Purple kiss

      Бесконечные полки магазина, увешанные разным тряпьем, тянутся и тянутся, уводя покупателей в свои глубины, маня, подчиняя, почти пытаясь вытрясти последние монеты из карманов посетителей торгового центра, прельщая красотой нарядов, многообразием и порой очень вкусными ценами. Повсюду пестрят вывески, информирующие о распродаже, ненавязчивая музыка создает удивительно-комфортную атмосферу, и манекены вальяжно стоят в витринах, демонстрируя свои каменные силуэты с модными новинками.       Правда, Чонгук просто уверен, что будь на месте этих застывших кукол кто-то до боли знакомый — один блондин с пленительно-магическими глазами и дохрена сложным характером, покупатели бы толпами ломились в магазин! Против Тэхена устоять было сложно, Чонгук вот не мог. Он хотел быть с этим искусителем, и дело вовсе не в том, что он богат и красив, причина была в другом, и даже не в дьявольской силе Кима, отчасти в очень пугающей силе, дело было в самом Чоне, который то ли по глупости, то ли по молодости не мог пройти мимо своей первой влюбленности, готовый заключить себя в капкан сложных и, наверняка, болючих взаимоотношений. Тэхен прямо, конечно, не сказал, что они могут быть парой, могут встречаться, но Чонгук услышал ровно то, что хотел. Ему дали шанс, и он готовился им воспользоваться.       — Гуки, ты, правда, уверен, что хочешь накупить черной одежды? — Джин идет рядом с Чоном по бесконечному лабиринту из магазинов. Они вместе с Хосоком вызвались поехать с Чонгуком в торговый центр, ведь сегодня он, наконец, получил небольшую сумму денег, которую намеревался потратить на вещи, которых у него нет. Да почти всего нет! Кажется, Чону нужно искать подработку, чтобы накопить на телефон хотя бы; с фонда прислали приличную сумму, но не такую, чтобы он купил себе драгоценный дом!       — Да, ему идет черный! — Хосок сам всматривается в разноцветные витрины, наверняка приглядывая что-нибудь и для себя. — Сейчас он похож на маленького эмо, но когда заявился в общагу в чужих штанах, явно перешагнул отметку девятнадцать пл…       — Хосок! — шипит Джин, видя, как Чон от этих слов краснеет, пряча взгляд в глянцевой плитке пола. Да, когда Чонгук вернулся в общежитие в новых дорогущих штанах, когда вернулся после приватного разговора с Тэхеном счастливым, но несколько розовеньким от смущения, Хосок не смог предположить ничего приличного о том, что эти двое делали. И не только Хосок, сам Джин в первые несколько минут думал… о многом думал! И отговорка Чона о том, что джинсы замарал, а Тэхен дал ему новые, звучала неубедительно, но Джин решил не копаться во всем этом, зато Хосока было не остановить!       — Гуки, признавайся, что у вас там было? — Хо за плечо приобнимает Чонгука, продолжая улыбаться. — Ты первый, кто так быстро сошелся с Тэхеном, о тебе ведь вся Академия будет говорить! Да, попадешь в элиту!       Чонгуку элита не нужна, сплетни не нужны, нужен только Элибр со своими пленительными, наркотическими глазами и бархатным голосом, которым он может оттрахать не хуже, чем одной рукой! Чон не проверял, но проверить не против!       — Это правда, что он не умеет врать? — Гук виляет от ответа, потому что врать ему не хочется друзьям, но и говорить о том, что Тэхен дрочил ему в общей столовой как-то тоже! Потому Чонгук и переходит к своим вопросам, чтобы немного утащить внимание от себя.       — Да, — незамедлительно отвечает Хосок, который знает все сплетни Академии, каждую из них еще кажется до того, как сам родился! — В принципе, это все знают, — парень жмет плечами, отстраняясь от Чона, задерживаясь у витрины одного модного, но явно недешевого бренда: — Зайдем? — предлагает Хосок, а Джин просто обреченно вздыхает, решая не спорить.       — Его семья спонсирует Академию, — Сокджин идет рядом с Чонгуком, пока Хосок убегает вперед к вешалке с яркой, ненормально разноцветной одеждой, которую так любил надевать. Ну, что ж, вкусы у всех разные. Чонгуку вот нравится холодный, эгоистичный парень с явным расстройством личности и с силой, способной Чона в себе утопить, — к тому же они потомственные темные и герои, многим бы хотелось выведать какие-нибудь их тайны, Тэхен часто становился объектом для нападок, — Чонгук на Джина смотрит, да, люди бывают теми еще гнидами, незнающими, когда следует остановиться. — А у него к тому же Пиноккио, он даже соврать не может, потому такой прямолинейный и замкнутый, — Чон вроде бы даже не об этом спросил, но получил ответ, который ему изначально и был нужен. Джин словно…       — А какая у тебя сила? — Гук даже одежду в этом магазинчике не присматривает, потому что ценники категории «распродажи» уже делают ему плохо! Зато Хосок стоит напротив них, увлеченно копаясь в разноцветном шмотье, которое Чонгук никогда бы не надел!       Джин загадочно улыбается, снимая с манекена модную черную панамку:       — Я управляю иллюзиями, — отвечает парень, заставляя Чона непонимающе застыть. Джин на это тихо хохочет, водружая панамку на Гука. — Я отчасти, как сам Тэхен — знаю желания людей, но могу дать их только иллюзорно, Тэхен же и желания, и саму душу человека может поменять, подчинить себе, я так не умею, — Джин треплет Чона по плечу, заставляя того выйти из ступора: — Панамка тебе идет.       — А в каком ты классе?       — Как и ты, — улыбается парень. — До Бога мне не добраться.       Чонгук медленно переваривает только что услышанное. Он все это время не интересовался силами Джина, да, замечал, что тот часто подмечает то, что другие не видят, но не предавал этому внимания, а это оказывается сила друга давала ему возможность видеть так далеко. А насколько далеко?! — в панике думает Чонгук.       — Джин, ты ведь…       — Расслабься, Гуки! — отвечает парень, ярко улыбаясь. — Я тебе не вот эта задница, — Джин показывает на Хосока, который в ответ вертит попой, нисколько не стесняясь, — я вижу, но молчу, никому ничего не расскажу! — уже тише добавляет друг, подмигивая Чонгуку. А тому не легче, ведь получается, что Джин все это время знал о пошлых мыслях Чона в отношении Тэхена, может, даже знал, что они под столом!.. — Успокойся! — Джин легко смеется, откидывая назад каштановые волосы. — Мы парни и это вполне для нас нормально — кого-то хотеть! — тихо говорит Джин, подмигивая краснеющему Чонгуку, чтобы Хосок не услышал и не устроил целый спектакль, а он любил драматизировать!       «Нормально кого-то хотеть», — да, нормально, когда один на один со своими мыслями, когда сам выбираешь степень своей озабоченности одним белобрысым мудаком с манией величия, но не тогда, когда твой друг об этом узнает! Это отчасти стыдно, отчасти очень стыдно, но даже в таком ключе Чонгук ясно понимает, что сила Тэхена имеет над ним невероятную власть, ведь будь у Чона шанс все исправить, он бы им не воспользовался, снова позволив Тэхену себя трогать. И где вся романтика, что нужна Чонгуку? Где красивые ухаживания и подарки?! Их нет, а зависимость больная по Киму никуда не делась.       — Джин, — Чон кусает губу, поднимая глаза на друга, — скажи, ты же видишь желания, да? — старший просто кивает, отвлекаясь на стенд с базовыми футболками. — А мои к Тэхену настоящие? — Джин резко оборачивается на Чона, даже Хосок слышит этот вопрос, тут же подбираясь к друзьям поближе.       — Что ты имеешь в виду, Гуки? — Хо без своей привычной улыбки смотрит на парня, изучающе его разглядывая. — У вас все-таки что-то произошло?       Чонгук выдыхает, снимая с себя панамку и снова вешая ее на манекен, он все равно не может позволить себе такую дорогую вещь. Нужно рассказать друзьям, они старше, они явно знают, что делать во всей этой ситуации, в которую себя втянул Чонгук, и тонул-тонул радостно, не желая выплывать.       — Мы целовались с Тэхеном, — у Хосока чуть челюсть на пол не падает, — трижды, — продолжает Гук, кусая себя за губу. Джин информацию спокойно воспринимает, конечно, он-то точно уже все знал со своими-то силами, только Хосок выглядел так, будто ему сказали, что Земля не круглая, а плоская. — Один раз это была моя инициатива, на той вечеринке, а дважды он сделал это сам, — Чонгук тактично опускает момент, в котором Тэхен ему качественно так подрочил, доводя до одного из самых лучших и самых стыдных оргазмов. — Но я боюсь, — Чон понимает, что не может рассказать про секрет Тэхена касательно его силы, потому выбирается из ситуации по-своему, — я боюсь, что не нравлюсь ему, — грустно произносит Чонгук, опуская голову, не замечая, как старшие переглядываются между собой. — Я понимаю, что мы только познакомились, что глупо ждать каких-то шагов от него или романтики. Но дело в том, что он мне нравится, прямо очень нравится! — Чонгук с нескрытым отчаянием смотрит на Джина, а потом на Хосока и снова на Джина, который в чувствах разбирался, кажется, намного лучше их всех. — Но вдруг это все ложь? Вдруг это его сила вызывает во мне влюбленность? Я никогда подобного не испытывал и не могу понять — это мои чувства или навязанные его силой? Потому что когда он рядом, я не могу связно мыслить, я готов принять любые условия, чтобы быть рядом с ним! Что со мной?       Хосок задумчиво чешет затылок, а Джин несколько сочувствующе смотрит на Чонгука, который такой молодой, но уже попал в эти сложные лабиринты чувств взрослой жизни. Его защищать от всего мира хотелось, но он был свободолюбивой птицей, в клетке ему не жить, но в клетке из терновой любви он, кажется, согласен быть заперт навечно.       — В Академии в Тэхена влюблены все, — говорит Джин, заставляя Чонгука от этого даже вздрогнуть.       — Все, — подтверждающе кивает Хосок. — Его сила притягивает к нему людей, как магнит.       — Да, и это многих, как и тебя, приводит в замешательство, — Джин улыбается Чонгуку подбадривающе, убирая с его головы маленькие барашки, что остались, когда парень небрежно стянул с себя панамку, — кто-то предпочитает его ненавидеть, чтобы побороть это чувство, кто-то ведет себя нейтрально, а кто-то откровенно за ним бегает. Только Тэхен не подпускает к себе никого, поэтому я так удивился, увидев вас сегодня вместе, — Чонгук хлопает своими оленьими глазами, слушая Джина как папу, которого у него никогда не было. — Я не могу точно сказать — это твои эмоции вызывают такую привязанность к нему или его сила, потому что то, что он создает своей силой — настоящее, я делаю иллюзии, — Джин взмахивает рукой, и на Чонгука сыплется мягкий, пушистый снег, красивый невероятно, но он исчезает еще до того, как хотя бы коснется волос Чона, просто растворяется… иллюзией. — Его сила так велика, потому что он создает настоящие чувства, которые не пропадают даже через месяцы или годы.       — Да, — Хосок снова подхватывает слова Джина, — мы не виделись с ним все лето, но мне стоило только приехать в общежитие, как я почувствовал, что он где-то рядом. Он словно вызывает…       — Зависимость? — безрадостно усмехается Чонгук, вдруг осознавший, что он не один такой, который желает заполучить Тэхена, который вечно о нем думает и хочет его. Здесь вся Академия такая, и, скорее всего, каждый человек, с которым Ким хоть раз встречался! Просто Чонгук сразу полез выяснять причины и обстоятельства, он сразу полез к Тэхену, посчитав свои чувства влюбленностью.       — Именно так, — кивает Джин, обеспокоенно глядя на Чона, — но мне нравится Намджун, Хосок просто западает на каждую прекрасную девушку, — друг на это заявление только фыркает, не спеша оправдываться, — потому мы осознаем факт зависимости, но уже научились с ним жить. Для нас это так же просто, как и дышать, — конечно, ведь Тэхен ни на ком из них явно свою силу не применял, никто не знал, какой властью он обладает над душой, какие чувства может вызывать одними своими безумно прекрасными глазами! — Но ты ведь уже говорил с Тэхеном на эту тему, так? — проницательно замечает Джин. — Вы же даже целовались, не может же он как скотина просто пользоваться тобой?!       Пользовался, но не как скотина, каждый раз пытался оттолкнуть Чонгука, каждый раз его пытался отговорить и искренне извинялся, когда переходил черту. Он же уже объяснил, что это вина его силы, его огромной силы и даже не стал отрицать, что он плохой, что ему нужен секс, чтобы иметь возможность себя контролировать. Был честным до зубного скрежета, и Чонгук понимает все, знает, что с Тэхеном будет дохрена сложно, наверняка, будет очень больно иногда, Чон будет много плакать из-за их отношений, но все равно отчего-то ему хочется рискнуть, он хочет попробовать быть с Тэхеном.       — Да, — Чонгук кивает, тяжело выдыхая, — я сказал ему все как есть, что он мне нравится и я хочу с ним встречаться.       Хосок давит бесшумный свист, хлопая Чона по плечу:       — Вот это ты молодец, конечно, такая прямолинейность — уважаю! Но что он сказал? Ты пришел домой счастливый, согласился?       Джин закатывает глаза, толерантности Хосока можно было только «позавидовать»! Но он по-своему пытался Чону помочь, а это уже о многом говорило, не стал фырчать на геев вокруг, просто и легко все принял, даже увлеченность Чонгука — детдомовца — красивым мажором с безумным кругом обожателей.       — Он пытался меня отговорить, — признается Чон, — уже дважды, кстати, — Джин хмурится. — Сразу сказал, что на многое можно не рассчитывать, но при этом дал шанс, сказал, если я хочу, то могу попробовать его добиться.       — Его добиться? — переспрашивает Хосок, не веря своим ушам. — А не он тебя должен добиваться?       — Тэхен — нарцисс! — закатывает глаза Джин, не понимая, как остальные не замечают очевидного. — Конечно, он хочет получать, а не отдавать. Но, Гуки, ты так хочешь?       — Я хочу, чтобы он смотрел только на меня! — уверенно заявляет Чонгук, понимая, что проклятого Элибра из головы не изгнать, даже если пройти терапию током или просто врубить себе в мозги несколько десятков тысяч ватт, в надежде или умереть, или лишиться разума. От Тэхена так просто было не отделаться!       Джин просто кивает:       — Я вот что тебе скажу, — друг кладет руку Чону на плечо, сжимая слегка, — я не могу прочесть Тэхена, не могу использовать на нем свою силу, он для этого слишком силен, но ты вызвал в нем симпатию, — Чонгук с тихой надеждой и почти катастрофическим неверием поднял глаза на Джина. — Я давно наблюдаю за людьми и многое научился подмечать без своей силы, Тэхен смотрел на тебя почти как на Сонхуна, но больше, чем на брата. Он взял тебя за руку, потому что был готов ответить за свой поступок перед тобой, не побоялся слухов и сплетен, потому что ты ему симпатичен. Я не могу судить насколько, но достаточно, чтобы он думал в тот момент о тебе, а не о себе.       Чонгук улыбается, несколько натянуто, но уже с зарождающейся очередной надеждой. Тэхен сам ему говорил, что он нравится силе Кима, значит, у Чона все-таки был шанс, небольшой, но все же шанс. И пусть никакой романтики между ними не будет, и пусть Чонгуку придется явно попотеть, чтобы вызвать к себе не только симпатию Тэхена, он готов ко всем сложностям. Единственное, ему страшно понять, что он не отличается от толпы обожателей Кима, что по-настоящему тот Чону не симпатичен. Но ведь очень даже симпатичен, Тэхен красивый и такой галантно обходительный, но при этом абсолютный эгоист с завышенным чувством вины. Он постоянно и столько раз уже извинялся перед Чоном за то, что задел его своей силой, могло даже показаться, будто он по-настоящему боится сделать больно незнакомцу, будто не такой уж он и эгоист. Сложный у Тэхена характер, катастрофически сложный, а Чонгук все равно готов рискнуть.       — Так что, — Хосок на плечо закидывает пару разноцветных футболок, что присмотрел себе, — будешь его добиваться?       — Буду! — уверенно кивает Чонгук, сжимая кулаки.       — Молодец! — Джин треплет его по голове, устраивая из волос сущий беспорядок. — Обидит тебя, мы его по всем негласным правилам накажем! — подмигивает Чону старший, не собираясь его отговаривать или завидовать тому, что Гук смог привлечь внимание такого красавчика. Но при этом сразу дал понять, что будет за Чонгука переживать, будет готов за него заступиться. Чон до сих пор не понимает, за что ему такие друзья достались.       — Будете что-нибудь брать? — Хосок снова своими азартными глазами смотрит на Гука. — Ты ведь должен привлечь его внимание, — друг играет бровями.       — Здесь слишком дорого, — отвечает Чонгук, отрицательно мотая головой. — Тэхен сказал, что ему понравилось, как ты тогда подвел мне глаза на вечеринке, — Хосок гордо хмыкает на это. Да, он любил прихорашиваться по нескольку часов на день, потому и макияж делал профессионально. — Но что мне такого надеть, чтобы привлечь его внимание? Я думал, взять что-то темное: худи и пару футболок — просто и повседневно.       — Лучше не надеть, а… — но договорить Хосок не успевает, когда Джин его по плечу бьет, вынуждая заткнуться и не переходить на свои пошлые шуточки. Ну, ей богу, ему нужно дружить с Чимином, потому что эти двое свой базар не фильтруют нисколько.       — Иди на кассу, — говорит Джин Хосоку, в упор глядя на друга. Тот только многозначительно усмехается, тут же удаляясь прочь, чтобы девочки поболтали! — Гуки, — Джин оборачивается к Чону, который отчаянно делал вид, что не понял, на что Хосок намекал, — ты видишь, как одевается Тэхен? Словно он аристократ с тонким послевкусием опьяняющего соблазна.       Чонгук молча кивает, Джин идеально описал Кима, вот просто стопроцентное попадание, такое поэтическое, но одновременно безумно сладкое, словно мед, разбавленный дорогим алкоголем с ароматом роз. Кажется, этот аромат роз Чонгука теперь везде будет преследовать.       — У него французские корни? — решает поинтересоваться Чон.       — Я знаю, что он долго в детстве жил во Франции с Чимином и братом, — отвечает Джин, напрягая память, — и часто на летние каникулы туда уезжает, у него приятный французский акцент да, ma petit? — улыбается Джин, а Чонгук тушуется. Он уже успел заметить, что эту фразу Тэхен говорит только ему, и от этого было приятно, было ощущение, что Чон все-таки хоть немного, но особенный.       — Что эта фраза обозначает?       — Насколько мне известно, «мой малыш»! — снова улыбается Джин, глядя на розовеющие щеки Чонгука. Ну, сущий ребенок с таким упрямым и целеустремленным характером, но ребенок. — Мне кажется, тебе не стоит подстраиваться под его вкусы, надевай то, что тебе нравится, накрась глаза — и это только для него. Будь маленьким бунтовщиком! — подмигивает Чону Джин, явно находя весь этот разговор интересным и забавным. Конечно, они тут оба гея и им явно было что вместе обсудить, Хосок хоть и был толерантным к их ориентации, но с ним было так не пошушукаться.       — Может тогда…       Но договорить Чонгук не успевает. Резкий удар сотрясает торговый центр, заставляя бесконечное освещение слепым пятном потухнуть и снова зажечься, заставляя покупателей и работников с тихим страхом вжаться в более или менее устойчивые поверхности, других упасть на пол с криком, кого-то тут же дать деру, потому что удар был слишком резким и слишком жутким, не предвещающим ничего хорошего. Даже Чонгук от неожиданности и отчасти от страха, пробежавшегося табунами мурашек по спине, вжался в стекло витрины позади себя, широко распахнув глаза.       Только Джин рядом и был спокоен, да, взбудоражен, но спокоен, он глаза поднял к потолку и словно искал там что-то, полыхая успокаивающей, как теплое море силой вокруг себя. Хосок появляется рядом незамедлительно с пакетом в руке.       — Монстр? — интересуется он у Джина, легким взмахом руки поднимая ближайшую упавшую вешалку с одеждой, преградившую путь к выходу.       Что? Монстр? Да, Чонгук знал, что нападения монстров происходили и в центре города, чтобы вызвать наибольшую панику, просто детский дом настолько был не нужен никому, Чон никогда не видел вживую ни одного злодея, и особенно он никогда не был в центре событий, разве что в центре травли, но это уже другая история.       — Да, — кивает Джин, наконец, и Чонгука за руку хватает, пряча за собой. — Тебе нельзя вмешиваться, у тебя пока нет лицензии, — поясняет старший. — Просто держись позади нас, не думаю, что этот монстр собирается напасть на торговый центр, он уходит отсюда.       — Какой у него уровень? — Хосок поднимает все упавшие предметы в магазине, показывая охраннику какую-то небольшую карточку, которую так быстро вытащил из кармана брюк. Чонгук точно не уверен, но, кажется, это и была лицензия. Отчасти Чону завидно, что он ее еще не получил, ему бы хотелось сразиться с монстром, вот так глупо хотелось бы, хотелось бы доказать, что Чонгук не пустое место, он смог сразу получить класс Черт!       — Дракон, — мрачно отвечает Джин, отчего не только Гук, но и Хосок вздрагивают. Это не просто на один класс выше их всех, это в несколько миллиардов раз сильнее десяти героев класса Черт! По этим ступеням не так просто было тяжело подниматься, они были и нужны, чтобы сами герои понимали, на какого монстра могут лезть в одиночку, а кого можно поймать или же уничтожить только в группе. Даже темным часто нужна была помощь, чтобы завалить одного такого злодея; монстры были спятившими, обезумевшими от своей силы людьми, которые однажды просто не смогли с ней справиться, она их поглотила, она ими правила, они черпали ее столько, что превращались в монстров, доходя с уровня силы С порой до вот такой — Дракон!       — Сохраняйте спокойствие! — быстро вещает Хосок на весь магазин. — Опасность уходит, но рекомендуем всем оставаться внутри, пока Содружество не разберется с проблемой! — Чонгук с восхищением смотрит на друга, мечтая однажды стать таким же. — Передайте по внутреннему радио, чтобы никто не покидал пределы торгового центра, — говорит Хосок охраннику, тот замедленно, но кивает парню, потому что тот из Содружества, он знает, что делать, граждане обязаны слушать героев, которые охраняли их покой. — Мы выйдем, — говорит Хосок охраннику. — У нас один гражданский, — он указывает на Чонгука, — новенький, берем его на себя, заблокируйте все выходы, мы сможем выйти сами, — охранник снова кивает, подчиняясь, что-то быстро надиктовывая в наушник.       — Ты как, Гуки? — Джин на Чона смотрит, а у того в глазах звезды яркие пляшут. Он безумно возбужден этим событием, отчасти расстроен, что не сможет ничего сделать, как друзья, зато все увидит! Настоящая практика в начале учебного года!       — Нормально!       — Малому нравится! — усмехается Хосок, перебрасывая пакеты через плечо. — Надо выдвигаться, я позвоню в Содружество, где он, Джин?       Ким снова голову вверх поднимает, потом вертит ею и опускает, глядя в дальний магазин, но видя явно не его. Даже не так, не видя, а ощущая, Джин ощущает монстра, который сейчас с новыми оглушительными ударами по земле шел в одном ему известном направлении, вызывая дикую панику у всех горожан.       — Идет на восток, — отвечает Ким. — Он идет за кем-то, ему кто-то нужен, — Чонгук не должен радоваться нападению монстра, но когда у него еще будет шанс увидеть работу героев собственными глазами. На практике? Да, но он только в Академию поступил!       — Понял! — кивает Хосок, быстро набирая нужный номер телефона, попутно поднимая своей силой все, что валялось на полу после удара. — Я открою ворота, — поясняет Хосок Чонгуку, который во все глаза наблюдал за ситуацией, ощущая, как адреналин кипит у него в крови! — торговый центр их заблокировал, чтобы никто не ушел и не вошел, потому я силой их открою, чтобы мы вышли. Сейчас я звоню в Содружество, а Джин отслеживает монстра, чтобы не потерять.       — Такого не потеряем, — улыбается Ким, но сам продолжает что-то высматривать в одном ему видном пространстве.       — Герои должны работать парой, — подмигивает Чонгуку Хосок, — какими бы сильными мы не были, — а потом мгновенно серьезнеет, когда на звонок незамедлительно отвечают. — Мы сейчас в Итэвоне с Джином, на улицу вышел монстр класса Дракон, — молчание, напряженное вслушивание. — Говорят, пара героев уже выдвинулась к нему, — передает информацию Джину, который лишь отрешенно на это кивает, продолжая отслеживать монстра. — С нами один гражданский, — Хосок улыбается Чонгуку, — ученик Академии, класс Черт, — молчание, за которое Чону хочется, чтобы ему разрешили сразиться, но он понимает, что это невозможно, и все же надеется. — Я понял, — кивает Хосок и быстро убирает телефон обратно в карман. — Прости, Гуки, тебе нельзя с нами сражаться.       — Но и от нас не отходи, — Джин перестает сканировать пространство, когда они спускаются на первый этаж. Парадная дверь впереди закрыта, но Хосок ее легким движением руки открывает, показывая все прелести телекинеза. — Здесь все равно опасно.       — Да, — соглашается Хосок. — Содружество выслало темных, сказали монстра уничтожить.       Чонгук вздрагивает, но вовсе не от слов друга. На улице царит полный хаос. Некогда идеальный асфальт словно изнутри выкорчевали жадные черви, разломали на осколки, торчащие даже в некоторых соседних зданиях, и вспахали всю местность, огромную трассу, чтобы показать свою силу. Машины мертвыми, наколотыми на пики этого самого асфальта воинами, торчали то тут, то там, где-то в окна стучались люди, прося о помощи, и герои классов С и B уже здесь выполняли свою работу, помогая бедолагам, а где-то салон был залит красным, и Чонгук, честно, не желал знать, что там произошло.       Вдалеке выла сирена, скорая спешила на помощь, но подъехать к этой дороге просто не могла, герои выносили раненных отсюда сами, вскрывали лазерными руками бока машин или маленькие магазинчики, оказавшиеся буквально втоптанными в асфальт, чтобы найти выживших. Но все они одинаково вздрагивали, когда слышали, как совсем недалеко раздавался оглушительный стук шагов и голос высокий и жуткий кричал:       — Элибр! Элибр!       У Чона по спине бегут мурашки и впервые от страха, потому что он вдруг понял, кого зовет чудовище. Тэхена! Его целью был Тэхен!       — Точно Дракон, — Хосок поджимает губу, не желая выглядеть трусом. Чонгук на друга смотрит, а тот на монстра. И Гук только сейчас понимает, что злодей был совсем не далеко — пара кварталов, он, и правда, был таким огромным — Чону не показалось.       Размером с двадцатиэтажный дом, а то и больше, странного, темно-зеленого, почти болотного цвета. Он стоял на двух ногах в несколько сгорбленном состоянии как примат, но на обезьяну не был похож. Его ноги больше походили на опоры для мостов, мясистые и толстые, а еще какие-то склизкие с длинными когтями, которые и взрывали асфальт от каждого нового шага. На хребте плавник без устали поднимающийся и опускающийся, от него эта слизь по телу монстра и распространялась, и Чонгук был уверен, что это не просто слизь. Но самое отвратительное — голова, словно рыбья, с такими же выпученными глазами в числе пяти штук, один из которых был прямо на лбу, рот огромный, зубастый, словно акулий, выпачканный в крови; монстр уже принялся уничтожать.       — Элибр! Я хочу сразиться с Элибром! — орет чудовище, заставляя целый район вздрогнуть от своего голоса. — Приведите мне Элибра!       — Как странно… — произносит Джин, покрываясь коркой силы.       — Ничего странного, — отвечает Хосок, — монстры часто выползают, чтобы сразиться с кем-нибудь из героев. — Парень поднимает глыбы асфальта на своем пути, ровными пирамидками складывая их в стороне, вообще не напрягаясь на то, что делает.       Чонгук в фигуру мерзкую монстра всматривается, даже с такого расстояния видит, как другие герои размытыми силуэтами носятся вокруг чудовища, стараясь его остановить, но, кажется, только больше зля его. Какую-то фигуру с невероятной силой злодей отшвырнул от себя, заставив пролететь до следующего переулка. Чонгук только надеется, что тот герой жив, сражаться с этим Драконом было более чем опасно.       — Стой здесь, Гуки, — говорит ему Джин, оставляя его возле разрушенного открытого кафе намного дальше от монстра, чем хотел бы сам Чон. Но и проблем он создавать не хочет, а потому без нареканий здесь останется. — Подержишь наши вещи? — улыбается ему ободряюще друг. — Чонгук просто кивает, принимая пакеты и сумки, но сам весь во внимании, он не может пропустить ни одного мгновения, а еще ему невероятно страшно отпускать друзей к такому огромному и опасному монстру. Но и удержать он их права не имеет, они герои, их долг — спасать других.       Чонгук даже из себя не успевает выдавить: «Будьте осторожны!», как оба парня уже несутся далеко впереди, бесстрашно приближаясь к монстру. Чон отчаянно в пальцах сжимает чужие пакеты, у него безумно колотится сердце в груди, холодный пот прошибает все тело, а что-то отвратительное скручивает внутренние органы, заставляя Чонгука от нервов даже дышать через раз, отчаянно всматриваясь вдаль, где оба парня уже кружили вокруг монстра, помогая другим героям.       — Мелкие сошки! — усмехается чудовище, сверкая безумным количеством острых зубов. Вот оно — последствие чрезмерного использования своей силы, вот в кого превращает людей магия, доказывая свою невероятную, но при этом разрушительную силу. Последователям Тьмы в магию можно погружаться глубже, чем последователям Света, и все же у всех людей есть разумно допустимый предел, хлебнув больше которого они становились вот такими — монстрами в отвратительном обличье, коей и была магия каждого в своем уникальном виде. — Зовите сюда Элибра!       Хосок пользуется тем, что монстр отвлекается, собирает всю концентрацию в руки, не просто в пальцы, а в сами руки, чтобы силу увеличить, чтобы ее держать было крепче, а управлять удобнее. Он безумно мощным магическим полем бьет по ногам монстра, чтобы свалить его, обездвижить на время, поднять в воздух, сделав бесполезным куском мяса, но добивается лишь того, что злодей делает пару шагов назад, словно в него не магией зарядили, а просто неаккуратно пихнули, и зло сверкает на парня своими пятью выпученными глазами. А потом распушает свой плавник на спине, соскребывая длинными когтями прозрачную склизкую жидкость с себя, чтобы бросить ее в надоедливую муху, давая ему понять, кто здесь сильнее!       Джин приходит на выручку Хосоку быстро, не давая монстру нанести удар, он пузырь иллюзии строит вокруг злодея, в него помещает фигуру Элибра, с которым так жаждал сразиться этот монстр, а сам Хосока оттаскивает подальше к большому переулку, где удобно было скрываться за вставшими на дыбы кусками асфальта, да и маневров здесь сделать можно было больше — местность почти открытая. Здесь же прятались и двое других героев, которые тоже отлетели в сторону от удара едкой жидкости, с противным треском сожравшей даже выкорчеванный асфальт и остатки машин. В этой части района не выжил никто, монстр здесь бушевал пуще прежнего, требуя на бой Элибра!       — Вы из Академии? — спрашивает один из героев, чья нога была вывернута абсолютно неестественным образом. Ему неслабо досталось от монстра, когда полез на него в прямую атаку. Конечно, это был Сорвиголова, довольно хороший герой, но безрассудный, о чем говорит его псевдоним.       — Да, — кивает Джин, и вся компания разом вздрагивает, когда чудовище с пронзительным треском врезается в близко стоящее здание, не замечая его за пеленой иллюзии Джина. Разбивает дом в крошку, просто когтистыми лапами выбивает бетонные блоки из нежилого, только построенного здания нового торгового центра, пылью густой, непроглядной окутывает весь район, когда с невероятной легкостью крошит лапами в мелкую пыль бетонные стены!       — Моя иллюзия на нем долго не продержится, — шепчет Джин, прикрываясь от едкой пыли рукавом кофты. — Нам нужен план, как его завалить!       Хосок и Сорвиголова кивают согласно, в следующее мгновение быстро перебираясь в новое укрытие, когда понимают, что монстр, словно по наитию, подбирается к ним. Даже раненый герой действовал довольно прытко, стараясь не подставлять ни себя, ни товарищей.       — Элибр! — орет чудовище, без проблем выбираясь из пузыря силы Джина, словно скидывало с себя одеяло. Еще и отряхивается недовольно, вертит жуткими глазами в поисках надоедливых мух, но не находит, а потому злится, начиная орать во всю ширь своей глотки: — Зовите мне Элибра!       — Кто этот Элибр? — не понимает Сорвиголова, напитываясь силой, чтобы дать монстру бой, чтобы не пустить его в город дальше, разрушений уже было более чем предостаточно. Сломанная нога — не повод отступать.       — Один зазнавшийся юнец, любящий покрасоваться, но отлынивающий от работы! — рядом с группкой опускается Шторм, красиво пикируя прямо с неба. Легендарная героиня, одна из темных, любительница публики, да к тому же предпочитающая откровенно развратные наряды.       