Любовь или Ненависть

— Ну… И он… Стал ненавидеть меня, а я буду зависим! Мне плохо без его взгляда, улыбки и прикосновений. — Я всхлипнул. По щекам градом катятся слезы. — Ну, ну тише… Я уверен это пройдёт. — Богданов обнял меня крепче. — Когда?! Когда я дойду до края между жизнью и смертью?! — Я попытался вскочить в порыве истерики, но Лёша удержал меня. — Я не дам тебе умереть. Успокойся прошу, я поговорю с ним. — Богданов снова усадил меня на скамейку и протянул термос с чаем. — Попей. Это должно тебя успокоить.        Я вздохнул, взял термос и отхлебнул. Тёплый травяной чай разлился внутри меня, согревая изнутри. Я слабо улыбнулся и отхлебнул ещё. Ну хоть что-то теплое за всё это время. Богданов тоже улыбнулся. Я закутался сильнее в его куртку и ещё немного отхлебнул его чудесного напитка. Ну вот как у него так получается, что каждый когда кому-то плохо, Богданов появляется рядом и делает так, что боль вся исчезает к чертям. Волшебник хуев, но хороший волшебник. Неожиданно перед моим лицом оказался бутерброд с маслом, сыром и колбасой. Я удивленно посмотрел на Лешу и взял протянутое угощение. Богданов лишь хитро улыбнулся и достал из-за пазухи второй такой. Вдруг к нам подошли Женя с Корнем. По-моему они только что поебались. Наверняка вы спросите откуда такой вывод? Да потому что прически у них были взъерошены, а сами они были красные как раки. Когда они к нам подошли, я лишь негромко хмыкнул, откусил бутерброд и спрятал лицо в капюшоне. Они это заметили и тревожно переглянулись. Богданов покачал головой и тоже откусил бутерброд. — Миш… Ты как? — Корень сел рядом со мной и заглянул ко мне под капюшон. — Я… ужасно… — Я шмыгнул носом и вытер рукавом худи слезы с щек. — Прости… Мы тебе напоминаем… Прости Миш… Нам так жаль… — Женя хотел было меня обнять, но обессиленно уронил руки. — И что вы тут разнылись? — Неожиданно рядом с Богдановым и Женей возник Леша. Я дернулся от звука его голоса. Слезы еще сильнее покатились по щекам. — Ничего Леш. — Богданов доел свой бутерброд и отряхнулся. — А. Этого слабака жалеете. — Леша фыркнул и затушил сигарету. — Леша, не надо так с ним. Он твой друг. — Богданов положил руку на плече Леши и быстро глянул на меня. — Бывший друг. — Леша отвернулся, даже не удостоив меня взглядом.        Это стало последней каплей. Мои руки задрожали, и термос выпал из них. Благо его подхватил Корень, но мне это было уже не до этого. Я вскочил, сорвал с себя куртку Богданова и выбежал на улицу. Внутри все как-будто сжалось и перевернулось. Никогда не думал, что мне будет настолько плохо, но… Сейчас меня будто рвало, выворачивало наружу и сжимало от дикой душевной боли. Поэтому я все бежал и бежал, пытаясь остановить слезы и сдержать крик. Вскоре ноги подкосились и я упал на асфальт, свернувшись клубком. Кто-то обходил меня стороной, кто-то наклонялся, чтобы узнать, что случилось, но я не мог ничего сказать от боли. Потом все люди исчезли, и я остался один. Не знаю сколько я так лежал, но вскоре мне стало очень холодно, а зубы застучали как на морозе. Это заставило меня встать и побрести домой, шатаясь. Наконец я дошел до своей квартиры, пару раз упав на улице и обморозив свои ладони. Дверь поддалась не с первого раза, но я все же открыл её, ввалившись в квартиру и упав на пол. Телефон зазвенел от входящих вызовов, но я просто отключил его, оставив на тумбочке. — А может все-таки?.. — Я пошел на кухню и взял ножницы.        Послышалось негромкое щелканье, и часть моих волос упало на пол. Теперь я снова был с каре. Я вздохнул и отложил ножницы в нижний шкаф. Потом заварил себе крепкое кофе и сел на подоконник. Солнце уже село, и улицы Питера погрузились во мрак. «Наверняка они уже начали концерт, и обо мне не вспоминают.» Пронеслось у меня в голове. Я отхлебнул кофе и поежился. В голове всплыли ассоциации Леши с кофе. Руки снова затряслись, а по щекам опять покатились слезы. Черт! Ну почему все, что я вижу, напоминает мне его. Неожиданно в дверь зазвонили, но я даже не отреагировал, а лишь достал лезвие и сделал надрез.