Моно-но аварэ

Говорят, Учиха Мадара был крайне опечален гибелью любимого брата. Сакура видела своего бывшего господина, заходящим в каждый бордель на улице красных фонарей и выходящего ни с чем. Она следила за ним, слишком разгневанным и злым, чтобы замечать чьё-то присутствие за спиной. Всё же они с Изуна-сама были совсем не похожи. Изуна-сама был немного ниже и выглядел гораздо мягче и доброжелательнее. Сакура наблюдала за ним в течение недели, сменяемая на своём посту верными подругами, пока они не осознали, что тот не вышел на их след. Всё-таки шиноби должны быть осторожны. В основном Мадара-сама горевал над могилой брата. Это заставляло безжалостное сердце Сакуры Харуно сжиматься. Сердце болело настолько, что Сакура пошла просить помощи у госпожи Сенджу. - Он пришёлся тебе по душе. Этот Учиха. – Констатировала она, откупоривая бутылку саке. – Но ты никогда не смогла и никогда не сможешь быть с ним. Если только не в следующей жизни, дорогая. Но у меня есть лекарство от всех невзгод. Она разлила саке по пиалам, и Сакура пила впервые в жизни и много плакала, рассказывая Госпоже Сенджу про замечательного Изуну-сама, которому пришлось умереть молодым и таким прекрасным, про родителей, которые отказались от неё в уплату долга, про первых своих хозяев, которые делали с ней всё, что только хотели, словно она была вещью. Сенджу-сама слушала её не перебивая, обнимала и гладила по голове, шепча слова утешения. В этот вечер Сакура стала про себя называть Госпожу Сенджу мамой, да так и не перестала. В конце концов, именно Госпожа Сенджу учит её всему, что знает сама, а не Мебуки, Госпожа Сенджу даёт ей кров и работу и никогда её не предаст. - Я обещала себе, что никогда не буду плакать. Плачут только слабые люди. - Ты не права, детка. Плачут и сильные. А Сакура вспомнила, как катилась влага по лицу Мадары, когда он в одиночестве стоял над могилой прекрасного Изуны-сама. Заказы сыпались один за другим. Сенджу-сама, была известна под кличкой Королева Слизней, и именно к Королеве Слизней, прятавшей своё тело и лицо, приходили люди, желающие отвалить немалую сумму денег для того, чтобы стереть кого-то с лица земли. Сакура убивала безропотно, кого скажут. После убийства прекрасного Изуны-сама ей уже нечего было терять. Она выслеживала жертв в лесах и на дорогах, топила их в водах и резала кинжалом или шпилькой. Её красота служила ей дорогой в любое сердце и любые брюки. Она стала ещё сильнее, ещё умнее, ещё более изощрённой. Она похудела, но худоба не навредила её лицу, ведь теперь это было лицо куноичи. К тому же Госпожа Сенджу откармливала её, как могла. Их всех. Иногда они убивали парами, тройками или же всей командой. Однажды они расправились с целым караваном солдат. Так Сакура обрела своих названных сестёр. Они прикрывали друг другу спины, и через год такой жизни Сакура уже могла понимать остальных без слов. Лучшей из лучших для Сакуры стала Яманака. Дерзкая красотка, светловолосая бестия, её сердце всегда было открыто для Сакуры. Они часто убивали вместе, являя собой непревзойдённый дуэт. Одна красивее другой, в своей смертоносности они могли бы поспорить с самой Госпожой Сенджу. Ино часто любила развлечься с жертвой, если это был красивый мужчина, а Сакура всё ещё горевала по Изуне-сама, храня в душе верность мертвецу, и потому не вступала в связь без необходимости. Однажды случилась странное дело. Клиент пришёл к Госпоже Сенджу, не скрывая своё лицо. Заказал выпивку, но не женщин и долго-долго говорил с Сенджу-сама, называя её «Цунаде-чан». Тен-Тен, которая, как