Пока не закончится праздник

      Пригород Толедо, две недели до ограбления.       – Профессор, это совершенно нечестно, что мы не знаем, когда у кого день рождения! – воскликнул Денвер ни с того ни с сего, – за пять месяцев у кого-то он точно должен быть!       Вена хмыкнула.       – Не у тебя ли часом? – спросил Берлин с долей ехидства.       Они все вместе расположились за большим столом в гостиной, готовые приступить к ужину.       – Нет, у этого балбеса день рождения в январе, – добродушно ответил Москва, потрепав сына по голове.       Профессор мимолётно улыбнулся, поправил очки и сказал:       – Денвер, мы всё ещё должны соблюдать правило «Никакой личной информации», поэтому я не считаю целесообразным делиться подобными сведениями и отмечать чей-то день рождения.       Денвер значительно погрустнел.       – Скажу по секрету, после определённого возраста хочется и вовсе забыть в своём дне рождении, – сказал Москва и засмеялся.       – А давайте отметим сразу все! – предложила Найроби с загоревшимися глазами.       – Тебе только дай повод выпить, – поддела подругу Токио, – но я за. Так никому не будет обидно.       – Пусть у нас всех будет день рождения прямо сегодня! – сказал радостно Рио, подняв свою бутылку пива.       – Давайте! – присоединился Денвер.       Профессор растерянно смотрел на своих коллег по ограблению, в его глазах вертелся вопрос «А что так можно было?».       Найроби засмеялась и легонько подтолкнула его локтем.       – Никакие правила не нарушены, Профессор, но мы всё равно поздравим всех.       – Хорошо, тогда не против, – проговорил тот, поправив очки и подняв свой бокал, – тогда всех нас с Днём рождения!       – Ура!!! – последовали громкие возгласы и поздравления, звон бокалов и бутылок.       – Желаю всем, чтобы задуманное осуществилось! – с лукавой улыбкой сказала Вена, прежде чем отпить из бокала.       Они дружно приступили к еде, потом произнесли ещё несколько тостов. Уговаривали Москву исполнить несколько своих коронных песен, на что мужчина сказал, что у него побаливает горло и он не в лучшей форме. Поэтому Рио притащил старый проигрыватель и сумел поймать в их глуши какую-то радиостанцию.       Когда заиграла песня популярного испанского певца, Токио с радостным вскриком вскочила с места и потянула Найроби танцевать. Парни не отставали от них. Профессор разговаривал о чём-то с Москвой, а двое братьев-сербов вышли покурить.       Странное чувство охватило Вену, какое-то незнакомое и тёплое, когда она оглядывала всех своих коллег по ограблению. Они всё ещё иногда вели себя как дети, были не самыми блестящими учениками в классе, но они искренне поддерживали друг друга и верили в их общее дело. Она впервые видела подобное среди воров. И от этого было ещё тяжелее прощаться с этой атмосферой.       Берлин опустился на свободный стул рядом с Веной, которая крутила пустой бокал между пальцев. Традиционное строгое платье она сегодня сменила на более летящее красное, а волосы оставила свободно лежать на плечах.       – Ещё вина для именинницы? – спросил он, продемонстрировав бутылку белого полусухого.       Вена кивнула, бросив на него загадочный взгляд.       Искрящаяся светлая жидкость красиво играла в стекле.       – Было вовсе не обязательно, – произнесла она, как бы между прочим, пригубив напиток.       – О чём ты?       – Ты знаешь.       Уголки губ Берлина дёрнулись в улыбке.       – Я тут не причём.       – Только ты и Профессор могли знать дату моего рождения, – сказала Вена чуть тише, склонившись поближе, – к тому же самому Денверу не могла бы прийти в голову такая мысль.       – Я ничего не признаю и не отрицаю, – он поднял обе руки, отвечая её же любимой фразой, – к тому же Денвер не настолько глуп, каким ты его считаешь.       – Моя нога только что начала пульсировать в знак протеста, – фыркнула Вена, выпив ещё немного. Берлин хохотнул.       Токио и Рио оба как по команде бросили взгляд на мужчину и женщину, но быстро отвернулись.       – Знаешь, как они называют нас за глаза? – хитро спросил Берлин, подвинувшись к ней.       Вена посмотрела на него с удивлением.       – Я и не знала, что мы удостоились названия.       – Мистер и миссис Третий рейх, – серьёзно проговорил Берлин, наклонившись к её уху.       Вена засмеялась, прикрыв рот рукой. Хорошо, что играла громкая музыка, позволившая ей вволю посмеяться.       – Тогда герр и фрау, разве нет? – уточнила она, оттирая указательным пальцем слёзы, выступившие на глазах.       – Я вообще удивлён, что они знакомы с историей XX века, – иронично заметил мужчина, галантно протянув ей платок, – но меня это тоже позабавило.       – Удивительно, что они такие слова знают, – кивнула Вена, про себя невольно отметив, что это не вызвало у неё раздражения, как неминуемо было бы несколько месяцев назад.       Может, потому что они с Берлином странным образом стали проводить больше времени вместе?       