***
Всего за три дня мы добрались до Арраса — крупного торгового города Алмеции. Как мне объяснила Йоко, он был больше столицы, потому что стоял на пересечении основных дорог страны и сразу двух судоходных рек. Город меня сразу впечатлил. Он стоял на берегу реки, чуть севернее места слияния рек, большой и просторный, утопавший в зелени садов и сверкающий шпилями башен и храмов. На первый взгляд он казался совершенно беззащитным — слишком большой, без укреплений и замков, но с холма я сразу увидел, что это очень обманчивое впечатление. Все подходы к городу перекрывали мощные форты с артиллерией, а некоторые замки, расположившиеся в стороне на вершинах гор и в лесу, станут даже не занозой, а зазубренным колом в заднице у любой армии, попытавшейся взять Аррас. Их все необходимо будет или брать штурмом или блокировать, чтобы летучие отряды кавалерии из них не гуляли по тылам осаждающих. А в самом городе я с ходу видел места, которые достаточно легко можно будет перекрыть баррикадами. Но в сам город мы не поехали, вместо этого объехали его по объездной дороге, переправились через реку на пароме, и направились в городок, раскинувшийся вокруг замка на горе. На указателе у дороги написана была предупреждающая надпись: «Осторожно! Впереди резервация мамоно! При несоблюдении мер предосторожности возможно заражение демонической энергией и демонизация!» — А в сам город монстродев не пускают? — поинтересовался я, разглядывая надпись. — Смотря кого, — ответила Йоко. — Меня пустят, Фирру тоже. Но многим монстродевам не разрешается оставаться в Аррасе на ночь, а, например, суккубам, вообще запрещено в него заходить. Обычно Йоко ехала на одной из своих телег, но сегодня она пересела на смирного, серого коня, и теперь ехала рядом со мной. — Из-за демонической энергии? — Именно. Чуть в стороне от дороги я увидел большой палаточный лагерь, причем капитально устроившийся. Вокруг паслись козы, над лагерем поднимался дымок от костров, на которых готовили пищу, а ближе к дороге шла вялая торговля. — Лескатийские беженцы, — коротко объяснила мне Йоко. — Они не признали власть Друэллы и бежали из Лескатии, но многие попали под демоническую энергию, у некоторых жен обратили в мамоно, поэтому на землях Ордена их не приняли и им не осталось ничего другого, кроме как прийти в Алмецию. — Странно, — задумчиво проговорил я. — И что, никому работники не нужны? — Работники нужны, но какие с этих лескатийцев работники? Они же через одного все солдаты и ничего, кроме как воевать и не умеют. — Хм… — я обвел задумчивым взглядом множество палаток. — Ты хочешь сказать, что у вас тут целая куча никому ненужных мужиков, знающих с какого конца держаться за меч? Хм… Но мы поехали дальше и вскоре заехали в квартал мамоно Арраса… И клянусь Господом Богом, я в жизни не видел столь шумного и яркого места! Улицы были столь просторны, что добрая рота могла построиться, как положено и еще осталось бы место для стрелков на флангах! И она вся была вымощена каменными плитами, плотно подогнанными друг к другу, так что ехать по такой улице было несравненным удовольствием. Здания были невысокими, всего в два-три этажа максимум, но с яркими фасадами и широкими окнами. И вокруг было много зелени, да и в воздухе пахло не гниющими потрохами и помоями, а чем-то цветочным и приятным. Но диковинней всего были сами обитатели этого места. Разноцветные ламии, огромные арахны, кентавры, мелкие кобольды, кикиморы, кошкодлаки, ящерицы и саламандры, деловитые гёбу дануки, похожие на чертей красные они, лисицы в шелковых халатах, сатиры, минотавры, циклопы. И ладно бы они только ходили да торговали в уличных лавках, но над головой постоянно проносились туда-сюда гарпии, практически обнаженные суккубы, мелкие девчонки на метлах… Йоко смотрела на меня и, не скрываясь, смеялась над