Уберзлодей. Часть первая. Закат

Герой пожертвует тобой, чтобы спасти мир. Злодей пожертвует миром, чтобы спасти тебя.

Мегамозг давно вернулся в Мегаскрёб. Он монотонно бормотал новости, спокойно просматривая колонку данных, которые были украдены у сенатора Россо за день, а андроиды посчитали достойными его внимания. В первую очередь он просматривал данные на суперов. Кто, сколько... У Россо были отдельные досье практически на каждого известного супера планеты, и его собственные метки об их уровне полезности, опасности, слабых местах и возможности вербовки. Его база данных вряд ли уступала государственным секретным архивам, впрочем, возможно, была позаимствована именно оттуда. Россо смог собрать ДНК многих их них, хотя память сумел украсть далеко не у каждого. Этого ему было уже достаточно для экспериментов. Жучки Мегамозга ещё не обнаружили сервера с хранилищем памяти. На самом деле, суперов под началом Россо было не так уж много. И в основном сверхсильные — просто потому, что именно эта категория обычно шла в силовые структуры, а завербовать человека оттуда сенатору не доставляло ни труда, ни дополнительной возни. Достаточно было денег. Роксана не только не засыпала, но время от времени задавала уточняющие вопросы, сбивая Мегамозга с ритма чтения, когда он уже начинал думать, что скоро можно заканчивать. Он мог заниматься двумя делами одновременно, но вот фокусироваться мог всё равно только на одном. С другой стороны, он мог бы и хотел читать для неё всю ночь, или петь для неё, или даже мурлыкать. Роксана очень любила засыпать под его мурлыканье раньше. Правда, теперь Роксана понятия не имела, что он так умел, а он даже не знал, получится ли у него. Он мурлыкал, когда она утыкалась лицом в его грудь, щекоча дыханием, а он обнимал её, не в силах думать ни о чём, потому что был счастлив. Может быть, когда-нибудь, она услышит его мурлыканье. Мегамозг закрыл вкладку с суперами и открыл список всех когда-либо клонированных Россо людей. Андроиды уже пометили имена всех политиков и общественных деятелей, прошедших через лаборатории Метро Медикал в виде пациентов, заказчиков или реципиентов. Мегамозгу оставалось выбрать тех, кто ему нужны. Интересно, пациенты, которые заказывали органы, знали, что для половины из них люди сенатора клонируют и выпотрошат их же? Конечно, нет. Вряд ли губернатор Мичигана знал, что для его пострадавшей в автокатастрофе внучки использовали почку и кровь её клона, а остальные органы продали в другие клиники по всей стране. Мегамозга мутило. Он был суперзлодеем когда-то. Но похоже, он никогда не был злом. – Что с твоим голосом? – внезапно спросила Роксана, и Мегамозг понял, что из-за того, что он как-то сбился, она окончательно проснулась. Она вообще собиралась спать? – Читаю отчёты, – коротко ответил Мегамозг. – То есть, ты вслух читаешь мне про выставку собак в Висконсине, и параллельно мысленно читаешь отчёты? – Я гений, мисс Ричи, – пробормотал Мегамозг, – Мой мозг позволяет мне читать одновременно две или три разные статьи и вести при этом расчёты. Как бы по-вашему я мог так быстро учиться и изобретать? Его глаз зацепился за её фамилию, когда он в очередной раз взглянул на экран. – Я никогда не задумывалась об этом, – ответила Роксана. Мегамозг открыл файл и вздрогнул, увидев, что Роксана Ричи была клонирована восемнадцать раз. – Подожди, я давно заметила, что ты амбидекстер, и ещё я знаю, что ты прочитываешь страницу печатного текста секунд за десять-двадцать... Никогда не пыталась засечь точное время. Что ещё ты умеешь? Мегамозг? Мегамозг? Мегамозг не отвечал. Он смотрел на экран. Роксана Ричи была одной из тех подопытных, на которых сенатор Россо отрабатывал технологию загрузки памяти в мозг. Она