О вреде служебных романов

Нет, вообще, с Бейбарсовым можно было работать — когда тот молчал или говорил сугубо о делах. Таня последовала совету Склеповой: таскала платья и юбки женственных фасонов, трудолюбиво малевала на физиономии штукатурку, даже откопала на балконе пару обуви, которую прежде держала исключительно для мероприятий. Совет сработал. Устранив «раздражители», «комплиментов» в свой адрес она, и правда, стала получать меньше, а бабы с коллектива окончательно уверились, что секретарша решила соблюсти традицию и окрутить босса. Да, с ним можно было работать, и дело свое он знал… Диплом явно сам защитил; зря наговаривала. Как специалист раза в три креативнее Соловья, нехотя отмечала Гроттер. За прошедшие две недели они даже любезностями стали обмениваться всего раза тридцать три в день: притерлись, что ли… Впрочем, одного факта отменить было нельзя: Бейбарсов по-прежнему ее неимоверно бесил. — Танька, а ты забыла, да? — протянула Анна как-то за обедом. — О чем забыла? — У нас завтра корпоратив по случаю юбилея компании. — И? — вздохнула Гроттер. — Я все орг-вопросы по освещению сего события в прессе решила. Чем могла, тоже помогла: алкоголь с едой заказала. — Ты что, не идешь? — А зачем? Склепова возвела очи. — Бейбарсов с утра на оперативке сказал, что мы укрепляем командный дух, неужели не помнишь? Гроттерша, ты у него прямо перед носом сидишь. Проигнорируешь распоряжение — сама же взвоешь потом! — Склеп… — Да тебя никто не заставляет там до конца присутствовать! Мелькнешь для виду, и смоешься работать, как всегда. — Вариант, — оценив перспективы новой грызни, Таня кивнула. — Одолжи, что надеть, а то снова… пугалом назовет. Только нормальное, а не то, в чем ты всегда! — Да Вы хамеете, мадам! — ухмыльнулась журналистка. — Ладно, вечером заберешь. Туфли только найди, черные, каблук повыше. — Я в рабочих. Склепова грустно скосила глаза под стол. Обычные лодочки, на шпильке… — Ладно, впишется. — Я это так ни разу и не надела, — Анна сунула ей в руки бумажный пакет. — Там замок немного заедал, но работает и фасон класс. Тебе пойдет. Платье это впоследствии не раз будет проклято Таней — до событий, окончательно испортивших жизнь Гроттер, оставались считанные часы…

***

Сочтя наряд достаточно приличным для офиса, на работу она в нем и направилась — кстати, так многие поступили, заранее пришли в вечернем, жаркая погода-то позволяла. И покрасоваться вдоволь, и тащить ничего с собой не надо… А ведь надо было, Таня, надо, скажет она себе впоследствии! Всего-то и требовалось, что прийти в обычном рабочем… Сходить в дамскую комнату, и переодеться там… — Вы сегодня, наконец, похожи на женщину, — хмыкнул выглянувший в приемную Бейбарсов — Таня сегодня пришла после него. — Но ох уж этот Ваш пучок! — Оставьте мой пучок в покое, — парировала девушка. — Он не мешает работе головного мозга и трудовой деятельности. — Он мешает моему душевному равновесию. — А дальше что? Прикажете носить костюмчики из секс-шопа? — вопросила Гроттер, и мужчина снова ухмыльнулся.  — Был бы не против, но, боюсь, не смогу сосредоточить мысли на проектах. А если я Вас буду отпускать пораньше на полчаса, сделаете что-то с волосами? У меня тонкий эстетический вкус, — доверительно поделился шеф. — Очень высокие потребности в красоте. Ага. Рост тоже высокий — немного не дорос до двух метров, так что выражение «высокое начальство» можно применять в буквальном смысле. — Это Ваши проблемы, — покачала головой Таня. — К тому же, сами знаете, что я люблю задерживаться, а значит, предложение Ваше сомнительно. За эти две недели она даже научилась ему парировать или просто не обращать внимания на колкости — что-то подсказывало, что шефу просто нравится разнообразить рабочие будни, доводя девушку до белого каления… Сарданапал произнес длинную пространную речь — настолько длинную и пространную, что к ее концу зал взорвался в овациях от радости ее долгожданного окончания, и грянула музыка. Все пили и танцевали, а в перерывах закусывали. Руководство произносило поздравительные тосты и благодарило за прилежную работу на благо фирмы: даже Бейбарсов побывал у микрофона, положение обязывало. А ведь хорошо говорит… Умеет, гад! Научили в английских университетах! Выслушав шефа, Таня сочла, что ее присутствия на празднике жизни на сим достаточно, с чистой совестью прихватила