Уберзлодей. Часть первая. Закат

Герой пожертвует тобой, чтобы спасти мир. Злодей пожертвует миром, чтобы спасти тебя.

– Я скучал по тебе, Прислужник. Мегамозг смотрел в стену, когда он говорил это, пока Прислужник сидел немного правее его взгляда бесформенной кучей железа и меха. – Я скучаю по временам, когда мы были командой. Я скучаю по временам, когда мы доверяли друг другу. Мне так жаль, что этого, наверное, никогда не вернуть. – Вы мне не доверяете? – Прислужник поднял голову с огромной обидой в голосе. – Ты не должен доверять мне. Мне казалось, теперь это очевидно. Мегамозг встал и убрал дегидратор в кобуру. – Это новый состав. Он растворится не раньше, чем через три часа. Мне нужно, чтобы ты не вмешивался. После этого можешь идти. – Я понял, что вы идёте на какое-то очень важное дело, – обижено сказал Прислужник. – Я всё понял, я хочу с вами. – В этом-то и дело. Ты не пойдёшь. Невозможно удержать супергероя от того места, где будут выстрелы и взрывы никаким другим путём, кроме предательства. Я бы не пришёл сюда, чтобы застать тебя врасплох, если бы знал, что заслышав взрывы, ты не примчишься туда немедленно. Если бы знал, что мне достаточно попросить тебя, чтобы ты держался оттуда подальше, даже зная, что я там. Мегамозг видел, как широко распахнулись глаза Прислужника. – Вы же туда не пойдёте? – испуганно спросил он. – Вы не пойдёте туда сами, без меня? – Я удивлён, что ты даже не спрашиваешь, устрою ли я это сам. Прислужник быстро начал плавать в своём аквариуме, а потом остановился. – Нет, сэр. Вы бы не стали. Мегамозг наклонился к нему и взял его аквариум в ладони, стараясь не касаться застывшей клейкой массы. – Нам давно было пора поговорить по душам. Ты остаёшься здесь. На стороне добра. Навсегда. Это приказ, Прислужник, понятно? Ты согласен выполнить мой последний тебе приказ? Прислужник закивал. – Но что вы хотите приказать? – Ты супергерой этого города. Ты им и останешься. Что бы ни случилось. Я не хочу, чтобы ты падал со мной во тьму. Хорошо? Мегамозг наклонился совсем близко. Тень от его плаща сделала невозможным отражение в выпуклой стенке аквариума. Он медленно открыл рот и медленно и чётко произнёс одними губами «поговорим об этом позже, обещаю. Ты нужен мне». Он знал, что Прислужник тоже умел читать по губам. Это было одно из важнейших навыков для их выживания когда-то. – Хорошо? Что бы ни случилось? – властно повторил Мегамозг. – Хорошо! Конечно, хорошо! – отозвался Прислужник, беспокойно крутясь в своём аквариуме, что выдавало сильное беспокойство. – Я в тебе не сомневаюсь, – с облегчением сказал Мегамозг, выпрямляясь и отходя в сторону. – Я сомневаюсь в другом. Не иди за мной. Резко развернувшись, Мегамозг вышел, скользнув взглядом своего замаскированного бионического глаза по размытой тепловой сигнатуре Стэлса. Прикрепить к нему одного из шпионящих невидимок было оскорбительно. Россо сидел в своём кабинете, жадно глядя в экран. Невидимый умбот взял Стэлса на прицел. Если тот попытается разделаться с Прислужником, пока тот находился в беспомощном состоянии, умбот снимет маскировку и откроет огонь немедленно. На всякий случай Мегамозг выполнил его дизайн в стиле умботов первого поколения, потому что, скорее всего, умбот будет последним, что Стэлс снимет на свою камеру, и было важно, чтобы зрители считали, что это умбот из старого роя, принадлежавший Прислужнику. Сердце Мегамозга колотилось с огромной скоростью. Роксана сидела в своей новой камере, прижав колени к груди, и тихо напевала. На этот раз там было установлено скрытое наблюдение Россо. Мегамозг успел предупредить её, чтобы она больше не пыталась разговаривать с ним, но и сам теперь не мог говорить с ней. Около десятка Стэлсов всё ещё были настороже вокруг её камеры, но их задача состояла