Зверь

      — Ты слышал сегодня ночью выстрелы?       Ромка стоял у подоконника в туалете и курил вместе с Бяшей.       — Н-нет. — ответил Антон, с содроганием вспоминая ночное происшествие.       — Может в лесу, на? — предположил Бяша, что-то вычерчивая ручкой на двери кабинки.       — Да, не. Это как будто здесь, в посёлке, на улице было. — пояснил Ромка, затягиваясь.       Антон поежился, резко почему-то бросило в холод.       — Это, наверное, опять Игорь ужрался, на. — тихо посмеялся Бяша, боль в голове давала о себе знать.       — А кто это? — спросил Антон, поправляя очки.       — Да, неважно. — отрезал Ромка, — Это не он. То из двустволки шмаляли, а у Игоря винтовка вроде.       Бяша понимающе кивнул и отступил на шаг от кабинки туалета, показывая новую, выведенную печатными буквами, надпись «Катя ебанутая». Он при этом широко улыбнулся, показывая во всей красе отсутствие передних зубов.       — Ты дурак? — улыбнулся Ромка, оценивая надпись.       Бяша сначала поник, услышав это от друга, но потом Пятифан продолжил:       — Надо было в коридоре написать. — улыбнулся, изгибая брови, а Бяша засмеялся, поддакивая и кивая головой.       Антон непонимающе смерил взглядом надпись и отвернулся. Не любил он подобные обзывательства, написанные в общественных местах на всеобщее обозрение.       Идти домой втроём было непривычно. Бяша с Ромкой разговаривали о своём и казалось, не замечали Антона. Как бы не так. Ромка нарочно касался своей ладонью ладони Антона. Проводил и прихватывал пальцами. Петров смущенный шёл рядом и бросал короткие взгляды то на их руки, то на самого Ромку, непринуждённо общающегося с Бяшей. Несмотря на сегодняшнюю отстраненность Пятифана, тот давал понять Антону своими действиями, что он помнит и вчерашний момент в бане и поцелуй перед тем, как разойтись. Лицо Антона покраснело, сердце заколотилось и бросило в жар. Он хотел быстрее остаться наедине с Ромой и одновременно спрятаться от него.       У ограды Антона парни начали прощаться. Первым пожал руку Бяшка, больно дернув вниз. Ромка задержал свою ладонь дольше, заглядывая в глаза Антона и кивая многообещающе.       Остаток дня так бы и прошёл за чтением, если бы в комнату не зашла Оля с листком в руке.       — Тоша, а нарисуй ей глазки, у меня не получается. — девочка положила листок на стол прямо перед носом брата. Тот дернулся и посмотрел на рисунок. На листке была изображена лиса. Точнее сказать, девочка с лисьей маской. Антон перевёл напуганный взгляд на Олю.       — Ты... Сама придумала?       — Ну, нет. Мы сегодня с мамой ходили в магазин и я увидела в том лесу эту девочку в маске. Она мне рукой помахала ещё. Странно, ведь я никого здесь не знаю. Мама мне не поверила, но девочка была. — сестра сунула Антону ещё и карандаш сломанный, показывая, мол, заточи.       — Она... Помахала тебе? — тише переспросил Антон, цепляясь за олино плечо. Девочка вздрогнула, испуганно уставившись на брата.       — Тош, мне больно.       Антон ослабил хватку, а затем и вовсе опустил руки.       — Ты... не приближайся к ней. Она... Она злая и обманщица! — попытался объяснить парень.       — Но она же...       — Забудь о ней. — отрезал Антон.       — Нарисуй глазки. — Оля ближе пододвинула листок.       Антон выдохнул и облокотившись на стол, запустил пальцы в волосы, чуть сжимая их. Медленно перевёл взгляд на нарисованную девочку в лисьей маске без глаз. Приглядевшись, парень понял, что это вовсе не маска, а голова, руки — лисьи лапы, шубка рыжего цвета, а позади хвост торчит. А на голову косынка надетая. Это вовсе не Алиса, а обычная лиса из книжки Оли. Она просто срисовала её.       Антон выдохнул и взял в руки карандаш. Посмотрел на поломанный грифель и зашарил в ящике в поисках точилки.       «Может и правда девочка в маске лисы?» — думает Антон, лёжа в кровати и глядя в потолок. «Ага, я про Алису тоже самое подумал». Парень поворачивает голову в сторону. Окна зашторены тёмной плотной тканью — за ней ни силуэта.