была одной из первых, чью память полностью скопировали без ошибок, при этом её органы не были срочно востребованы для продажи, и у неё не было особых способностей, которые могли бы усложнить работу с ней. Никаких препятствий. – Мегамозг! Мачомен считался мёртвым, сама Роксана в это время была жива и вела активную социальную жизнь, её или её клона никто бы не искал. Сенатор посчитал безопасным и удобным экспериментировать в том числе и с её генетическим материалом, и прекратил опыты только после того, как настоящая Роксана... – Мегамозг! Ты слышишь меня? Мегамозг! Несколько коротких роликов были прикреплены к файлу. – Мегамозг! – Говори со мной! – хрипло выдохнул Мегамозг сквозь туман и звон в голове. Лучше бы он их не включал. – Мегамозг, что с тобой? Ты в порядке? Что происходит? – Говори, не останавливайся, не спрашивай, что угодно, говори со мной, пожалуйста, Роксана... На этих роликах он видел, как убивали Роксану. – Что с твоим голосом, Мегамозг? Ты пугаешь меня... К ней подсоединяли провода, датчики, били током, она кричала, пока нейроны в её мозгу выстраивались в точной последовательности и сводили её с ума. Она не могла пройти тесты, двигаться, ответить на вопросы. Она лежала безвольной куклой. Мегамозг задыхался. – Роксана, пожалуйста... Её признавали негодной, её вскрывали, резали её мозг, резали её тело. Она билась в агонии, она кричала. – Я здесь, ты слышишь меня? – Я слышу тебя. Говори. Было страшно видеть её, полумёртвую, с пустым взглядом и искажённым от отсутствия мышечного тонуса лицом, её просто грузили на каталку, увозили... Хуже, если взгляд был наполнен ужасом и осознанием... Следующая... Следующая... – Мегамозг, я не понимаю, что я должна говорить? – Я хочу слышать тебя. Роксана... Пожалуйста, мне нужен твой голос. Я должен слышать тебя, или я пойду убивать прямо сейчас, говори со мной, останови меня, пожалуйста, Роксана. В конце концов, однажды у них получилось. Последняя экспериментальная версия вышла удачной. Её тестировали, как машину, как игрушку, несколько дней. Подробно снимая на видео, делая отчёты. – Я рядом, конечно, я буду разговаривать с тобой. Ты меня слышишь? Я не знаю, что случилось, но всё будет хорошо, слышишь? Мегамозг видел, как после всех тестов и эту, идеальную Роксану, девушку с её памятью, её разумом, самосознанием, усыпили и уничтожили. Она звала на помощь. Её разобрали на части, будто она не была человеком. Он убьёт их. – Я слышу тебя, – слабо отозвался Мегамозг. Он укусил себя за руку, когда открыл следующий файл, оказавшийся перечнем органов, изъятых у неё перед каждой утилизацией. Они называли это утилизацией. Он убьёт их. – Я тебя спасу, обещаю. Они никогда не доберутся до тебя. Они не сделают этого с тобой снова. Говори со мной, Роксана. Мегамозг старался сосредоточиться на её голосе, чтобы вытеснить её пронзительный крик у себя из головы. Она звала на помощь. Много раз звала. – Ты нашёл какие-то данные? Со мной правда делали что-то ужасное? Я ничего не помню, но хочу знать. – Пожалуйста, не об этом, – выдохнул Мегамозг, задыхаясь сквозь слёзы. – О чём-то милом и добром. Собака... Помнишь, ты говорила, какую ты в детстве хотела собаку? Конечно, она не помнила, это была другая Роксана. Мегамозг не мог даже просчитать, какие ему нужны препараты, чтобы его перестало трясти, тошнить, он перестал чувствовать себя мёртвым и мог хотя бы встать. Он мог только закрыть глаза, но её крик стоял у него в ушах. Он не мог даже пошевелиться. Он увидел это. Снова. По-настоящему. – Я хотела ньюфаундленда, – с готовностью ответила Роксана, без удивления или непонимания, а потом заговорила быстрее. – Я увидела на картинке. Такое огромное меховое чёрное существо, медведь, только домашний, добрый и