бутылку шампанского и отправилась в родную «рекламную» приемную. Ее ждал еженедельный мониторинг, который предоставлялся по понедельникам: за выходные она его как раз и добьет. А главное, высокое начальство занято здесь, и мешать подколами работать уж точно не станет. Работа ожидаемо не шла — надо было меньше пить, с грустью думала рыжая, рассматривая бокал. Несмотря на присутствие этого урода, она, все же, любит свою работу. Любит «Тибидохс», заменивший ей семью и дом — домой после смерти родителей, случившейся пять лет назад, она не спешила… Любит коллег — опять же, всех, кроме этого урода, даже мерзкого Демьяна из охраны! Всех любит. А как не любить, если пришла сюда еще в восемнадцать лет, вскоре после окончания школы? Как не любить, если Соловей Одихматьевич с готовностью отпускал ее на все сессии, пока подчиненная училась на заочке… — Татьяна Леопольдовна, — подняв глаза, Таня обнаружила опершегося на ее стол шефа. — Скажите, чего непонятного было в моих словах об обязательном присутствии на юбилее? — Я и присутствую, — фыркнула рыжая. — Ну, я ж тут. Не дома. — Но не с коллегами. — А Вы не уточняли насчет коллег, — дерзко возразила Гроттерша и отсалютовала бокалом. — Ладно. Вы тоже коллега и тоже тут — соответственно, я даже этого нового уточнения не нарушаю. Два бокала шампанского отлично развязывали язык; правду, как отмечал Иешуа Га-Ноцри, говорить легко и приятно — она и говорила, что думает. Бейбарсов возвел очи к навесному потолку. — Пройдемте в мой кабинет, Татьяна Леопольдовна. — Зачем? — не поняла девушка. — Обсудим первопричины Вашей неприязни в мой адрес. Не сказал бы, что она так сильно мешает работе, но диссонанс вносит. — Надо, да? — Надо. — Ну идемте, раз надо, — согласилась Таня и неожиданно — даже для себя — грациозной походкой двинулась в кабинет. — Говорите все, что думаете: выскажетесь, станет легче. Обещаю, что не уволю, — пообещал шеф. — А затем я отвечу на Ваши претензии. — Прямо все-все можно? — осторожно переспросила Таня, переминаясь с ноги на ногу. Мужчина присел на стол и весело кивнул. — Вы меня бесите, — почти что прорычала девушка. — Мерзкий, противный, невоспитанный хам, самовлюбленный, без зачатков такта… Шеф внимательно слушал и даже загибал пальцы. Таня набрала в грудь воздуха, чтобы вдохновенно продолжить, но именно в этот момент каблук решил подломиться, а два бокала шампанского сыграть свою роль, и девушка полетела вниз тактильно знакомиться с ковролином. Уй. Хмыкнув, Глеб сделал шаг вперед и протянул руку, чтобы помочь подняться — гордая женщина помощь отвергла. А зря. Не просто так гордыню (или гордость?) считают смертным грехом. Не надо было рывком вскакивать на ноги. Не надо вообще было пить. Что там Склепова говорила про заедающий замок?!.. Молния на платье, обтягивающем, точно вторая кожа, с треском разошлась. Если учесть, что платье было с открытыми плечами и лишь благодаря молнии и держалось, то… Ахнув, Таня дернулась в попытке удержать ткань — даже получилось, только о себе напомнил сломанный каблук… Девушка вновь отправилась в вертикальный полет, но не долетела; стоящий рядом моральный урод обладал отличной реакцией и успел поймать за талию. — Отпустите, — выдохнула рыжая, прижимая к груди ткань. — Да пожалуйста, — хмыкнул Бейбарсов и благовоспитанно отошел на пару метров. — Чего Вы смотрите?! Отвернитесь!!! — Ну уж нет, — покачал головой тот. — Вы и раньше мне казались ходячим недоразумением, теперь же я убедился в подозрениях. — Смеетесь?! — Именно, — нагло заявило начальство. — Это мой кабинет, я тут делаю, что хочу. И смотрю, куда хочу. Таня метнулась к двери и даже схватилась за ручку, но остановилась, как вскопанная. Если она выйдет из кабинета шефа в таком виде, на продолжающемся корпоративе точно будет, что обсудить. Всем и со вкусом. — Идите сюда. И поворачивайтесь спиной, — со смешком произнес шеф. — З-зачем? — девушку трясло, только не от холода, а от нервов. — Попробую застегнуть Ваше платье. Или предпочитаете позвать кого-то еще на помощь? Склеповой можно позвонить, но… Но для этого все равно надо выйти из кабинета, а этот, даже если попросить, принципиально не пойдет — а ведь тут люди ходят! Кате! Вот, можно еще Кате, но она, кажется, еще в начале вечера уединилась с Ярославом, так что… Скрипнув зубами, Таня повыше натянула ткань: фасон одеяния никакого намека