Рука Бога: последний ученик Сен-Жермена

У Инквизиции всегда было особое отношение к профессору Вордсворту. Во-первых, он единственный из всех сотрудников отдела АХ был обычным человеком, без модификаций. Все его способности, и боевые, и мыслительные, были плодами его собственных трудов. Во-вторых, он сам относился к Инквизиции нейтрально, насколько это было возможно, благополучно выдерживал любое моральное воздействие на свою совесть. В-третьих, он был безнадежный чудак, слишком добрый и чересчур странный для Италии, выделяющийся на фоне местных жителей просто одним своим существованием. Например, он так и не смог свыкнуться с церковным облачением, и частенько его стола не свисала чинно обеими концами вниз, один конец ее обязательно лежал на плече, как какой-нибудь шарф. Сотрудники Департамента на этот счет уже давно придумали ряд примет, которые безотказно работали. Если Вордсворт идет со столой, завернутой на правую сторону — дела у церкви идут отлично. Если Вордсворт идет со столой, завернутой в левую сторону — все очень плохо. Если оба конца чинно свисают вниз — к дождю. А если Вордсворт без формы, в деловом костюме — он уезжает в командировку. Недавно Катерина передала ему новые регалии за годы службы, и концы столы были украшены серповидными украшениями-наконечниками. Из-за странной инстинктивной привычки закидывать иногда один конец столы через плечо, как шарф, руководство решило утяжелить регалию. Казалось, что проблема решена. Но не тут-то было. Среди работников Инквизиции до сих пор ходила потрясающая легенда о том, как однажды, на приеме у Франческо ди Медичи, Уильям сделал этот коронный жест со столой и, закинув один ее конец на плечо, лихо потушил замахом «серпа» несколько свечей. Злые языки утверждали, что он их даже филигранно разрубил напополам. Франческо был рассержен этим грубым нарушением всех инструкций, долго и громко перебирал все прегрешения отдела АХ и в итоге назвал Вордсворта иезуитом. На что Уильям, нисколько не изменившись в лице, ответил ему следующее: если кардинал склонен считать его отдел иезуитским орденом, то ему полезно будет узнать, что история мира еще не знала худшего комбо, как существование инквизиции и ордена иезуитов в одно время и в одном государстве. И этим славно, по легенде, утер нос Франческо. Кардинал долго и беспредметно надрывал голосовые связки, что ни к чему конкретному в итоге не привело. А работники Департамента начали называть Вордсворта кодовым прозвищем «Аристократ», намекая не столько на его благородное происхождение, сколько на специфику аристократии Лондиниума в целом — среди местной элиты было много повес, которые бросали вызов обществу и нравам и отличались при этом специфическими личными чудачествами. Стоит отметить, слух был правдой. *** При упоминании серебра Вордсворт мог выстроить несколько позитивных сценариев устранения Урсалака — у него в арсенале была ранняя версия Иерихона для Треса с посеребренными разрывными пулями; секира, винтовка и алебарда. От первой версии Иерихона пришлось отказаться (и это уже был вовсе не старый и добрый, всем известный Иерихон) — несмотря на огромную площадь поражения, чересчур мощная отдача оружия постоянно выводила из строя руки Треса, а это было недопустимо. — Есть новости об Урсе, — Вордсворт попытался вскинуть руку с Первым Иерихоном будто бы для выстрела. Он прицеливался в стену, но оружие было несбалансированным, тяжелым. Он быстро опустил руку. Петр примеривался к секире. — Монстр затаился на вершине холма Тиволи, недалеко от моего дома, и не сдвинется с места до рассвета. Сестра Паола любезно сообщила, что его можно взять серебром. На данный момент у меня есть только то, что висело на стене как коллекционное оружие и трофеи. Петр сделал свистящий филигранный размах секирой: — Я готов к бою, Профессор. Это мне подойдет. — Вы уверены? Вы действительно сможете сейчас, в своем состоянии противостоять монстру, собранному как минимум из шести существ? Я наложил на вас швы всего несколько часов назад. — А вы сможете, Профессор? Уильям осекся и вынужден был признать, что не смог бы. Он не был уверен, что увидев тварь из кошмаров, он смог бы трезво оценить обстановку и, как сказала Паола, проявить чудеса