моим ошарашенным видом. Но поражен был не только я. Бедная Фирра, обычно бегавшая кругами вокруг нас, запрыгнула на Франциска и испуганно прижималась к моей спине. — Ничего, пройдет пара дней, и вы привыкните к этой суете. И не бойся, Фирра, в Алмеции законы строгие, на мужчин нападать запрещено, а уж тем более отбивать чужих мужей. Вон там видите на перекрестке? А на перекрестке стояли, сложив руки на груди, три сурового вида саламандры в кожаных куртках с нашитыми металлическими пластинами и с фальшионами за спиной. — Городская стража, если что — смело к ним обращайтесь. По дороге Йоко рассказывала мне о достопримечательностях городка, перечисляя пабы, в которых варили отличное пиво, ресторации с изысканными блюдами, модные ателье, лавки известных оружейников, рынок, бани и много чего еще для отдыха и работы. — А бордели есть? — Бордели? — енотка с презрением фыркнула. — У нас такой мерзости никогда не будет! — Ну вот… — я вздохнул и погладил Франциска. — А говоришь у вас все есть для отдыха… а ведь после удачного дела самое то в хороший бордель завалиться да покутить там на славу! Йоко меня не поняла. — У тебя же Фирра есть. — Фирра это Фирра. А бордель — это святое. — Мужчины… Я пожал плечами, что женщина может понимать в таких вещах? — Есть одно место, отдохнуть там можно хорошо, но сразу предупреждаю — оттуда ты скорей всего уйдешь без денег и с еще одной женой. Я опять пожал плечами. Раз это не бордель, то о чем тут говорить? А напиться я в любом трактире могу. Йоко кажется всё поняла по моему лицу и покачала головой. — Вот скажи мне, Генрих, ты ведь умелый наемник, заработать можешь много. — Ну да. — Значит, мог бы скопить хорошую сумму… — Да-да, подкопить золотишка, да купить трактир у тракта, — я сплюнул. — Слышал и не раз… но тут дело какое… Был у меня приятель, кастилец из Толедо, настоящий мастер меча. Он сначала в испанской пехоте служил, но потом поругался с кем-то или убил или ограбил, в общем, ушел от них да к нам прибился. Диего звали. Он все смеялся глядя на то как я мечом орудовал и называл меня солдатом. Но когда я попросил его поучить меня, то он сразу отказался, сказал: «Фон Раушвильд ты солдат и потому дерешься как солдат, но стоит тебе попытаться выучиться фехтованию, то умрешь». Так вот он как раз все награбленное не спускал на шлюх и вино, а откладывал. Говорил, что уедет на юг Италии и там купит себе землю с виноградником да слуг наймет. А вот раз зашли мы в деревню поживиться кое-чем хорошим, а там уже до нас побывали. Ну и крестьянская шваль взбесилась, один из них вилы из кучи навоза выдернул да на Диего. Тот то его сразу шпагой проткнул, но вилы ему по ноге попали. Рана пустяковая, но загноилась зараза. Умирая, он долго орал богохульства и кричал, что лучше бы отдал все золото рябой от оспы шлюхе. — И вы это золото сами потратили? — Так Диего же не дурак был, чтобы деньги с собой возить или нам говорить, где он его прячет. Так и не узнали мы, где его сбережения остались, — помолчав, я вспомнил старую поговорку: — не бывает много старых ландскнехтов. Поэтому чтобы удача меня и дальше не оставляла, я каждый раз после удачного дело гуляю как следует. Все равно рано или поздно жариться мне на сковороде в геенне огненной. Проехав через половину этого диковинного города, мы свернули в налево и подъехали к двухэтажному особняку с оградой из кованой решетки, оплетенной каким-то плетущимся растением, небольшим парком и большим хозяйственным двором, больше напоминавшем склады торговой компании — столько там было телег, суетящихся слуг и покрикивающих на них сердитых еноток. Увидев Йоко, они все бросились к ней одновременно приветствуя и возмущаясь. От их дружного галдежа у меня через минуту разболелись уши. — Кыш-кыш! — Йоко ловко спрыгнула с коня. — У нас гости, а вы так себя ведете! Чопорный седой мужчина, без церемоний распихав шумных еноток, подошел к нам и поклонился Йоко, но в его голосе отчетливо слышался упрек: — Добро пожаловать домой, госпожа. Но вы опять самолично повели караван через дикие земли. — Йореф, кому как не мне рисковать? Я старая. Помру — не жалко. Лучше проводите сэра Генриха фон Раушвильда и его жену в гостевую комнату. — Как скажите госпожа, сэр Генрих фон Раушвильд, прошу за мной. Я спрыгнул с Франциска и бросил поводья подошедшему мальчишке, забрал оружие и пошел вслед за Йорефом.***