в том, чтобы проследить за правильным выполнением постановки, открывать огонь и детонировать заряды в нужные моменты, создавая видимость сопротивления, и не допустить проникновения случайных свидетелей на территорию. Собственно, Мегамозгу было плевать, как Россо собирался обмануть федералов, которые неизбежно заберут трупы на экспертизу, да и будут рвать и метать, что антитеррористическая операция проводилась без участия спецов из ФБР. Полиция не имела права на штурм террористической группы в одиночку и без соответствующих разрешений, а у полиции Метросити было ещё меньше прав на боевые действия, потому что такие вещи должны проходить с курирующим супергероем. Присутствия Мегамозга недостаточно, тем более после того, как он официально покинул и передал свой пост. План Россо на этот счёт неважен. Скоро всё пойдёт совсем по другому плану. Комиссар Томпсон вместе с группой быстрого реагирования из тщательно отобранных людей ожидал Мегамозга. Все уже были надёжно инвазированы наноботами. Мегамозг не собирался убивать их без крайней необходимости, это были обычные коррумпированные копы, согласившиеся подделать свои рапорты об операции так, как было нужно Россо, а не суперы, от которых можно ожидать проблем. Три десятка отборных ребят, погрязших в этом дерьме по самые уши. Некоторые будут рады отсидеть в тюрьме и избавиться, наконец, от зависимости, толкающей их на всё худшие преступления. Если нет — их проблемы. Подъехав к месту встречи, Мегамозг сделал видимым автомобиль и эффектно вышел, взмахнув плащом. Если бы у него было больше времени и, чего греха таить, желания, он бы выбрал новый дизайн, чтобы выглядеть по-настоящему зловеще. С другой стороны, Роксана не помнила его зловещим, и как бы сильно он ни хотел впечатлить её своим новым эффектным нарядом для битвы, ему было важнее дать ей ощущение привычности. Как будто почти ничего не изменилось с тех пор, когда она его помнила. Да и Россо не стоил того, чтобы он назначил отдельного андроида создавать более впечатляющий костюм для последней встречи с ним. Хотя, конечно, первоначально он хотел выглядеть ужасающе, когда пойдёт арестовывать его. Пара журналистов, разговаривавших с Томпсоном и готовивших оборудование для съёмки, дружно повернулись к приближавшемуся Мегамозгу, один из них быстро схватил микрофон и толкнул своего оператора. Журналисты не были инвазированы, но Мегамозг тщательно изучил их досье. Они не работали на сенатора, хотя некоторые из них имели репутацию продажных. – Они не идут, – вместо приветствия сказал он Томпсону, надменно кинув в их сторону. – Сэр, я военно-полевой журналист, – встрял репортёр. Мегамозг повернулся и посмотрел на него. – Мне плевать, нам не нужны случайные жертвы среди гражданских. – Я не первый раз освещаю арест организованной преступной группировки, нам нужны кадры... – Используете то, что останется на камерах наблюдения, если они у них есть, – равнодушно пожал плечами Мегамозг и отвернулся. – Томпсон, ваши люди готовы? – Думаю, нам нечего бояться, с нами супергерой. Мегамозг резко развернулся и ткнул репортёра пальцем в грудь. – Во-первых, я не супергерой, мистер мне-плевать-как-тебя-зовут. А во-вторых, я здесь не для того, чтобы прикрывать твою драгоценную задницу. У меня личный корыстный интерес. И если в твою сторону будут стрелять, будет лететь осколок или заряд, да хоть дом обрушится, я лично пальцем не пошевелю, чтобы это как-то предотвратить и исправить. Поэтому вы оба останетесь снаружи и будете снимать издалека. Томпсон, почему я трачу своё время на то, чтобы объяснять им то, что должны были объяснить вы? Какого чёрта они вообще здесь делают и в курсе секретной операции? Он знал, почему, но если Россо хотел дать спектакль для телевидения, он позволит ему этот последний