на лифчик не предполагал. Молния, к слову, уже расползлась до самого пояса… — Будете и дальше топтаться? …Очень двусмысленная ситуация, размышляла девушка, стоя практически вплотную к огромному столу, пока Бейбарсов, восседая на своем кресле-троне, возился с замком. Если сюда кто-нибудь зайдет, ее репутации точно кранты! Таня невольно вздрагивала каждый раз, когда его пальцы случайно касались кожи. Попробуй не вздрогнуть… Угораздило же оконфузиться — и перед кем?! — Что ж, у меня для Вас две новости, — заявил мужчина спустя пять минут возни. — Ну? Давай уже, обрадуй. — Мне нравится Ваша родинка на лопатке, — сообщил нахал. — Очень эротично. Это первая новость. — А вторая? — надежда стремительно таяла. — Замок окончательно сломался. Таня обернулась, и Бейбарсов доверительно вложил ей в ладонь «собачку». — Вы… — сглотнув, Гроттер набрала в легкие побольше воздуха: вряд ли он специально и задала более значимый вопрос. — А как я теперь домой поеду? — Можно попробовать скрепками застегнуть, — неуверенно предложил мужчина. — Но платье после такого точно придется выбросить. — Я его и так в жизнь больше не надену, — пообещала Таня. — Доставайте Ваши скрепки. Все лучше, чем ничего… Из груди шефа вырвался тяжкий вздох; рыжую потянули назад за бедра, усадили на колени и попросили не шевелиться. Спину, к слову, пришлось выгнуть — Бейбарсовского удобства ради. Вот теперь точно зашибись. — Дайте шпильку, — и мужчина лично выдернул оную из ее волос, отчего вся прическа накренилась. — Э!!! — Я Ваше платье, между прочим, спасаю, — ответил шеф и продолжил мудрить. Сидеть было очень неудобно; девушка поерзала, но все, чего добилась — лишь то, что теперь в зад больно врезалась пряжка ремня… — Глеб Александрович, Вас там потеряли! Таня пискнула, дернулась и чуть не свалилась — удержал вышеупомянутый Глеб Александрович, за бедра, и неудачному визитеру вся эта позорная картина открылась в самых лучших красках. За-ши-би-сь. — Прошу прощения, — извинился начальник службы безопасности и закрыл дверь обратно. — Шеф занят! С полчаса точно не беспокоить, у них с Гроттер… э-э… совещание. Всем корпоративить, я сказал! Там дела! — Хорошие дела? — донесся полный ехидства голос Ягуна. — Самые замечательные! — рявкнул Сергей. Бас гиганта прозвучал так громко, что рыжая взвыла, а вот высокое начальство невозмутимо попросило не шевелиться. — Все. Можете вставать. — Не могу, у меня ноги затекли, — шепотом призналась Таня. — Неудобно сидеть. Хмыкнув, черноглазая сволочь осторожно ссадила ее с себя — а пока ссаживала, Таня ощутила, как в бедро на одно случайное мгновение ткнулось что-то твердое. Что пониже пояса. — Э… — Прошу прощения. Сложно остаться равнодушным, когда у тебя на коленях сидит привлекательная полуголая женщина. И, надо сказать, обидно — никто все равно не поверит, что она на самом деле на этих коленях делала. — А с каких пор я стала привлекательной, а не пугалом? — поинтересовалась Таня, пытаясь рассмотреть, что там сделали с ее спиной. — Осторожнее. Держится на честном слове. Держите. Оказалось, он протягивал Тане собственный пиджак. — Идемте. Подвезу Вас до дома. — Я могу и такси вызвать, — пробормотала жертва обстоятельств. — Я же сказал, что «держится на честном слове». А если в такси разойдется? Будете сверкать своей очаровательной голой спинкой перед таксистом? Таня, если даже я оценил зрелище, поверьте, другие тоже равнодушными не останутся. — Почему голой, Вы мне пиджак дали! — Вот и отдадите обратно, когда отвезу Вас. — А алкоголь? — Когда я за рулем, то не пью. — После того, как Гломов объявил про «совещание», если я с Вами еще и уеду… — попыталась привести последний аргумент Таня. — Если Вы в таком вот платье и с такой прической отсюда выйдете, говорить будут еще дольше, — ухмыльнулся шеф. — А так — все в порядке. В понедельник скажете, что перепили, вот и вышел инцидент. — Чего?! — У нас корпоративная вечеринка. Сообщаю по собственному опыту, что сегодня тут каждый второй найдет себе пару. Ничего удивительного и противоестественного. Мы все взрослые люди, все понимаем. — Что, тоже уходили с вечеринок в компании? — поинтересовалась Таня. — Было дело, — не стал отнекиваться Бейбарсов. Было, и было. Большой мальчик. Ей вот вообще дела не было, с кем он отсюда может уйти, пока она сама возможной кандидатурой не оказалась! — Надеюсь, не