Как помыть кошку? Даже не так. Как помыть кошку размером с человека? — Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! — Да угомонись ты уже глупая кошка! — Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Иисус, Мария, Иосиф… В комнате для гостей я первым делом разложил по местам оружие, а вторым делом снял одежду и собрался наконец-то помыться в горячей воде и с куском хорошего мыла. Ну и себе на беду я решил, что было бы неплохо еще и Фирру ополоснуть, но видит Бог, я не знал, на что иду… Дрянная кошка верещала на полдома, вцепилась лапами в косяк двери, оставив в дереве глубокие борозды от когтей, и сопротивлялась всеми силами. — Да тихо ты, дурная кошка! От тебя лошадью воняет! — Нет! Нет! Нет! — Доннерветтер! С трудом, я оторвал нагую Фирру от дверного проема и потащил к большой бронзовой ванне, стоявшей посреди комнаты. Но в последний миг эта гибкая зараза ловко вывернулась прямо в моих руках и уперлась в края ванны всеми четырьмя лапами, прижимая уши к голове и яростно размахивая хвостом. Несколько минут я пытался её впихнуть в воду, но Фирра пыхтела, шмыгала носом, угрожающе рычала и упорно сопротивлялась. Выругавшись, я остановился, чтобы перевести дыхание и передохнуть, но кошку отпускать не стал. Как-то я недооценил нелюбовь Фирры к воде… И тут мне в голову пришла одна идея. Продолжая удерживать Фирру одной рукой за талию, второй я осторожно провел по её напряженному, твердому животу. Кошка часто задышала, бросила на меня подозрительный взгляд, и быстро сообразила, что я задумал, но помешать мне никак не могла. Просунув руку ей между ног, я начал осторожно поглаживать пальцами по срамному месту. Фирра недовольно по-кошачьи зарычала, стала извиваться, но по-прежнему упиралась лапами в бортики ванны. Немного подразнив, я раздвинул складки и погрузил два пальца в её лоно. Фирра задрожала, стиснула зубы, выгнулась, но со стойкостью зажатых в угол испанцев продолжала упираться. Я продолжал ласкать её пальцами изнутри, раньше я подобного не делал, но вспомнил, как блудница Элара издевалась над поверженной саламандрой. На кошку это действовало не хуже. Фирра дрожала всем телом, изредка стонала, извивалась, пытаясь отстраниться от меня, но сопротивляться смогла недолго. Громко вскрикнув, она обмякла, и я уже без особого труда впихнул её в ванну. Но стоило мне отпустить её, чтобы самому забраться в воду, как Фирра с воплем выскочила из воды и отбежала в дальний угол комнаты. — Ну и черт с тобой грязная, глупая кошка! Значит, будешь спать в конюшне, а не со мной! Я сам забрался в ванну, окатил себя водой из ковшика и взял в руки добрый кусок дорогого мыла. Фирра, с подозрением поглядывая на меня, стояла в углу комнаты и там брезгливо отряхивала лапы от воды.***
