Страсть и кровь

      — Серьезно? Ввязалась в очередную заварушку из-за меня? — говорить Астарион старался презрительно, но от Тианы не укрылось, что ситуация ему льстила.        — Да, такой был договор: Владыка не выпускает тебя из круга, а мы взамен отомстим оставшимся в деревне налетчикам за гибель его сородичей.        — Кажется, ты продешевила, — фыркнул он.        — Я знала, что самой мне тебя не остановить — еле стояла на ногах. А этих работорговцев все равно придется убрать: вряд ли они добровольно уступят нам свой корабль. К тому же, хотелось отблагодарить миконидов за гостеприимство и… — тут она увидела презрительно сощуренные глаза Астариона. — Ох, ладно! Всё только из-за тебя!        Астарион расплылся в довольной ухмылке и скрылся в ближайшей комнате.        Они приближались к рыбацкой деревне осторожно, высматривая отряд двергаров, но их встретили лишь заброшенные хижины, провонявшие рыбой драные сети и трупы с чрезмерной жестокостью убитых местных жителей. Их искромсанные тела валялись на узких витиеватых улочках и даже висели, прибитые к стенам. Такая расправа над мирными, явно не готовыми дать отпор рыбаками только усилила желание разобраться с кровожадной группой ублюдков.        Но работорговцев нигде не было видно, а поселение оказалось не таким уж и маленьким. Обветшалые жилища дварфов многоуровневыми террасами льнули к черным скалам, соединяясь бесконечными мостиками, тропинками и подвесными лестницами. Черная гладь Эбенозера, прорезанная зубцами косых причалов, призрачно поблескивала далеко внизу.        Решено было разделиться на пары и обыскать деревню. В случае столкновения с работорговцами пара, которой так «повезет», должна будет убедить их, что якобы обладает информацией о разыскиваемой рабыне, и заговаривать зубы, пока остальные члены отряда не окружат противников. Так они надеялись застать работорговцев врасплох и сэкономить столь ценное сейчас время.        Тиана обежала цепким взглядом очередную темную комнатку, занятую грубо сколоченным столом с парой глиняных мисок, в которых догнивали остатки давно протухшей еды, и сквозь крохотное окошко увидела осторожно идущих по нижнему уровню Гейла и Лаэзель. «Здесь никого», — деликатно проскользнула в ее сознание мысль мага. «У нас тоже тихо», — мысленно ответила охотница.        Были ли виной тому странные споры, которые они вдохнули, или постоянные тренировки в ментальном общении с миконидами, но после пребывания в круге их отряд заметил, что обмениваться мыслями им стало намного проще. И если от пользования другими силами, полученными от личинки, большинство предпочитало воздерживаться, то общение на расстоянии всеми было признано крайне удобным навыком.        — Идем. Думаю, стоит спуститься ближе к пристани…        Тиана замерла на пороге, в недоумении наблюдая, как застывший, словно статуя, Астарион сосредоточенно вглядывается в небольшое, потемневшее от времени зеркальце с незатейливой медной оправой.        — Что ты делаешь?        — Смотрю, да только ничего не вижу, — печально произнес вампир. — Еще одна раздражающая особенность моего нынешнего естества. Ни разу не видел свое лицо с тех пор, как у меня появились клыки и покраснели глаза.        — А какого цвета они были прежде? — полюбопытствовала эльфийка, поняв, что с трудом может представить Астариона без горящих, как угли, алых глаз.        Обернувшийся к ней Астарион выглядел растерянным:        — Я… я не знаю. Не могу вспомнить.        Тут он снова поднял зеркальце, но лишь для того, чтобы, раздраженно рыкнув, резко швырнуть его об пол. Серебристые осколки с пронзительным звоном разлетелись по комнатке.        — Мое собственное лицо — всего лишь еще одна неясная тень из прошлого! Еще одна часть меня, которую отобрал Касадор, — чего в его голосе было больше — боли или гнева — определить было сложно.        Эльфийка до сих пор не до конца привыкла к той степени откровенности, которой они достигли, и подобные моменты искренности Астариона всё еще обескураживали ее. Видел ли кто-то, кроме нее, эту боль, скрытую под толстым слоем язвительности и сарказма? Видел ли кто-то еще его истинное лицо?        Тиана стала внимательно разглядывать Астариона, дотошно запоминая мельчайшие черты.        — Что? — раздраженно спросил он, заметив ее изучающий взгляд.        — Я вижу тебя, — с теплой полуулыбкой подсказала Тиана.        — Действительно. И что же ты видишь? — в голосе вампира отчётливо звучало опасение.        — Я вижу сильный, пронзительный и одновременно насмешливый взгляд красивых глаз, который заставляет меня улыбаться, — игриво произнесла она.        — Хм. Продолжай, — губы Астариона растянулись в дразнящей ухмылке, и он приблизился к охотнице вплотную.        — Я вижу твою опасную улыбку. Она подчеркивает высокие скулы и острый подбородок и от нее по спине у меня бегут мурашки, — томно прошептала Тиана, ощущая, как крепкие руки обвивают ее талию.        — Мне это нравится. Теперь скажи, что я прекрасен, и этот день будет прожит не зря, — слегка кокетливо потребовал он, уже прижав её к груди.        — И это всё, что тебе нужно? Банальная лесть?        — О нет, дорогая моя, от тебя я хочу намного... намного больше, — сладко прошептал он, впиваясь в ее губы глубоким поцелуем, таким томным и чувственным, что Тиана позабыла обо всем вокруг, пока Астарион не отстранился, горячо прошептав:        — И к черту зеркала, если я так отражаюсь в твоих глазах.       Теперь уже Тиана, не сдержавшись, требовательно прильнула к его губам, забываясь в пьянящей нежности прикосновений. Как вдруг сильные руки легко усадили ее на шершавую столешницу и потянулись к застежкам доспеха.        — Ты что, с ума сошел?! Где-то здесь скрываются работорговцы… да и мало ли, что еще, — попыталась остудить его пыл Тиана.        — Сводить меня с ума ты, определенно, умеешь, — жарко прорычал он, касаясь языком ее уха. — А поблизости, я слышу, точно никого нет.        Тиана собиралась сопротивляться активнее, но поцелуи Астариона переместились на тонкий участок кожи за ее ухом, прохладные руки уже проникли под одежду, и тело охотницы предательски отзывалось на его коварные ласки.        — Мы должны прикрывать товарищей. Они заметят, что мы пропали, — собирая последние капли самообладания и здравомыслия, сбивчиво твердила Тиана, хотя ее пальцы уже накручивали белые кудри вампира, поцелуи которого стремились всё ниже по ее телу.        — Если мы им понадобимся — они позовут, — отмахнулся Астарион и добавил уже совсем развязным тоном: — а управимся мы очень быстро. Надеюсь, ты во мне не сомневаешься?        Тиану будто разрывало на части. Всепоглощающая страсть, которую с такой легкостью разжигал в ней Астарион, сейчас точно была лишней и неуместной. Но его прохладные губы, умелые руки и дразнящие касания языка пробуждали в ней что-то дикое, что-то безрассудное.        — Астарион, — предприняла она последнюю попытку достучаться до его совести, но прозвучало это двусмысленно, словно мольба.        — Да ладно, дорогая, я же чувствую, что ты хочешь этого не меньше, чем я. Давай, разбуди своих внутренних демонов. Что может быть более возбуждающим, чем опасность?        Видимо, заметив смятение на ее лице, Астарион убрал улыбку и произнес заботливым, очень успокаивающим голосом:        — Никаких укусов. Я обещаю, что буду нежен.        