Немного огня

Люций остался совершенно один. Он виделся только со слугами, а вечерами приходил Крас. Окруженный тишиной и одиночеством, он наконец смог обдумать события последних дней и задаться логичными вопросами. Первое. Кто сдал его отцу? Знал только Кайер. Брат всегда был рядом: в детстве — единственная поддержка и опора… Может быть, кто другой узнал, да донёс? Люций оставил эту мысль незавершенной. Гадать он не любил, а мучиться сомнениями и терзаться без возможности разрешить свои догадки не видел смысла. Ладно. Спросить напрямую в письме у отца? Так тот не ответит. Нужно быть там, дома, чтобы разобраться, а это сейчас невозможно. Второе. Как Крас попал к нему в дом? Замками на дворе у светлого князя никогда не пользовались, только запирающими или охранными. А у Люция было одно из самых сложных и сильных заклятий. Привез он его в амулете, который и спрятал под потолочной балкой. Нужно было знать слово, чтобы войти, а иначе пара ярких минут раздирающей боли гарантированы. Крас вошел тихо, спокойно. Настолько силён? Да как бы ни был силён, заклятие в любом случае успело бы подать сигнал… И опять вопрос: кто-то сдал? Заветное слово знали трое: отец, брат и Эрих. Третье. Крас знал, что не смотрит Люций на девок. С самого начала знал. Ехал, не сомневаясь, что заберёт. И ждали его здесь с женихом, свадьбу готовили. Такое за день не соберёшь. И четвертое, как вывод. Не заметил Люций, как оказался в центре интриги. Прохлопал он что-то в своём собственном доме и в своей собственной жизни. Пока ходил в походы, в далекие концы княжества, сражался там, охраняя покой эльфов и людей, кто-то сплёл вокруг него сеть. И плёл ни один. Вместе с Красом. Интриги. Люций специально ушел в солдаты, чтобы быть подальше от подковерной возни. Его всегда раздражало лицемерие, возведённое в традицию среди знатных светлых. Тебе могли улыбаться, кланяться, быть учтивым и с такой же учтивой улыбкой подставить подножку, а потом с извинениями, вместо того, чтобы помочь подняться, потоптаться сверху. Когда отец указал наследником Кайера, он с облегчением выдохнул и совсем отошёл от двора. Собрал дружину и отправился в самые опасные походы. Часто выходил против тёмных, любил наведаться к проклятым землям, на дальние заставы. Там все было ясно и понятно. Или ты, или тебя. Уже раздумывал о том, чтобы собрать вторую дружину, даже командира себе присмотрел. И тут случилось это всё… Отец переиграл. Можно было отказаться, но сманила Люция перспектива войны, новых походов. Это насколько же они стали бы сильнее, если получится объединить эльфов? У светлых большие магические силы, у темных лучшее оружие и физическая мощь. Все бы склонились: и гномы, и наги, и богатые людские царства. Отец был с ним честным. Он всего лишь вовремя ухватился, как ему показалось, за случайную удачу. Если бы изначально все это организовывал отец, выглядело бы все это совершенно по-другому. И подготовились бы тщательнее. И уж тем более он бы не позволил отдать сына в младшие мужья. Нет. Это слишком рискованно — идти в подобный брак, рассчитывая, что через какое-то количество лет разрешат его оспорить. Нет. Отец бы продавил, выцарапал из тёмной, поганой глотки, и ритуальный поединок состоялся бы сразу на брачном пиру. И в брак Люций вошёл бы на равных. Но он не знал. Да и вообще, по-видимому, светлые мало что знают о тёмных… Светлые эльфы возводят скромность и сдержанность в культ. Неприлично быть богато одетым, неприлично иметь большой двор и жить в нём только своей семьей, неприлично выделяться… А здесь… Богатство и статус выставляли напоказ. Люций насмотрелся и на брачном пиру, и на следующий день на роскошные наряды и вычурные прически тёмных. Эмоции не скрывали, если тёмный был недоволен он демонстрировал это всеми доступными способами, даже тому, кто выше его по положению. И, если тёмный был рад и счастлив, он стремился поделиться этим. Скромность и благонравие здесь были не в почёте. Например, уходя с брачного пира, Люций заметил парочку, слившуюся в страстном поцелуе. Ему даже показалось, что он смог разглядеть их языки, настолько они увлеченно пожирали друг друга. У Светлых такое было бы равно потери репутации. И жили тёмные с размахом, в отличие от светлых. Здесь не было привычных Люцию дворов, которые в принципе ничем не отличались что у князя, что у знатного эльфа, что у безродного. У Краса же была настоящая крепость. С каменными стенами, высокими башнями. Огромный зал на первом этаже, там же бесчисленные общие комнаты, где и проводили много времени знать и сам Крас. Что на втором этаже, Люций ещё не успел узнать. Третий