Emergency

После обильной зелени и звенящей вечерней тишины, окружавшей их в родительском доме, новый район, в который перебрался Ичжоу, казался Ибо слишком шумным и суетливым. Совсем непохожим на место, в котором прошло их детство. Впрочем, Ибо догадывался, почему Ичжоу сделал такой выбор. Родительский дом, теперь опустевший, затхлый и мрачный, напоминал о том, что они оба потеряли. И если раньше они вдвоём ещё справлялись с запустением, в глубине души больше цепляясь за воспоминания, нежели реально что-то предпринимая, то сейчас жизнь вынудила обоих пересмотреть свои приоритеты. Прожив последние пару лет в городе на другом конце страны, Ибо многое для себя понял. В том числе и то, что далеко не все решения, принятые, как ему казалось, осознанно и взвешенно, были правильными. Например, ему точно не стоило уезжать из города и пытаться найти себя в новом месте и в окружении людей, незнакомых с его трагедией. Только оказавшись в одиночестве среди тех, кто понятия не имел, какая буря у него внутри, Ибо понял, что, куда бы он ни бежал, ему не вырваться из тюрьмы собственной головы. Конечно, он держался, улыбался, когда коллеги обсуждали планы на семейный вечер с родителями, а потом в темноте собственной съёмной квартиры мелкими глотками тянул перемешанный с колой виски и тяжёлым взглядом буравил прямоугольник безмолвного телевизора. Неудивительно, что его не хватило надолго. И когда Ичжоу в очередной раз предложил вернуться, Ибо позволил себе с радостью, как в детстве за протянутую, чтобы помочь подняться, руку, уцепиться за это предложение старшего брата, в одну неделю решил все бумажные вопросы и теперь снова дышал воздухом города, где был когда-то счастлив. Была и ещё одна причина, по которой Ибо сбежал тогда и вернулся сейчас, но в её существовании он не готов был признаться даже самому себе. Наверное, ещё не пришло время. Или просто Ибо не считал себя готовым взглянуть правде в глаза и принять тот факт, что он сам виноват в том, что разрушил лучшие свои отношения и потерял единственного человека, принимавшего его таким, какой он есть, в любой ситуации. Нет, разумеется, Ичжоу принимал его тоже. Принимал, поддерживал, любил и всячески баловал. Но Ичжоу — старший брат. К тому же им обоим потребовалось немало времени, чтобы понять друг друга и научиться существовать бок о бок. Пятнадцатилетняя разница в возрасте не могла не сказаться, хоть Ичжоу никогда не пытался заменить Ибо отца. Но такие вещи начинаешь понимать, когда уже живёшь своим умом и сам несёшь ответственность за свой выбор и свои решения. Когда же тебе всего пять или даже двенадцать, то пятнадцать лет могут стать настоящей пропастью. И ведь почти стали, когда Ибо вступил в свой переходный возраст и всеми способами принялся доказывать вечно занятому работой старшему брату, что ему больше не нужна опека. Ибо не удержался от невесёлого смешка, когда вспомнил шестнадцатилетнего себя: вечно лохматую платиновую блондинку в мешковатых штанах, державшихся на тощей заднице только чудом, и в огромных кроссовках. Тогда он как раз сменил скейт на лёгкий мотоцикл и впервые попробовал все те запретные удовольствия, которые мог предложить подростку большой город. Эксперименты закончились в одночасье, когда полиция повязала их, несовершеннолетних и не слишком трезвых, на заброшенном складе. И им просто повезло, что в тот вечер у них с собой не было ничего крепче сигарет и дешёвого вина. Когда Ичжоу приехал за ним в участок, Ибо был готов ко всему: к нудным моралям, к тяжёлому осуждающему молчанию и даже к затрещине, которую он, честно говоря, заслужил уже давно. Но к тому, что случилось дальше, Ибо подготовиться не успел. — Прости, мелкий. Прости меня, — очень тихо проговорил Ичжоу, когда они съехали на какую-то заправку и просто приткнулись у обочины. — Это моя вина, что ты там оказался. Мне нужно было… — Что? Следить за мной? На цепи меня держать? — Ибо огрызался на автомате, лишь бы только старший брат не заметил его красных