послушный. Спала и видела, как я буду обниматься с этим огромным ньюфаундлендом. Он был бы как минимум вдвое больше, чем я сейчас... Я бы назвала его Дарк, или Дьябло, или Фалькор, я так и не определилась. Думала, когда увижу щенка, пойму. Мегамозг опустил голову на стол, зажмурился, закусил губу, вслушиваясь в её голос, заставляя дыхание подстраиваться под ритм её слов. – Но мы жили вчетвером, в маленькой квартирке. Как думаешь, у меня появился ньюфаундленд? – У тебя появилась крыса... которая по какой-то ошибке в документах значилась... как чихуа-хуа... – хрипло прошептал Мегамозг, вспоминая детали её рассказов и заставляя свой мозг сосредоточиться на этом. – Да... Именно такими словами я бы это и определила, – удивлённо отметила Роксана. – Маленькая, мерзкая и очень злая крыса, которая к тому же тряслась без остановки и писалась, как только в квартире что-то падало или издавало громкий звук. И конечно, только я за ней убирала, ведь это моя крыса. Отвратительное создание. Ну, в основном, она была злая и агрессивная. Мегамозг снова посмотрел на экран, заставил себя открыть окно с данными и ввёл команды для андроидов в печатную строку, пытаясь игнорировать, целиком и полностью, что Роксану клонировали, пытали и убивали восемнадцать раз. Она сейчас была жива. Вот именно сейчас, именно эта Роксана, нуждалась в нём, чтобы не стать девятнадцатой. Он должен сосредоточиться на ней. Не на том, что творили с её предшественницами. На ней. – По документам её звали Изабелла Изящная Лань, но ты называла её Круэлла Де Виль, – сказал Мегамозг, пытаясь отрешиться от увиденного и перевести себя на многозадачность. Приоритетная задача — болтать с Роксаной о собаке. Он распорядился андроидам найти все данные на учёных и медиков, участвовавших в экспериментах над Роксаной. Они должны будут просмотреть все видеофайлы, установить, кому принадлежали лица, найти их. Он убьёт их всех одного за другим, дав каждому время понять, что происходило, кто именно охотился за ними и за что. – С тех пор я ненавижу собак, – с чувством закончила Роксана. – Нет, ты любишь собак, – возразил Мегамозг. – Ладно, я люблю собак, когда они где-нибудь вдалеке, на поводке, а ещё лучше на картинке. Собаки ненавидят меня. – Собаки любят тебя, – Мегамозг заставил себя улыбнуться, натягивая улыбку через физически ощутимую боль на лице. Он должен сосредоточиться на поддразнивании, а не на том, как его пальцы порхали по клавиатуре, меняя программу наноботов с функции блокировки двигательной активности на полное уничтожение мозга и блокировку дыхания. Он убьёт этих людей, жутко, болезненно и мучительно. Неважно, одобрит ли Роксана. Она не узнает. – Нет, – протянула Роксана. – Они не могут меня любить, они всё чувствуют. – Мои умботы любят тебя, – сказал Мегамозг. – Ну нет, ты сам их так запрограммировал, это не считается. – Умботы первого поколения это киборги на базе органического материала собаки, я могу запрограммировать их нести что-то, держать, светить нужными лазерами, построиться, летать, хватать, стрелять, запугивать, снимать на камеру и выполнять стандартные собачьи команды. Но как я могу запрограммировать их любить? Это эмоция! – Ты сейчас серьёзно? – Я всегда серьёзен. – Я думала, ты их запрограммировал. – Скажу по секрету, у меня теперь есть умботы второго поколения полностью на базе искусственного интеллекта, поведение которых я могу программировать. Ты поймёшь разницу. Это более жуткие создания. Они выполняют только прямые приказы, в них нет жизни, хаоса и веселья. Они даже не выглядят настоящими. Ну нет, мисс Ричи, мои умботы, с которыми ты знакома, любят тебя. Мегамозг, закончил отдавать необходимые распоряжения, закрыл все окна и снова зажмурился. Хорошо, что у