отказать, к тому же, творчество всегда идет на пользу. — Несомненно. А как же Мишель? Группа? — спросила она, поворачиваясь к нему лицом, немного хмуря брови. — Буду успевать все по возможности. Джонни, неужели ты меня не знаешь? — Майкл рассмеялся, отодвигая в сторону ее приборы и утварь, когда все внимание он решил уделить ей. — Знаю, но… — Никаких «но», крошка. Хотя все хочу тебя спросить, что за барахло на себе ты носишь? Это совершенно никуда не годится, — произнес он, снимая попутно с нее одежду. — Завтра мы поедем подбирать тебе подходящую одежду. — Я только ходила за покупками с Джейн несколько дней назад. Она убьет меня, если узнает, что все эти вещи окажутся в помойке, — ужин на плите давно был позабыт, когда Майкл вел ее к дивану. — Там им самое и место, поверь мне на слово. Ты убедишься, что все эти мешковатые тряпки лишь портят тебя, — он улыбнулся ей, убирая с лица пару прядей выбившихся их пучка волос. — Может, вместо музыканта тебе все же стоило стать дизайнером? — Розанна уже почти что сидела на его коленях, когда зазвонил телефон и Майкл не дал ей поднять трубку. — А черт с ними, могут и подождать. А дальше и вовсе было не до разговоров. На самом деле, ему не хватало всех этих вылазок, возможностей увидеться одновременно со всеми, почувствовать себя еще более живым и энергичным, ведь гастроли невероятно выматывали за такое долгое время. Он иногда безумно желал, чтобы рядом с ним была или Мишель, или Джонни, но бесконечный круговорот девчонок, которые запрыгивали им в кровати с небольшим отрывом, просто не давал ему такого шанса. Да и он не жаловался. Но за пределами этой бурной деятельности существовали просто он и она. Две границы одного сознания. Неважно, сколько девушек было вокруг него. Главное, что он и она — две грани бесконечных событий, которые невозможно разорвать на мелкие кусочки. Это не поддается описанию, как харизма одного человека, могла завязать одновременно столько крепких и дружественных узлов. В этом чувствовалось столько важности, столько трепета и уважения. В этом мире ковалось раскаленное железо, поэтому оно могло обрести любую форму по итогу — быть друзьями, возлюбленными или еще более чем-то важным и сильным. Наступала ночь, а на небе над городом ярко сияли звезды, которые словно говорили, что Майкл на правильном направлении. И Джонни прижималась к нему сильнее, пытаясь спрятать лицо у него на груди, когда легкий ветерок из окон обдувал их обнаженные тела. В этом было все — столько моментов и зарождающихся сомнений, вопросов и мыслей, что меркло совершенно все перед завтрашним днем, когда Майкл снова окажется на пороге обычной жизни, в которой он раз за разом будет получать извещения по поводу Ретта и его дурного поведения. Снова его это будет злить и снова он будет решать проблемы, так и не сумев остаться в стороне. Но это все совершится потом, когда будет достаточно времени подумать и об остальных вещах, как, например, запись нового альбома, которому он уже дал целое название. Группу ждал невероятный успех, и все об этом знали. И вот, засыпая с мыслями о том, чтобы скоро позвонить Мишель, он наконец-то погружался в сон, помня одну важную деталь — его все еще ждала вся жизнь впереди. Его, Мишель, Джонни, семью…