Тайны тайги.

За шторами кто-то есть. Опять. Антон увидел это еще до того, как быстро юркнуть под одеяло. Черт, это повторяется чуть ли не каждую ночь. Он не может банально выспаться, не то, чтобы видеть милые, красивые сны с бабочками, радугой и единорогами. От упоминания даже вымышленного животного живот скрутило. Честно, в данный период жизни Петров поверил бы даже в этих лошадей с рогом. "Мертвое к мертвому. Живое к живому... " - как мантру повторял блондин про себя. Он не знал, сколько прошло времени. Может, 5 минут. Может, уже целый час. А может быть, скоро настанет утро и мама придет будить его. А если сильно "повезет", то она заметит темные круги под глазами и отругает. Но это намного лучше. Антон готов целыми днями терпеть упреки, лишь бы все закончилось, как страшный сон. Иногда когда удавалось немного поспать на первом уроке, Петров думал, что, может быть, он попал в день сурка. И пока он не найдет правильный выход, его не отпустят. Но мысли прерывали гневный вскрик учителя и очередное замечание в дневнике. - Антоооон.... Ан... Тон.... - раздался глухой вой справа. Мальчик вздрогнул всем телом. Для него не было чем-то необычным то, что с ним разговаривают эти существа. Кожа покрылась ледяной коркой по-другому поводу. Этот волчий, по-истине волчий вой смутно, но отчетливо напоминал... - Тоошааа... - Рома Пятифан. Это был Рома Пятифан! Тот самый парень, который помог ему, когда Антон потерял очки. Тот самый парень, который думает, что Антон настолько слепой, что не замечает, как Пятифан всегда защищает Петрова от любой опасности в радиусе десяти метров. Но как он мог оказаться здесь? - Антооон...Подойди ко мне...Мне холодно, - а голос звучал все настырнее и настырнее. Жалостливее и жалостливее. Он подбирался ближе к сознанию, пробирался все глубже, пытаясь найти тот рычаг давления, чтобы Антон встал и открыл окно. Но Антон не такой уж и дурак. Ромка не стал бы лезть к нему ночью в пургу. Это как минимум глупо, как максимум, не настолько уж они и друзья. Так, знакомые. Придут в школу, поздороваются, перекинутся парочкой фраз, по типу: "Как дела?" или "Какой урок у нас сейчас по расписанию?". И все. Разойдутся по разным рядам и партам и молчат, как рыбы. Ну, а в конце дня попрощаются, пожмут руки да и разойдутся в разные стороны. Не то, чтобы Антон жаловался. Конечно, не хватало друга, который будет шутить всякого рода шутки, или подначит сбежать с уроков на какую-нибудь заброшку. Но Петрову хватало и его спокойной умеренной жизни с единственной подругой - Полиной. Она была тихая, но одновременно и яркая до скрежета зубов. Они спокойно находили общие темы и смеялись с одним им понятных шуток. Что уж таить греха, иногда Антон задерживался после уроков, потому что Поля начала обучать его скрипке. Получалось из рук вон плохо. Но он старался и за его старания его одаривали дружелюбной улыбкой. - Антон.. Мне так холодно.. Я хочу быть ближе к тебе.. Открой окно.. Впусти меня к себе.. - голос завывал, и постороннему человеку могло показаться, что это просто ветер разыгрался. Но не блондину. Оно никуда не уйдет, и будет мешать ему целую ночь. Нужно разобраться, причем как можно быстрее, пока оно не начало выламывать стекла. Он собрал всю свою волю в кулак, и вытащил одну руку из-под одеяла, дрожащими руками пытаясь нащупать очки и фонарик. Получилось. Фонарик был карманный, едва излучал свет. Но это хоть что-то. Посчитав до 10, как он читал в книге по психологии, он чуть ли не сдернул одеяло, как вдруг... - Мама!... Сова!... Сова меня клюнула!.. Мамочка, очень больно!... Тоша, папа! Кто-нибудь, - взвизгнул детский голосок. Антона как ошпарило. Он соскочил с кровати и кинулся в комнату сестры Оли. На встречу попались не менее испуганные родители. У мамы тряслась верхняя губа, это говорило о том, что она готова кричать в истерике. У папы были плотно сведены брови. В немом согласии они забежали в комнату, целомудренно пропустив маму вперед. - Оля, что случилось? - спросила обеспокоенно мать семейства - Карина. - Мамочка, мамочка, она хотела меня съесть, - заливаясь слезами, Оля доверчиво потянула руки к маминой шее и обвила её. Мамина ночная рубашка стала стремительно намокать. - Кто хотел тебя съесть? - Карина начала успокаивающе поглаживать дочь по спине. Она посмотрела на главу семейства, тихо прошептав. - Что стоишь? Принеси воды с пустырником. Отец пару раз моргнул и рысью побежал на кухню. Спустя пару мгновений по лестнице зазвучали шаги. - Сова, сова... Она меня клюнула... Мама.. Мамочка.. Мне так страшно! - Оля никак не могла прийти в себя. Она хаотично то сжимала, то разжимала серую ткань. Антон стоял в углу, боясь