Обсидиановая звезда

Сначала пришел Единый. Из Ниоткуда он явился и долго находился один. Вскоре задумал он идею, но чтобы ее воплотить, ему понадобилась помощь. Так в Пустоте зародилась искра. Повинуясь воле Эру, она содрогнулась. Искра пылала всевозможными оттенками красного, ширилась, превращаясь в огненный диск. Тонкие желто-синие нити молний расходились от него. Они ожесточенно хлестали пустоту, разнося по ней эхо. Диск разрастался и креп, вбирал в себя черные тени и собственный отзвук, пока не стал приобретать очертания чего-то нового и неповторимого. Всё это время пламя пылало вокруг и внутри, изредка становясь почти что белым. Так родился Мелькор. Первое творение Эру. За ним следом рождались остальные Айнуры. Пробуждались братья и сестры. Один за другим Единый давал жизнь своим первым созданиям. Они были прекрасны и неповторимы, состоящие из стихий. Но первым огненные глаза распахнул всё же Мелькор. Он первый с интересом взирал на свои ладони, сжимая и разжимая их. Он трогал свои могучие каменные ноги и черный шелк волос, что рассыпались по плечам. Он трогал грудь и ощущал нечто горячее внутри. Огненными глазами он окинул пространство перед собой, где с таким же интересом изучали всё вокруг остальные стихии. Созданный из тьмы, пустоты и Неугасимого Пламени первым поднялся на ноги тоже Мелькор. Он вздымался над всеми. Что-то исключительное разлилось где-то в груди. Он казался выше всех прочих. Вскоре Единый отошел, дабы лицезреть замысел рук своих, и это было хорошо. Затем он стал говорить. Речи Эру громогласно разносились по Чертогу, и потому слышали его все. Илуватар говорил одновременно со всеми, отвечая мысленно каждому. Больше прочих Мелькор жаждал получить знание, кто он и что он; желал понять, для чего его создали. Ему было недостаточно просто родиться. Много вопросов задал Первый, но на многие не получил ответа. С того момента Эру задумал дать каждому из своих созданий музыкальную тему. Первый дар получил Мелькор. Единый говорил ему, что предназначение Мелькора - созидать, начинать новое. Вложил он в первое своё дитя всю мудрость и могущество, какими только могли бы обладать Айнуры. Каждую частицу своих братьев и сестер осознавал Мелькор. Первым запел тоже он. Его песня лилась чистым, высоким звуком. Она сотрясала пустоту и Чертог, что был расположен вне времени. Когда песня Мелькора прекратилась, запели поочередно остальные стихии. Эру нравилось то, что он слышал. По душе приходилось это и Первому. Иногда он пел вместе с братом Манвэ, родившимся следом за ним, иногда подпевал прекрасной Варде. Именно она привлекла его взор, ибо была исключительной в своем роде. Белый диск сиял над ее головой. Над головой самого же Мелькора пылал огненный, и ему казалось, что это что-то значит. Он восхищался ее красотой, но Варда оставалась слепа, да и не ведал Мелькор, что Варде не интересен дуэт с ним. Музыка была поистине прекрасна, но каждый понимал лишь свою часть, которую дал им Илуватар. Вскоре единство и гармония начали расти между Айнурами, и стали они понимать замысел Единого. Тогда он задумал грандиозное. Бесконечно долго обитали айнуры в обители Эру. Никто не считал времени с момента их рождения, постепенно стихии стали приобретать вид, более похожий на своего создателя. Теперь Первый обладал длинными сияющими черными волосами и прямыми тонкими чертами лица, хоть и довольно грубыми. Он затмевал своим прекрасным ликом всех прочих, но красота эта не была под стать Манвэ или другим Айнур. Сам Мелькор восхищался чертами сияющего лика своего брата, но в тоже время ощущал некое странное чувство в груди. Впрочем, он не долго думал об этом. В поисках истины и ответов на свои вопросы Мелькор принялся блуждать по Пустоте и Чертогам Безвременья, но вскоре был призван наравне с остальными к Эру. Находясь в одиночестве, Мелькор искал то, чего у него не было, и не совсем осознавал это. Не найдя силы, которой обладал Илуватар, первый разочаровывался. И вот все собрались у подножия каменного трона и принялись внимать Эру, который дал своим творениям новые темы, превосходящие прежние. Эру начал петь, и от этой песни каждого пробирала дрожь. Мелькор с благоговением внимал, а вскоре как и остальные склонился перед создателем. Он силился постичь то, чего не мог. Откуда столь невероятная мощь у Илуватара? Что это за чувство, которое вызывает его пение? Прервав песню, Единый изрек: — Я создал вас от Вечного Пламени и дал вам тему. Гармонии и единстве претворите её в Величайшую Музыку. Ведь нет предела совершенству. Я буду внимать вашим песням. Тогда Айнуры начали петь. Их мелодии сливались в Великую Музыку. Благоговение и трепет - вот что они источали. Звуки разливались, сотрясая чертог. Музыка лилась в гармонии, заполняя собой пространство вокруг, выплескивалась наружу в Ничто, обращая его в Нечто. Илуватар сидел на своем каменном троне, довольный и радостный. Ему нравилось то, что он слышал. Не было ни фальши, ни запинки. И тогда Мелькор захотел большего. Он захотел, чтобы Единый услышал только его. Он захотел выделить себя, показать, на что он способен. Он много думал, размышлял. Первый верил, что способен на большее. Набравшись из ниоткуда взявшейся смелости, Мелькор привнес дисгармонию