глаз и дрожавших от волнения рук. — Проводить с тобой больше времени, — Ичжоу тяжело вздохнул тогда и даже на мгновение опустил голову, словно ему физически трудно было держать на своих плечах этот груз ответственности и вины. — Мне следовало бы интересоваться не только твоей школьной успеваемостью… — Когда бы ты успел, с твоей-то работой, — Ибо не мог больше нападать, тем более старший брат даже не думал защищаться. — Я привык, что у тебя никогда нет на меня времени. И не думай, я понимаю, что без меня тебе было бы гораздо проще… — Дурак ты, — Ичжоу всё же отвесил ему подзатыльник, но гораздо более ласковый, нежели Ибо того заслуживал. Ибо тогда всхлипнул и ткнулся лицом брату в грудь, затих под ласковой, мягко гладившей по плечам рукой. А потом, когда напряжение потихоньку спало, Ичжоу спросил хрипло: — Кофе будешь? Он здесь мерзкий, конечно, но всё равно лучше, чем ничего… Припарковавшись на гостевой стоянке рядом с огромным жилым комплексом, Ибо несколько минут просто сидел в салоне, вцепившись руками в руль и крепко зажмурившись. Даже сейчас, спустя столько лет, ему было стыдно за всё, что он устраивал, повинуясь бушевавшим гормонам и безразмерному подростковому эго. А ведь у Ичжоу могла быть совсем другая жизнь. Ему не пришлось бы совмещать учёбу, подработку в клинике и отцовские обязанности по отношению к младшему брату. Может быть, у него даже появилась бы собственная семья. Кроме Ибо, разумеется. — Эй, ты в порядке? — голос Ичжоу заставил Ибо встрепенуться и машинально оглянуться по сторонам. — Мелкий, ты чего там сидишь? Я тебя жду-жду… — Просто задумался, — Ибо спешно выбрался наружу, излишне громко хлопнул дверцей и сам же поморщился: — Просто вспомнил, каким я был придурком. — Так ничего не изменилось же, — Ичжоу усмехнулся, но тут же помахал руками перед вмиг потемневшим лицом Ибо: — Я просто шучу, мелкий. Ты вырос на удивление нормальным, несмотря на все мои провалы в твоём воспитании. Но давай уже поднимемся, а то мясо остывает. А я с утра толком ничего не жрал, не до того было. — А что так? Опять работа? — Ибо следовал за братом и испытывал иррациональную радость от возвращения уже порядком подзабытого ощущения нужности и защищённости. — Если бы только работа, — Ичжоу поморщился устало. — Одних бумажек столько, что на пациентов тупо времени не остаётся. И как назло, ещё студенты. Причём тупые просто до невозможности. Мне кажется, когда вы учились… в смысле ты и твои сокурсники, всё было не так печально. Какой-то интерес был, какие-то дополнительные цели, кроме как получить побольше денег, при этом не вставая с дивана. — Мне кажется, для этого надо не в медицину идти, а в какой-нибудь инстаграм зарабатывать, — насмешливо фыркнул Ибо. — Ну, знаешь там, когда сидит какой-нибудь сытый мужик на фоне пляжа и вещает, как он визуализирует свои желания. Мол, если ты хочешь на Бали, ты должен распечатать фотографию с бунгало и белым песочком, повесить её на стенку и ждать. — Выходит, я как-то неправильно сделал, когда просто оформил отпуск, купил билеты и забронировал это самое бунгало, — Ичжоу очень убедительно изобразил растерянность, а Ибо вскинул на него удивлённый взгляд: — Ты был на Бали? — Что тебя удивляет? — Ичжоу бросил на младшего брата усталый взгляд. — Или тебе кажется, что я уже слишком стар для подобных развлечений? — Ты же знаешь, что нет, — Ибо привычно, как всегда в детстве, толкнул Ичжоу в плечо. — Чжань не намного тебя младше… Просто… Слушай, ты помешан на своей работе, ты женат на своём отделении. И я просто не могу поверить, что ты можешь уехать в отпуск в другую страну, оставить своих драгоценных пациентов... — Вообще-то, за последние два года я много где был, — Ичжоу ухмыльнулся, явно наслаждаясь потрясённым выражением лица младшего брата, до сих пор свято уверенного, что все путешествия Ичжоу заключались в передвижениях между домом и работой. — Мог бы и мне рассказать, — Ибо по-детски надулся. — Вообще-то, я пытался, — Ичжоу потрепал младшего