Страсть и кровь

      Тиана слышала мягкий голос, настойчиво повторяющий ее имя, но трава под щекой была такой шелковистой, а ласковый свет таким умиротворяющим. И всё же неприятно настойчивые звуки сложились в слова и нагло проникли в сознание.        — Тиана, проснись!        Эльфийка нехотя открыла глаза, сразу узнавая этот неестественно тихий и прохладный, хоть и залитый ярким солнцем, луг. Она опять была во сне, насылаемом всё еще не известной им силой.        — Тиа, ну наконец-то, — произнес жизнерадостный голос.        Эльфийка подскочила как ошпаренная. Она знала этот голос. Она так по нему скучала.        — Рэйен!        Сестра стояла перед ней с задорной улыбкой, немного морща свой кругловатый, усыпанный озорными веснушками носик. Карие глаза искрились солнцем, коротко стриженные волосы отливали медью, а хрупкую фигурку облегало изящное платье цвета осенней листвы.        Да, именно такой Тиана хранила сестру в своей памяти.        — Ну, обними же меня, — ласково произнесла Рэйен, призывно раскрывая объятия.        На глаза Тианы навернулись слезы. Она знала, что это не Рэйен, но ничего не могла с собой поделать.        Несколько неуверенных шагов, пронизанных дрожью и она крепко сжала в объятьях сестру, зарываясь носом в жёсткие волосы, терпко пахнущие полевыми травами и медом.        Это было слишком жестоко и больно, но в то же время невыразимо прекрасно. Тиана так скучала по Рэйен, не переставала винить себя за ее смерть. Она ведь даже не смогла похоронить тело сестры — пришлось бежать сразу, как только перерезала Каракису горло.        Слезы полились сами собой. Она знала, что с ней играют, нагло используя ее любовь и горе, но была неимоверно счастлива видеть сестру.        — Ну, что ты? Откуда эти слезы? — нежно, будто успокаивая ребенка, произнесла Рэйен.        — Рэй, я так скучаю, — прохныкала Тиана в острое плечико, действительно ощущая себя маленькой беспомощной девочкой.        — Я знаю, как тебе больно. И хочу помочь не испытать горечь поражения вновь, — соблазняюще прошептал голос у самого уха.        Рассудок всё же взял вверх над эмоциями, и Тиана отстранилась, глядя теперь на незнакомца в образе своей сестры хмуро и озлобленно.        — Тебе не одурачить меня этим представлением -- моя сестра мертва. Я знаю, зачем ты меня обманываешь! — почти срываясь на крик, прорычала Тиана.       Под взглядом родных карих глаз последние капли её самообладания таяли, утекали в бездонную пропасть боли.       — Я никогда тебя не обманываю, — удивительно искренне произнесло видение, встряхивая огненными локонами. — Я защищаю тебя и могу помочь обрести огромную силу. Тебе нужно лишь довериться мне. А это, — невинно хлопнула ресницами Лже-Рэйен и игриво закружилась, задевая юбкой траву, так что в воздух поднялось облачко цветочной пыльцы. — всего лишь приятный для тебя образ.        — Прежде ты являлось в другом виде, — прошипела Тиана.        — Действительно, — задумчиво произнесло видение и нервно закусило нижнюю губу — в точности так делала Рэйен, когда не могла решиться рассказать что-то старшей сестре.        Это было уже слишком. Тиана повалилась на траву и крепко зажмурилась, желая лишь одного — чтобы это издевательство закончилось как можно скорее. Она желала очнуться, спастись из этого жесточайшего кошмара. Мягкая рука нежно погладила ее по спине.        — Он тебе нравился, будоражил тебя, поэтому я принимала его образ. Но теперь поняла, что это была ошибка, — с заботой в голосе говорила иллюзия. — Не следовало тебе подпускать его так близко. Ты слишком много ему позволяешь, Тиа. Он становится опасен для тебя.        Тиана резко обернулась к снисходительно улыбающейся Рэйен.        — Я всеми силами пытаюсь помочь тебе добиться победы, а он лишь ослабляет и твоё тело и душу.        — Это неправда, — Тиана и сама не знала, зачем вступает в этот спор.        — Тиа, я просто хочу тебя защитить. Так же, как старалась предостеречь тебя от связи с Таланом Рэйен, — веснушчатый палец коснулся её щеки, аккуратно убирая еще не высохшую слезу. — Этот вампир тоже тебя использует. Ты для него всего лишь личная бутыль изысканного вина, и однажды он осушит тебя до дна, — зловещим шепотом закончило видение.        — Проваливай из моей головы, — сквозь зубы прошипела Тиана, глядя в глаза сестры.        Рэйен лишь с грустью вздохнула.        — Ты пока не готова принять правду, но очень скоро ты поймешь, что я права. И я буду ждать тебя…               …Тиана подскочила, жадно глотая ртом воздух, и не смогла увидеть вокруг ничего, лишь непроглядный мрак. Сделав несколько глубоких вдохов и успокоив бешено колотящееся сердце, она наконец пришла в себя, осознавая, где находится. Они уже три дня брели по застывшему в вечной темноте Подземью.        Покинув стены мрачного, усыпанного костями Селунитского аванпоста, они попали в лабиринт тоннелей и переходов, лишь изредка освещенных странными грибами, призрачный свет которых не делал эти пещеры ничуть дружелюбнее.        Щеки были все еще мокры от слез, руки мелко тряслись, а мысли метались в попытке осознать услышанное.        Вдруг рядом что-то резко зашевелилось, и Тиана уже успела сжать пальцы на рукояти кинжала, когда распознала полный боли тихий голос Астариона.        — Нет. Умоляю, хозяин. Только не снова, — он метался, крепко стиснув зубы.        Тиана надеялась, что в ее объятиях кошмары его покинут. Они спали вместе каждую ночь с тех пор, как их отряд спустился в Подземье. Вампир просто постелил свой спальный мешок рядом на первом же привале. Астарион не спрашивал разрешения, а Тиана и не возражала. Спутники хоть и бросали на них косые взгляды, но от комментариев воздерживались. Мрачное и опасное подземелье вообще заставило всех приутихнуть и отложить в сторону любые разногласия.        — Пожалуйста! Не надо! — вновь сжался в мучительном спазме вампир.        Тиана аккуратно дотронулась до его плеча, пытаясь осторожно разбудить.        — Астарион…        Он вдруг схватил ее руку, и на Тиану накатила давящая на виски волна чужого сознания…              …Ты в темном, влажном и мрачном лесу, что тянет к тебе свои искореженные ветви. Ты мечешься в панике и ужасе, пытаясь выбраться, но куда бы ни бежал, везде из темноты на тебя смотрят его кровавые бездушные глаза.        — Помни, ты принадлежишь мне.        Один звук этого голоса душит твою волю и принуждает тело по привычке согнуться в подобострастном поклоне.        — Ты мой навеки.        Несмотря на все попытки сопротивляться, тебя охватывает чувство беспомощности и покорности.        — Без меня ты ничто! Жалкое, никому не нужное ничтожество!        От этих слов внутри наконец вскипает звериная ярость.        Ты не такой!        Больше ты ему не подчиняешься!        Больше он никогда не будет тебе приказывать!..              …Резкая боль вырвала Тиану из видения. Астарион с такой силой сжал ей руку, что из-под ногтей засочилась кровь. Она попыталась вырвать запястье, но в этот момент вампир резко вскочил, подминая ее под себя и крепко прижимая к земле. Обнаженные в хищном оскале клыки оказались прямо у Тианы перед лицом.        — Астарион, это я! — отчаянно вскрикнула она.        Вампир замер. Постепенно в его невидящий взгляд стала возвращаться осознанность. Ярость на лице сменилась недоумением, а вонзающиеся в кожу пальцы наконец разжались. Он резко отстранился от Тианы и, не проронив ни слова, скользнул в темноту.        Несколько мгновений Тиана решала, стоит ли за ним идти, а затем всё же поднялась и отправилась следом. На себе она вдруг поймала злорадный взгляд Лаэзель, стоящей сегодня на страже и явно сполна насладившейся этой странной сценой.              Астарион стоял на краю выступа, привалившись к огромному куску скалы, и рассматривал раскинувшееся впереди плато, плотно усеянное кислотно-зелеными и огненно-оранжевыми скоплениями грибов.        — Иди спать, — зло бросил он, не оборачиваясь. — И не бойся, я больше не буду к тебе приближаться.        — Перестань. Я понимаю, что тебе просто приснился кошмар…        Он резко обернулся, обжигая ее яростным взглядом.        — Просто кошмар? Ты видела, что я сделал? — злость в его голосе быстро иссякла, сменившись горечью. — Нет, это не просто сон. Это опять был он. Всегда только он — Касадор…        — Я знаю… я видела, — с сочувствием произнесла Тиана, делая к нему шаг, но вампир отступил, сохраняя дистанцию.        — Что, если он меня найдет? Что, если окажется, что он всё еще может меня контролировать? — вопросы сквозили страхом и отчаяньем.        — Мы защитим тебя. Со мной ты в безопасности.        — В безопасности? Думаешь, я хоть где-то могу быть в безопасности? — раздраженно фыркнул он. — Ты хоть представляешь какой властью обладает высший вампир? Он меняет облик, превращается в туман, не замечает ударов, может призвать на подмогу стаи волков. Он мог бы войти сейчас в наш лагерь и перебить нас всех голыми руками… или сотворить что-нибудь намного хуже смерти.        — Он действительно может сюда прийти? — серьезно спросила Тиана.        Астарион задумался на мгновение и ответил уже чуть спокойнее:        — Пожалуй, нет. Днем он должен отдыхать в своей гробнице. Мне не известно, чтобы он хоть когда-нибудь покидал Врата Балдура. Но Подземье скрыто от солнечного света, и здесь мы в значительно большей опасности.        — Но ведь даже высшего вампира можно убить, — не унималась Тиана.        — Ты не понимаешь… ты не знаешь его, — с невероятным надломом произнес Астарион. — Касадор не просто какой-то высший вампир — он худшее воплощение худшего зла. Просто поверь, когда я говорю, что нам необходимо быть крайне осторожными. И не прекращать следить за всем, что скрывается в тенях.        — Ты больше ему не принадлежишь. И никогда не будешь впредь. Я тебе обещаю.        Тиана коснулась его плеча, но вампир скривившись отшатнулся.        — Астарион… — уже с раздражением начала Тиана.        — Это не потому, что я не хочу… — так же раздраженно огрызнулся он, а затем вздохнул и продолжил спокойнее. — Я чую запах твоей крови, а чем здесь можно питаться, еще не понял. Поэтому держись от меня пока подальше.        Как же она могла об этом не подумать? За три дня в пустынных подземельях им встречались лишь скелеты, грибы да какая-то рокочущая под землей тварь, которую было решено обойти стороной от греха подальше. Впереди их наверняка будут ждать враги, но парочку оленей на перекус тут явно не раздобыть.        — Если тебе нужно, то ты можешь…        — Нет! — резко ответил он, даже не дав ей озвучить свое предложение. — Я в порядке. Когда понадобится — я тебе скажу. А теперь ступай выспись, радость моя. Хоть кто-то из нас должен быть в хорошей форме.        Тиана хотела рассказать ему про свой сон, но, взглянув на погруженного в свои мрачные мысли вампира и против воли вспомнив предупреждение Лже-Рэйен, она молча направилась обратно в лагерь.               Новый день не добавил разнообразия подземным пейзажам. Они вновь брели по залитой темнотой огромной пещере и старались держаться подальше от острых выступов скал, что срывались в бесконечно глубокие ущелья.        — Не отказался бы сейчас выпить, — вдруг прервал затянувшееся молчание бодрый голос Уилла.        — Я тоже, — воодушевленно отозвался Астарион. — Заметишь поблизости аппетитного бандита или неприкаянного бродягу — свистни.        — Нет, господин Клык, боюсь, придется вам разнообразить свое меню блюдами местной фауны.        — Стоило взять с собой того болтливого барда в виде корма для нашего кровососа, чтобы держать его под контролем, — злорадно отозвалась Лаэзель, сверля взглядом затылок Тианы.        — А еще захватить того тифлинга-кузнеца, чтобы помогал контролировать твою природную стервозность, — парировал вампир.        — Этот рогатый слюнтяй не выдержал и трех часов, — раздосадовано сообщила гитьянка, не замечая сдавленные смешки всего отряда.        — А ты уверена, что верно его… использовала? — аккуратно уточнил Гейл, пытаясь скрыть издевку в голосе. — Я мог бы дать тебе одну книгу…        — Мой народ прекрасно осведомлён о плотских утехах, волшебник, — огрызнулась Лаэзель. — Ваши тела ничем особенно не примечательны: бледные, мягкие, с кучей волос где только можно.        — Возможно, в виде иллитидов мы станем для тебя привлекательнее? — с наиграно заботой предположила Шэдоухарт.        — С ваших лиц хотя бы исчезнут эти смехотворные мясистые наросты, — осклабилась в ответ гитьянка.        — Да, Уилл, ты прав, выпивка сейчас не помешала бы. Интересно, куда бы зашла эта захватывающая дискуссия, приправь мы ее добрым вином? — мечтательно протянул Гейл, вызывая волну одобрительного смеха.        Тиана расслабилась всего на мгновение, поддавшись общему веселью, и обернулась взглянуть на лица спутников, которые за последние дни редко посещала улыбка.        Массивная тень вырвалась из мрака так неожиданно, что Тиана только и успела, что сжать магический амулет, даже толком не представив, куда именно собирается перемещаться. Инстинкты кричали лишь, что необходимо сейчас же убраться с дороги этой дико ревущей твари. И, растворившись в клубе голубых искр, Тиана оказалась всего в нескольких метрах впереди. Но этого нехитрого фокуса оказалось достаточно, чтобы ослепленная магическим сиянием махина не смогла затормозить и с разгона, получив в довесок увесистый толчок от Лаэзель, улетела прямиком за край обрыва, в объятия бездонной пропасти.        — Это что, во имя Шар, было? — пораженно воскликнула Шэдоухарт.        — Если я верно успел разглядеть его рога, то могу предположить, что нам посчастливилось встретить минотавра, — необоснованно радостно сообщил Гейл.        — К’чакхи, нам посчастливилось, что этот киньяк оказался настолько тупоголовым, — отозвалась Лаэзель, осторожно заглядывая за край скалы, желая удостовериться действительно ли тварь погибла.        — И будем надеяться, посчастливится не встречать его сородичей. Когда я прошлый раз сражался с минотавром, насилу остался жив и обзавелся здоровенным шрамом, — подал голос Уилл.        — Надо будет напомнить тебе его показать, — тихо проронила Шэдоухарт.        Тиана открыла было рот, чтобы колко прокомментировать неожиданный интерес жрицы, как у нее за спиной вновь раздался низкий рев.        — Тиа, берегись! — бросаясь к ней, скорее прорычал, чем крикнул, Астарион.        Она успела различить в темноте лишь пару пылающих, словно угли, глаз, прежде чем вампир сшиб ее с ног, отбрасывая в сторону. Следующим, что увидела Тиана, было тело Астариона, отлетающее на несколько метров от мощного удара и безвольной куклой падающее на острые камни.       Расставив бугристые от мышц руки, минотавр запрокинул свою бычью голову и издал очередной громогласный рев. Гейл отправил в зверюгу сгусток огня, и, хоть тот и опалил бурую шкуру, но заметного урона минотавру не нанес. Зато порядком его разозлил. Последовавший яростный удар тяжелой дубины пришлось сдерживать Лаэзель, пока волшебник, хмурясь, готовил новое заклинание.        Тиана понимала, что нужно бросаться на помощь спутникам, но мысль о неподвижно валяющемся на земле Астарионе отвлекла ее на мгновение, за которым последовал наполненный болью крик. Вначале Тиана даже не узнала его, ведь никогда прежде ей не доводилось слышать, чтобы Лаэзель кричала. Огромная дубина смяла тяжелый доспех гитьянки, как бумагу, вдавив металл ей в тело. Воительница повалилась на землю, не в силах поднять свой длинный меч безвольно повисшей окровавленной рукой.        Гейл тут же накрыл их магическим щитом, стараясь не позволить чудовищу добить гитьянку. Тиана с Уиллом подоспели как раз в тот момент, когда щит рассыпался яркими искрами от очередного сильнейшего удара.        Колдун метнул в глаза минотавру красный разряд, ослепляя его и пытаясь ударить в бок, но массивная тварь удивительно ловко увернулась от атаки. Тогда Тиана воспользовалась его открытой спиной и с силой всадила меч примерно в область почек. Разъяренный вопль отразился от каменных сводов, а затем тварь резко обернулась и отшвырнула эльфийку мощным ударом огромной лапы.        Тиана летела по камням, обдирая руки, пока ощутимо не приложилась затылком о скалу. С трудом поднявшись, она ощутила давящую тяжесть в висках и привкус металла во рту. Тем временем минотавр, отвлеченный новыми атаками Уилла, продолжал стремительно размахивать своей дубиной, несмотря на торчащий в боку меч.        