него были андроиды: посмотреть эти видео второй раз, чтобы запомнить лица, Мегамозг бы не смог, как и долго систематично работать с каждым, собирая досье, выслеживая местонахождение, распорядок дня, чтобы убить. Если это мог сделать кто-то другой, пусть сделает. – Это неожиданно, – признала Роксана. – А почему ты не завёл настоящую собаку? – Потому что кто бы о нём позаботился, пока я был в тюрьме? – Прислужник? – Не этот вид заботы, мисс Ричи. Да, у него была бы еда и вода. Но хозяина, к которому он привязался, рядом бы не было. Ему бы пришлось подолгу скучать и переживать, куда внезапно пропал папочка. А если бы он был со мной рядом во время злодейств? Роксана, это же живая собака, он бы защищал меня до последнего, как думаешь, чем бы это для него закончилось? Нет-нет и нет. И вообще. Ты можешь представить себе: злодейский план в действии, я говорю устрашающую речь, внезапно двери открываются, вваливается счастливый жирный лабрадор, облизывает меня, тебя, жуёт умботов, слюнявит всё вокруг, виляет хвостом, роняет и разбивает оборудование, приносит мячик... Что бы обо мне подумали? Роксана неожиданно засмеялась, одновременно оглушив его и обезболив тугой комок нервов у него в середине груди, который мешал дышать. – Спасибо, я представила. Это был бы лучший провальный злодейский план из всех, которые ты устраивал. – Спасибо, мисс Ричи, я знал, что вы оцените, – машинально сказал он, позволив себе улыбнуться от звука её смеха. Он не даст никому отнять это у него. Только не снова. – А почему ты не завёл собаку, когда стал героем? – Потому что ты считаешь, что ты ненавидишь собак. Роксана не сразу ответила. – Я? – Это важно. Как я мог бы завести кого-то, кого бы ты ненавидела? – Насколько у нас было всё серьёзно? – внезапно спросила она, полностью сменив тему. – Ты уверена, что ты хочешь это знать сейчас? – Ты хочешь что-то скрыть? – Я не хочу, чтобы ты приняла что-то за давление. – Я любопытный репортёр. Единственное давление, которое ты можешь на меня оказать — это сокрытие информации. – То есть, все эти годы я действовал по неправильной схеме? Я показывал тебе Мачомена на большом экране и объяснял свои злодейские ловушки в подробностях, но нужно было просто запереть тебя в пустой комнате... Прости! Прости! Я бы никогда так не сделал! Нет, прости! Мегамозг запаниковал. Как он мог сказать ей такое? И это после того, как её заперли в пустой комнате, буквально, отрезав от мира... Он ужасный, мерзкий, бесчувственный. – Мегамозг! Мегамозг! – Прости! – Мегамозг, всё в порядке! – Всё не в порядке, прости, я никогда... Я обещаю, после того, как я вытащу тебя оттуда, тебе такое никогда больше не будет угрожать, я сделаю всё... – Мегамозг! – рявкнула Роксана. – Мегамозг, со мной всё в порядке. Мне кажется, ты гораздо больше травмирован моим заключением, чем я. Мегамозг остановился. Конечно, он был травмирован. Конечно, ведь он знал все эти ужасные вещи, которые творили с её клонами там, в застенках. Конечно, ведь он знал, насколько сильно она в опасности. Конечно, ведь он уже терял её и не хотел потерять снова. И по его вине она считала похищение и заключение чем-то абсолютно нормальным. Хотя, конечно, это позволяло ей легче пережить всё сейчас. Она даже смеялась с ним. Она ему... доверяла. Он не имел права объяснять ей, какие ужасы ей угрожали. Только не пугать её. – Всё будет хорошо, – хрипло пообещал Мегамозг. – Я вытащу тебя оттуда и больше никто, никогда не будет угрожать тебе, никто никогда не похитит тебя... – Даже ты? Мегамозг сбился, вздрогнул, моргнул. Это был флирт. Она не понимала, что говорила, как это звучало, она всё ещё не могла полностью осознавать всего того ужаса, который ей на самом деле грозил, когда она была