Дотянуться до тебя

Больно. Очень больно. Райнер? Пронизывающая боль яростными волнами тяжело разливается по всему ослабленному телу. С разбитых губ мучительно срывается безмолвный горестный стон бессилия. Противный звон в голове сливается с нескончаемыми пронзительными криками, временами прерываемыми отдельными воплями — особенными, истошными воплями предсмертной агонии. Не способная даже пошевелиться, крохотная Тэри беспомощно лежит на холодной земле. Окружённая грудой бездыханных обезображенных тел, сквозь мутную пелену перед глазами она непонимающим взглядом смотрит на горько плачущую девочку в нескольких метрах от себя. Стоя на голых коленях, та склонилась над искалеченным трупом своего отца и рыдает в голос, временами срываясь на истерические сдавленные всхлипы. Испуганная, беззащитная, словно маленький дикий зверёк варварски загнанная в капкан, безуспешно зовёт на помощь, видимо, ещё не до конца осознавая случившееся. Сколько ей лет? Пятнадцать? Шестнадцать? А она уже душераздирающе страдает над нечеловечно изуродованным телом самого родного человека. Больно. Невыносимо больно. Райнер? Неужели это был Райнер? Жуткая мысль настолько неестественна, что пугает лишь одно её присутствие в затуманенной голове. Обыкновенный тихий и безмятежный день, как и тысячи других до него. Счастливые и беззаботные горожане, приветливые улыбки, оживлённые разговоры. Ослепительная вспышка молнии и леденящий душу грохот, неистово сотрясающий землю и гулким эхом проносящийся по городской окрестности... Безумные крики, утробные стоны, жуткая давка, испуганная толпа неудержимым потоком в животном страхе отхлынувшая в противоположную сторону от неизведанного ужаса. Сколько убито людей? Сколько будет пролито горьких слёз? Больно. Настолько больно, что кажется, словно ты пострадала в равной степени, что и изувеченная плоть в округе. Из уголка рта алой каплей медленно стекает тонкая струйка крови, а разбитое в хлам тело напрягается тугой пружиной, ощущая под собой нарастающую вибрацию. Пропитанная кровью земля начинает заметно дрожать от тяжёлой поступи приближающегося титана. Самозабвенно рыдающая девочка в панике устремляет безумный взгляд вверх. От жуткого предчувствия надвигающейся неминуемой смерти, её мертвенно бледное лицо искажает гримаса ужаса. Ещё какое-то короткое мгновение она точно мечется между трудным выбором — остаться, или бросить мёртвое тело родного отца и сбежать, спасаясь самой. Она выбирает второе. Не успевая даже попрощаться, вдруг срывается с места и, тягостно оборачиваясь и запинаясь за каменные останки зданий, со всех ног мчится прочь. Райнер? Тэри крепко жмурится и быстро моргает, пытаясь прогнать подступающие жгучие слёзы. Райнер. Тот самый мужчина, около года назад внезапно появившийся в её жизни. И за это непродолжительное время из прекрасного незнакомца, живущего в доме напротив, превратившийся в человека, неизбежно завладевшего той частичкой жизни, без которой уже не представляешь своего дальнейшего существования. Всё начиналось с взявшего верх жгучего любопытства и робкого подглядывания в окно соседнего дома, в какой-то смутной надежде, наблюдая картинку без звука, «познакомиться» поближе. А затем тусклый мир приобрёл совершенно новые, незнакомые до этого момента яркие краски — неожиданно для самой себя девушка влюбилась. Влюбилась до беспамятства, безрассудно обрекая себя на тайные любовные мучения. При каждой мимолётной встрече от невероятного волнения бедняжка даже дышать забывала, только смущённо краснела и до боли застенчиво закусывала алые губки. Пожирающим взглядом провожала могучую фигуру мужчины, где-то в глубине изнывающей от любви души искренне тая призрачную надежду на счастливое «вместе». С самого первого дня её неизбежно тянуло к нему. И каково было её восторженное удивление, когда вчера на небольшом местном празднике тот самый, обожаемый всем её существом мужчина, из-за которого Тэри в буквальном смысле мучительно потеряла сон, сам подошёл к ней, протягивая руку для танца. Собственное сердечко в этот момент принялось отбивать такой бешеный ритм в груди, что глухой долбёжкой стало больно отдавать в затуманенной от счастья голове. Увлекаемая в крепкие тёплые объятия, девочка утопала в таком скоротечном, но таком безумном, невообразимом восторге. Райнер... Жуткий хруст каменного крошева. С ума сводящее дребезжание земли. Душераздирающие стоны. Крики отчаяния и боли. Всё смешалось в единую неразбериху звуков, покрытую оглушающим скрежетом, похожим на кошмарный лязг железа и доносящимся откуда-то сверху. Тело мелко подрагивает. Облака каменной пыли начинают, кажется, подниматься к самому небу, задевая высокие небеса. Приближается что-то огромное, сильное, неотвратимо опасное, заставляя от липкого страха всё внутри выворачиваться наизнанку и мучительно разрываться на мелкие части. Стеклянные глаза Тэри с ужасом следят за приближающимся титаном. Райнер... Подлые воспоминания настолько свежи, что чудится, прямо сейчас ощущаешь тепло от приятного прикосновения его крепких рук, обжигающим наслаждением, будто горячий воск, разливающееся по миниатюрному тельцу. Мужское учащённое дыхание на собственном лице, глубокий спокойный голос, сладостная сила объятий и жар его огромного, мощного тела, словно стальной щит, надёжно ограждающий от любой опасности. Душа наполнилась такой стыдливой, но такой безграничной и чистой радостью. Девушка мысленно молилась, чтобы этот танец длился вечно. Райнер. Это был Райнер... за несколько минут неизбежно превративший родной городок в огромное кладбище, где нет больше места ничему живому. Тысячи людей зверски загнаны в угол и без единого шанса на спасение хладнокровно убиты. Больно. Внутри словно всё выжжено. Бронированное чудовище останавливается и опасно нависает над хрупким обессиленным телом. Неужели, это и является естественным и неминуемым исходом для всех живых? Это собственная мучительная, беспощадная смерть? Почему это Райнер? Почему именно он? Откуда такая беспредельная жестокость, по неясным причинам коварно всплывшая на поверхность? Девочка смиренно закрывает глаза и позволяет омерзительному страху окончательно заполучить её целиком. Рядом что-то хрустит, а обжигающая боль продолжает сводить с ума. — Тэри, — собственное имя звучит, как в болезненном сне. От знакомого мужского голоса по телу будто пропускают мощнейший электрический разряд. — Тэри. Непонятное томительное чувство тугим узлом тягостно концентрируется в груди. Это просто не может быть правдой. Райнер? Это Райнер? Бледного лица мягко касается тёплая мужская ладонь, большим пальцем медленно вытирая тонкую струйку крови, а маленькое девичье сердечко вновь принимается отбивать безумную барабанную дробь. Кто-то очень бережно поднимает над землёй и надёжно прижимает к себе — такому огромному, сильному и могучему, несокрушимому, такому неумолимо безжалостному, беспощадному, но... однажды навсегда стальной хваткой подчинившего весь душевный покой Тэри. Уже знакомое тепло крепких рук. Райнер. Это Райнер!