изворотливости. — Вы мне так и не рассказали, брат Петр, что произошло с вашим отрядом возле лаборатории у Виковаро, — Уильям сел на диван и опустил Иерихон рядом с собой. — Хаос, напалм и мясорубка. Но это сделал не Урсалак - это животное выпустили чуть позже, когда террористам показалось, что перевес на их стороне. Пока тварь пировала моими ранеными бойцами, я успел расправиться с преступниками. Сейчас, когда я готов трезво оценить ситуацию, мне кажется, что зверь туповат и сначала набрасывается на ослабленных и лежачих бойцов, чтобы пожрать их, а уже потом идет убивать тех, кто еще способен сражаться. — В нашем с вами случае он явно не будет отвлекаться на слабых — нас всего двое, мы и есть его потенциальная еда. Он будет стремиться уничтожить нас. К тому же убойное сочетание генетических мутаций мафусаила, человека и еще бог знает каких составляющих, делает его выносливым и опасным противником даже для хорошо экипированного отряда. — Но у вас есть оружие, Профессор. Давайте же выработаем стратегию по поимке этой твари. Пока Уильям и брат Петр обсуждали план нападения на зверя, со стороны дороги послышался нарастающий шум. Ревел чей-то байк, на скорости летящий по склону холма. Вордсворт напрягся, ожидая, что это могут быть очередные неприятности, но брат Петр, напротив, воодушевился. — Кажется, в нашем отряде будет пополнение. Они оба вышли во двор, ближе к шоссе. К ним и правда направлялся еще один инквизитор — брат Варфоломей, киборг серии Homo Caedelius, родственник Треса Икуса. Киборг лихо припарковался у дома, проделав это в разы быстрее обычного человека — для такого сильного существа многие вещи были на вес как перо. Брат Петр вышел к нему: — Где вы были все это время, брат Варфоломей? От вас давно не поступало отчетов. — Сегодня в Виковаро я сократил численность террористов до приемлемого уровня, отвлек на себя биологическую аномалию под кодовым названием Urso и зафиксировал координаты его пребывания, затем передал эти данные в Бюро и ожидал дальнейших указаний. Что касается вашего скриммера, брат Петр, он будет передан в Бюро для восстановления. — Брат Варфоломей, вы узнали что-то новое об этом существе? — Вордсворт присоединился к обсуждению. — Плохая ориентация в ночное время. Зверь полагается только на свое обоняние, поэтому его можно обмануть, если занять позиции против ветра. Несовершенное человеческое зрение, отсутствие приоритетов в бою, неуправляемость. Из плюсов — непредсказуемость поведения, быстрая реакция, отличная выносливость, регенерация и стальная шкура. В буквальном смысле. — Вы готовы нам помочь? — Мало данных. Брат Петр вздохнул с раздражением и пояснил: — У профессора Вордсворта есть оружие. Каждый из нас может выбрать что-то подходящее для своей роли. Нам нужно немного времени, чтобы разобраться и выработать стратегию. — Запрос принят, приступаю к выполнению новой миссии. *** Животное, которого так все боялись, не обмануло ожиданий охотников. Огромная массивная медвежья туша, шесть лап с шестью же растопыренными пальцами и медвежьими когтями — две пары конечностей располагались в передней части туловища. У этого демона из Преисподней было несколько голов, расположенных хаотично, одна уродливей другой: медвежья с огромнейшей пастью и зубами как у акулы, две похожих между собой чересчур длинными мордами с рудиментарными глазами — их пасти были полны мелких искривленных зубов. Еще одна пасть располагалась на массивной грудной клетке — можно было эффективно поглощать упавших бойцов, ту же перемалывая их и заглатывая в своеобразный мешок на брюхе. Что же тут было от мафусаила? Дополнительные конечности на спине в виде серповидных костяных образований. Ими можно было эффективно разрезать нападающих на уязвимые места — бока, и точно так же резать и пронзать жертву, если бы Урса встал на задние лапы. Все это вкупе с толстой шкурой и жестким мехом превращало его в штурмового зверя, если б конечно таким чудовищем можно было управлять. Вордсворт, укрывшийся за деревом, был белее мела. Он держал алебарду. Брат Петр едва слышным шепотом поинтересовался, не нужна ли Уильяму помощь. Профессор мотнул головой, справившись с собой. Для успешного боя группе требовался тактик, способный