полностью отдали ему. Сюда кроме слуг никто не заходил. И светлому становилось безумно скучно. Вечером, как и всегда, пришёл Крас. С ходу сгрёб в охапку и потащил в кровать. Люций не сопротивлялся, хоть и немного устал уже от такого количества постельных утех. Когда все было кончено, отдышавшись, Люций честно сказал: — Я сдохну здесь от скуки. — Займись чем-нибудь, — на Краса после секса напала лень и сонливость, он удобнее устроился в кровати, собираясь вздремнуть. — Э, нет! — Люций пихнул его ногой в бок. — Я тебе не дам спать, пока ты не расскажешь мне, чем я могу заниматься. Желательно, чтобы никого не казнили при этом. Крас открыл один глаз, тяжело вздохнул и простонал: — Я дико устал. — Я тоже. Я заперт здесь. Крас закинул руки за голову: — И правда. В гареме ты живешь один. Скучно. Можешь взять себе компаньона. И выбери себе ещё личного поверенного из здешних слуг. Я прикажу, и управляющий завтра днём соберёт тебе толковых. — Уже легче. Только где взять компаньона? А что еще? Люций совершенно искренне считал, что со своим уставом в чужой двор не лезут. Уж если его угораздило так влипнуть, то нужно сохранить достоинство и жить по правилам тёмных. А пока, кроме Краса никто не мог ему объяснить и направить в нужном направлении. Тем более, что здесь не было никого, кто был бы так искренне к нему настроен. Тёмный хоть периодами и злил, но был необходим. — Компаньона можешь выбрать себе сам. Где? Из слуг. Или, может, кто-то из светлых приедет к тебе и захочет составить компанию. Только не твой конюх. Что ещё? Ну, можешь съездить на рынок. Купи там себе что-нибудь. Во внутренний двор можешь выходить, в сад. Только полностью покрывай себя. И ни к кому не обращайся. Говорить можешь только с гаремными слугами, которые появляются в твоих покоях. Вообще, давай сначала поверенного тебе найдем. А там он уже сам тебя сориентирует… Крас вновь потянулся к Люцию. Он все никак не мог насытится своим супругом. *** Утром же тёмный князь разглядывал Сварга. Наглец, явившись в кабинет, сбросил с себя сюртук, оставшись в узких кожаных штанах и золотом монисто на голой груди. — Я, хорош, князь? — Я помню, Сварг, как оно звенит от каждого движения, — улыбнулся Крас. — Помнишь, — Сварг, как дикий кот, двинулся к нему, мягко облокотился на стол, — а я думаю, забыл ты меня, князь. Завел себе светлую игрушку и забыл. — А ты прямо соскучился? — глаза Краса нехорошо блеснули. — Соскучился. Ой, соскучился, — Сварг потянулся к князю. Крас протянул руку, подцепил пальцами его подбородок, ласково очертил его контур, а когда Сварг подался ближе, ластясь и выманивания себе ласку, вцепился в шею железной хваткой, заставил приподнять голову. — Ну, раз ты так соскучился, то, может, пойдёшь ко мне в гарем? Вторым? В глазах Сварга мелькнула паника, а потом вспыхнул страх со злостью. — И что, князь, сватов отправишь к моему отцу? — Отправлю. Он только рад будет от тебя избавиться. А из гарема ты выбраться не сможешь, силёнок не хватит, — глядя прямо в лицо, ласково проговорил и оттолкнул. Сварг удержался на ногах, отшатнулся, подхватил с кресла свой сюртук и принялся судорожно одеваться. — Ты знай свое место. Светлая игрушка? Он выше тебя по рождению. Совсем мозгов нет, чтобы рот на природного князя открывать? Может, ещё чего про меня скажешь? Сварг набычился и шумно дышал. Его потряхивало то ли от злости, то ли от страха. — Отцу своему передай, пускай соберёт у себя весь ближний круг. Так сказать, семьями встретимся. Пускай организует праздник в своем гареме, а остальные своих мужей привезут. — Всех? — Всех, — Крас взял со стола лист бумаги, — сами же заскучаете, так хоть развлечетесь. Кто-то в гареме, а кто-то с нами, — бросил выразительный взгляд на Сварга. *** Этим же днем Люций озадаченно разглядывал собравшихся перед ним тёмных эльфов. — Господин, — управляющий, согнувшись в три погибели, указал на ряд претендентов в поверенные, — выбирайте. Светлый эльф задумчиво сложил руки на груди. Зазвенели браслеты. Их собралось уже приличное количество. После каждого секса Крас дарил ему эти гребаные золотые побрякушки. Наступит час, когда Люций засунет их все в чью-то серую задницу. Взгляды тёмных жадно впились в его запястье, унизанное тонкими, широкими, в камнях, в гравировке, в общем разномастными обручами. Только один продолжал смотреть на самого Люция, будто пытаясь разглядеть его сквозь чадру. Он решительно двинулся к нему, остановился почти вплотную. Чуть старше самого Люция, одного роста с ним, для тёмных — низкий, но такой же широкоплечий, с прозрачными голубыми глазами, во взгляде которых