впаяете мне выговор за нарушение возможных перспектив в разнообразии интимной жизни, — пробормотала Гроттер. Главное, не попасться никому на глаза, лихорадочно думала девушка. Ладно, что мероприятие в холле, и можно обойти окольными путями. Удивившаяся Катя, что по коридору встретилась — ладно, она промолчит… А вот… Блин!!! Она резко замерла и в нее тут же врезался шеф. Вот какого черта он сейчас решил проявить джентльменство и удержать, а?! Верка точно всем растреплет; глаза от восторга уже сверкают, как две фары. …По зданию Таня шла босиком — обувь осталась в кабинете, но едва они вышли на улицу, шеф, не взирая на протесты, поднял несчастную на руки, пронес до внедорожника и запихнул на переднее сиденье. Интересно, а это Верка тоже видела?.. — Куда везти? К Вам или ко мне? — попытался пошутить шеф. — Очень смешно… — и девушка назвала адрес. В кожаном салоне пахло лимоном, ехали они молча. Рыжей очень хотелось выть от безнадеги. Придумывать оправдания? Все равно никто не поверит… Господи, вот угораздило же…. Черт, черт, черт!!! …До квартиры ее тоже донесли на руках, хотя отнекивалась, что дойдет. — Спасибо, — неуверенно произнесла Гроттер. — Чаю выпьете? — Можете даже покормить, я по Вашей вине банкет пропустил. Наглости ему не занимать. Мог бы и отказаться, из вежливости на вежливость. — Переоденусь только, — буркнула девушка. Процесс переодевания занял ровно три минуты — пройдя в кухню, Таня с ненавистью швырнула проклятую тряпку в мусорное ведро и от души выругалась. Если мама была филологом, словарный запас у ребенка обычно очень богатый… Бейбарсов открыл рот — вероятно, чтобы выдать очередную колкость, но, оглядев девушку, промолчал. Че пялится-то? Гроттер покосилась на себя в зеркале. Белая мешковатая рубашка отца, немного не доходящая до колена — ничего другого в комнате, где она переодевалась, не нашлось. Чего такого?! Она у себя дома! — И зачем Вы прячете такую шевелюру в уродливый пучок? — только и поинтересовался мужчина, пока хозяйка квартиры разливала чай и подогревала вчерашний пирог. Дался ему этот пучок… С одной стороны — комплимент, с другой… А, он же ее впервые видел с распущенной шевелюрой. Да, гривой она могла по праву гордиться! — Они мешаются, а обрезать жалко. Отцу нравились длинные волосы. — Длинные волосы женщину красят, — согласился мужчина. — Особенно такие кудри. Нет, точно комплимент. От тебя — и комплимент?! — Надеюсь, Вы не сильно расстроены потере тряпья. — Тряпья?! Если ее что и заботила сейчас, то потеря репутации! — Ну, как же… Единственное платье, которое Вам шло, можно пускать на лоскуты, — усмехнулся брюнет. — Снова намекаете, что весь мой гардероб ужасен? — Нет, — покачал головой гость. — За последнее время Вы удивительно похорошели. — Вашими молитвами. Угощайтесь пирогом. Вчера пекла. Для себя, поэтому даже не травила! …Пока Таня возилась с посудой, Бейбарсов изучал покоящиеся на углу бумажки. Присутствие постороннего нервировало — может, еще посудой погреметь, чтобы точно откланялся? Обернувшись, она обнаружила, что шеф изобразил ее на одном из черновиков. К искусству у него явно был талант, с удивлением отметила рыжая, рассматривая рисунок. С фантазией тоже все было хорошо. — Оставьте на память о вечере, — хмыкнул мужчина. Нарисовать ее в пол-оборота, с голой спиной и распущенными волосами, стыдливо удерживающей платье… Этот вечер она точно на всю жизнь запомнит!!! Без напоминаний!!! — Премного благодарю. Бейбарсов ухмыльнулся. — Что ж, позвольте откланяться. Завтра выходной, но в понедельник совещание с инвесторами. — Я подготовлю всю документацию завтра к утру, — моментально сообщила Таня. — Подключусь к рабочему компьютеру по удаленке. — Не торопитесь. Можете спокойно оплакать потерю платья, обуви и репутации, — добавила зараза. — Обязательно! — И благодарю за незабываемые… впечатления. Это был самый интересный корпоратив, на котором я присутствовал. Таня с трудом сдержалась, чтобы не хлопнуть его дверью. А ведь она только-только начала думать о нем лучше! Нет, моральный урод есть моральный урод, даже если притворяется порой участливым, белым и пушистеньким… У самого лифта мужчина внезапно обернулся и смерил ее каким-то странным взглядом. — Спокойной ночи, — еще раз попрощался он, и Таня, наконец, захлопнула дверь, чтобы в следующую секунду сползти по ней и схватиться за голову.