Конечно, все члены команды это заметили. После первого месяца холодной войны, совместной почти провальной поездки и глупого ранения Каталины, они потихоньку стали дрейфовать в сторону друг друга. Возможно, потому что Вене отчаянно нужен был достойный собеседник, а Профессор, кажется, не мог расслабиться в присутствии личностей противоположного пола.       Андрес всё ещё порой был невыносимым, но он перестал внушать неподдельный страх того, что месть неминуемо её настигнет. Они просто разговаривали об искусстве, политике, ограблениях, конечно же. И постепенно, не сразу, она начала доверять ему. Потому что он был единственным из них, кто сможет провести ограбление по гениальному плану Серхио.       А ещё ей просто нравилось упражняться с ним в остроумии.       – Потанцуем?       Вопрос Андреса вывел её из раздумий. Как и то, что он уже встал и протягивал ей руку.       Прислушавшись к заигравшей мелодии, она с удивлением отметила:       – Но это танго.       – Я уверен, что ты справишься, – с ухмылкой проговорил тот.       Вена хмыкнула и приняла его руку, полная решимости стереть эту мерзкую ухмылочку с его лица.       Молодые люди в их компании начали улюлюкать, заметив, что пара выходит на импровизированный танцпол. Они все отошли, освобождая пространство.       Каталина встала в позицию на достаточно большом расстоянии от партнера. Она давно не танцевала, но ведь подобные умения не забываются?       Андрес слегка усмехнулся, уловив ее волнение. Небрежным движением он отбросил в сторону пиджак и закатал рукава белоснежной рубашки.       Женщина провела рукой по ткани платья, резко откинув подол красного платья. Подняв руки вверх над головой, она плавно опустила их вдоль тела, очерчивая фигуру и чуть поддразнивая его.       Мужчина был собран и серьезен, когда она подошла к нему и кончиками пальцев провела по груди. Так они прошлись по часовой стрелке, будто изучая друг друга. Он уверенно положил руку ей на талию и взял ее ладонь в свою. Она закинула ногу ему на ногу, и они стремительно закрутились. Остановка. Она резко отклонилась назад, показывая, что ещё кое на что способна.       В этом танце главное – слушать партнера, он ведёт тебя, без его поддержки ничего невозможно. Каталина почти сразу подстроилась под его шаги и движения.       «Чечетка» ногами на месте. В этих шагах главное точно совпасть с партнером. Снова поворот. Проходка бедро к бедру. Она резко вскинула ногу влево, демонстрируя свою растяжку. Снова шаги на месте. Глаза в глаза. Их лица в миллиметрах друг от друга.       Андрес резко раскрутил Каталину, будто отталкивая от себя, но затем властно притянул обратно, так что она практически влетела в его объятья. Это чистая игра, зарифмованный разговор. Он – свою колкость, она – свою в ответ. Но все остальные видят лишь точеные движения и поддержки. Иногда плавный, но чаще резкий танец. Выпитый алкоголь моментально выветрился из головы.       Разыгрывая им одним известную сцену, она чуть отклонилась, а он одной рукой притянул ее к себе и закружил её над полом. И она доверяла ему в тот момент. Потому что был только он, она, музыка и связь между ними. Властным движением мужчина привлёк партнёршу, так что почти выбил дух из груди. Теперь они так близко друг к другу, воздух вокруг них наэлектризовался от напряжения.       Отклон назад. Касаясь лишь подушечками пальцев, мужчина провёл пальцами по плечу женщины. Она почувствовала невольные мурашки. Последняя эффектная поддержка, и музыка закончилась. Раздались аплодисменты и радостные выкрики.       – Ну что я справилась? – спросила она, выпрямившись, но не расцепляя их рук. Дыхание было чуть сбито.       – Более чем, – выдохнул он, тоже тяжело дыша. Он отступил на шаг. Внезапно его рука, за которую она всё ещё держалась, задрожала. Практически видимо любому, кто стоял рядом, и явно ощутимо при контакте.       – Вау! Вот наши старички выдали! – выкрикнул Денвер, продолжая громко хлопать.       – Кто-нибудь стукните Денвера за меня! – громко проговорила Вена, бросив на секунду взгляд в сторону, – Берлин, с тобой всё в порядке? – спросила она тише, вновь повернувшись к нему.       Мужчина резко отнял свою руку и сжал её в кулак.       – Ты меня затанцевала, дорогая, мне и правда, как старичку, нужно передохнуть, – сказал он с натянутой улыбкой, – я благодарю тебя за танец.       Бросив странный взгляд на Профессора, он быстрым шагом покинул гостиную, оставив Вену, как идиотку в центре зала одну.       Она улыбнулась остальным и вышла на улицу, проветрить голову и успокоить мысли.       На следующий день Андрес на неё вопрос о самочувствии повторил шутку о своей старости, сказав ей не обращать внимания. При этом его лицо вновь стало жёстким, а в голосе проскользнула лёгкая угроза, как в первые дни их знакомства.       Каталина не стала дожимать эту тему, хотя и могла. Он врал ей, скрывая что-то, она знала это точно. Знал и он.       Но она решила, что тот момент и без того был настолько странным, что она предпочла не упоминать его больше.       Потому что, будучи взрослой девочкой, она прекрасно знала, куда это ведёт. И самое страшное было в том, что ей понравилось.