Это радует. Но на момент кажется, что задержи взгляд чуточку дольше и выпрыгнет нечто, сорвет штору и... Что было бы дальше Антон думать не хотел. Внезапно вспомнился Ромка с его прищуренным взглядом и улыбкой-оскалом. Перед глазами промелькнула его полуобнажённое тело, ещё тогда, в бане. Трудно было не пялиться на широкую спину и небольшой рельеф спереди. Ромка был красивым — это трудно было отрицать. Такие как он нравятся девочкам и Антону, как оказалось, тоже. Думать об этом было невозможно, потому что в голове сразу представляли сцены из снов, непосредственно, с Ромкиным участием. Антон зажмурился и сжал руками простынь, пытаясь выкинуть это из головы, но сознание подкидывало всё больше и больше. Представилось, как Рома проводит невесомо по позвоночнику, оглаживает бока и поднимается вверх, от живота к груди. Тело пробило током, пробежали мурашки. «Не думай, не думай, не думай» — Антон прикусил нижнюю губу и зажмурился. «А что если бы мы тогда в бане...». Внезапно внизу приятно потянуло. Антон распахнул глаза и зажал рот рукой. Представилоcь, что, если бы не Бяша, тогда бы в бане, они с Ромкой точно бы разделись догола и тогда...       Антон никогда раньше не делал этого. Он видел пару раз на припрятанных отцом кассетах, взрослое кино и примерно понимал, как и что происходит.       Было странно и страшно делать это с собой, представляя, что не твоя рука залазит под ткань нижнего белья, а Ромина, и что он проводит по привставшему члену, неуверенно обхватывая его дрожащими пальцами. Антон с силой зажмурился и прикусил губу, сдержанно выдыхая. "Ромина" рука проводит уже более уверенно вверх-вниз, оттягивая тонкую кожу. Антон видел, что когда парни делают «это» с собой, пользуются собственной слюной, чтобы смочить ладонь и не причинять себе дискомфорта. Если бы Ромка делал что-то подобное с Антоном, как та женщина с папиной кассеты без маркировки, последний точно бы сделал, что попросил Пятифан. Антон понимал, что думает об этом так решительно только из-за того, что возбужден, в реальности же, он просто бы не сопротивлялся Ромкиным порывам, потому что ему нравятся эти самые порывы.       Остаётся пару раз провести по члену, чтобы закончить, сдерживая все звуки, пытающиеся вырваться из глотки.       Антон прерывисто дышит, распластавшись, на сколько это возможно, "звездой" на кровати. Глядя в белый потолок с облупившейся краской Петров осознает только через минут десять, что он сделал. Он решил твёрдо, что об этом никто не узнает, в том числе и Ромка, поэтому перегибается через кровать к тумбе, хватает рывком с неё бумажные салфетки, которыми он линзы очков протирает и скрывает все свои следы этого безобразия. Никто. Об этом не узнает никто.       Утром с Ромой говорить проблематично, после минувшей ночи, хорошо хоть Бяша разбавляет эту атмосферу своим смехом и шиппелявыми шуточками. Рома, кажется, замечает, что-то неладное в поведении Антона. Смотрит на него в упор, пронзительно, будто сквозь, пытаясь прочитать мысли. Блондину под этим взглядом неуютно и в большей степени неловко. Ему уже начинает представляться, что Ромка каким-то волшебным образом научился мысли читать.       — Вы слышали вчера про Катю, на? — спрашивает неожиданно Бяша, свистя и шипелявя.       — Чё? — отзывается Антон, отгоняя от себя ненужные мысли.       — Она всем говорила, что лису ночью видела у себя в ограде, на. В нашем лесу лисы не водятся. — Бяша хохотнул, Рома тоже, а у самого взгляд пустой, запуганный.       — Зайдёшь ко мне сегодня? —спрашивает тихо Ромка в раздевалке после уроков.       — Я... Не знаю... — отвечает Антон, отводя взгляд в сторону и крепче сжимая лямку рюкзака.       — А кто будет знать? Сам-то хочешь или нет? — беззлобно спрашивает.       — Ну, да, я не против.       — Пойдём тогда.       С Бяшей прощаются быстро и идут к Ромке. Дом оказывается пустой, мать ромкина в город уехала, как парень сам объяснил.       — Чая? — спрашивает Ромка, разуваясь.       — Не, в столовке наелся. — отказывается Антон и тупит в пол.       — Пойдём в комнату тогда. — зовёт Ромка и тянет за руку.       Сердце Антона колотится неимоверно сильно, намереваясь выскочить из груди. Руки предательски потеют, а во рту становится сухо. Тело бросает в жар, как только за Антоном закрывается дверь. Ромка притыкает его к этой самой двери и сам прижимаясь вплотную, целует. Ладони Антона ощущают твёрдость, упираются, но соскальзывают постоянно вниз, поэтому их приходится пристроить на ромкиной шее.       