каприз. – У меня нет полномочий запрещать журналистам съёмку, – улыбаясь сказал Томпсон. – У меня есть, – небрежно бросил Мегамозг. – У вас нет, – встрял репортёр. Мегамозг снова повернулся и опасно усмехнулся, демонстративно положив руку на дегидратор. – Попробуешь доказать мне? – любезным тоном спросил он. – Томпсон, у тебя есть пара ребят, чтоб они держали этих любопытных зевак в стороне, пока всё не кончится? – Я знаю правила, – смирился репортёр. – Если начнётся стрельба, мы под пули не полезем. Но стрельбы ведь не будет, вашего вида обычно достаточно, чтобы преступники сдались. – Уже лучше, – согласился Мегамозг и вернул на место плащ. – Идём. – Сэр, можно вопрос? Почему в операции не участвует Фантастик Фиш? Он участвовал во всех громких арестах за последние два года... Было бы разумно... – Потому что это моё личное дело, – огрызнулся Мегамозг. – Пресс-конференция будет после. Встаньте в районе этого мусорного бака, оттуда хороший ракурс, вы можете снимать группу захвата со спины. – Не учите меня делать мою работу. – Не учите меня делать мою. Мегамозг усмехнулся ледяной и злобной ухмылкой, уставившись в камеру и убедившись, что оператор это снял, а потом резко развернулся к журналистам спиной. После того, как группа захвата заняла позиции, комиссар Томпсон взял громкоговоритель и под внезапный оглушительный вой сирен над складами разнеслось: – С вами говорит Департамент Полиции Метро-Сити, вы окружены. Сложите оружие и выходите добровольно с поднятыми руками. Только инстинкты и природный слух позволили Мегамозгу среагировать первым. Шквальный огонь по группе захвата застал всех врасплох. До него не сразу дошло, что упавшие полицейские рядом с ним — не постановка, и только пригнувшись к земле, он заметил, что один из них был убит выстрелом в голову. – Какого чёрта? – резко крикнул он, обернувшись к Томпсону. Да, он мог убить их и сам, если бы они вздумали ставить палки ему в колёса, но он был уверен, что это будет постановочный бой с первой до последней секунды, и все жертвы давно убиты. Сенатор обещал отсутствие сопротивления. Судя же по раненым слева и справа от него, это была работа снайперов, потому что по самому Мегамозгу не попало ни единого выстрела. Оператор крутил разбитую пулей камеру, пытаясь оценить повреждения. В памяти Мегамозга всплыл Россо, который со своей снисходительной улыбкой вальяжно пояснял «чтобы всё было красиво». Конечно, трупы полицейских полностью оправдывали любые действия полиции в отношении задерживаемых. Теперь можно было штурмовать. Как он сам не догадался об этой лазейке? – Пошли, пошли, пошли! – скомандовал Томпсон и, перегруппировавшись, как на учениях, группа захвата ринулась в бой. Была стрельба, вспышки света, взрывы и крики. Мегамозг помнил, что теперь это точно была постановка. С ними в группе шёл Томпсон, да и его собственные движения были бы не прогнозируемы. Мегамозг прекрасно понимал, что у Россо были способы убить его гораздо проще. Стрелять в них по-настоящему теперь было нельзя. Первые секунды Мегамозг с трудом мог подавить инстинктивные порывы отталкивать людей от осколков или пытаться прикрыть кого-то. Он просто бежал внутрь. Всё его внимание было сосредоточено на изображении кибернетического глаза, на Роксане, которая опрокинула кровать и спряталась за ней, зажимая уши от громких звуков и прикрывая руками голову. Её старая камера была полностью изолированной от звуков, эта — нет. Или сенатор полагал, что она не заметит разницу, или хотел подбросить пищу для размышлений и копаний — на случай, если ему понадобится лучший рычаг влияния. – Я иду, Роксана, – сказал Мегамозг, надеясь, что она услышит его голос в динамике через общий грохот стрельбы, но он не мог кричать этого громче. Он отследил по тепловизорам шпионских