и она, была на отдыхе, шепнула ей: - Знаешь, кто этот высоченный красавец? Сакура бы не сказала, что бледный мужчина с белыми, как снег волосами красив, но какая-то харизма в нём определённо была. А ещё он был высок и хорошо сложен. Тоже шиноби. Убийца, как и они. И это можно было сказать, даже не глядя на развитые мускулы и меч у пояса. Сакура научилась видеть этот спокойный злой холод по глазам. Убийцу сложно не отличить, если сама прошла через это. - Не знаю, расскажи. - Это Тобирама-сама. Он брат нашей Госпожи. - Неужели? – Сакура округлила глаза. – Он нравится тебе? - Очень. – Призналась Тен-Тен, краснея, словно это не она вернулась с миссии, на которой играла роль проститутки и зарубила там троих мужчин. – Это он заказал твоего Изуну. Сакура ощутила укол гнева. За что? Она поняла, что задала этот вопрос вслух, когда Тен-Тен ответила ей. - Ты разве не знаешь, что Учиха и Сенджу – давние враги? Сакура покачала головой. Она не знала. И она смотрела на лицо Тобирамы, пока то не врезалось в память. И почему-то решила не попадаться мужчине на глаза. Госпожа Сенджу не давала им заданий, пока они все не собрались под одной крышей: Хината, Тен-Тен, Ино, Темари, Шизуне и она, Сакура. А затем они уселись в её уютном красном кабинете перед столом, где стояли суши, данго, имбирь и саке. - Если Госпожа Сенджу устраивает пир, это значит, что нас ждёт особо крупный заказ. – Сказала ей Ино, когда они вышли подышать свежим воздухом. – После того как мы его выполним (она в этом не сомневалась), она закатит пир и того лучше. Будет много яств, вина и, возможно, даже мужчин… если мы захотим. Сакура задумалась. Что же за особа ожидает их карающей руки… И Цунаде не заставила их ждать. Как только был доеден последний кусок рыбы и выпита последняя бутылка саке, она стукнула своей пиалой по столу, привлекая внимание своих куноичи. - Девушки! – Начала она, нахмурив брови. – Я безмерно горжусь всеми вами. Вы прекрасны, вы сильны, вы искусные воительницы. Каждая надулась от похвалы, особенно Сакура, ведь это было так словно… Так, словно это её мама гордится ей. - Этот заказ, который подготовил мой дорогой брат, поставит точку в одной войне. Поэтому слушайте внимательно мой план. Ведь, если мы победим, мне удастся возвести вас всех в ранг господ… Сердце Сакуры заколотилось. Это будет он. Перед взглядом возникло суровое лицо, с которого ручьями текли слёзы. И сжатые в кулаки руки. Что ж, ему не удастся отмстить. Ведь куноичи Королевы Слизней не терпят поражений. Они все оделись на свой вкус. Темари – в меха, Тен-Тен – в простое кимоно, которое призывало взгляд к её искусно накрашенному лицу, Шизуне слегка оголилась, выставляя в вырезе шелков изящные стройные ноги, Хината оделась, как гейша, а Ино, как заправская шлюха. Сакура недолго думала над своим нарядом. Она надела то, в чём была в день, когда убила Изуну-сама. Розовое кимоно. Не развратное, как у Ино и не скромное, как у Хинаты. Без притворства. С этим человеком притворство ни к чему. Она ещё даже не подозревала, что за всю оставшуюся им жизнь не соврёт ему ни разу. - Учиха заказывал лучших девочек. – Ино примеряла серьги у зеркала. Улыбка её была кровожадна. – Он их получит. Они должны были прийти все вместе. Та или те, кого он выберет, и станут убийцами одного из величайших воинов современности. Остальные должны будут убить тех, кто способен помешать выполнению заказа. Подстраховать. А затем скрыться. Сакура нанесла немного белил на лицо и вишнёвую помаду на губы. Шизуне помогла ей с подводкой. - Ты