Стараясь не обращать внимания на головокружение, Тиана в несколько прыжков оказалась рядом и, оттолкнувшись от своего же меча ногой, смогла запрыгнуть врагу на загривок и крепко вцепиться в гладкий рог.        Кинжал с трудом прорезался сквозь тугие жгуты жил, но горячая кровь из перерезанного горла уже обильно заливала Тиане руки, а тварь, стремительно теряющая силы, сделала еще несколько шагов и тяжело повалилась на землю.        Когда Тиана поднялась с головокружительно смердящего трупа, Уилл уже помогал Шэдоухарт избавить цветисто ругающуюся Лаэзель от остатков доспеха. Раненая гитьянка побледнела, приобретя странный желтовато-серый оттенок, но целительница лишь махнула рукой Тиане, сделавшей шаг в их сторону:        — Я справлюсь! Проверь Астариона!       Тиана поспешила в сторону всё еще неподвижно лежащего вниз лицом вампира. Когда она коснулась его плеча, то услышала злобное шипение и с облегчением вздохнула.               — По факту он мертв и мертвее уже не станет, — как неразумному ребенку втолковывала ей Шэдоухарт.        — Но ему ведь больно, — не унималась Тиана.        — От моей магии ему станет только хуже. Его рана затянется сама. Да, красавчику придется пострадать, но недолго.        Тиана с сомнением посмотрела на здоровую дыру, оставленную в боку Астариона рогом минотавра.        — Вампиров очень тяжело убить. Они, знаешь ли, на удивление живучие и упрямые твари… — со знанием дела начал Уилл, но тут же осекся: — Без обид, друг.        — Никаких обид, — сквозь сжатые зубы отозвался Астарион, всё это время сидящий облокотившись на валун и выглядя как никогда бледным и мрачным. — Упрямства мне действительно не занимать, и так глупо погибать, будучи одним из самых сильных вампиров, я точно не намерен.        — Он будет в порядке, — еще раз заверила Шэдоухарт и добавила чуть тише: — Единственное, что ему сейчас действительно может помочь, так это кровь.        Тиана кивнула, чувствуя в голосе жрицы нотки брезгливости.        — Лаэзель понадобится время, чтобы все раны затянулись, — продолжала Шэдоухарт. — Нам стоит найти безопасное место для лагеря. Да и тебе самой после такого серьезного сотрясения не помешал бы отдых.        — Хорошо, мы с Гейлом отправимся на разведку, — предложил Уилл, будто почувствовав нежелание Тианы оставлять сейчас Астариона.        — Будьте осторожны, — лишь тихо ответила она присаживаясь рядом с вампиром.        — Отчего сама не пошла с Посверкунчиком? — ядовито поинтересовался Астарион, стоило им остаться наедине.        — Решила, ты будешь рад компании, — не обращая внимания на его тон, ответила она. — В конце концов, тебя ранили из-за меня.        — Подумаешь, не заметила двух маленьких минотавров. С кем не бывает, — язвительно прошипел вампир, кривясь от боли.        — Спасибо тебе, — мягко произнесла Тиана и, заметив вопросительный взгляд Астариона, добавила, — за то, что оттолкнул меня и, вероятно, спас.        — Ты, что же, думаешь — во мне проснулся доблестный рыцарь? — глумливо засмеялся он, но тут же снова скорчился от боли в ране. — Я, чтобы ты знала, надеялся вцепиться этому чертовому минотавру в горло. Меня подвела моя жажда крови, а не безумное желание подставляться за тебя в бою.        Тиана не верила ни единому слову, но решила не усложнять ситуацию ненужными разборками.        — Раз жажда так сильна, что толкает тебя под копыта минотавра, думаю, пора уже выпить моей крови.        — Нет, прелесть моя, пожалуй, пока воздержусь от столь соблазнительного предложения, — прошипел Астарион, потеряв свою обычную для подобных реплик заигрывающую интонацию.        — Астарион, в твоем состоянии глупо отказываться…        — Ты совсем дура или просто прикидываешься? — неожиданно злобно зарычал вампир, сверкая потемневшими глазами. — В моем нынешнем состоянии я плохо себя контролирую! Позволишь мне в себя вцепиться — и я не уверен, что остановлюсь.        — Я просто хочу помочь.        — Тогда отойди подальше! Запах твоей крови из ран меня нервирует, а твоя жалость просто бесит, — холодно процедил вампир.        