Джин на Шторм смотрит, как и на любую девушку — без интереса, зато Хосок чуть ли не слюнями захлебывался, обводя жадным взглядом аппетитные формы, слабо прикрытые одеждой. Правда, не долго ею любовался. Шторм — одна из любимых героинь страны, слишком уж самовлюблена и груба с остальными, хоть и красива. Она даже не дожидается, когда остальные соберутся и ринутся в бой, ей нужна вся слава от этой победы в собственные руки! И это одна из ее глубочайших ошибок, потому что она даже не поинтересовалась у товарищей, какой класс силы у монстра, и какие у него специальные приемы. Она отлетает к группе через жалкие пять секунд, когда монстр с легкостью сметает ее со своего пути, почувствовав лишь легкий дискомфорт от ее силы.       Чонгук весь изводится в ожидании, он не может просто так стоять здесь и смотреть, как другие рискуют своими жизнями, но и ничем помочь не может — это против правил, потому он и может только до крови кусать губы, наблюдая за далекими фигурами, которые бесполезно прыгали вокруг монстра, стараясь его остановить. Силы слишком не равны, это и невооруженным глазом видно. Злодей уровня Дракон, а героев хоть и много, но среди них только Шторм из темных, коим разрешено пользоваться магией для уничтожения, и больше никого не было, а все люди знают, что Шторм жадна до славы, она не любит работать в команде. Вот и выходило, что пока остальные пытались взаимодействовать, она им мешала!       — Шторм! — не выдерживает Джин, когда монстр в очередной раз бросает в него свой яд, хотя целится в девушку. — Прекращай уже, нам надо работать вместе!       — Я не работаю с сосунками! — гордо заявляет девушка, тут же снова нападая на монстра, злит его еще сильнее, но достать никак не может! Лишь летает вокруг него надоедливым комаром, вынуждая чудовище по кругу ходить, создавая еще большие и больше разрушения от своих попыток ее поймать.       — От нее одни только проблемы! — рядом с Джином проносится Хосок, пытаясь снова монстра в воздух поднять, но снова же безуспешно лишь лижет его своей силой, окончательно выводя из себя.       — Элибр! — орет злодей и яростно разбрасывается вокруг себя едкой жижей, заставляя всех разом отступить. Герои под иллюзией Джина стоят в стороне под грудой обломков от некогда нового здания, словно их здесь нет. Они закрывают рты руками, чтобы не задохнуться от зловонного, отвратительного дыма, поднимающегося в воздух, когда жижа начинает разъедать остатки асфальта, машин и даже соседние здания. Вокруг и так только дым непроглядный, бетонная крошка забивается в легкие диким осадком, а тут еще и это зловоние, в котором, кажется, можно было просто все внутренние органы сжечь! — Я хочу сразиться с Элибром! Вы мне не соперники, зовите самого достойного!       — И чего ты разорался? — ленивый голос раздается настолько близко, что даже Чонгук его отлично слышит, и вздрагивает от неожиданности. Знакомый, надменный, бархатный голос, который пробирается прямо в подкорку мозга, оседая там жгучим наркотиком.       У шипящего от разъедающей его жидкости осколка асфальта стоит Тэхен, вальяжно стоит, лениво, на нем новые дорогие шмотки. Красный бархатный пиджак, сорочка белая с пушистыми рукавами, красиво подчеркивающими его изящные грешные руки. Узкие брюки идеально удлиняют и так длинные ноги, а дорогая обувь все того же бренда, который, видимо, так нравился Тэхену, — Gucci. Ким стоит небрежно, словно его оторвали от прекрасного шоппинга, затащив в эту помойку. У него глаза голубые, не полыхают вовсе, такие прекрасные и спокойные, готовые утопить весь мир!       Чонгук далековато стоит от Тэхена, более того дым и пыль в воздухе слишком густые, чтобы все видеть отчетливо, но клетками кожи ощущает темную, недобрую ауру, исходящую от Кима, готовую уничтожать, буквально жаждущую уничтожения! Перед ним стоит монстр, огромный, просто гигантский, он рядом с ним буквально пылинка, но при этом выглядит настолько устрашающе, что бежать хотелось именно от него, а не от злодея.       — Наконец-то! — недовольно тянет Шторм, отбрасывая назад длинные волосы. Джин и Хосок своим глазам не верят, Тэхен пришел на бой, монстр столько его звал, и он пришел, словно был неподалеку, а может именно что рядом где-то и был! В любом случае, смотреть на Кима, выступающего против монстра, было захватывающе и страшно. Но больше странно, ведь он даже не напрягался, стоя перед лицом смерти.       — Еще одна мелочь! — тянет злодей, бросая свою мерзкую жижу к ногам Тэхена, чтобы сосунка обездвижить, а потом сожрать, и дальше всех абсолютно, пока проклятый Элибр не явится и не примет бой. Каждый монстр считает теперь важным помериться силами с этим героем, имя которого боятся произносить сильнейшие в тайной крепости чудовищ, где они могли отсиживаться, ожидая своего часа. Пора кончать с этим Богом, монстр готов доказать, что герой, чьего имени все так боятся, — ничтожная пылинка под ногами.       Чонгук видит, как эта мерзкая жижа падает на ноги Тэхена, видит, как земля шипит, и еще больше дыма поднимается в воздух, мешая вообще хоть что-то разглядеть, и ему хочется даже сорваться и броситься к Киму на помощь, потому что тот, кажется, тоже не справляется. Только вот ему помощь как раз-таки и не нужна. Он легко ногой трясет, убирая остатки жижи со ступни, его ботинки проело насквозь, даже часть брюк задело, оголяя медовую кожу, но именно что кожу, самого Тэхена не задело ни на миллиметр.       — Фу! — произносит Ким. — Из-за тебя придется новые ботинки покупать, а я эти привез из Франции!       — Так-так-так! — монстр заинтересованно свою рыбью голову склоняет, осматривая Тэхена уже не так небрежно, как до того. — Кто-то достойный пришел! Не Элибр, но все же! — а Чонгук понимает, почему иллюзия Джина не подействовала на чудовище, оно просто не знало, как выглядит Элибр! И сейчас не верило Тэхену, просто пыталось стереть его со своего пути, не понимая, что само и попало в свою же ловушку. Чону хочется дым рассеять, хочется увидеть, что там происходит, а не только ловить отдельные образы и звуки!       — Я глубоко оскорблен! — голубые глаза предупреждающе сверкают внутренней тьмой. — Ты звал меня, но даже такого красавчика в лицо не знаешь!       — Хочешь сказать, якобы ты и есть Элибр? — монстр явно не верит Тэхену. — Я все же подожду кого-то более, — усмехается чудовище, обнажая острый ряд зубов, на которые этого сосунка и насадит, перегрызая на мелкие части, — а ты можешь, как твои дружки, бегать вокруг меня, пытаясь остановить. — Презрительно тянет чудовище, резко поддаваясь вперед к Киму.       — На колени! — командует Тэхен, недобро полыхая все еще голубыми глазами, так и не сорвавшись до сих пор во тьму. Но монстр вдруг резко останавливается, всеми пятью глазами смотрит на Кима, словно не верит в произошедшее, а потом с оглушительным грохотом бросается на колени перед Тэхеном, низко склоняя свою рыбью голову чуть ли не до земли.       В этот момент замирает само время вокруг. Чонгук сейчас воочию видит, как легко, абсолютно не прикладывая никаких усилий, Тэхен пользуется своим даром, как доказывает всему миру свою принадлежность к классу Бог, и как срывается в темноту, являя себя настоящего, когда таким же безразличным голосом приказывает:       — Убей себя!       — Тэхен! — Шторм подрывается из своего укрытия. — Нам приказали его убить, а не мучить!       Но Элибр не слышит даже, он все с той же ленью в позе стоит напротив монстра, ничего не делает, но этого и не надо, приказ-то уже отдан! А главное, что тьме внутри Тэхена наплевать на мораль и приказы других людей, выше Элибра не может быть никого.       — Я и приказал ему себя убить! — жмет плечами безразлично Ким. А Чонгук с содроганием смотрит, как монстр, которого не могли победить несколько героев, беспрекословно слушается Тэхена, как своими же длинными когтями разрывает, выламывая ребра на груди, кожу. Серая жидкость, на кровь похожая, топит собой все, разливаясь по выкорчеванной улице, кости трещат, с остатками плоти разлетаясь под ноги Тэхену, и внутренние органы обнажаются, мерзкие и серые, вызывая рвотный рефлекс. Чонгук смотреть на это не может, он просто отворачивается, с болью осознавая, что Элибр, правда, плохой, ужасный, он тонет в своей силе и ему безумно это нравится, ему нравится смерть, нравится пытка, которой он сам повелевает. Он питается смертью и это чудовищно, это отталкивает, заставляя в страхе бежать, но это же почему-то Чонгука и заставляет лишний раз убедиться в том, что он нужен Тэхену. Секс или смерть? Чону хочется Кима вытащить, вытащить до того момента, как будет поздно, до того, когда вытаскивать будет некого. Когда перед ним будет стоять вот такой же монстр, жаждущий разрушений.       *****       — Это и есть Элибр? — в тени здания стоят две фигуры, все это время молча наблюдавшие за поединком.       — Именно так. Он темный, и его силы достаточно, чтобы без проблем убить даже такого, каким был наш Спрут. Более того, на него не действуют даже наши силы.       — Хм. Он станет нашей проблемой. Попробуй его перетянуть к нам, пообещай все, что попросит.       — Он упрямец и подчиняться не любит.       — Тогда просто убей, — один передает другому ярко сверкающий красивый кинжал, пряча его в кусок ткани. — Подберись еще ближе и вонзи ему нож в сердце. Он не должен помешать нашим планам!       *****       — Эй, Гуки, ты как? — Джин показывается из-за пелены дыма, поднимающейся от жижи, что продолжает жечь остатки асфальта. Чонгук слышит, как монстр продолжает рвать себя на части, как бушует Шторм, пытаясь что-то сказать Тэхену, Чон не оборачивается, он не хочет все это видеть, не может даже!       — Вы как? — он дожидается, когда Джин подойдет к нему ближе. — А где Хосок?       — А вот я! — второй друг появляется порядком позднее, отчаянно пряча сверток, в котором сверкает острое лезвие кинжала.       *****       Кроваво-бордовый перемешивается с мягким розоватым, затем вспыхивает оранжевым и снова красным, утекая чуть ли не в адски проклятый оттенок, хохоча, упархивая высоко и далеко, подмешиваясь в каждый цвет, истребляя само спокойствие, словно оно было ему чуждо. Но сдается перед этим нереальным почти даже белоснежно-желтым, теплым до безумной температуры, нереальной и такой далекой! Потому и бесится, вплетая кровавый еще больше и больше, набирая безумную силу, словно зная, что времени осталось не так-то уж и много.       Закат был невероятным сегодня, словно полностью описывал трагедию, произошедшую жалких несколько часов назад. Конечно, город отчасти уже привык к нападениям монстров, но тяжесть и утрата никогда не исчезнут, никогда не уйдет страх, потому что опасность всегда рядом, не дремлет.       Чонгук на балконе сидит общежития, ноги свесил между прутьями перегородки, лбом уткнулся в железную перекладину и все смотрит и смотрит далеко на закат, изводя себя своими мыслями уже по сотому кругу. В общежитии пусто — Джин и Хосок уехали в Содружество, чтобы написать отчеты о случившемся, Тэхен же просто испарился и, по словам друзей, вряд ли, вообще, будет писать объяснительную. Конечно, он же выше всех обычных людей, он Бог, и явно таковым себя и считает.       Чонгук не может себя понять, абсолютно не может себя понять! Он же толком с Тэхеном не знаком, не знает, какой тому нравится цвет, еда или даже какое животное, он просто глупо и совсем неправильно влюбился в откровенного психа! И ведь Ким говорил Чону, что ему нужно либо заниматься сексом, чтобы не сорваться, либо убивать, но услышать и увидеть — разные вещи. А еще более разные, когда понимаешь, что Тэхену нравится его тьма, ему нравится тонуть в своей силе, он черпает ее «слишком», но не останавливает себя, он пытает, потому что ему нравится! Да, монстра, но сам же в такой момент становится ничем не лучше! Кажется, Тэхен сам ошибается, кажется, тем, что он своей силе порой не дает пищу, — делает только хуже, потому что уже спускается по лестнице прямо в ад, но этого не видит! Элибр — зло, сексуальное, притягательное, но зло с невероятной силой, способной однажды поставить на колени весь мир! Чонгуку он не может нравиться, не должен; Тэхен убил и был абсолютно к этому равнодушен, словно даже ему было мало. Чего хочет в таком случае Чон? Вытащить его из тьмы безобидными поцелуями и порой интимными касаниями? Да Тэхен из него душу высосет, и ему явно будет мало, Чонгук же видел уже, что даже после небольшой подпитки от поцелуев, у Кима в глазах скалилась тьма, ей было мало, Тэхен себя насильно заставлял отступить. И что, и как Чон намеревается быть для Элибра кем-то большим, чем просто парнем, к которому тянется его сила, чтобы вкусить повторно, если он, правда, что только глупая овечка, жертва, рядом с опытным и красивым волком? Вот привлечет он его внимание, и что? Тэхен сказал, что потом обратного пути не будет, так почему у Чонгука отключился инстинкт самосохранения? Почему он все равно желает быть с Кимом? Он дурак? Идиот? Сила Тэхена все еще работает на его чувствах? Чонгук влюбчивый глупец? А может все и сразу?       Чон трясет головой, слушая, как умиротворенно у него в волосах поет ветер, как зовёт с собой, приглашает пуститься в далекое и беззаботное путешествие. Чонгук бы отправился, честно, посмотрел бы другие страны, но он должен остаться, должен стать великим героем, а не думать постоянно про искусителя, который скоро и во сне не будет давать покоя своими чертовски соблазнительными глазами.       Внизу мягко урчит двигатель автомобиля. Чон сам не понимает как, но смотрит себе под ноги, с болезненным замиранием сердца узнавая черный Мустанг, принадлежащий одному черту, про которого только вспомнишь, и он тут же явится. Машина едет прямиком в объятия сада, к фамильному дому Кимов, не тормозит у общежития, не сбавляет скорости. Конечно, Тэхен слишком нарцисс, чтобы пытаться найти постоянный контакт или хоть немного быть романтиком. И зачем он такой нужен Чонгуку? Его идеал — добрый и любящий его парень, тот, который будет красиво ухаживать и дарить подарки, а не сложный Ким Тэхен с кучей тараканов в голове, которые больше походили на настоящих демонов. Да, сам он походил на демона, на Дьявола, искусителя, змия из библейской истории!       Чонгук почти с отчаянным рычанием откидывается спиной на пол позади себя, вытягивая руки над головой. Так было даже лучше, ветер пробирался прямиком под заношенную футболку, охлаждал, заставляя расслабиться, игрался со своим хозяином, пытаясь его развеселить. Но Чону сегодня не до веселья. У него в голове стопроцентное содержание аромата редких роз, в ушах бархатный шепот, а на коже отпечаток ледяных, но обжигающих рук. Абсолютно неправильное и откровенно развратное сочетание!       — Что ты со мной сделал? — шепчет Чон, прикрывая глаза.       — Эй, Чонгук! — громкий, красивый голос раздается прямо снизу, заставляя парня от неожиданности вздрогнуть, тут же распахивая глаза. — Чонгук, это ты? — Чон пулей подрывается в положение сидя, просовывая голову между прутьев перегородки, чтобы понять, кто это его зовет. Хотя понял кто он еще по голосу, такой красивый и почти пушисто-бархатный тембр был только у одного человека, помимо Тэхена, у его брата, который так кстати стоял на центральной парковке рядом с окном Чонгука, держа в руках какую-то коробку. — Я к тебе зайду?       Чон непонимающе моргает, он не ожидал таких сюрпризов, но Сонхун был просто замечательным сюрпризом, с ним было легко и спокойно, никакой тебе загадочной силы, никакого сексуального напряжения. Просто и понятно.       — Да, конечно! — улыбается Чонгук. — Четвертый этаж, комната 444.       Сонхун улыбается в ответ, тут же направляясь внутрь здания, а Чон резко подрывается на ноги, словно у него в комнате глобальный беспорядок и нужно все убрать. Но он, в принципе, парень очень аккуратный в отличие от Хосока, на стороне которого царил хаос из вещей, вываленных из шкафа. У Чонгука вообще было мало одежды и прочего, они сегодня так по итогу и не пошопились, скорее всего, поедут на выходных, если очередной монстр не нападет. Но Чону все же волнительно принимать гостей, потому что у него это было впервые.       