камер, как по одному отступили Стэлсы, как группа захвата осталась в помещении одна. Полицейские давали короткие очереди в стороны наугад. Сердце Мегамозга колотилось от нервов, желания метнуться вперёд. Он должен был идти с группой. Он был уже так близко. Малейшая опасность от них в сторону Роксаны — они все будут трупами. Но нельзя упускать возможность вытащить её без дополнительных жертв. Выстрелы становились реже, когда один из группы бросил автомат на землю. – Какого чёрта мы это делаем? – закричал он. – Никто не предупредил нас, что нас тут будут убивать. Я иду сдаваться. Он отвернулся. Раздался выстрел, его шлем треснул, Мегамозг увидел брызги крови и, как в замедленной съёмке, тело, рухнувшее на бетонный пол. Стрельба прекратилась. Комиссар Томпсон медленно опустил оружие. – Ещё желающие? – спросил он. – Нет, сэр, – сказал кто-то из группы. – Славно. Томпсон дал короткий залп в потолок, а потом повернулся к Мегамозгу, который, как оказалось, всё ещё таращился на тело мёртвого копа, потому что в его картину мира, как оказалось, до сих пор не укладывалось, что можно так запросто стрелять в затылки своим, потратив меньше секунды на предварительные размышления. Это было даже не то же самое, что копы, предательски застреленные в начале операции снайперами. Он напомнил себе, что не должен никого жалеть. Он не должен разбираться, что за чертовщина творилась в полицейском департаменте. Это будут разгребать без него. – Ты идёшь, или мне первому? – спросил Томпсон. – Только попробуй, – огрызнулся Мегамозг и легко преодолел оставшееся расстояние до двери камеры Роксаны. Он убедился, что она всё ещё пряталась за кроватью, как он её и инструктировал. Режим уничтожения включился за секунду, ещё секунда понадобилась, чтобы разнести дверь. Он услышал её короткий вскрик, когда дверь взорвалась и осыпалась. – Роксана! – закричал он, перешагивая уцелевшие обломки. Роксана метнулась к нему, на секунду перегрузив и затормозив восприятие из-за того, что он видел одно и то же с двух разных ракурсов, а когда её руки обвили его шею, он всё-таки отключил кибернетический глаз, потому что всё, что он хотел сейчас видеть — её лицо. Её горячие ладони схватили его, её пальцы скользнули по его коже, по его зажившему шраму, её близость ошеломила, она легко вертела его голову, гладя его щёки и заглядывая в здоровый глаз, её губы шептали «живой... целый...» Только потом он обнял её и прижал к себе со всем отчаяньем, жадностью, голодом и любовью, почти задыхаясь и почти дрожа, его непослушный язык и пересохшие губы ответили ей: – Конечно, живой. Хоть и не совсем целый. – Глупый... Он почувствовал свои обжигающие слёзы, как будто задыхаясь, хотя она была в его руках, живая, настоящая и наяву. Его Роксана. Она прижалась к нему сильнее, её руки на его затылке настойчиво потянули его к ней, и она поцеловала его. Секунда касания губ, от которого перестала существовать вся вселенная и, возможно, весь воздух. Целомудренность этого касания утонула в её тихом всхлипе, в его хриплом вдохе, а потом он впился в её губы, словно был умирающим от жажды в пустыне, а она была его спасением, как будто она была тем единственным воздухом, которым он мог дышать. Она была невероятно сладкая, опьяняющая, нежная, она легко позволила ему целовать её, её пальцы на его затылке держали его так крепко, словно он собирался когда-нибудь прекратить и отстраниться. Но он не хотел прекращать её целовать, он пьянел лишь сильнее, пробуя мягкость её влажных губ словно в первый раз, жадно глотая её вздохи и, кажется, становился только настойчивее и голоднее в этом поцелуе, потому что решительно не понимал, как мог так долго существовать без этого. Он бы никогда не смог передать словами, как сильно он скучал, как сильно ему её не хватало. Он