брата по волосам. — Но каждый раз, когда я собирался в отпуск, у тебя были какие-то другие дела, более важные. Так что, я думаю, ты просто не обращал на меня внимания. — Почему это так омерзительно звучит? — Ибо вывернулся из-под руки Ичжоу, тяжело рухнул на ближайший диван и закрыл покрасневшее от смущения лицо руками. — Я действительно такой ужасный, невнимательный и неблагодарный? — Ты просто всё ещё считаешь, что жизнь вертится только вокруг тебя. Но знаешь, я уже привык, поэтому даже не обижаюсь. Если тебе ещё нужно мнение старшего брата, то на Бали лучше не ехать. Сплошные туристы и ничего общего с красивыми картинками из брошюр, которые подсовывают в турагентствах. Ещё и ворьё на каждом шагу… Мы так… — Ичжоу внезапно осёкся и торопливо исправился: — Я так чуть без своего рюкзака не остался. Но удержал. Потом ещё хотел догнать этого придурка… — Чтобы потом я тебя забирал из полицейского участка? — Ибо наконец смог немного расслабиться. — А вообще, знаешь, я бы посмотрел фотки… — Давай как-нибудь в другой раз, — Ичжоу заметно смутился. — Мне кажется, я на работе оставил внешний накопитель… — А ты дома-то вообще бываешь? Если у тебя даже фотки из отпуска на работе? — Ибо наконец сообразил осмотреться по сторонам. Квартира Ичжоу ничем не напоминала родительский дом и выглядела в глазах Ибо почти так же безлико, как изображения интерьеров в модных журналах. — Такое чувство, что ты сюда в первый раз вместе со мной пришёл. — Не выдумывай, — Ичжоу поморщился. — Просто я обращался в клининговую компанию. А ты знаешь, они всегда на совесть работают. — Может, ты и мясо в мишленовском ресторане заказал? — Ибо не удержался, но, видит бог, он так сильно скучал по возможности просто разговаривать со старшим братом, поддразнивать его и снова быть тем, о ком заботятся. — Типа того, — Ичжоу поманил Ибо за собой, и тому пришлось покинуть удобный диван и последовать на кухню, такую же безликую и безжизненную, как и вся остальная квартира. Почти безжизненную. Пахло там просто умопомрачительно, и Ибо с трудом сглотнул набежавшую слюну. — Ладно, мне всё равно, где ты это взял. Просто давай уже поедим. Мне кажется, я неделю не жрал, не то что ты с утра, — Ибо решил не выделываться и просто прошмыгнул за стол, оставив брату возможность самому хозяйничать на кухне. — Вина? Или что-нибудь покрепче? — Ичжоу двигался очень уверенно, точно зная, где у него тарелки, где приборы, а где бокалы и бутылки. — Зависит от того, есть ли у тебя спальное место для гостей, — Ибо слишком давно не виделся с братом, чтобы спешить обратно в свою пустую и такую же необжитую квартиру. — Здесь есть целая комната, — Ичжоу неожиданно прервал своё движение, застыл, а потом обернулся и посмотрел на Ибо серьёзным и строгим взглядом: — Я не знал, захочешь ли ты когда-нибудь вернуться, но всегда был готов… — Прекрати! — выдохнул Ибо ему в лицо, потому что на мгновение в груди стало больно от нахлынувших чувств, среди которых острее всего ощущались вина перед братом за глупый побег и собственное чудовищное одиночество. После смерти родителей в его жизни было только двое людей, готовых окружить его любовью и заботой. И их обоих Ибо бросил, сбежав на поиски новой жизни. — Тогда что-нибудь покрепче, — Ичжоу, видимо, начал лучше разбираться в людях за то время, что они не виделись, потому что отступил и даже отвернулся, чтобы дать Ибо время прийти в себя и успокоиться. Только сделав несколько глотков из квадратного, с толстым тяжёлым дном стакана, Ибо снова почувствовал себя достаточно спокойным для продолжения разговора. Интуиция подсказывала ему, что одними воспоминаниями дело не ограничится. Ичжоу, конечно, очень старался не давить, но Ибо не мог не чувствовать то, что брат не произносил вслух. Что дальше? Когда ты собираешься сбежать снова? Что ты вообще думаешь делать со своей жизнью? Ибо понятия не имел, как на всё это ответить. У него не было ни малейшего представления, что он собирается делать дальше, снова