читался живой интерес и что-то… так смотрят, когда прячут улыбку или задумывают шалость. Его взгляд разительно отличался от остальных. Все смотрели на Люция с жадным любопытством, как на диковинную вещь, будто каждый хотел ткнуть в него и посмотреть, что будет… Люций бросил под ноги выбранного эльфа платок и, развернувшись, ушёл в свои комнаты, сделав всё в точности, как объяснял ему управляющий. Когда он стянул с себя браслеты и чадру, постучали, а затем с поклонами вошли управляющий и выбранный поверенный. — Оставьте нас, я хочу сам с ним поговорить, — Люций вложил в ладонь управляющего золотой. Еще одна традиция, с которой его познакомил Крас, сказав благодарить слуг деньгами или драгоценностями за хорошо выполненные приказы. Когда управляющий вышел, оставшийся тёмный эльф упал в ноги и лбом коснулся пола: — Благодарю за оказанную честь, светлый князь. — Вставай. Если будешь так каждый раз падать, тяжело тебе придётся. — Люций сел в кресло. — Как зовут? — Кхас, — ответил, поднимаясь. — Сколько лет? — Двадцать пять. И правда чуть старше. — Рассказывай. Кхас не стал мяться, переспрашивать, что рассказывать, а начал спокойно говорить: — Мой светлый господин, я родился в знатном, но обнищавшем тёмном роду. У меня были только две дороги. Или в младшие мужья, к тому, кто согласиться взять без приданого, или в услужение княжескому роду. — Почему не в солдаты? — Посмотрите на меня, я был всегда мельче и слабее всех. Нет у меня выдающейся физической силы, и магия осталась ко мне равнодушной, одарив лишь крохотной искоркой. — А что ж не в младшие мужья? — Кто меня возьмет такого? Только старик, в переполненный гарем, чтобы угощать мною гостей, да иногда отдавать на попойки сыновей. Люция аж перекосило: — Так принято?! — Но не в княжеском гареме. Вы — святыня. Мне оставалась одна дорога, в услужение князю. Начинал я при детской ещё у прежнего князя, но тогда ваш супруг уже ушел из родного дома... Как тактично он назвал побег Краса от разъяренного отца, после первой неудавшейся попытки переворота. Люцию это понравилось. — … а последний год служил секретарём при управляющем гарема. — Хорошо, Кхас, организуй мне завтра поездку на рынок. Я хочу посмотреть город, — закинул удочку Люций. — Вам понравится, мой светлый господин. А теперь, не хотите ли отправится в сад? Я составлю вам компанию и могу рассказать все, что вы захотите. И Люций с удовольствием провел время. Кхас оказался очень умён и не по-темному тактичен. Он мастерски держал почтительную дистанцию в разговоре, при том не падая в подобострастие, чем грешили все гаремные слуги, даже сам управляющий. Заметив, как Люций остановился напротив стражников, разглядывая их, он как бы невзначай сказал: — А вы знаете, что вы не первый воин, ставший младшим мужем. — Нет, конечно. Откуда? — Пару веков назад тёмный князь привез себе в гарем одного из командиров человеческого войска. Он увидел его в бою и влюбился. Когда армия людей была разбита, князь отыскал его на поле боя и забрал себе, как трофей. Тогда правила для младших были еще строже. А командир не отличался покладистым нравом и терпением. Ему пришлось очень тяжело в гареме. Но со временем он стал любимейшим супругом, главным над всем гаремом. Единственной его отрадой стали тренировки с садовыми стражниками. Люциус склонил голову к плечу, внимательно слушая: — Они настоящие солдаты, их берут сюда как в отпуск, чтобы передохнули от похода или другой службы. — И как это было возможно? Я же не могу никому слова сказать. — Ну, тот человек и не разговаривал с ними, он отправил к одному из стражников своего поверенного с вопросом. А стражники, в отсутствии тёмного князя, подчиняются старшему в гареме. Так что стражник не смог отказать. А тёмный князь долго не знал об этих тренировках. Сходились они в спарринге в саду. А когда узнал, разозлился и хотел казнить стражника, а мужа своего запереть и больше не выпускать из личных комнат. Но человек вызвал его на бой. Сказав, что, если проиграет, то навсегда склонится перед своим старшим супругом, а если выиграет, то князь помилует стражника, а самого человека признает равным себе. Тёмный князь согласился. И был побежден своим младшим супругом. Но слово сдержал. От них и пошла традиция ритуальных боёв. Только единицы из младших супругом имеют сад со стражниками. Большая часть знати предпочитает прятать своих младших и выводить только под строгим контролем. Мужья же тёмного князя имеют привилегию. Кхас заложил руки за спину и отошел от Люция с умиротворенной улыбкой. А светлый эльф думал о том, что чем жёстче правила, тем больше в них лазеек.