во всеобщее пение, пожелав возвысить собственную силу над остальными. Он много думал, и думы эти теперь образовывались в песню. Мелькор больше остальных желал стать творцом. Ему хотелось обрести Вечное Пламя, коим обладал Эру. И пока он блуждал в пустоте, терпение его было на исходе. Ведь не мог он найти там то, чего он жаждал. Одиночество и тьма сделали свое дело. Теперь Мелькор пел в одиночку, а некоторые из айнуров застенчиво вторили ему, хотя тех было меньшинство. Мелодия старшего брата ощущалась как нечто неповторимое, новое и необычное. Она сильно отличалась от той темы, что задал Эру. Песня крепла, превращаясь в бурю, шквал бурлящих звуков. Казалось, звук этот готов затопить собой все сущее. Мелькор был столь сильно поглощен своим творением, что не замечал ничего вокруг. Тем временем Эру попытался вклиниться в пение старшего своего создания. Красота этого звука превзошла пение Мелькора, но не надолго. Тот усилил звук, войдя в спор с новым звучанием, и, в конце концов, яростно поглотил его. Все потонуло в теме Мелькора, волна накрыла всех. Первый ликовал, ведь отныне звучал лишь он. Он победил! Понял тогда Эру, что так продолжаться не может, и заронил зачатки третьей темы. Лилась она тихо, нежно и почти неслышно по сравнению с пением Мелькора, но вскоре зазвучала наравне с его звуком. Удивлен был Мелькор. Айнуры теперь охотно вторили новой теме, и вскоре она пересилила бушевание урагана. Облик Мелькора был стерт и теперь истинная стихия его предстала вновь пред всеми. Он силился превозмочь, заглушить своим пением раздражающий его звук. Не нравилась он ему. В одиночку Первый пытался осилить эту тему, но не было ни поддержки со стороны, ни одобрения. Никто не понимал его замыслов. Обида вгрызлась в огненное сердце Мелькора и поселилась в нем надолго. Чертог содрогался. Грозно смотрел Эру на детей своих и в особенности на первого. Он воздел руки, и поколебалась Бездна, и оборвалась мелодия. Громогласно произнес Единый: — Узрите же, что сотворили вы своей музыкой, могучие Айнуры и ты, не последний из них Мелькор. Нет темы вне Меня, и нет силы превыше Моей, но источник всего — Я. Ибо я есть Илуватар! И как бы не противился ты, твой удел быть послушным исполнителем Моих замыслов, которых не в силах представить твой разум. Бушующую стихию застыдили, и Мелькор вновь обрел прежний лик. Но в душе уже зародилось семя зла. Он был разгневан на Эру. Почему только ему должно творить? Разве он создавал его, Мелькора, не с целью начинать новое, созидать?! После этого Единый сошел со своего трона и велел Айнурам следовать за ним. Все оглядывались на Мелькора, который шел последним. До боли сжимал он кулаки, ненавидя Единого и за то, что он родил его. Илуватар начал петь. От его музыки получило начало Видение. Так зарождался Свет. Яркий и нежный он заполнял собой пространство. Огромный шар повис в Пустоте. Мелькор изумленно всматривался в него. Впервые видел нечто подобное первый. Он видел будто бы всю его историю. — А теперь узрите свою Музыку! — звучал голос Эру. — Это — ваши мелодии, в них вы найдете свои помыслы. И ты, Мелькор, - суровые глаза Единого внимательно смотрели на первого, — постигнешь тайное своего разума и поймёшь, каково место его в Едином Замысле. В тот момент Эру много говорил, и все ему внимали. Он поведал о том, что Есть, что Было и что Будет. Впрочем, всего он не раскрыл. Созерцая Видение Мира, айнуры узрели многое, о чем прежде никогда не задумывались. Они увидели приход Детей Илуватара и поняли, что для них сотворили Дом. Дети Илуватара были его замыслом, творением, и рождены они были третьей темой. Так были рождены Эльфы и Люди, Перворожденные и Пришедшие следом. Прекрасный мир, сотворенный музыкой Айнуров, пленил их. Твердь земли, глубоководные и непокорные воды, шумные ветра и ураганы, мягкий туман поутру — вся эта красота являлась неповторимой и завораживающей. Больше всех стремился попасть туда Мелькор, как и жаждал он быть первым, когда создавалась музыка. Больше всех жаждал он подчинить эльфов и людей, детей Илуватара, поскольку зависть, словно лед сковывала его сущность. Он завидовал тому, какие дары обещал им Эру, и возжелал господства над душами и волей свободных существ. Никто не ведал его замыслов, но чем дальше Мелькор размышлял, всё чаще уходя в Пустоту, тем больше он склонялся к черным мыслям. Однажды Видение исчезло. На месте света появилась Тьма. Айнуры были обеспокоены, и тогда Эру молвил, что понял желание первых своих созданий, и всё, что они сотворили, да будет это. И дал он всему этому название — Эа. Илуватар вложил в Ничто искру Вечного Пламени, и стала она сердцем всего. Единый позволил Айнурам спуститься в новый мир, и когда забрезжил свет, поняли Айнуры, что было создано Новое, Мир Сущий. Ликованию Мелькора не было предела, ведь теперь он мог спуститься в мир, которого так жаждал. Вместе со многими своими братьями и сестрами он отправился на Арду, оставив Илуватара и Чертоги Безвременья. Не ведал он тогда еще того, насколько сильно будет вплетена его судьба в судьбу Эа. В Айнурах, спустившихся в новый мир, была жизнь Эа, а их жизнь — в нем. С тех пор имя было дано им Валары, Стихии Мира. Так будет по сей день, пока существует Мир Сущий.