Тиана сцепила зубы от злости и обиды, накативших на нее, и, резко поднявшись, отправилась прочь, сдерживая желание высказать Астариону всё, что думает о нем в данный момент.        — Уилл, постой! Останься, с Гейлом пойду я, — решительно заявила она, догоняя спутников.        — Точно? Но Шэд сказала, что тебе лучше… — неуверенно начал колдун.        — Я в норме. А мое ночное зрение полезнее в разведке. В лагере мне точно делать нечего, — отрезала она и быстрым шагом направилась во тьму, пресекая любые возражения.               Неподалеку обнаружилось небольшое плато, густо усеянное шарообразными, светящимися зеленоватым сиянием грибами. Здесь было достаточно светло, чтобы осматривать окрестности, а так же нашлось несколько удобных для ночевки гротов, прикрытых сверху шляпками гигантских грибов, нависающих, словно скальные выступы. Они с Гейлом уже возвращались обратно, когда волшебник решился прервать затянувшееся молчание:        — С Астарионом всё будет в порядке, — с мягкой улыбкой заверил он Тиану.        — И тебя это действительно волнует? — с сомнением хмыкнула она.        — Мы все в одной лодке и нужны друг другу. К тому же, мне неприятно видеть, как страдает мой друг, — тихо ответил Гейл.        — С каких пор ты проникся к Астариону такими теплыми чувствами, что стал называть его другом?        — А я не про него говорю, — усмехнулся Гейл, подмигнув. — Но, надо признать, я поражен поступком нашего кровопийцы. Не думал, что он способен подставиться ради тебя. Мне казалось, что забота о других и самопожертвование не в его стиле.        Тиана нахмурилась, нервно покручивая в пальцах магический кулон — назойливая привычка, которую она приобрела за последнюю неделю.        — Давно хотел тебя спросить: откуда он взялся? Занятная вещичка, — поинтересовался Гейл, протягивая руку к амулету.        Заметив в его глазах огонек азартного блеска, Тиана поспешно убрала подвеску под ворот рубахи и буркнула:        — Это подарок.        Гейл в ответ лишь многозначительно кивнул.        Странные фигуры выступили им навстречу, не таясь. Они не шевелились, невзирая на моментально вскинутый лук и засверкавшие молниями ладони Гейла, лишь медленно покачиваясь, словно трава на ветру.        Морщинистые тощие тела, покрытые блестящей слизью, невнятные очертания лиц и огромные наросты на головах в форме разноцветных шляпок.        — Это микониды, — возбужденно зашептал Гейл, гася заготовленные разряды. — Опусти лук. Они преимущественно мирные существа, если не выказывать им агрессию.        Тиана послушно опустила оружие и, не спеша, убрала его за спину.        Тут один из гриболюдей сделал шаг вперед. Странно встряхнув своей шляпкой, он отправил в их сторону облако мелкой пыли. Тиана почувствовала, как в носу неприятно засвербело от ее вдыхания, и попыталась закрыть лицо руками, но Гейл уверенно ее остановил:        — Это споры. С их помощью они общаются. Телепатически. Это мирный жест, — заверил ее маг, глубоко вдыхая желтоватую пыль.        Тиана нехотя поступила так же, и в сознание тут же ворвался хаотичный хор мелодий. Странные звуки заполнили голову, толпились, сплетались и тянули ноты в унисон.        — Единое существо поет множеством голосов. Мы слышим целую колонию, — восторженно сообщил Гейл.        И вдруг посреди этой какофонии острой стрелой прорвалась фраза, которую Тиана скорее почувствовала, чем услышала: «Владыка, пришли чужаки». Хор в голове у Тианы стих, сменившись одной мощной мелодией, звенящей медью. Давление на сознание накатило с новой силой, и перед глазами возникло видение: они с Гейлом, обескровленные и бездыханные, валяются на земле, оплетённые тонкими нитями грибниц.        — Владыка их круга угрожает нам, — нервно сглотнул Гейл, очевидно, увидевший ту же картинку. — Это странно. Во всех книгах, где упоминались микониды…        — Гейл, в жизни всё посложнее, чем на страницах твоих энциклопедий, — шикнула на него Тиана, почувствовав странную дрожь в песне Владыки.        