вернувшись туда, откуда начался его путь. Конечно, он всегда мог рассчитывать на помощь и поддержку Ичжоу, но не мог же старший брат до старости решать его проблемы. Тем более у него наверняка хватало своих собственных. Наверное, они так бы и ходили вокруг да около, если бы Ичжоу не решился сменить тему: — Я завтра пораньше уеду, нужно посмотреть пациента одного до начала рабочего дня. А ты можешь оставаться, сколько захочешь. Я же знаю, что ты любишь поспать с утра. — Мне нужно работу искать, — Ибо фыркнул и взглянул на брата блестящими от выпитого виски глазами. — Я же сюда уехал… Я вообще никак не подготовился. Просто уволился по соглашению сторон. И если я не найду себе какое-нибудь место, то месяца через два придётся искать квартиру подешевле. — С местом я могу тебе помочь, — Ичжоу потянулся за бутылкой, чтобы налить им обоим ещё понемногу. От умопомрачительного мяса давно остались одни воспоминания, но на столе хватало закусок, чтобы их посиделки не скатывались в банальную пьянку. — Ичжоу, слушай, если бы я хотел... — Ибо попытался отказаться, но Ичжоу покачал головой: — Может, я расскажу сначала? Я, вообще, хочу предложить эту работу не потому, что ты мой маленький братик… — Спасибо, что не дева в беде, — Ибо закатил глаза, а Ичжоу резко потянулся вперёд и шлёпнул его по затылку: — Дай сказать! Я знаю, что у тебя язык хорошо подвешен. И мне как раз это и нужно. — Тебе нужно? — Ибо переспросил, не поверив, что Ичжоу делает это не из привычного желания помочь и позаботиться. — Давай я тебе всю ситуацию расскажу, а ты решишь, подходит тебе это или нет, — Ичжоу одним глотком осушил свой стакан и налил ещё. — Ты же помнишь, в моём отделении работал такой доктор Му Сянцзян? — Помню, — немного подумав, Ибо уверенно кивнул, а потом добавил: — Ты про него ещё всё время говорил, что он редкостный мудак. Даром что хороший врач. — Да, именно, — Ичжоу даже обрадовался, что не пришлось вдаваться в долгие объяснения. — В общем, недавно нам наконец повезло… Или, я не знаю, боги сжалились… В общем, он ушёл на пенсию. И тут оказалось, что в отделении буквально никто понятия не имеет, как вести донорский поиск. Ну, ты понимаешь? Кому писать, куда, как… Все сведения были только у Сянцзяна. При этом последние годы он работал просто из рук вон плохо. Лишний раз даже уточнить не мог какие-то детали по донорам. И заказывал не того, кто лучше будет для пациента, а кого проще… Мы же с несколькими банками работаем, сам понимаешь, везде есть нюансы. — То есть ты хочешь сказать, что у тебя в отделении случайно, — Ибо показал пальцами кавычки, — освободилась должность? Ты же знаешь, что я не верю в такие совпадения. — Мелкий, мне плевать, веришь ты или нет, но ты же не думаешь, что я специально выгнал Сянцзяна на пенсию к твоему приезду? Тем более, я даже не знал, что ты собираешься возвращаться. И что ты не продумал пути к отступлению, я тоже понятия не имел, — Ичжоу тяжело вздохнул, осмотрелся, а потом встал и отошёл к подоконнику, где нашлись единственные признаки человеческой жизни: сигареты и пепельница. — В общем, это действительно случайность. И я бы в любом случае искал человека. Но раз ты здесь и тебе нужна работа, я предложу тебе первому это место. — Ладно, допустим, — Ибо скрестил руки на груди, всё ещё уверенный, что старший брат скрывает от него что-то важное. — И что нужно делать? — Нужно взять на себя всю координацию донорского поиска. Переписка, ведение документации, наши внутренние моменты. Выписки, информированное согласие, отправка материала на дотипирование, запросы, заключения консилиумов… — Ичжоу торопливо закурил, словно одно только перечисление необходимых дел вызывало у него нервозность. — Я не знаю, что ещё добавить. Ты же понимаешь, что ещё столько же обязанностей всплывёт в процессе. Плюс народ будет просить тебя вести базы, заполнять какие-то отчёты, потому что у нас на это категорически не хватает времени. — Допустим, — снова повторил Ибо. — Но с чего ты вообще взял, что