мог лишь прижимать её к себе и бесконечно целовать, разводить её пряные губы, вдыхая её запах, жадно, по хозяйски заставляя её открыть рот шире, чтобы он мог пить её вкус. Он был абсолютно счастлив. Она была его. Его навсегда. И это она первая поцеловала его. Как почти каждый раз и бывало когда-то. Как будто она уже любила его. Его мозг не хотел думать о том, как это странно, что она, совсем не зная его, целовала его с такой страстью, словно скучала по нему и нуждалась в нём так же сильно, но эта мысль становилась всё настойчивее, и он с трудом оторвал от неё свои губы, вдыхая обжигающий воздух, и заглянул в её глаза. – Роксана, – хрипло прошептал он. – Ты хотела поцеловать меня? Где-то в голове билась злая, жестокая мысль, что он просто сошёл с ума, и ему привиделось, что это она первая его поцеловала, просто потому что он страстно желал этого, ему было нужно, нужно как воздух это разрешение на поцелуй, вот он сам себе его и придумал. – Я целую тебя, конечно, я хотела поцеловать тебя, глупый. Мегамозг всё ещё неверяще смотрел на неё. Роксана снова потянулась к нему, снова поцеловала, но на этот раз он замер, чтобы не быть чрезмерно настойчивым, позволяя ей самой целовать его так, как она хотела, и, возможно, убедить его, что всё это — то, чего она действительно хотела. Неожиданный грохот прервал их поцелуй, Роксана, сжавшись, уткнулась в него, как будто это был её естественный инстинкт, а Мегамозг развернул её к стене, укутав в плащ, чтобы обеспечить хоть каким-то силовым полем, и выхватил дегидратор, оборачиваясь и включая кибернетический глаз, чтобы получить всю пропущенную информацию. В облаке пыли полицейские держали на прицеле огромную фигуру мощного роботизированного костюма Прислужника, кто-то истерично крикнул: – Какого чёрта тут всё ещё происходит?! Прислужник, подняв руки, ответил: – Свои! Простите, я прибыл как только смог. Пыль окончательно осела. Прислужник осмотрелся и увидел трупы. – Боже правый. Мегамозг снова повернулся к Роксане, обнимая её, и уткнулся лицом в её шею. – Лучше не смотри по сторонам, когда мы будем выходить. Я не смог бы их спасти. Роксана всё ещё обнимала его. – Я буду смотреть. – Я знаю. – Уведи меня отсюда. Она прижалась лицом к его щеке, и он почувствовал влажную прохладу, встрепенувшись, увидел её слёзы, хотя она держалась так храбро, что её лицо всё ещё было таким же твёрдым и уверенным, как всегда, когда она смотрела в камеру. Камеры. Им нельзя выдавать себя перед камерами. Мегамозг вытер её слёзы пальцами, Роксана благодарно улыбнулась ему. Взяв её за руку, второй рукой держа дегидратор и активировав все защитные системы невидимых умботов, уже заполонивших склад, Мегамозг помог ей выйти из её тюрьмы. Ни один из них не был готов к многочисленным взглядам, которыми их встретили. Оба журналиста уже были внутри, оператор снимал происходящее на смартфон, пока репортёр расспрашивал Томпсона на фоне кровавых разводов на искорёженной взрывом стене, но оба немедленно повернулись к ним. Мегамозг ощутил, как вздрогнула Роксана, когда на неё одновременно устремились два объектива смартонов. – Мисс Ричи? – первым заговорил Прислужник, шагая вперёд и загораживая их от журналистов. Роксана помахала ему свободной рукой. – Привет, Прислужник. Как дела? Прислужник перевёл удивлённый взгляд на Мегамозга. – Она... Настоящая? Мегамозг чуть выступил вперёд, прикрывая Роксану плечом. – Конечно, настоящая. – Что значит, настоящая ли я? – Я просил тебя не вмешиваться, – резко сказал Мегамозг, ещё больше загораживая Роксану. – Вы просили меня быть героем. Комиссар Томпсон похлопал Прислужника по плечу, словно понуждая отойти в сторону, когда вышел перед ними. – Мисс Ричи. Вам необходимо отправиться с нами участок, чтобы дать показания... Мегамозг немедленно