Ваша Госпожа

Утром меня разбудило прикосновение к плечу и запах горячей еды и зажженных благовоний. Спалось мне, на удивление, хорошо. Я ожидала скованности от своего тела и неприятия, но нет. Я уснула почти сразу же, как только моя голова коснулась мягкого валика подушки и не заметила, когда в постели ко мне присоединился муж. На границе сна и реальности помню, что-то кто-то укрыл меня одеялом, а потом все погрузилось в тяжёлую и приятную темноту. — Моя госпожа, — прошептал Цзян Фэнмянь, — уже утро. К этому можно было бы и привыкнуть, но во мне все равно почему-то все сжалось от беспокойства и смущения, хотя я знала, что никакого вреда или опасности нет. Странное чувство. Мирное, я бы сказала. — А-Юань? Слишком мирное. И муженёк как-то настороженно подошёл ко мне сегодня. Даже для самого себя. Обычно он спокоен, как озёрная гладь, и тих. Никогда не поступит необдуманно. Никогда не прикоснется без разрешения или не по важной причине. Очевидно, это утро — большое исключение из правил. Что ж, я сама себя подставила вчера, так что нечему удивляться. — Фэнмянь. Цзян Фэнмянь расслабился в плечах и ушел одеваться за ширму. Волнистые волосы заструились по его широкой спине и плечам. Сила и грация, сила и грация… Я закрыла глаза, думая о предстоящих делах, и открыла их только тогда, когда муж оделся, сделал прическу и указал на лохань с водой для умывания. Сбоку от нее лежали гребни, заколки, масла и прочие мелочи по уходу за волосами и кожей. Чуть левее, на маленьком низком столике стоял поднос с чаем и чашками. Пахло жасмином и фруктами. Да… Очень мирное и хорошее утро. Так я думала до тех пор, пока не пришла пора собираться на совет. — Вы помните нашу первую встречу? — спросил меня Фэнмянь, когда я, уже полностью одетая, сидела за столиком и перебирала заколки, держа в одной руке чашку с чаем. Что было несколько неприлично. Сначала следовало бы сделать прическу, нанести легкий макияж или просто забить на эту часть и достать украшения. И только потом — чай и все остальное. Ещё и на вопрос надо как-то ответить. Ну, поехали, мой хороший. — Я помню, что нас познакомили родители, — сказала я, делая ленивый глоток. — Я не хотела брака. Ты это хотел узнать? Какое-то подтверждение? Цзян Фэнмянь только вздохнул, не убирая улыбки с лица. Чем-то эта слабая и незаметная улыбка походила на улыбку чертёнка Вэй Ина. Не такая широкая и яркая, но всё равно искренняя. Несмотря на неловкую ситуацию, она не была фальшивой. Натянутой — да, но не фальшивой. — Я понимаю. Понимает? И что это такое он понимает? Просветите эту невежественную женщину. — Что понимаешь? — Я встала, отложив чашку в сторону, и подхватила мужа под локоть, приглашая его к выходу. Нам, по чести, давно было пора выходить. Советы в Гусу — ранние. Мне не нравится. Однако никто меня не спрашивал. — Что я не самый лучший супруг для вас, моя госпожа. — Не загораживайся от меня своей вежливостью, Цзян Фэнмянь, когда недавно ты звал меня по имени. Цзян Фэнмянь замолчал и не без осторожности положил свою ладонь на мою руку, покоящуюся на сгибе его локтя. Цзыдянь недовольно затрещал, отзываясь на мои эмоции, и затих, и Фэнмянь, бросив на кольцо один короткий взгляд, почему-то расслабился. Его плечи опустились, а спина выпрямилась. — Моя госпожа желает, чтобы я называл ее по имени? Докатились. Восемь лет брака, общие дети, годы недопонимания, несколько месяцев выстраиваемого доверия, а он задаёт мне этот вопрос только сейчас! Подумать только! Очевидно, что-то действительно между нами пошло не так. В какой-то определённый момент. И, боже, мне и правда понадобилось почти что умереть и прокрутить заново опыт обеих жизней в своей голове, чтобы понять это? Великолепно. Просто потрясающе. Я презрительно фыркнула, но позволила мужчине вести меня к общему заклинательскому