Помывшись, я переоделся в чистую одежду, заснул за пояс пистолеты и повесил на него ножны с кошкодером, накинул плащ и пошел прогуляться по городу. Фирра хотела было отправиться со мной, но я ей запретил. И городок мне понравился, хотя я лишь прошелся по нескольким улицам, выпил пару кружек пива в одном трактире, да перекинулся парой слов с местными завсегдатаями. Заглянул я и в оружейные лавки, но только для того чтобы оценить разнообразие товара. Но главное меня ждало на окраине городка, где у неказистого вида заведения, где вряд ли подавали изысканные вина, зато рядом терлись хмурые типы в потрепанной одежде и с сомнительными рожами. Едва я зашел в зал, пропахший квашеной капустой и дешевым пивом, как на меня сразу уставились десятки оценивающих взглядов. Я, положив руку на эфес меча, прошел мимо столов к стойке и жестом подозвал трактирщика — крепкого мужика. — Чего изволите, господин? — Свежего пива. — У нас всегда пиво свежее! Я недоверчиво хмыкнул, но трактирщик не соврал, пиво было свежим. — Господин, видно первый раз в нашем славном городе? — поинтересовался сидевший рядом человек, со шрамом через всё лицо. Кроме шрама в глаза бросались и другие мелочи: мозоли от рукоятки меча на руке, стоптанные башмаки, колет из грубой кожи и острый взгляд серых глаз. — Алебардой? — спросил я. — Глефой, — ответил он. — А тебя чем? Я задумчиво потер шрам на щеке. — Да так, ножом в пьяной драке зацепили. — Бывает, — незнакомец осклабился. — Но здесь нет, тут только попробуй с кем-нибудь сцепиться — мигом стража скрутит. Да и пиво каждый день проверяют, не дай бог кто разбавит. Раньше я бы не поверил в такую чушь. Чтобы стража да спешила разнимать драку, а не просто вязать проигравших? Проще в драконов поверить, но в этих дивных землях чего угодно можно было ожидать. — Мамоно, чтобы их ангелы в жопу драли, службу всегда крепко несут, — скривился он. — А ты видно не из этих мест. — Да, не из этих. Сегодня приехал. Генрих фон Раушвильд, бывший капитан роты ландскнехтов. — Странная фамилия и звание. Шарль дэ Моле, бывший капитан роты из девятой, мать её, пехотной бригады гребаной Лескатии. — Не любишь бывшую родину? — Да я никого не люблю! — огрызнулся Шарль. — Особенно когда денег нет даже на то, чтобы залить глотку. Я залпом допил пиво и крикнул трактирщику: — Два пива! — Благодарю, за вашу щедрость, наиблагороднейший фон Раушвильд, — Шарль фиглярски поклонился мне. Кого другого за такое я бы уже позвал поговорить снаружи, но ему ответил иначе: — Благородство моё сгорело с родным поместьем, я наёмник, но сегодня удача со мной, а значит, грех мне не поделиться с теми, кого эта шлюха обошла. — Хех, удивил. Много я благородных повидал, но вот такого, чтобы открыто признался в том, что он наемник — это впервые. — Скажи мне лучше вот что, Шарль дэ Моле, если я верное дело предложу, найдутся тут смельчаки? Ну, такие, чтобы если что не побоялись в пасть дракону сплюнуть и стражнику морду набить? — Да какое ты тут верное дело предложить сможешь? — криво усмехнулся он. — Каких-нибудь торговцев пасти? Так на это и без тебя желающих много. — И все-таки. — Делать тут нечего, с голоду нам помереть не дают, но и только, — Шарль пожал плечами. — Как что дельное будет, так и приходи. А пока разговор пустой. — Я пока просто осматриваюсь тут. Выясняю что к чему. Но как что придумаю, так сюда приду. — Валяй. Я расплатился за пиво и вышел из трактира. На улице уже темнело, а Йоко просила не опаздывать на ужин.***
Служанка, хитровато улыбающаяся юная девушка-лисица с одним хвостом, помогла подобрать одежду для меня и Фирры. Я надел черные штаны, темно-красную рубаху и черный колет, а для кошки подобрали темно-синее платье, всего одно и прикрывающее лишь до колен, но ей не привыкать. Йоко уже ждала нас у небольшого стола, накрытого зеленой скатертью. Она оделась очень диковинно — в черный шелковый халат с искусно вышитыми на нем алыми цветами, а её талию опоясывал красный широкий пояс, завязанный за спиной на сложный узел. На груди был широкий вырез, открывавший взгляд на нижние халаты других цветов и нательную почти прозрачную рубашку. Волосы, которые в дороге Йоко просто стягивала в хвост, сейчас были уложены в сложную прическу, скрепленную шпильками орехового цвета. Я молча поклонился Йоко, не в силах найти слов, чтобы передать её красоту. И, судя по