прекрасна. – Сказала она материнским тоном и улыбнулась. Шизуне многому её научила. Сакура любила её и была ей благодарна. Как и всем им. Его присутствие Сакура почувствовала почти физически. Повело прохладой и уверенностью. Этот мужчина за год постарел на пять лет и словно стал ещё жёстче. Шиноби ломает не убийство, а гибель родных. Он выпивал с друзьями, когда Госпожа Сенджу вывела их, восхитительных и жарких, как летние ночи. Безэмоциональное лицо, обрамлённое буйной чёрной шевелюрой, обратилось к ней, и чёрные глаза проникли в её душу холодными, как железо, тисками. Сакура не отвела взгляда, но сделала поклон. Одними губами прошептала «Мадара-сама». Кажется, когда-то он не захотел её, потому что она была ребёнком. Что ж, теперь она женщина. Прекрасная женщина. Вряд ли он когда-либо имел такую. Харуно видела, как Тен-Тен оголила бедро. Она хотела быть убийцей. Однако мужчина и не взглянул на неё. И он хотел что-то необычное. Мадара поманил её рукой, и она подошла без возражений. Он - не Изуна-сама, с ним не хочется быть дерзкой. - Я помню тебя. – Сказал он, изучая лицо Сакуры. - Я тоже Вас помню, Господин Учиха. – Сакура ухмыльнулась. Ладно, она просто дерзкая всегда. Он смотрел ей в глаза, не меняясь в лице, а затем поднялся, оказавшись гораздо выше. Настолько выше, что Сакура потерялась в пространстве и слепо последовала за ним, когда мужчина взял её руку и повёл за собой. Им предоставили лучшую комнату. Сакура нечасто бывала здесь. Принесли сливовое вино. Зашторили окна. Сакура прошлась по комнате, зажигая свечи и благовония. Затем села с ним рядом, с нарастающим возбуждением видя, как оголилась его широкая грудь в вырезе синих клановых одежд. Он был словно хозяин любого помещения, в котором находился. Он пил так, словно был у себя дома. Сидел вальяжно. Смотрел на неё так, будто бы она была его собственностью. А ведь это было уже давно в прошлом. Совсем не как Изуна. Она примостилась рядом, налила ему вина и выпила, когда он предложил. - Как тебя зовут? – Спросил он. - Сакура. – Ответила она с лёгкой улыбкой. – Я прислуживала семье Фугаку-сама. Он хмыкнул. - И что же произошло? Итачи с Саске не поделили тебя? - Не совсем. – Ответила Сакура, подливая вина в его опустевшую пиалу. Рука, что лежала на спинке подушки, огладила её плечо кончиками пальцев, и девушка пролила вино мимо. Разряд электричества пробежался по её телу сверху донизу. - У тебя давно не было мужчин. – Сказал он скорее утвердительно. Как он понял? С этим мужчиной соврать – значит выдать себя. Но как ответить правду, не подвергая себя опасности? - Как Вы поняли, Мадара-сама? Она нетвёрдой рукой поставила кувшин с вином на стол и обернулась к нему через плечо. Спокоен. В глазах – интерес, желание, умиротворение. Всё в порядке. Она лучшая. - Проститутки обычно не дёргаются от прикосновений мужчин. – Заметил он, вглядываясь в её лицо слишком взрослое, по сравнению с тем, каким оно было, когда они впервые встретились. - Может быть, Вы мне понравились. – Сакура лукаво улыбнулась. - Я нравлюсь женщинам. – Сказал он без хвастовства, словно просто озвучивая факт. – Но тех, кто ложится с новым мужчиной каждый день, сложно возбудить. - Вы правы. – Сказала Сакура. – Но я не обычная проститутка. - Что же в тебе необычного? – Усмехнулся он, протягивая руку к её розовым прядям. Его руки пахли землёй и кровью, а ещё ветром в поле и прохладой осени. Они прикрыла глаза, ловя прикосновения шершавой кожи к своему нежному лицу. - Я стою дороже, чем любая женщина, которую Вам доводилось встречать. Моя цена – жизнь. - Госпожа позволяет мне выбирать. Его рука исчезла, чтобы появиться вновь на завязке её пояса. - Умеешь танцевать? – Спросил он. Сакура улыбнулась. Её не нужно просить дважды. Танец – её стихия. Она встаёт, позволяя ткани стечь с её плеч, огибая каждый изгиб гибкого тренированного тела. Обычно Госпожа Сенджу не позволяет показывать тела мужчинам, которые связаны с военным делом, ведь именно по телу легче всего распознать куноичи. Но её шрамы скроет темнота, а всё остальное скроет танец. Ежели не скроет он – с этим справится её шпилька, зажатая в объёмной причёске. Сакура танцует, так как не танцевала никогда. Цикады и ветер за окнами – её музыка. Его взгляд – музыка. Его грядущая смерть – симфония. Внезапно перед её воображением Мадара Учиха становится древним старцем. Сварливым, но сильным. Она оступается. И не успевает подумать о своём видении, потому что он подхватывает её за руки. Ради Изуны-сама она убьёт его нежно. Они ложатся на подушки, и Сакура усыпляет его бдительность поцелуями. Что уж говорить, она сама чуть не лишается сознания в этот момент. Он ищет, а затем мнёт руками её голые ягодицы, когда характерный крик птицы прорезает ночной воздух вне борделя. Сакура не даёт никакой реакции на него, но понимает, что нежно не получится. Нужно убить быстро. Иначе мероприятию конец. Видимо, она слишком долго разводила разговоры. На шее её бывшего господина красивая вена и куноичи как бы ненароком ощупывает её. Мадара напрягается, но уже поздно. Он смотрит на неё снизу-вверх, и в его чёрных, как угли, глазах осознание. Шпилька у его шеи. Но Сакура не спешит лишить его жизни. Его челюсти сжимаются. Кажется, будто он видит смерть брата в её глазах. Сакура отвечает ему спокойным взглядом. Она хозяйка ситуации. - Вы и правда, понравились мне, Мадара-сама. – Говорит она почти с сожалением. – И я бы хотела сделать это в момент нашего оргазма, как с Вашим братом. – Его тело под ней напрягается. Но лишь на мгновение. – Но, к сожалению, мне нужно торопиться. Он молчал, прожигая её взглядом. Не пытаясь отсрочить неизбежное или как-то отвлечь её. Просто слушал, что она говорит. А реагировало его тело. Но она кое-что ему должна, поэтому убьёт чуть позже. - Мне грустно убивать такого великого воина, как Вы. – Говорит Сакура с пугающим спокойствием на прекрасном лице. – Взамен за такое преступление с моей стороны я отвечу на любой Ваш вопрос. - Кто? – Только говорит он, а от былой расслабленности ни следа. Весь словно пружина, готовая в любой момент прийти в действие. Шпилька предупреждающе царапает кожу. - Тобирама Сен… Её мир переворачивается в одно мгновение. Она летит на пол, и многочисленные подушки смягчают падение, но не дезориентацию. Пытается ухватится за что-то, но в итоге тем, что возвращает в реальность становится острый клинок у шеи и тяжёлая ступня, придавившая плечо. Действительно великий воин. - Ты так спокойна перед лицом смерти, куноичи. Сакура смотрит в его глаза. Они как всегда уверены, в их глубине – интерес, который позволит этому человеку прожить долгую жизнь. Девушка не отвечает. Что ей сказать ему? - Изуна. Как он умер? Сакура ухмыльнулась, вспоминая ту ночь. - Переживайте за себя, а не за него. Я подарила ему лучшую смерть, из тех, на которые он мог рассчитывать. Он был влюблён в тебя – читалось в глазах Учихи. Его меч слегка оцарапал шею, а затем тяжесть исчезла с плеча. - Я сохранил твою жалкую жизнь. – Выплюнул он в сердцах. – Потому что ты сделала подарок моему брату. Не попадайся мне на глаза. Иначе я порублю тебя на куски.