сборищу, какого Облачные Глубины ещё не видели, в главный пиршественный зал. Маришка прислала мне сообщение о том, что останется в Цайи и вернётся ближе к вечеру, когда её кобель забудет о её существовании, и потому посплетничать мне было не с кем. Значит, буду лить яд в уши своему муженьку, дабы привыкал. Что ж, не такой и плохой это вариант. И раз уж мы практически ничего друг о друге не знаем, то пусть лучше начинает привыкать ко мне сразу и вырабатывает иммунитет. Годами между нами стояли призраки его лучших друзей, и теперь, когда, с его слов, долг перед ними закрыт, мы, кажется, можем наконец попробовать… стать мужем и женой? У нас вроде даже получается немного. Получалось. Я тяжело вздохнула. От этого чертёнка и его родителей, царствие им небесное, одни только проблемы. Не удивлюсь, если при жизни от них было ровно столько же неприятностей, сколько и после их трагичной смерти. А может, и больше. И дети ещё. Двое детей — это уже большой стресс и волнения. Но третий ребёнок? Из меня мать, как из волка — овца. — Госпожа? — От твоего нового воспитанника одни проблемы, — с непроизвольной резкостью ответила я. — Что нам с ним делать, скажи мне на милость. Цзян Фэнмянь не обратил внимания на внезапную смену темы разговора и моё раздражение и сказал: — То, что вы, моя госпожа, предлагали ранее, — усыновление и ученичество. Вы — мастер и уважаемый учитель для многих учеников. Никто не осудит вас, если вы, наконец, пожелаете взять под опеку ещё одного ученика. Вы имеете право брать личных учеников на своё усмотрение, независимо от мнения других людей и совершенствующихся. О как. — И ты позволишь мне забрать его себе? — спросила я, скептично приподняв правую бровь. — Вы — моя жена, — только и сказал он. — О, неужто ты соизволил вспомнить об этом? — Дети моей госпожи также являются и моими детьми, — невозмутимо продолжил Цзян Фэнмянь, пропустив мою колкость мимо ушей, — какого бы происхождения они ни были. В груди опять что-то зашевелилось, но я в очередной раз решительно это проигнорировала. Хватит с меня глупых эмоций. Действительно хватит. Несколько месяцев меня бросало из крайности в крайность, и это не могло продолжаться вечность. Будем идти маленькими и тихими шагами вперёд, и пусть хоть кто-то посмеет сказать мне, что я не умею держать себя в руках. — Красиво поёт соловей, — произнесла я вполголоса, — пустая песнь. — Мне нет нужды лгать или льстить, — просто ответил Цзян Фэнмянь, вздохнув. — Как скажешь. А теперь поведай мне, что ты думаешь об этом Совете? *** Совет в этом году проходил нестандартно. Зал с высокими потолками и гобеленами с узорами облаков встретил нас недоумевающим жужжащим гомоном и прохладой. Шёпот и настораживающее напряжение усиливались по мере нашего приближения к столам. Чужие голоса смолкли лишь на мгновение, когда я и Цзян Фэнмянь устроились за одним низким столиком и слуга, вежливо поклонившись, налил нам обоим чаю, а затем все снова вернулось на круги своя. Лань Цижэнь, приняв идеальную позу, сидел сбоку от нас, ближе всех к тому месту, где должен был возвышаться над нами Верховный Заклинатель, черти бы его выдрали. Не нравился мне этот Вэнь Жохань. Напыщенный. Жестокий. Коварный. Злобный. Бррр. Он, я думаю, из тех людей, которые с возрастом становятся только хуже. Иначе не объяснить, почему этот агрессивный мужлан решил перенести ежегодный совет из Безночного Города в Гусу. Нет, было очевидно, куда именно распространялись его интересы. Рождение девочки у семьи Лань — это большое событие, бесспорно. Однако… Зачем менять всё настолько радикально? Это же не имеет никакого смысла. В виске запульсировало — начало долгой головной боли. Мигрень близко. Вот Маришка моя разобралась бы со всем этим намного быстрее и просто выкинула бы все лишние мысли прочь из своей светлой головы. Её