пошевелиться и сбить хоть ни какой, но рассказ сестры. Её часто мучала так называемая "Сова". По её рассказам, Птица прилетала к ней по ночам и пугала своими яркими светящимися глазами и глухим уханьем. Естественно, когда приходили родители, Сова неожиданно исчезала. Старшие списывали это на детское воображение и не привычку к новому месту. Родители не верили, но верил Антон. Даже не в саму птицу, а в чертовщину, что творится в этом месте. Он был готов терпеть эти выходки в свою сторону, он мальчик, он должен дать отпор. Но не в сторону его маленькой, беззащитной сестры. - Мамочка, она клюнула меня прямо в руку, когда я попыталась закрыть окно. Я не знаю, как оно открылось, это все Она, Она его открыла!... - Оля поднесла к свету ночника свою правую руку. К глубокому ужасу и удивлению находящихся в комнате, прямо по середине ладони зияла огромная рана, которая уходила глубоко в саму руку. Карина Петрова прикрыла рот рукой. Что то упало и разбилось. 3 головы повернулись в сторону шума. Отец стоял в дверях. Рука, которая совсем недавно держала стакан с успокоительным раствором, теперь крупно дрожала. - Оля. Это... Что? - запинаясь, спросил глава. - Это Сова, папа. Я говорила, всегда вам говорила, что она есть. Она скоро придет и убьет меня, - комната разразилась новым приступом рыданий. - Все, все моя девочка, Совы никакой нет. Ты, наверно, поранилась об железку на окне, а твое воображение само все додумало. Вот сейчас папа принесет тебе пустырник, - в этот момент мать семейства злобно зыркнула на своего мужа, и тот, на шатающихся ногах, пошел обратно, за новым стаканом и раствором. - Ты успокоишься, заснешь, и будешь видеть самые прекрасные сны. Там будет твоя любимая Русалочка, или Спящая Красавица... - женщина монотонно начала бормотать дочери на ухо добрые слова. - А ты что стоишь? Принеси бинты и зеленку, - наконец, обратили внимание на Антона. Хотя, он был бы рад, если бы его вообще не заметили. - Не надо зеленку, она жечь будет, - Оля всхлипнула. - Ну-ну, тише. Я тебе подую на ранку, и ничего жечь не будет, - Карина продолжала усрокивать Петрову-младшую, знаком показав Антону ускоряться. Блондин быстрыми шагами достиг своей комнаты и из своей тумбы достал немного бинта и баночку с зеленкой. Осталось еще с того момента, как Семен избил его. Парень поежился. Этот парень, который сначала вел себя до ужаса по-хамски, а потом вдруг превратился в маленького поросенка, недавно тоже исчез. Это не могло не пугать. Уже двое, не считая Сени, которая пропала несколько лет назад. Что-то дернуло его посмотреть в сторону окон. Там ничего не было, даже маленького ветерка. Будь он мрачным взрослым, он бы поверил в ту теорию, что выдвинула его мама. На окнах на самом деле были острые копья, практически по всему периметру. Зачем, никому не было известно, кроме его покойной бабушки. Наверно, какая-нибудь старославянская примета. Но он видел это все сам. Его самого пару дней назад облизывал не то козел, не то волк, не то заяц. От этого момента подступила рвота. Когда он зашел в комнату сестры, её уже вовсю отпаивали пустырником и обычной водой из кувшина. Слез уже не было, но тихий и редкие всхлипы и покраснения на лице выдавали признаки недавней истерики. - Наконец-то, давай сюда, - женщина выхватила из рук сына бинты и зеленку и начала обрабатывать крупный порез. Оля иногда вскрикивала, но мама начинала сразу дуть. Всю эту операцию никто не проронил и слова. - Вот и все, А ты боялась, - Карина слабо и устало улыбнулась. - А теперь всем спать. - Мамуля, я не буду спать одна, - Оля уже еле разговаривала, голова её уже легла на подушку. Настолько сильно её накачали снотворным. - Не волнуйся, мы сильно запрем окна и никто к тебе не придет, - с этими словами отец подошел к ставням и закрыл их на щеколду. - Все, я спать, а то скоро самой начнут разные звери мерещится, - женщина встала с кровати, погладила дочь по голове и вышла. За ней, так ничего и не сказав, но скупо поцеловав дочь в щеку и пожелав спокойной ночи Антону, вышел отец. Блондин решил тоже последовать их примеру. Он подошел к ночнику и выключил его. - Ты тоже мне не веришь, Тош? - в темноте еле слышно прозвучал голос его сестры. - Верю я тебе, верю, - Антон еле слышно вздохнул. - А я знаю, что ты мне веришь, - еще тише сказала девочка. - Я знаю, что к тебе тоже приходят. Но не только Сова... - последние слова уже не были слышны. Но этой фразы хватило Антону, чтобы тело его парализовало. Немного придя в себя, он медленно двинулся в свою комнату, чуть не споткнувшись о порог спальни. Блондин лег на кровать и закрыл глаза. Но заснуть за эту ночь у него уже не получилось.