поднял дегидратор и с огромным удовольствием нацелил оружие Томпсону в лоб, загородив Роксану всем телом и крепче сжав её руку. – Попытаетесь приблизиться к ней ближе двух метров, комиссар, я вышибу вам остатки мозгов. Мы идём домой. Нервы звенели в нём напряжённой струной. Десяток автоматов немедленно были взведены прямо на него, хотя он знал, что они не выстрелят. Как только мозги копов дадут импульс пальцам спустить курки, они упадут замертво. Но это не понадобится, Мегамозг просто хотел напомнить комиссару, что он не играл по его правилам. Только не по его. Он не позволит забрать у себя Роксану, даже на несколько минут, только не сейчас, и тем более не под таким предлогом. Прислужник встал между ним и копами. – Опустите оружие, господа, это маленькое недоразумение, ничего больше. Однако, встроенные лазеры на его наплечниках зажглись и чуть слышно зазвенели, разогреваясь и открывая створки для прицельного огня. Мегамозг уже опустил дегидратор, стоя за спиной Прислужника, и приобнял Роксану, уткнувшуюся в его шею. Она действительно всё ещё была испугана, она плакала. Мегамозг ненавидел себя за то, что заставил её так волноваться. – Опустите оружие, мы спокойно уйдём, все вопросы вы сможете задать позже, – демократично продолжал Прислужник. Его руки были чуть приподняты в миролюбивом жесте, но в случае необходимости стрельбы, именно из этого положения Прислужнику было легче всего открыть огонь, и полицейские, годами работавшие с ним, знали это. – Опустите оружие, ребята, всё в порядке, – наконец, сказал Томпсон после паузы, которую считал достаточной для демонстрации своей власти. Но Мегамозг уже знал, что Прислужник всё ещё на его стороне. – Куда, шеф? – бросил Прислужник, когда автоматы дружно опустились вниз, но не торопясь закрывать затворки и выключать лазеры. – Домой. Мегамозг подхватил Роксану на руки. Она охнула, но прижалась к нему, снова уткнувшись лицом в его плащ. Она не хотела показывать камерам своё заплаканное лицо. Прислужник расчищал им дорогу, пока они шли наружу, к машине-невидимке, а потом встал за спиной Мегамозга, пятясь, когда группа захвата осталась у них за спиной. Роксана вздрогнула и вздохнула от прилива свежего воздуха и подняла лицо, осмотревшись. – Так вот она какая, машина-невидимка, – сказала она своим демонстративно беспечным тоном, которым она всегда пыталась сглаживать напряжённые ситуации. – Предлагаю проехаться, мисс Ричи, реактивные крылья Прислужника могут оказаться вам не по душе. – У тебя есть крылья?! – на этот раз это был неподдельный и восторженный интерес, Роксана извернулась и вцепилась в плечи Мегамозга, игнорируя шипы, а потом опустила взгляд на свои руки, через которые подрагивало призрачное мерцание шипов. – Ой. Ого. Она стала водить пальцем, заставляя острые с виду шипы проходить сквозь него с ярким свечением. – Я не мог позволить тебе пораниться, – пробормотал Мегамозг, встретив её взгляд. – Стандартная простенькая голограмма. – Они всегда такие были, всё это время? – Я не всегда знал, что ты собираешься обнимать меня. – Ты удивительный, – выдохнула Роксана в его губы. – Сэр, нам лучше поторопиться, пока они не очухались, – подал голос Прислужник. – Но простите, я не могу сесть за руль в этом костюме. – Тогда задержи их, задав все вопросы, которые тебя интересуют, и пусть они попробуют помешать официальному супергерою на расследовании, – сказал Мегамозг, напряжённо сканируя машину, чтобы в ней не оказалось сюрпризов. – А потом сразу в Мегаскрёб, я восстановил для тебя допуск. – Я рад, что вы вернулись, – сказал Прислужник, разворачиваясь. – Вы ведь вернулись? Шеф? – Скорее всего, Прислужник, – ответил Мегамозг, усаживая Роксану в машину. Он быстро сел на водительское место и тронулся с места. Осталось совсем немного.