лукавой улыбке, промелькнувшей в её глазах и уголках губ, она это поняла. — Не надо церемоний, прошу за стол, Генрих и Фирра. — Так ты очень богата… Я сел за стол, Фирра робко примостилась рядом, Йоко последняя заняла свое место. — Ну как сказать… Я глава крупной торговой компании, главная контора здесь, в Аррасе, есть филиалы в Полове, Зипангу, Лескатии и небольшое представительство в Драконии, но вокруг много мамоно, которые богаче меня. — Зачем ты тогда ехала с небольшой охраной по диким землям? — Ну, должна же богатая вдова как-то развлекаться? Когда сидишь в четырех стенах, окружённая слугами, готовыми исполнить любой твою каприз, да толпой внучек, заглядывающих тебе в рот, вся обложившись бумагами, то поневоле начинаешь чувствовать себя зажившейся на свете старухой… а так. Дикие земли, треск походного костра, дорожная пыль на зубах, да надежный тесак на поясе, только там, Генрих, я начинаю чувствовать себя живой. Служанки тем временем принесли первую смену блюд и начали расставлять их на столе, Йоко комментировала: — Стейки из демонического кабана на углях с соусом из двадцати пряностей, белый рис из Зипангу, ребрышки молодого барашка, запечённые в меду альраун и рагу из местных овощей. Вино из Драконии. Мясо из демонического кабана было темным, почти черным на вид, но ароматно пахнущим дымом, а с соусом вкус был просто бесподобен. Бараньи ребрышки, на мой вкус, были слишком сладкими, но вот Фирре они понравились. В рагу я видел как вполне привычные овощи, так и какие-то странные корнеплоды, ну и специй не пожалели для него. Зато сарацинское зерно было пресным и им хорошо было заедать другие блюда. Сама Йоко ела немного и больше пила вино, а вот мы с Фиррой не стеснялись. — У вас великолепный повар… — Я передам ему вашу благодарность, — с улыбкой кивнула Йоко. — Внесите новую смену блюд. На этот раз служанки принесли запеченных перепелок, жареных на оливковом масле мелких рыбешек, восхитительно жирные сосиски и несколько видов сыра. Я уже наелся, поэтому стал больше пить вино и закусывать небольшими кусочками, а Йоко начала разговор, ради которого, по-видимому, и пригласила меня в свой дом. — Генрих, чем думаешь заняться дальше? — Ну, для начала прогуляюсь по городу, посмотрю, что тут да к чему, а потом гульну как следует. — И спустишь все деньги, которые я тебе заплатила. — Деньги? — переспросил я. — Деньги — это сущая чепуха. Скажи мне, Йоко, сколько торговцы готовы заплатить за очистку Туманного перевала и головы разбойников? Енотка сузила глаза и медленно отпила вина. — Интересный вопрос. Но плата — это одно, а как ты собираешься это сделать? — Нет ничего проще, пойду к лескатийцам, поставлю им пиво да поговорю с ними. Сотню-другую отчаянных ребят найду, вместе с ними всё и сделаю. — Отчаянных ребят среди них мало, — покачала головой Йоко. — Они солдаты, а не герои. — Так мне ваши герои и не нужны. Терпеть не могу фанатиков, воюющих за идею. Мне нужны солдаты, которые за кружку пива да длинную колбасу пойдут и сделают нужное дело. — Солдатам нужно оружие. — Ну, ты же ссудишь мне денег? — Ишь хитрый жук… а с чего мне так делать? — Ну, наверное, потому, что ты сама хотела мне что-то предложить? Йоко тихо рассмеялась, но возражать не стала. — Да ты прав. Я хотела предложить тебе создать и возглавить небольшую наемную армию. — Почему я и почему этого до сих пор никто не сделал? — Генрих, ты не совсем понимаешь наш мир. У нас нет таких наемников, как ты. В Ордене обязательная служба, в армии мамоно идут добровольцы, правительницам пустынных царств служат по рождению, в Зипангу служба господину — это честь и призвание, а в Драконии еще и далеко не каждого примут на службу. Тоже самое касается и Алмеции, хочешь служить — вступай в королевские полки. Родился на землях герцога или графа — можешь попасть в