вовремя дать спасительную команду, именно в таком качестве он часто упоминался в боевых операциях АХ. Первым на Урсалака напал брат Варфоломей. Получив в руки Первый Иерихон с шрапнелью, начиненной посеребренными шариками из свинца, киборг, способный рассчитывать траекторию полета каждой пули, накрыл идеальным филигранным обстрелом место, где зверь остановился для отдыха. Бесперебойный обстрел превращал шкуру твари в решето со скоростью звука. Зверь оглушительно ревел, крутился на месте в бессильной злобе, чувствуя многочисленные укусы пуль, и не успевал регенерировать. Но Варфоломей не учел одну способность монстра, которая не работает на него, но сильно влияет на людей — псионная атака. Мерзкий и невероятно громкий крик существа, напоминающий истошные вопли тысяч грешников ада, сразил Уильяма. Он готов был изувечить себя, чтобы не слышать этих жутких звуков. С трудом он смог справиться со своими чувствами, и очень вовремя — раненный Урса, почуяв легкую добычу, сделал чудовищный рывок в его сторону. Вордсворта спасли собственные инстинкты и реакция - он сделал в Урсалака выпад, и лезвие алебарды с наконечником попали в его прожорливую пасть, очень кстати застряв там на манер рыболовного крючка. Зверь пытался сорваться, но не тут-то было — Уильям налег на древко всем телом, заставляя Урсалака опустить голову и замедлиться, и неожиданно оказался сильнее этого мифического медведя, заняв выгодную позицию в бою. Варфоломей выстрелил зарядом шрапнели в центральную голову, чья пасть заглотила лезвие и застряла — и голова лопнула, разлетевшись кусками. Урса потерял цель и побежал по инерции под тяжестью своего веса. Петр с размаху всадил лезвие секиры в спину животного, надеясь перерубить ему позвоночник. Урса замедлился, а потом, как ящерица, отбросил покалеченный зад с задними конечностями и с неожиданным ускорением погнался за Орсини, мгновенно развернувшись. При этом внутренности зверя вывалились на землю и волочились следом, но монстр как будто не чувствовал никаких неудобств, а с прежней неотвратимостью носился то за одним, то за другим охотником. Уильям отсек лезвием волочившиеся внутренности, чтобы они не оставляли склизкий и скользкий след за зверем, и нацелился на серповидные конечности — он уже видел, как их можно вырезать, но зверь все время бежал, а Вордсворт уже был на пределе своих сил. Один роковой рывок со стороны монстра, и он будет съеден. Зверь снова закричал, на этот раз в область крика попал брат Петр. Он покатился под брюхо, выронив секиру. Уильям начал наносить беспорядочные удары алебардой по туловищу монстра, не целясь, чтобы отвлечь его на себя. Он отчаянно пытался поддеть зверя и оттащить его подальше от тела инквизитора — Урсалак пытался принять ранний завтрак, щелкая единственной уцелевшей пастью на груди. Тут Вордсворт заметил, что киборга нигде нет. — Дуо! Дуо!!! Атака серебром делала свое дело, и шкура медведя истончалась, а лезвие алебарды врезалось все глубже в плоть. — Дуооо!!! — Вордсворт не успел увернуться от рубящего замаха костяного лезвия, и оно его задело, глубоко полоснув его руку. Его глаза ослепила яркая вспышка, раздался грохот, а ударная волна воздуха подбросила его вверх вместе с алебардой. Варфоломей воспользовался тем, что зверь отвлекся на людей, и расчехлил свое штурмовое орудие. Чтобы его использовать, ему бы потребовалось безопасное место и расстояние, а эти вопящие куски мяса, неспособные просчитать свои силы и оценить обстановку на поле, стали подходящим отвлекающим маневром. Снаряды мощного поражающего действия полетели в ослабленного серебром Урсалака, и вскоре от него осталось лишь мокрое пятно из редких клочков шкуры, кусков горелого мяса и костей. Варфоломей выпрямился во весь рост, оценивая обстановку на поле боя. Чудовищное создание превратилось в вонючую лужу, и все его внутренности, кости валялись кусками на поляне и внизу на пологом склоне холма. Оно больше не представляло опасности. Брат Петр лежал на спине с закрытыми глазами, а под ним медленно растекалась кровь из открывшихся швов. Уильям лежал ничком в небольшом овраге без чувств. Варфоломей сложил штурмовое оружие и водрузил на свою спину: — Миссия выполнена. Передаю отчет о потерях.