я справлюсь? — Мелкий, ты на комплименты напрашиваешься или что? — Ичжоу искренне удивился. — Да даже Сянцзян как-то справлялся последние двадцать лет, хотя для него кому-то письмо написать — это смерти подобно. Я уже не говорю про то, чтобы разрулить какой-то косяк. Но мы хотим, чтобы наконец у нас было не «как-то», а нормально. Чтобы даже если ты, например, уйдёшь в отпуск или на больничный, мы смогли быстро сориентироваться в бумагах, чтобы была какая-то система… Я знаю, что ты не страдаешь тщеславием и не будешь гнаться за своей уникальностью. — Ладно, всё, заканчивай с агитацией, — Ибо махнул рукой и тоже выбрался из-за стола, подошёл к брату, с демонстративно невозмутимым видом вытащил сигарету из пачки и закурил. — Ты же понимаешь, почему я не спешу хвататься за твоё предложение? — Я догадываюсь, — Ичжоу кивнул. — Ты думаешь, что так я собираюсь тебя контролировать. Присматривать за тобой, как за ребёнком. — А ты нет? — не удержался от уточнения Ибо, но тут же получил тычок в плечо: — Я тебя и в детстве не контролировал. Иначе бы ты не оказался однажды в полиции. И не перепробовал бы все доступные вещества. Я уже молчу про то, что Академию ты выбрал сам, работу после неё — тоже. Мне кажется, тебе грех жаловаться. — Я ещё даже не начал, — в глубине души Ибо был с братом согласен, но не собирался этого признавать. — Я буду с тобой откровенен, мелкий, — немного помолчав, начал Ичжоу. — Я сейчас предлагаю тебе это место не потому, что это в твоих интересах. Я вообще уверен, что ты очень быстро в нём разочаруешься. Но я хочу, чтобы ты согласился. Ты очень умный, ответственный, у тебя подходящее образование… А я просто хочу, чтобы моё отделение наконец работало нормально. Чтобы уход сотрудника в отпуск не ставил под удар чужие жизни… — Давай только без этого пафоса, — Ибо разогнал облачко дыма перед лицом. — Я прекрасно знаю, чем ты занимаешься на своей драгоценной работе… — Тем более. Ты знаешь, как я хочу, чтобы у нас не было таких дурацких проблем, которые возникают из-за того, что письмо затерялось в почте, что вышли все сроки. Это как минимум непрофессионально. — Да это просто глупо, Ичжоу! — не выдержал Ибо. — И это ты виноват, что ты это допустил в своём драгоценном отделении. Ты давно мог поговорить с директором… — Ой, мелкий, — Ичжоу даже ухом не повёл, хоть Ибо и обвинил его прямым текстом в плохой работе отделения. — Ты себе не представляешь, как часто я бываю в кабинете директора. И с какими вопросами. И на все эти вопросы я получаю один и тот же ответ: она разберётся. А когда и как… Не знаю. Сейчас мне повезло, у меня есть шанс разрулить одну проблему. Потом нужно будет заняться другими, которые просто приглашением нового человека не решишь. — Хорошо, допустим, я согласен, — порядочно потянув время, Ибо наконец определился с ответом. — Но где гарантии, что согласится директор, твои коллеги? — Мои коллеги согласны на что угодно и на кого угодно, лишь бы только этот человек справлялся лучше, чем Сянцзян. А разговор с директором я беру на себя. Но я не думаю, что будут какие-то проблемы. У тебя диплом Академии, опыт работы в отличной клинике, пусть и на другом конце страны, никаких нареканий… Так что всё, что мне реально нужно, — это твоя готовность помочь. Ты же мой брат… — Мне кажется, или ты хочешь, чтобы я сегодня ревел, как в детстве? — Ибо нахмурился, припомнив, как добрых двадцать лет назад брат утешал его примерно этими же словами и обещал, что никогда не даст в обиду. — Я хочу, чтобы ты перестал сомневаться. И в себе, и во мне. Поверь, я уже давно принял мысль, что ты взрослый и самостоятельный. И что я тебе не нужен… Ну то есть чтобы выжить в этом мире. Но сейчас мне нужна твоя помощь… — Ичжоу нервно теребил в пальцах сигарету, а Ибо чувствовал, как с каждой секундой всё сильнее щиплет глаза. Чтобы не выдать себя, он повернулся к брату и на долю секунды ткнулся лицом ему в грудь, как когда-то давно, когда разница в пятнадцать лет ещё имела значение.