его дружину. Да, у нас есть кланы охотников на монстров, продающих свои услуги, есть охранники караванов и небольших селений, есть разный сброд, готовый убить кого-нибудь по заказу, но и только. Целых наемных полков наш мир не знает. Поэтому и лескатийские беженцы с их опытом никому не нужны. Я хотел задать вопрос, но Йоко жестом меня остановила. — И вот то, что ты рассказывал о себе и о том, как воюют в твоем мире, навело меня на одну мысль… — Йоко задумчиво поболтала вино в бокале, отпила и продолжила: — Алмеция сейчас в непростом положении. Мы остались без союзников. В Лескатии Друэлла, на юге новый магистр в Ордене и теперь с ним стало невозможно вести дела. Их крепость в устье Тьера практически перекрыла нам всю морскую торговлю. Раньше мы хоть на Полов могли надеяться, но теперь он все сильнее поддается влиянию радикалов. Также дипломаты Алмеции надеялись на союз с Драконией, но императрица Дионола неожиданно для всех практически заключила его с Лескатией, а кланы Зипангу слишком далеко, чтобы можно было надеяться на их помощь. Правительству Алмеции приходится вести очень выверенную политику, чтобы не оказаться сразу меж двух огней. Поэтому королевские войска нельзя послать на Туманный перевал — радикалы могут это использовать как повод для вторжения. — А вот если это сделают никому не известные наемники… — Именно, Генрих. Именно так. От наемников, к тому же, всегда можно избавиться. Но об этом я не сказал вслух, это и так было понятно. Так было всегда и так будет. — Неплохая идея. К тому же постоянное войско дорого содержать, а наемникам можно платить лишь тогда, когда нужны их услуги. Хорошая экономия. — И это тоже. Алмеция богатое государство, но сейчас, когда торговлю так прижали, денег с трудом хватает и на существующие королевские полки. Так ты согласен? — Конечно, — кивнул я. А кто бы на моем месте отказался? — Я надеялась на это, Генрих. В этом мире просто нет человека с таким опытом как у тебя. Редко кто из людей побывал за свою жизнь хотя бы в двух военных походах и крупных сражениях, даже среди рыцарей и героев старой Лескатии таких было немного. — Но, я надеюсь, что ты помнишь, что я не воюю бесплатно? — Конечно, Генрих, а я надеюсь, что ты помнишь, что я щедро плачу за услуги. Я встал, подошел к Йоко и протянул ей руку, чтобы скрепить соглашение рукопожатием. Вот, кажется, и нашлось мне дело в этих замечательных землях… или в этом замечательном мире? Неужто тот монах… как там его… Бруно, которого паписты спалили на костре за идею о множественности миров, был прав? Видимо да, видимо это не просто странные земли, а другой мир. Интерлюдия: Замок Сальварион Окна закрывали легкие, полупрозрачные красные занавески, на полу лежал пушистый ковер, а стены украшали яркие пейзажи Лескатии и Маккая. В центре комнаты на мягких креслах и диванчике вокруг стола расположились чарующей красоты женщины. На лакированной столешнице слуги расставили фарфоровые кружки, чайник с отборным чаем из Зипангу, небольшие вазочки с медом альраун и лескатийским вареньем, тарелки с желе из демонического винограда и нежнейшими меренгами местных кондитеров. На первый взгляд — обычный девичник. Высокородные подруги собрались посидеть за кружечкой чая, обсудить все последние новости, поделиться сплетнями и заодно перемыть косточки мужчинам. А на самом деле — совет высшего командования Лескатии. Правда не в полном составе. В армии мамоно скромность и аскетизм не приветствовались, наоборот, все должно было подчеркивать лучшие качества монстродев — гедонизм и развратность. Поэтому и совещания высших офицеров проходили в комфортной обстановке и с роскошью. Впрочем, никто из присутствующих к чаю и сладостям не притрагивался, даже Ева Мистив, известная сладкоежка. — Значит, они решили напасть на пустынные царства, — задумчиво произнесла