Излечить свет

Настал полдень. Приветливое солнце протягивало длинные тёплые лучи сквозь холодные дождевые капли, отчего небо окрашивали радужные узоры, а ветер разносил вокруг лепестки сакуры и всё это создавало вид необычайной красоты. Ханьши сидел на середине большого пруда, устроившись в окружающем его воздушном потоке и словно в медитации перебирал струны своей цитры, с огромной точностью складывая из отдельных звуков и нот красивую мелодию. Каждый первый день одного из трёх зимних месяцев Ханьши, как Праздник холодной еды укрывал снегом весь город и снимал заклинание лишь под конец февраля. В этот день неожиданно потеплело и боги времени рискнули выйти на улицу дабы вдохнуть свежий весенний воздух и насладиться наступающей весной. — Ах, какая красота - Хуачжао огляделся вокруг, радостно улыбаясь, раскрывающимся цветочкам сакуры. — Да - задумчиво протянул Чжунъюан, украшая свой посох цветными перьями и бусинами. — Скоро, заклинание Ханьши спадёт и станет совсем тепло. — Скорее бы - вздохнул Даньян, прокручивая на пальце петарду. — Так хочется запустить хотя бы пару фейерверков. — Неужели без этого твоя жизнь не будет такой красочной? - спросил Цинмин, держа в руках маленький белый камень. — Чжунъюан ведь может прожить несколько дней без своего посоха призыва. — Он наполовину шаман - сказал Чжунцю, так же отвлекаясь от партии в вэйци. — Посох изгнания духов его неотъемлемая часть, так же неразделимы Даньян и его петарды ибо петарды - обязательная часть новогодних праздников. — Давайте не будем спорить - сказал Сяо Наньчжу, как вдруг погода резко поменялась, налетел поток холодного северного ветра, небо заволокло тяжёлыми чёрными тучами и из темноты, как вода из лейки крупными хлопьями повалил снег. Друзья поспешили скрыться в доме, покуда на улице творилось что-то невообразимое. — Что происходит? - Хуачжао выглянул в окно, глядя на бушующую на улице метель и всполохи сверкающих ледяных осколков. — А где Ханьши? - вдруг спросила Юаньсяо, закрывая двери на засов. — Он всё ещё в уединённом саду - сказал Цинмин. — Ханьши не будет накладывать заклинание внутри города ведь навредить кому-то из людей будет для него самым страшным кошмаром. — Его надо найти - Сяуньен в страхе отшатнулся от заваленного снегом окна. — Я чувствую что с Ханьши случилась беда. — Подождите - сказал вдруг Даньян, с беспокойством оглядев старших богов времени. — А где Цинмин и Чжунцю? — Они пошли искать Ханьши - всегда спокойное лицо Дуань-У исказилось от давящего на сердце страха. А в это время двое богов времени с огромной скоростью летели к старому парку на окраине города, будто пушинки, подгоняемые разбушевавшейся стихией. Отовсюду крупными хлопьями валился снег, попадая в глаза и мешая сосредоточиться на дороге, с крыш и деревьев то и дело падали острые сосульки, будто бы норовя насквозь пронзить людей, осмелившихся выйти из дома. Наконец ветер стал неумолим и друзья под напором снежных хлопьев ухнули в пустоту старого парка. Немного придя в себя они огляделись: деревья, кусты, беседки и даже фонарные столбы всё вокруг на многие расстояния было буквально похоронено под толстыми слоями снега, ослепительная рябь резала глаза, однако Праздник луны и Праздник усопших упрямо двигались туда, где три месяца назад остался Ханьши. Спустя час бесконечных блужданий по заснеженному парку друзья наконец узрели картину, от которой кровь застыла в жилах: в центре огромного прозрачного пруда красовалась ледяная статуя с разбитой цитрой в руках, а недалеко от неё валялась обросшая сосульками демоническая маска с небольшими красными рогами, а это значило что не они первыми покинули дом. — Это же маска Чжуньюана, но... — Где же он сам? - обеспокоенно спросил Цинмин, оглядываясь по сторонам в поисках замороженного тела. — Кажется я знаю - Чжунцю со всей осторожностью поднял замёрзшую маску и вдруг услышал изнутри какие-то бессвязные стоны и чуть слышный стук зубов. — Чжуньюан - наполовину шаман, а потому, чтобы не замёрзнуть окончательно он превратился в маску, а настоящая по прежнему висит у него на голове. — Что же теперь делать? - тихо спросил Праздник усопших, как вдруг за его спиной вырос огромный мохнатый зверь с белой искрящейся шерстью, но с алыми, наполненными злом глазами, но не вид зверя испугал божеств времени... — В середине пруда на огромном листе кувшинки сидел Ханьши, покрытый толстым слоем сверкающего льда с застывшими над цитрой руками.