И он действительно был: даже губами не касался её шеи, видимо, боясь любым намеком всколыхнуть живший теперь в теле Тианы страх. Будоражащий свежестью аромат его кожи, умелые ласки и страстные поцелуи смогли-таки заставить её забыться и вновь расслабиться в его объятиях. Она снова впивалась ногтями в широкие плечи и заставляла вампира тяжело дышать от прикосновений горячего языка к его ключицам. Снова задыхалась, когда он прикусывал ее в момент затвердевшие соски. Вновь протяжно стонала, подаваясь бедрами навстречу сильным толчкам и крепко сжимала ногами прохладный торс, ощущая атласную гладкость кожи. Понимая, что удовольствие вот-вот накроет с головой, Тиана игриво выдохнула сквозь улыбку:        — Ты прекрасен!        Эльф хохотнул, наслаждаясь ее рваными стонами, и вскоре заставил стены хижины содрогаться от животного рыка и треска проломленной столешницы.                      — Чем стол-то провинился? — поинтересовалась Тиана, спешно выскакивая на улицу и прямо на ходу застегивая последние крепления доспеха.        — Пришлось сдерживаться сильнее, чем раньше, и нужно было куда-то выплеснуть скопившееся… напряжение, — спокойно пояснил он и, будто невзначай, прижался губами к ее загривку.        Тиана вывернулась, ошпарив вампира недовольным взглядом.        — Нет! — отрезала она. — Сосредоточься уже на деле. И больше не смей соблазнять меня в подобных ситуациях.        — Если мы сегодня погибнем, ты мне еще спасибо скажешь за последние приятные воспоминания, — самодовольно промурлыкал он, заработав очередной обжигающий взгляд.        — Не вижу никого из наших, — взволновано заметила Тиана.        — Жрица с колдуном вон там, внизу, — беспечно бросил Астарион спустя пару минут, указывая на большой по сравнению с остальными постройками двухуровневый дом, окруженный бревенчатой террасой. — Я чую их.        Но стоило им приблизиться, спустившись по безумно болтающейся веревочной лестнице, как вампир хищно улыбнулся:        — А вот наконец-то и обед пожаловал. Как думаешь, кто будет вкуснее — дроу или двергар?        Не успела эльфийка ему ответить, как в голову ворвался встревоженный зов Шэдоухарт: «Они здесь! И настроены крайне враждебно.». «Мы рядом.» — поспешила успокоить ее Тиана, уже спускаясь на небольшую террасу, кольцом окружающую второй этаж. Голоса доносились снизу, и Тиана надеялась, что им удастся застать противников врасплох. Ей даже не пришлось передавать Астариону мысль: вампир сверкнул глазами и растворился в темноте ближайшего проема, явно собираясь убедиться, что второй этаж пуст.        Тиана с предельной осторожностью скользила вниз по грубо сколоченной лестнице, молясь, чтобы перекладины не скрипнули под ее ногами. От лука в таком небольшом помещении не было бы проку, и эльфийка уже потянулась к рукояти меча, как вдруг долетевшая из распахнутой двери фраза заставила ее застыть на месте.        — Так вы рассчитывали, что Гильдия заплатит вам за сведения о своей собственности? — с насмешкой произнес хрипловатый голос, знакомый ей до дрожи.        Руки Тианы мелко затряслись. Этого не могло быть. Нет, этот голос являлся ей в кошмарах столько раз, что она не могла ошибиться.       — Да, думается, наша помощь стоит определенной награды, — Уилл звучал убедительно нахально.        — Кажется, наша вежливость ввела тебя в заблуждение, Циклопчик. Дай-ка растолкую, как обстоят дела. Либо ты с твоей недодлинноухой подружкой выкладываете всё, что знаете о нашей беглянке, либо я вскрою вас от глотки до паха и запущу ваши поганые языки вам же в кишки. Надеюсь, теперь мы друг друга поняли? — каждое слово всё сильнее разжигало животную ярость, кипящей кислотой разливающуюся по венам Тианы.        — К чему же столь низкие угрозы? — примирительно мурлыкнула Шэдоухарт. — Мы ведь просто не знали, что вы состоите в Гильдии. Мы с другом не самоубийцы, чтобы переходить дорогу такой серьезной организации.        — Так вы видели здесь рыжеволосую эльфийку? — нетерпеливо прорычал другой, более низкий и грубый, голос.        — Да, лесная эльфийка, огненные волосы, зеленые глаза, — уверенно перечисляла Шэдоухард такие знакомые черты. — Не расставалась с луком и представилась как Тиана.        — Ну, наконец-то! — с восторгом протянул первый говоривший. — И где же эта сучка?!        — Я здесь, Ниодан! — услышала Тиана свой голос будто со стороны.        Как только первый шок прошел, она бесшумной тенью проскользнула в комнату через распахнутую на террасу дверь, чтобы собственными глазами удостовериться, что судьба действительно свела ее с мучителем Рэйен. Она не видела его больше полувека, но его графитно-серое лицо и вычурно заплетенная пепельная коса по-прежнему вызывали в ней омерзение и неконтролируемый гнев.        Двергар, за спиной которого скрывалась охотница, тут же недоумевающе обернулся на ее голос и моментально захрипел, давясь темной кровью. Эльфийка еще раз уверенно провернула кинжал в его мощной шее, и коренастое тело рухнуло к ее ногам.        В эту же секунду в комнате всё пришло в движение. Ниодан растворился в облаке густого черного тумана, заполнившего половину помещения. Уилл сгреб Шэдоухарт в охапку, отдергивая подальше от несущейся к ее голове увесистой секиры. К Тиане бросились сразу двое двегаров в тяжелой броне и с перекошенными от ярости лицами. Эльфийке пришлось отступить обратно на террасу. Она успела отразить лишь пару ударов, когда сквозь грудь одного из противников пролетели три красных разряда, оставляя за собой лишь яркие росчерки и сквозные дыры. Тиана еще не успела понять, где именно находится так вовремя вмешавшийся Гейл, как на второго ее соперника стремительно прыгнула тень. Борьба продолжалась недолго, и уже через пару мгновений раздался сдавленный крик двергара и довольный рык впившегося в его горло Астариона.        Тиана услышала знакомый щелчок и свист рассекающего воздух арбалетного болта. Она успела резко откатиться в сторону, и болт с глухим гулом вошел глубоко в бревенчатый настил. Подняв глаза, Тиана увидела мелькнувшую на втором этаже тень и, не задумавшись ни на секунду, бросилась вверх по лестнице, неистово цепляясь за перекладины побелевшими от напряжения пальцами. Поднимаясь, она краем глаза заметила блеск брони Лаэзель и росчерки сабли Уилла, который смертоносно порхал вокруг незнакомого ей коротко стриженного дроу. Но сейчас всё это не имело значения. Тианой двигало только обжигающее все внутренности желание добраться до Ниодана, вонзить в его тело острую сталь и убедиться, что глаза этой паскуды больше никогда не откроются.        Звуки продолжающейся внизу битвы доносились наверх приглушенно, упираясь в толстые бревна перекрытий. В глубине темных комнат Тиана уловила еле различимый скрип половицы и поспешила внутрь. Слишком поспешила.        Он резко выступил из тени, оглушая эльфийку тяжелым ударом в нос. Кинжал вылетел из руки сам, а крепко сжатую рукоять меча сильно прокрутили, заламывая охотнице кисть. Хриплый голос тихо выдохнул ей в залитое кровью лицо заклинание, вокруг что-то сверкнуло, и тело Тианы тут же окаменело. Послушными эльфийке остались лишь глаза. Ими она с ненавистью смотрела на растянувшееся в злорадной улыбке ненавистное лицо.        — Ничего не изменилось. Стоит отобрать у тебя лук, и ты становишься никчемной девчонкой, — злорадно прошипел Ниодан.        Его белые глаза сверкали тем же холодным блеском, что и лезвие меча в его руках.        — Заклинание паралича долго, конечно, не продержится, но мне хватит времени на то, что я задумал, — слащаво-садистским голосом протянул дроу. — Если бы эти чертовы дварфы были порасторопнее и справились с твоими дружками, тебя ждало бы увлекательное путешествие назад во Врата Балдура. Эх, Талан так жаждал заполучить тебя живой, — с напускным расстройством произнес ассасин, — но, учитывая сложившуюся ситуацию, думаю, его удовлетворит и твоя голова.        Внутренне Тиана орала и рычала, билась и вырывалась, но ни один мускул в ее теле не отозвался, даже когда горячая графитовая рука коснулась ее лица. Лишь сердцу стало больно биться от заполнившего ее гнева.        — К сожалению, придется поспешить, пока все твои спутники, судя по отчаянному биению их сердец, еще заняты внизу. А мне ведь так все эти годы не хватало твоей сестры и я мечтал, как ты будешь… — он сокрушенно вздохнул, жадным взглядом пробежавшись по ее телу и неохотно переместив руку вниз, сильно стиснул горло эльфийки. — Передавай от меня привет малышке Рэйен.        Тиана почувствовала, как шеи коснулось острое лезвие, и зажмурилась, не желая радовать Ниодана своим предсмертным взглядом. Ощущая, как сталь рассекает ее кожу, она скривилась, но не от боли, а от осознания, что Астарион всё же оказался прав: перед смертью она действительно вспоминает последние проведенные с ним в неожиданном порыве страсти минуты.        Острая боль резко прервалась, на лицо брызнула горячая струя, а затем послышался хрип и резкие удары по дереву.        Тиана раскрыла глаза, чтобы увидеть, как ошеломленный Ниодан непроизвольно сучит ногами по полу и ошалело хватается руками за распоротое от уха до уха горло, а крепко держащий его за волосы Астарион усмехается:        — Передавай от меня привет преисподней, — и в следующее мгновение жадно вгрызается в шею широко распахнувшего белесые глаза дроу. Изумление и страх постепенно померкли в них, а взгляд безжизненно остекленел. Не так Тиана представляла в своих фантазиях кончину этого урода, но в целом зрелище ее вполне удовлетворило.              Паралич действительно прошел быстро, намного больше времени потребовалось на рассказы и объяснения. Допрос с пристрастием начали, даже не дождавшись, пока Шэдоухарт вправит ей сломанный нос. Лукавить и скрытничать уже не имело смысла, и Тиана хоть и не особо охотно, но честно поведала спутникам основную часть истории своего порабощения, служения и побега из Гильдии. На их лицах отразились разные эмоции от надменного пренебрежения на поджатых губах Лаэзель, до глубокой жалости во взгляде Гейла.        — И как они узнали, что ты здесь? — задала Шэдоухарт вопрос, мучавший и саму Тиану.        — Понятия не имею, — покачала она головой. — Столько лет мне удавалось скрываться под самым их носом, что я наивно полагала, будто про меня и вовсе забыли. Но отправить отряд выслеживать меня в Подземье… кто-то должен был им рассказать, что я отправилась именно сюда.        — Но кто? — вопрос Гейла сквозил недоумением.        — Не представляю, — честно ответила Тиана. — Нужно было допросить Ниодана, прежде чем убивать, — раздосадовано пробурчала она, ни к кому особо не обращаясь.        — Для этого всего лишь нужно было подумать головой, а не бросаться, как безумная, за этим колдуном без прикрытия, плана или любого другого преимущества, — осуждающим тоном заявила Шэдоухарт.        Так и не выплеснутая в бою злость Тианы обрушилась на жрицу потоком язвительных фраз:        — Ты-то у нас сама сдержанность и рассудительность. Удобно, когда не помнишь даже самых заклятых своих врагов. Но, знаешь, не всем нам повезло избавиться от ужасных воспоминаний о своем прошлом. Не все умеют быть такими же бесчувственными, как ты!        