Сонхун поднимается невероятно быстро, вот словно только вошел, а уже стучится в дверь, Чонгук лишь мысленно себя корит, потому что нужно было его встретить.       — О, какие солнышки! — жизнерадостно улыбается Ким, разглядывая внешнюю сторону двери. — Это ты их приклеил?       — Нет, — Чонгук чешет затылок, улыбаясь, — это Хосок сделал, мы с ним вместе живем.       — А я с пиццей! — Сонхун показывает Чону коробку, от которой исходил упоительно-прекрасный аромат! — И с колой! — парень слегка приподнимает локоть, оборачиваясь к Чонгуку. — Возьми, пожалуйста, а то мне неудобно!       Чон снова бьет себя за недогадливость, помогает Сонхуну, пропуская его в комнату, вдруг понимая, что все попахивает небольшой вечеринкой для них двоих. Что ж, Чонгук не против, Сонхун был очень хорошим человеком, было бы здорово подружиться с ним, такие люди притягивают, и заставляют саму жизнь светиться.       — Воу, а я не так представлял общежитие! — парень с открытым ртом осматривает комнату, впервые оказавшись в таком небольшом пространстве, где и койка, и гардероб прямо рядом, где даже душевой комнаты нет, но где невероятно удобно и достаточно комфортно. Чонгук на эту реакцию только улыбается, убирая колу на стол, пожалуй, он выглядел так же, впервые оказавшись здесь! — У вас здесь довольно неплохо! — Сонхун оборачивается к Гуку с ослепительной улыбкой.       — Спасибо! — Чон немного неловко топчется на месте, не зная, что ему делать дальше. — С вашим домом, конечно, не сравнится, но мне нравится!       Сонхун лучезарно тянет новую улыбку. Он такой красивый, прямо маленькая копия Тэхена, просто невероятное семейное сходство, особенно, если старшего покрасить в брюнета, то будет просто стопроцентное попадание. Хотя кое-что Тэхена выделит из миллиардов — его сила, ласковой мелодией звенящая в голове.       — Наш дом принадлежит хену, — отвечает Сонхун, с любопытством осматривая сторону Чонгука, которую словно обнес вор, а потом сторону Хосока, который, видимо, этим вором и был! — Все думают, что он фамильный, но на деле Тэхен его просто купил, чтобы… — Сонхун осекается, явно чуть не сболтнув лишнего. — Чтобы пожить самостоятельно, — Чонгук в эту отговорку не верит, но и давить не собирается. Он просто уверен, что дом ему нужен был, чтобы таскать туда мальчиков! И вот снова ревность, а Чон ведь даже не пара с Тэхеном! — А почему у тебя так мало вещей?       — Эм, — Чонгук достает из небольшого подвесного шкафчика две кружки. У него их было три, это все, что он успел купить, отчего-то ему казалось, что с посудой комната будет более хозяйственной, что ли? Жилой, уютной, что-то сродни того, что хотел бы в будущем иметь сам Чонгук. — Мы сегодня ходили за покупками с ребятами, но несколько неудачно, — Сонхун просто кивает, не вдаваясь в подробности.       — Может, тогда в следующий раз все вместе пойдем? — Чон с нескрытым страхом смотрит на Кима, надеясь, что фраза «все вместе» не подразумевает Тэхена! Не потому что Чонгук боится Элибра, а потому что тот руки держать при себе не умеет на публике! — Расслабься! — Сонхун коротко хохочет, заразно так и беззаботно. — Только девочки, пусть пацаны останутся в своей компании! — Чонгук бы возразил насчет девочек, но ему не хочется, да, он, скорее, будет снизу в паре, и ему совсем нормально от этой мысли. Хотя вот назвать Тэхена «пацаном» язык не поворачивался, не менее чем папочка!       — Можно, — кивает Чонгук, улыбаясь, — наверное, теперь только на выходных выберемся, — Чон разливает колу по кружкам, умудряясь без приключений ее вскрыть, а вот Сонхун продолжал бродить по комнате, осматривая ее.       — Я свободен, — говорит Ким младший, тормозя у балкона, за которым все еще алел нереальный закат, — моя домашка уже давно готова!       — Вам уже дали задания? — Чонгук с интересом оборачивается к Сонхуну. — Нам только читали лекции, и у нас была практика, — это если упустить, что с последней пары Тэхен его увел, а потом Сону сказал, что препод, правда, не пришел. Похоже, Ким-старший что-то точно натворил.       — Давай на пол, — предлагает Сонхун, имея ввиду их небольшую вечеринку. Чонгук просто кивает; очень по-корейски кстати, Чон и сам многое предпочитал делать на полу, кажется, это была врожденная привычка у всех представителей страны! — Да, я учусь на стилиста, потому уже получил задание, — Сонхун принимает кружки из рук Чонгука, раскладывая их на большом пушистом ковре, который родители Хосока привезли в общежитие еще несколько дней назад. — Мне нужно приготовить модель костюма для одного из учеников Академии, — Чон заинтересованно кивает, доставая салфетки из шкафа, усаживаясь на пол напротив Сонхуна. — Но у меня он уже есть, — гордо улыбается парень, — я делал для хена, для второго хена, — Чон сразу понимает, что им был Чимин, — для Сону недавно начал конструировать, могу и для тебя!       — Ох, серьезно?! — Чонгук чешет затылок, чувствуя себя немного неловко от такого предложения, но не кривит душой, когда отвечает: — Я бы не отказался, если честно.       Сонхун тут же начинает сиять, ну, вот полная противоположность Тэхена, абсолютно и точно не похож на брата своим характером! Элибр словно был учеником Дьявола или самим Дьяволом, смертным грехом — искушением, от него тянуло опасностью, кровью и розами, которые красиво подчиняли себе Чонгука. От Сонхуна тянуло светом, жизнерадостностью и огромным, добрым сердцем.       — Вот и отлично! — парень поднимает свою кружку, шутливо решаясь ею чокнуться. А Чон даже отказать не мог, у него впервые появились друзья, все такие милые и заботливые, непонятно, сколько еще судьба будет к нему благосклонна, но Чонгук готов сейчас наслаждаться каждым ее дарованным моментом. Он свою кружку тоже поднимает, и они звонко, с задорными улыбками чокаются, выпивая колу залпом, а потом морщась от сильных газов. — Кстати, Чонгук, тебе подработка не нужна? — Сонхун открывает коробку с пиццей, тут же начиная от ее вида радостно светиться, как ребенок. Да и сам Чон почувствовал, как у него во рту слюна скапливается, он впервые ел пиццу с Хосоком в одном кафе, ведь в детдоме детей подобным не балуют. И с того момента Чонгук мог поклясться, что еще ничего вкуснее не ел никогда!       — Вообще, я думал об этом, — Чон с благодарным кивком принимает из рук Сонхуна аппетитный кусок пиццы, за которым прекрасными нитями тянулся сыр, забавно сворачиваясь у краев. — Но я не знаю, где могу быть полезен.       — Мне нужна модель, — говорит Сонхун, откусывая теплый аппетитный кусок. А вот Чонгук застывает, так пиццу и не попробовав. Модель? Серьезно? Модель? Чона в модель? Да он же ни рожей, ни кожей, как говорится! — Ешь, — улыбается Сонхун, заметив реакцию парня. — Я давно уже создаю наряды для героев и просто обычную одежду, — Чонгук оленьими глазами смотрит на Кима, но пиццу ест, медленно откусывает кусок за куском, растягивая удовольствие. — Я уже организовывал несколько небольших показов, — Чон уважительно кивает, Сонхун шел к своей цели уже в таком раннем возрасте, это вызывало только восхищение! — но этим летом мы с хенами ездили в Прованс, — Ким мечтательно улыбается, явно желая попасть туда еще хоть раз, — у меня было море вдохновения, и я привез новую коллекцию, и мне нужны модели, — Чонгук кивает, говоря этим, что слушает. — Я не прошу пройтись по подиуму, мне нужно, чтобы ты был на замерах, на фотосессиях, чтобы не боялся работать с камерой и не боялся того, что появишься в светских хрониках.       Чонгук заторможено моргает на последнее, но неожиданно быстро понимает, что имеет в виду Сонхун. Кимы богаты и знамениты, их обсуждают все вокруг, конечно, если Чон присоединится к делу младшего из семейства, то о нем тоже будут болтать, будут обсуждать. Но с другой стороны, разве завтра его в Академии не ждут жаждущие взгляды после выходки Тэхена? Ждут, конечно, и Чонгук к ним даже готовится, но, наверняка, все равно зажмется где-нибудь в углу, отчаянно стараясь быть незамеченным.       — Я буду один?       Сонхун загадочно улыбается, запивая пиццу колой.       — Боишься встретить Тэхена? — Чон губу поджимает вместо ответа, но все более чем понятно. Конечно, боится, да он же будет каждый раз как девственник рядом с ним краснеть, и пусть он еще, и правда, девственник! — Хен тоже снимается для меня, — как приговор выносит Сонхун, — с неохотой, но снимается. Он мой спонсор и часто приходит на съемки, чтобы посмотреть на новые работы, — Чонгук болезненно сглатывает, он точно копыта откинет прямо перед камерой, если Тэхен будет на него смотреть! — Я не смогу много платить, но, если ты согласишься, можем обговорить сумму, которая тебе нужна. Работать, конечно же, будешь не каждый день и после учебы, что естественно. Ну, как?       — Я безумно туплю в присутствии твоего брата, — честно отвечает Чонгук, заставляя Сонхуна с тихим хохотом завалиться на пол, прикрывая лицо руками. Да, Чону и самому было смешно, потому что, ну, почему?! Почему именно с этим богом, почему не с преподом там или еще с кем? Почему именно с ним Чонгук превращается в тупую зефиринку, которая и может думать что только о разноцветных глазах, о мягком голосе, о… Чон мысленно бьет себя за эти мысли! Проклятый Ким Тэхен, и как Гука, вообще, угораздило влюбиться в этого нарцисса с манией величия?!       — Извини! — Сонхун поднимается в положение сидя, стирая слезинки с глаз, выступившие от смеха. — Просто это так мило! — да, мило, если исключить тот факт, что Чонгук глубоко в душе был бы счастлив, если бы Тэхен смотрел на него и восхищался, но при этом Чон сам понимает, что этого искушающего взгляда явно не вынесет. — Извини! — еще раз произносит Сонхун. — Но скажи мне честно, что у вас с Тэхеном?       Чонгук покрывается тонкой розовой коркой. Что у них? Да ничего, просто Элибр ему подрочил, потом они еще сосались три раза, и Чону, кажется, Тэхен нравится, но у них абсолютно ничего. Они же, в общем-то, толком и не знают друг друга, у Элибра голод, а у Чонгука тупое влюбчивое сердце!       — Да ничего… — мямлит Чон, встречая скептический взгляд Сонхуна, который видел больше, чем могло показаться. Конечно, он с рождения живет с братом и знает его очень хорошо, намного больше всех тех, кто утверждает, что они друзья с Элибром, у него есть только один друг, во всем мире лишь один друг — Чимин. — Я знаю, — Чонгук тяжело вздыхает, глядя в карие глаза Сонхуна, — знаю, что иногда Тэхену приходится кормить свою силу.       Младший Ким замирает на этих словах, но долго в ступоре не находится, понятно, что Элибр сам все рассказал Чонгуку, по другому об этом никто не мог узнать. И все же… все же…       — И? — Сонхун вглядывается в темно-карие глаза напротив. — Он тебе что-то сделал сегодня в Академии, да? Когда вы вместе пришли, держась за руки? — обеспокоенно спрашивает младший Ким, подтягивая одну коленку к груди.       — Мы целовались, — Чонгук прячет взгляд в пушистом ковре, опуская многие детали. — Я не знал, что с ним тогда, но не стал его отталкивать, потому что… — Чон губу жует, — может это и сила его так на меня влияет, а может, потому что твой брат мне, правда, нравится. Я знаю, это глупо, — несколько грустно улыбается Чонгук, смотря на Сонхуна, — мы ведь почти не знакомы.       — Не глупо, — младший Ким мотает головой, ободряюще улыбаясь Чону. — Тэхен… он знаешь, очень одинокий, — честно произносит Сонхун, обнимая коленку, — люди вьются вокруг него из-за воздействия его силы. Да, ему нужна подпитка, такова плата за такое могущество, — Сонхун мрачнеет, явно вспоминая что-то, о чем говорить не хотелось, но что напрямую касалось всей ситуации. — И он такой богатый и красивый, люди толпами лезли к нему, чтобы погреться в лучах холодного солнца, — «Холодное солнце» — вот что идеально описывает Тэхена, вокруг него много обожателей, они летят к нему как мухи на свет, но он ледяная далекая звезда на деле, которой нет дела до всех этих глупых насекомых, которые замерзнут в холоде, так не получив ничего, к чему так рвались. — Помнишь, я говорил тебе, что он влюбчивый? — Чонгук кивает. — Я не врал, — улыбается Сонхун, — он закрыл свое сердце от людей, потому что его, как правило, просто используют, чтобы поднять свой статус, выгодно выйти замуж, — Чон тоже мрачнеет, вокруг него раньше не было никого, и ему было так одиноко в детском доме, а вокруг Тэхена вились подлизы, от которых было даже хуже, чем от полного одиночества. — У него была пара очень давно, — Сонхун даже злится вдруг, вспоминая те дни, — один парень клялся, что любит его, будет с ним навечно, а когда впервые увидел Тэхена в… — младший Ким осекается, подбирая более или менее мягкое слово, — в состоянии, когда он сдерживает свой голод месяцами, испугался, бросил его, показывая свое истинное лицо, в котором никогда не любил Тэхена, — Чонгук не знает предательства, его еще ни разу не предавали, и это даже очень радует Чона, но за Элибра почему-то больно, наверняка, предательство оставляет неизгладимые, глубокие раны, после которых можно даже вот так закрыться, превращаясь в холодное солнце. — Потом еще выяснилось, что тот парень был из злодейской лиги, — вздыхает Сонхун, — они набирали в свою армию перспективных героев, куда хотели затащить и Тэхена. Все плохо закончилось, счастлив никто не был. Только Чимин тогда и помогал хену держаться на плаву. — Сонхун снова вздыхает, качая головой. — Потому, если тебе, правда, нравится Тэхен, не будь к нему строг, — просит младший Ким. — Ты мне кажешься очень хорошим, и хену ты явно понравился, — улыбается Сонхун, — он не берет людей за руки — для него это слишком личный жест, — Чонгук даже подвисает, услышав такое! Так все-таки шанс есть, все-таки Чон не глупо, безответно влюблен?! — и он рассказал тебе про свой голод, а ты сразу не убежал от него, мне кажется, ты можешь справиться с его тараканами.       — Выглядит как сватовство!       Сонхун коротко хохочет, разряжая обстановку.       — Вряд ли во время сватовства рассказывают такие истории, — улыбается Ким. — Обычно хвалят, а не говорят о недостатках и тем более о таком голоде, — Чонгук снова розовеет, нельзя Сонхуну знать, что есть черта, которую он уже с Тэхеном за руку перешел! — Так что если он тебе нравится, и ты не боишься сложностей — действуй.       — Он сам отговаривал меня встречаться с ним.       — Но? — идеально слышит Сонхун.       — Но дал шанс, — улыбается скромно Чонгук. — Я тоже не хочу ранить ни его, ни себя, потому сейчас в размышлениях, — Чон тяжело выдыхает, меняясь в лице. Он все думал — сказать или нет?! Они ведь братья, и кто как не Сонхун поможет в этом Чону лучше? Чимин? Упаси господь, Чонгук явно уйдет от Пака не девственником! — Сегодня я видел, как Тэхен убил монстра, — говорит Чон, поднимая на Сонхуна глаза. — Он заставил его разорвать самого себя и при этом… при этом…       — Был равнодушен, — подсказывает младший Ким, грустно улыбаясь. — Я знаю, я обычный человек, но я знаю, каким он может быть, — Сонхун на Чона смотрит, продолжая: — Он сложный, жестокий и неумолимый, не ведает жалости и не умеет прощать. Он убил того парня, который его предал, но так как он был в злодейской лиге, хену ничего не сделали, — Гук вздрагивает. — Тогда родители Тэхена впервые отправили во Францию, чтобы он там, вдали от дома, смог привести себя и силы в порядок. С тех пор он постоянно сбегает туда, когда находится на грани срыва. — Сонхун сам себе кивает. — Я говорю это все, чтобы ты понимал, какой он. Если тебе страшно, если понимаешь, что не сможешь всего вытерпеть, что тебе не нужен такой парень, а нужен романтик, то лучше сразу порви с ним контакт. Мы будем друзьями, — добавляет Сонхун, — не каждый же мой знакомый должен подходить моему брату! Но если все же решишься с ним встречаться, то будь готов к бою! Его можно взять только измором!       Измором? Чонгук мысленно ставит галочку, чтобы не забыть. Да, он готов к бою, готов добиться внимания этой холодной звезды, готов терпеть его невыносимый характер и манию величия, его очень жесткие манеры и наклонности, тьму, что поедает его сердце. А нет, ее он терпеть не будет, он ее измором возьмет тоже, заставит на колени пасть и молить о пощаде! Но Чонгук будет беспощаден, он войдет в сердце Тэхена и навечно там поселится! Да начнется бой за француза с отвратительными манерами!