Антон жадно вдыхает, когда Ромка отстраняется на пару сантиметров, упираясь лбом в чужой. Оба тяжело дышат. Антону в голову приходит лишь одна мысль: «Как же Ромке идёт эта рубашка».       Пятифан дёргает на себя и ведёт на кровать. Антон садится послушно, а Ромка наваливается всем весом и парни теперь уже лежат на кровати, глядя друг на друга. Рома просто притягивает к себе ближе и обнимает. Антон выдыхает ему в грудь, затем вдыхает запах пряного одеколона и подмечает для себя, что именно так теперь для него пахнет «adidas».       Ромка освобождает одну руку и тянется вниз, находит тошину ладонь и переплетает пальцы. Именно так Антону хочется лежать: молча, обнимаясь и целуясь, забыв о всем том, что происходило раньше.       Рома находит губы Антона и целует вновь, теперь уже напористей. Блондин переваливается на спину, чтобы было удобней и охотно отвечает на поцелуй, невесомо держась за бока парня. Мысль о том, что все это неправильно иногда посещала блондина, но когда дело доходило до подобного, держать свои настоящие чувства в себе, не было смысла.       Ромка навалился всем телом сверху, продолжая коротко целовать то в губы, то в подбородок, то в шею. Антон лишь подставлялся и пытался сделать что-то подобное в ответ. За этими ощущениями он не заметил, что ромкина рубашка сменилась оголенным горячим телом. Блондин сразу распахнул глаза и упёрся руками в ромину грудь.       — Ты чего, Тох? — спросил Пятифан взволновано.       — Я... Э... — замямлил Антон и отвёл взгляд.       — Я не буду ничего такого делать, обещаю. — сказал и тут же опустился к шее парня, поцеловал и слегка прикусил. Свободной рукой он начал расстегивать пуговицы на рубашке Антона. Раздвинул её края в разные стороны и провел рукой по оголенному животу сверху-вниз. Петров слишком громко вздохнул. Оба замерли на пару секунд, но потом Ромка потянул блондина на себя и спустил с его плеч мешающуюся рубашку.       Теперь вот так, полусидячем положении было весьма неудобно и странно. Антон сдвинул колени, преграждая ими путь к себе. Было неловко. Но ещё больше это чувство обострилось, когда Ромка раздвинул сжатые ноги блондина и притиснулся всем телом через них. Антон успел подумать, что сейчас Ромка почувствует его возбуждение и оттолкнет. Но тот лишь сильнее притиснулся и поцеловал, моментально запуская язык в чужой рот. Это было мокро. И возбуждающе. Ромкина рука сама потянулась вниз, расстегивать брюки блондина, а следом свои.       — Ты делал это когда-нибудь? — спросил Ромка шёпотом, отстранившись.       — Ты... Про что?       — Я про секс.       — Я... Нет... А ты?       — Было один раз. — честно признался Ромка и вновь наклонился чтобы поцеловать.       Антон за бурей эмоций не заметил, как с него приспустили брюки. Ромка первым коснулся чужого возбуждения, целуя Антона в щеку. Последний ахнул и сразу же закрыл рот рукой. Было отчего-то стыдно. Ромке, по всей видимости это понравилось и он сжал член через ткань трусов, заставляя Антона прикусить нижнюю губу до крови.       Ткань трусов незаметно стянулась ниже, высвобождая член блондина. Пятифан дёрнул Антона на себя, усаживая на колени, чтобы было удобней и привалившись лбом ко лбу, сделал первое движение вниз. Антон рвано выдохнул, повышая голоc. Это дало Ромке сигнал к продолжению. И он задвигал рукой точно также, как делает это обычно с собой. Антон попытался, приспустить трусы с Ромки, но у него не вышло это с первого раза.       Делать это кому-то другому было странно, как отметил для себя Антон, делая первые движения рукой вверх-вниз, по ромкиному члену. Пятифан привалился головой в чужое плечо, с его лба стекал пот и он рвано дышал прикрывая глаза. Перед завершением, он взял в руку оба члена и начал быстро надрачивать. Эти ощущения были в новинку обоим. Парни свалились обессиленно на кровать. Ромка откуда-то достал обычную бумажную салфетку и стёр все следы их совместного безобразия. Антон полузакрытыми глазами смотрел в потолок. Почему-то хотелось громко смеяться, просто так, без причины. Таких ощущений он не испытывал никогда в своей жизни.       Ромка рядом тяжело дышал и обнимал рукой поперёк живота. Сейчас его лицо было расслаблено, а прежнее раздражение сменилось на что-то новое, что Антон видел впервые.