Боясь наговорить еще больше глупостей, Тиана отошла в сторону и уселась на краю настила, обхватив притянутые к подбородку колени и старательно вглядываясь в гладкую, словно стекло, поверхность озера, которое, должно быть никогда не покрывалось рябью из-за отсутствия в подземелье малейших намеков на ветер.        Повисло напряженное молчание, нарушаемое лишь похрюкивающей в кулак Лаэзель. Тиана затылком ощущала прожигающий взгляд жрицы. Быстро нашедшийся Уилл постарался предотвратить дальнейшую ссору.        — Стоит пойти осмотреть ялик двергаров и убедиться, что мы сможем добраться на нем до башен, — задорно объявил он и, видя, что никто не двинулся с места, добавил уже с нажимом: — И мне не помешала бы помощь! Шэдоухарт, Гейл, идемте осмотрим корабль, пока Лаэзель собирает припасы.        Волшебник в ответ промолчал, жрица недовольно хмыкнула и только гитьянка продолжала прыскать в кулак. Спорить с предложением никто не стал, и вскоре Тиана с Астарионом остались одни на небольшой площадке, залитой зеленоватым светом странного, болтающегося в сетке светильника.        Вампир бесшумно приблизился и, присев рядом, замер. Он хранил выжидающее молчание, и Тиана, скрипнув зубами, напомнила себе, что решила быть откровенной с ним, как бы тяжело это иногда ни давалось. Даже не глядя на Астариона, она ощущала исходящее от него понимание. Выглядела она, видимо, слабой и несчастной, но сейчас Тиане было на это плевать. Не было сил, да и желания притворяться.        — Этого дроу звали Ниодан. Он был надзирателем Рэйен и ее главным мучителем. Именно он избивал ее, стоило мне огрызнуться или попытаться сопротивляться издевательствам. Но даже если я была паинькой, а видеться с сестрой мне тогда позволяли чаще, я замечала у нее на теле свежие раны и просто животный ужас в глазах, стоило ей взглянуть на Ниодана. Она никогда не признавалась мне, что с ней делают в застенках гильдии, но по слухам я знала, что Ниодан — извращенный садист и чудовище. И позже мне удалось убедиться в этом самой… — тут ее голос окончательно сорвался от нахлынувших, словно ожившие кошмары, воспоминаний, и она спрятала лицо в сложенные на коленях руки.        Она даже не заметила, когда Астарион успел притянуть ее к себе, аккуратно обхватив прохладными руками, и лишь благодарно уткнулась ему в грудь, мелко вздрагивая от прорывающихся на волю рыданий.        — Я не хотела, чтобы ты видел меня такой, — призналась Тиана, быстро придя в себя, но всё еще не осмеливаясь поднять на вампира глаза.        Но он вынудил ее это сделать, мягко приподняв за подбородок.        — Ты не знаешь, что я вижу сейчас, — с придыханием произнес он, внимательно вглядываясь в лицо охотницы рубиновыми глазами.        — И что же ты видишь? — невольно сквозь слезы улыбнулась Тиана.        — Манящие изумрудные глаза невероятно сильной и удивительно отважной женщины, которая не перестает меня впечатлять, — ответил он с явным восхищением в голосе и аккуратно убрал упавшие на лицо Тиане волосы, лишь мимолетно коснувшись прохладными пальцами ее полыхающей щеки, но этого было достаточно, чтобы по загривку заскользили будоражащие мурашки.        — Огненные локоны страстной, нахальной и отчаянной эльфийки, которая безумно меня возбуждает, — с заигрывающей интонацией продолжал Астарион, сократив расстояние между ними настолько, что Тиана уже ощущала его прохладное дыхание на своих губах.        — Я вижу ту, что заставила меня в неё влюбиться, — тихо, будто самый постыдный в мире секрет, прошептал вампир, накрывая ее губы требовательным и вместе с тем нежным поцелуем.