похищена. Конечно, он не собирался угрожать ей. Конечно, она это знала. Этот её тон... Это просто был флирт. – Только по вашему полному информированному согласию, мисс Ричи, – разрешил себе промурлыкать он. Она тихо захихикала, что позволило ему убедиться, что это был просто флирт. – Ты не ответил на мой вопрос. Что между нами? – Я люблю тебя, – сказал Мегамозг. – Если ты согласна это слышать, я готов говорить это тебе столько, сколько ты хочешь. – Я помню, – сказала Роксана. – А я? Что насчёт меня? – Ты всё ещё можешь выбрать сама, как ко мне относиться, – серьёзно сказал Мегамозг. – Пока ты не сделаешь твёрдый выбор, я не собираюсь давить на тебя теми вещами, которые ты даже не можешь помнить и за которые не несёшь ответственности. – Я любила тебя? – прямо спросила Роксана. Мегамозг зажмурился. – Да. – Кажется, в тебя нетрудно влюбиться. Мегамозг почувствовал, как начал краснеть, а его сердце забилось с удвоенной силой. – Я всегда считал это своим самым большим достижением в жизни, а ты говоришь, что это было нетрудно? – Мы были женаты? Мегамозг попытался подобрать слова. – Мы женаты? Я видела кольцо у тебя на пальце. Это то, о чём я думаю? Мегамозг рефлекторно провёл пальцем по кольцу. – Вы так много думали об этом, мисс Ричи? – Да или нет? – Это ни к чему не обязывает вас в любом случае. – То есть, тебе это не нравится? – Мне безумно нравилось быть женатым на тебе, но, Роксана. Я считаю, сейчас не время и не место делать тебе предложение снова. Ты должна быть в безопасности. Не зависеть от меня. И уж точно ты должна сначала меня узнать. А уже потом я сделаю тебе предложение, и ты сама решишь, хочешь ли ты, чтобы мы были женаты. Роксана громко и шумно то ли вздохнула, то ли всхлипнула. – Чёрт, Мегамозг... Это, похоже, самая безумно романтичная вещь, которую я слышала в жизни. – Мне жаль, что ты слышала так мало романтичных вещей, – тихо отозвался Мегамозг. – Ты можешь продолжать мне их говорить. Ты хочешь вскружить мне голову? Нет, признайся. Ты медленно и хитроумно меня очаровываешь? – Никакого злого умысла, мисс Ричи. Я не виноват, что вы не в силах устоять перед моим природным неземным обаянием. Роксана снова тихо захихикала, и Мегамозг зажмурился от радости и удовольствия. Зажглись красные лампочки, а потом тревожный сигнал зазвенел у Мегамозга в ухе. Датчики жучков засекли движение аномальных тепловых сигнатур возле камеры Роксаны и просигналили ему так, чтобы он не мог этого не заметить или проигнорировать. – Тихо. Они наблюдают. Лучше не двигайся и не говори. Роксана недовольно чуть слышно проворчала, а жучки сняли, как она повернулась в кровати и накрылась одеялом. – На самом деле тебе давно пора спать, Роксана. Мне не нужно было тебя отвлекать. Невидимый наблюдатель постоял у двери в камеру Роксаны несколько минут и медленно пошёл на своё место. – Они ушли. – Я могу спать весь день, – тут же сказала Роксана. – Ты же опять исчезнешь на целый день и не будешь больше говорить со мной? – Я обязательно вернусь ночью. – Я буду ждать. – Добрых снов. – Не думала, что когда-нибудь скажу это. Добрых снов, Мегамозг. Мегамозг грустно улыбнулся. Ей совсем необязательно было знать, что он не собирался спать ещё несколько суток. Пока она там — он не будет спать. Он снова открыл вкладки в рабочем окне. Снова пробежался по ближайшим распоряжением. Андроиды работали. Наноботы всё ещё проходили перекодирование. Если раньше Мегамозг собирался сохранить как можно больше жизней, чтобы спасти Роксану, теперь, после того, что он увидел этой ночью... Было слишком много людей, которые просто не должны продолжать жить. И сенатор Россо. Мегамозг решил. Он не оставит сенатора в живых. Не после этого. Сенатор Россо хотел, чтоб он утонул в крови. Он утонет.