Друэлла, машинально поглаживая кончик белого хвоста. — Зачем? — Скорей всего это отвлекающий удар, — предположила Вильмарина. — Они хотят, чтобы мы перебросили туда наши отряды, а сами опять ударят по Лескатии. Если наши подразделения увязнут в тех песках — мы не сможем их быстро вернуть назад. — Слишком напрашивающееся решение, — возразила Ева Мистив, главный стратег Лескатии и армии радикалов. — Ой, можно подумать люди в состоянии придумать сложный план? — презрительно фыркнула Алэрри. Вильмарина и Ева бросили на нее недовольные взгляды. Высшая демонесса Алэрри даже на заседании Совета не расставалась с плеткой. И сейчас она поигрывала с ней, со сладкой улыбкой глядя на Еву и Вильмарину. — Не стоит недооценивать противника, — сухо сказала Ева Мистив. — Видимо вы еще не до конца изжили из себя человеческое начало, — с сокрушенным видом, поцокала Астария, тоже высшая демонесса. — Опасаетесь бедных людишек, вместо того чтобы спасти их от лжебогини и направить на истинный путь наслаждения и разврата! Мрр… как представлю, сколько сладких мальчиков мечтает выстроиться передо мной на коленях, чтобы умолять меня о наказании, аж мурашки по коже пробегают! — Один раз они едва не разбили нас, — сухо напомнила Вильмарина. — Это была просто случайность. — Случайность или нет, а мы потеряли несколько тысяч наших сестер, не считая всех убитых простых мамоно и инкубов! Эта твоя случайность нам дорого обошлась! — рявкнула Вильмарина. — Тихо! — повысила голос Друэлла. — Тратьте свой пыл на мужей, а не тут! — Прошу прощения, ваша милость, — Вильмарина поклонилась Друэлле. — Продолжаем. Значит, все согласны с тем, что основной удар будет по Лескатии? Возражений ни у кого не нашлось. — Но, — Друэлла подняла палец и покачала им в воздухе, — это не означает, что мы можем оставить наших пустынных сестер без защиты. Вильмарина, сообщи обо всем Илассе, пусть она будет готова и если понадобится — перебросим через портал Мерсею с отрядом ламий. — Конечно, будет сделано. — Астария, что там с западными провинциями? — Всё уже улажено, мои девочки с их мальчиками выследили и обезвредили банду орков, замужних мы отправили в Маккай на перевоспитание, незамужних взяли в армию. Пострадавшим от их действий выплатили компенсации из местного бюджета. — Хорошо, — Друэлла улыбнулась демонессе. — Вильмарина, что у тебя? — На Туманном перевале опять не спокойно, есть подозрения, что там вновь завелись красные шапки, — ответила Вильмарина. — Ох, опять эти лживые сплетни! — тут же разозлилась Алэрри. — Чуть только бедным девушкам стоит попытаться найти свое скромное счастье — как все тут же начинают кричать о злобных красных шапках! Это возмутительно! Ваша милость, это возмутительное вранье исходит от Ордена! Но они напрасно думают, что они смогут нас рассорить и отвлечь наших людей! — Но это не так! Красные шапки и дикие орки нападают даже на женатых мужчин и отбивают их у жен! — Большей лжи я в жизни не слышала! — поддержала подругу Астария. — Тихо! — Друэлла опять повысила голос. — Прощу прощения, ваша милость, — Астария тут же низко поклонилась, — но я не могу терпеть, когда рядом со мной повторяют орденскую пропаганду… — Это не пропаганда! Проблемы с красными шапками были даже в Лескатии! — возмутилась Вильмарина. — Значит, сама их и решай, раз веришь в это! — Тихо! Вильмарина, ты отправляла своих рыцарей? — Да, ваша милость, я посылала туда рыцарей, но они не следопыты, они никого не нашли… — Что и требовалось доказать! Это просто лживые слухи! — Я не закончила! Я хотела сказать, что надо туда отправить отряды лесных мамоно и охотников, а для этого сначала надо договориться об этом с Алмецией, чтобы они разрешили проход. — У нас нет на это времени, — покачала головой Друэлла. — Но… — Падший герой Вильмарина, сейчас у нас нет на это