нынешнее нахождение в Цайи очень меня расстраивало и напрягало, и потому я начала просто прокручивать в мыслях карту города Гусу, пока не добралась, собственно, до района Цайи, одного из многих районов, который славится и по сей день добычей самой вкусной пресноводной рыбы за счёт своего удачного расположения у озера Билин. Вдох. Выдох. Кажется, боль успокаивается. Хорошо. Кто же знал, что в высокой политике настолько тяжело. Потом можно вернуться к размышлениям, а сейчас — нужно успокоиться и сосредоточиться. Ты же грозная Пурпурная Паучиха. Зыркнуть недобро на кого-нибудь, что ли? В какой-то момент в зале воцарилась гробовая тишина, и я обернулась посмотреть, чем она вызвана, чтобы сразу наткнуться на чужой прожигающий взгляд высокого мужчины в белом ханьфу, на рукавах которые были вышиты языки пламени. А вот и высокое начальство. Явилось. Ну-ну, смотри на меня дальше, а потом мы все вместе посмотрим, что из этого выйдет. Фыркнув, я повернулась к мужу и встала вместе с ним, когда Верховный Заклинатель замер у своего места. И как только тот опустился вниз, все в зале, выйдя из глубоких поклонов, последовали его примеру. Совет начался. И что ж… Это было смертельно скучно и раздражающе. Оживилась я только тогда, когда пришел черёд выступать моему мужу и моей старшей сестре, первой госпоже Юй. Под конец совета женщина, к слову, очень похожая на меня, сама подошла к нашему столу и вежливо поинтересовалась моим здоровьем. И поскольку мы никогда не были особо близки из-за разницы в возрасте, мне удалось избежать неудобных вопросов и комментариев. Однако сестричка, на удивление, выглядела немного, лишь самую малость, взволнованной и пригласила Фэнмяня и меня когда-нибудь навестить её в Мэйшане, если будет желание. Вместе с детьми. Приглашение было абсолютно открытым, и потому отказаться невозможно даже при всем желании. Если только мы не хотели оскорбить главу Юй (а мы не хотели!). Так что лучше было согласиться быстро и безболезненно для всех. Я кивнула сестре и сказала, что мы обязательно навестим ее в сезон малых холодов. Почему? Потому что мне хотелось погреться в горячих источниках и погулять по старому дому. Может, я вспомню больше, если поеду. Вдруг меня отвлек приторный голос Цзинь Гуаньшаня, заискивающего перед Верховным Заклинателем. У меня создавалось впечатление, что ещё немного, и он подол его нижней мантии облобызает. Поморщившись от отвращения, я вновь посмотрела на мужа и взглядом попросила его уйти отсюда. — Скоро ужин, — мягко возразил он. — Нужно остаться, моя госпожа, и выразить почтение. — А оно им нужно? Наше почтение? Цзян Фэнмянь прищурился с весёлыми искрами в глазах. — Вежливость и внимательность никогда не будут лишними. К тому же, Лань Цижэнь — мой хороший друг, и недавно у него родилась племянница. — На которую уже наложил свои лапы наш благодетель, — язвительно сказала я и начала возмущаться по второму кругу: — Ребенку и ста дней нет, а он уже здесь. И как только узнал?! — У всех свои способы узнать то, что им нужно. Более того, это могла быть какая-то старая договорённость. — Касатик отвёл меня в сторону, вежливо улыбаясь гостям и другим главам. — Что это значит? — Между их семьями мог быть заключён договор, — охотно объяснил Фэнмянь, понижая голос. — Если у Гусу рождается девочка, а у Цишаня — мальчик, то быть им просватанными. Детали могут отличаться, безусловно, но суть одна. — То есть, если бы Цижэнь был дамой… — Моя госпожа! — воскликнул мужчина, но я видела в его глазах непроходящее веселье. Меня так просто не обмануть. — Это всего лишь предположение, — я пожала плечами, чего не должна делать госпожа моего ранга, и перевела тему: — Думаешь, они подадут на стол мясо? Цзян Фэнмянь только посмотрел на меня, а затем спрятал глухой смешок в рукаве. — Очень сомневаюсь, моя госпожа.