времени. Наступление Ордена гораздо опасней. — Как скажите, ваша милость. — Значит, возвращаемся к главному вопросу… — Ваша милость! — Да, Алэрри. — Я предлагаю не ждать, пока Орден начнет наступление, а нанести превентивный удар. — Хм… — Друэлла задумчиво потерла пальцами кончик хвоста. — А в этом есть смысл. Но куда? — Я предлагаю вольное баронство Ольсар, оно небольшое, захватить мы его сможем всего одним ударом. А потом, когда Орден попытается его отбить обратно, мы встретим его на подготовленных позициях. — Что скажешь, Ева? — Ваша милость, — осторожно начала Ева Мистив. — В этом есть смысл, Орден не сможет проигнорировать этот удар, им придется перебросить войска, но у нас нет ни одной причины нападать на Ольсар. Они нам не угрожают и на территории баронства не убивают монстродев. — Как это нет ни одной причины? — воскликнула Алэрри. — Там только в городе проживает пять тысяч бедных, замученных своей жизнью людишек! Они только и ждут, чтобы мы пришли и освободили их от ярма лжебогини и показали им путь наслаждений и удовольствия! Там полно наших будущих сестер, а ты предлагаешь смотреть на то, как они страдают?! Ты себя вспомни! — Есть еще одна проблема, — Ева, в ответ на эмоциональный выпад демонессы не моргнула и глазом. — Ольсар хоть и вольное баронство, но оно недалеко от границы с Алмецией. Им не понравится, если мы без повода нападем на Ольсар. — Алмеция… Алмеция… — раздраженно произнесла Друэлла. — Эти упрямцы отказываются признавать мою власть. — А еще они запретили Шабаш на своей территории. — И, ваша милость, тут такое дело… Астария подошла к Друэлле и кое-что прошептала ей на ухо. Лицо лилим сразу же разгладилось, а на губах заиграла блудливая улыбка. — Хо-ро-шо, — пропела она. — Так. Решено. Мерсея отправится на помощь Илассе, если моей сестре она потребуется. Мы выступаем, пора освободить от уз ханжества баронство Ольсар и спасти его жителей! Вильмарина — созывай всех рыцарей. Ева, составишь план операции, а также рассчитай возможные действия Ордена. Атаку возглавит Алэрри! — Слушаюсь, ваша милость. Ева и Вильмарина переглянулись, но спорить не стали. Друэлла чуть ли не бегом покинула комнату, а вслед за ней вышли и демонессы. — Не нравится мне все это, — проворчала Вильмарина. — Почему леди так быстро прервала совещание? Ты знаешь? — Я слышала, что недалеко от столицы поймали двух шпионов Ордена и они до сих пор не обращены… — Ясно, — Вильмарина выругалась. — Они знают о слабости леди и потакают ей. Что думаешь? — Что тут думать, — Ева развела руками. — Приказ есть приказ, надо его выполнять. В конце-концов нам все равно бы пришлось вторгаться в Ольсар, но сейчас там хотя бы нет крупных сил Ордена. А вот когда они начнут наступление — то скорей всего вновь развернут там тыловой лагерь. И вот тогда выбить их будет гораздо сложнее. — Меня бесит, что эти радикалки, поехавшие на фоне долгого воздержания, даже думать не хотят ни о чем, кроме как об обращении еще одного города, еще одной страны! У нас в тылу всё больше проблем! Я не успеваю разбираться с жалобами, у нас почти пустые закрома, а они всё гонят и гонят вперед! — Мне это тоже не нравится. Я пойду. А Вильмарина вздохнула, встала из-за стола и подошла открыть окно, чтобы проветрить комнату. Её раздражал приторный запах духов демонесс, все еще висевший в воздухе. Но если комнату Вильмарина могла проветрить, то вот избавиться от демонесс в окружении Друэллы было невозможно. После завоевания Лескатии, армия Друэллы делилась на четыре части: ополчение из незамужних монстродев, Темные рыцари Ледяного цветка и другие лескатийские подразделения, Шабаш Черной козы, а также фракция радикалов. Шабаш во внутреннюю политику почти не вмешивался, про ополчение говорить вообще не приходилось, а вот между лескатийцами и радикалами с самого начала пошли раздоры.