Она прикрыла глаза, стараясь раствориться в этих резонирующих звуках, позволяя мелодии проникнуть глубже ей под кожу, и ощутила исходящий от нее страх. Это создание недавно пережило трагедию и теперь боялось ее повторения. Эльфийка сосредоточилась на одной мысли, стараясь донести ее: «Мы не враги. Нам нужна помощь.». Последовало неприятное чувство, что в ее воспоминания вгрызаются, прощупывают мысли и намерения. Затем мелодия Владыки сменилась: осторожная и доброжелательная, она стала манить Тиану к себе.        — Он позволяет нам войти в круг, — озвучил Гейл то, что Тиана и так ясно ощущала.               — На их круг напала группа работорговцев, разыскивающих сбежавшую рабыню, — пересказывала Тиана спутникам свою странную беседу с Владыкой. — Двергары и пара дроу убили их сородичей и скрылись в селении, на берегу Эбенозера, неподалеку отсюда. Владыка утверждает, что именно там мы можем сесть на лодку и добраться до Лунных башен вплавь.        Микониды действительно оказались мирными созданиями и радушно приняли их отряд, разместив в одной из пещер своего круга и заверив, что здесь «ногами ходящие» будут в безопасности. Им даже предложили угощенье: склизкое месиво бурого цвета с отвратительным запахом. По совету Гейла Тиана с благодарностью приняла «кушанье», но при первой возможности незаметно от него избавилась.        По найденным в их временном пристанище книгам и личным вещам они узнали, что являются далеко не первыми чужаками, что гостят здесь. «Интересно, что с ними стало?» — с подозрением поинтересовалась Шэдоухарт, перелистывая пожелтевшие от времени страницы брошенного дневника.        — Так чего же мы ждем? Пора пролить хоть чью-то кровь, — едва дослушав рассказ Тианы, подскочила Лаэзель. Гитьянка старалась скрывать боль, вызываемую ещё резкими движениями. — Ну и пиявку нашу стоит уже покормить, — язвительно добавила она.        — Двергары меня вполне устроят, — с хищной улыбкой отозвался Астарион.        Рана вампира уже затянулась, но сам он выглядел изможденным. К Тиане он так и не приближался, а эльфийка твердо решила, что первой заговаривать с ним не станет.        — Тогда завтра отправляемся к озеру. Кому-то нужно пообщаться с местным торговцем, нам не повредит пополнить припасы перед тем, как покинем круг.        — С тем очаровательным хобгоблином из Сообщества блистательных? — внезапно воодушевился Гейл. — Позвольте мне. Неизвестно, когда еще может представиться шанс подискутировать с ученым мужем.        — Балабол, — прошипела Лаэзель вслед удаляющемуся магу.        — А я хотела взглянуть на тот сад с редкими растениями, о котором рассказывал Блорг. Быть может, найду что-то полезное для зелий и настоек, — невзначай бросила Шэдоухарт.        — Ты же не собираешься идти туда одна? — обеспокоенно уточнила Тиана.        — Уилл согласился пойти со мной, —ответила жрица, старательно пряча глаза.        Что-то в её взгляде подсказывало Тиане, что Астарион ошибся: у колдуна была надежда на взаимность, если, конечно, ему хватит терпения завоевать доверие Шэдоухарт.        — А какие планы у тебя, радость моя? — раздался за спиной знакомый заигрывающий голос, стоило всем покинуть пещеру.        Тиана обернулась и одарила Астариона недовольным взглядом.        — Гнев тебе определенно к лицу, дорогая. Но если и дальше будешь так хмуриться, на лбу появятся морщинки, — с театральной заботой сообщил он.        — Если будешь и дальше позволять себе разговаривать со мной, как вчера, твое лицо тоже может пострадать, — пригрозила Тиана, не желая признавать, что хитрая ухмылка и бархатный голос, напоминающий рычание тигра, действуют на нее парализующе, заставляя забыть о любых обидах.        — Ну, давай спишем мое вчерашнее поведение на затмившую разум боль от ужасной раны, которую я получил… защищая тебя, — выдавил из себя последнюю фразу Астарион и, удовлетворившись ошарашенным взглядом Тианы, продолжил немного осуждающим тоном: — И теперь ты мне должна! Поэтому, надеюсь, не посмеешь отказаться составить мне компанию на охоте. Я узнал, где здесь неподалеку можно выследить пару местных птицеящеров, и прикрытие бы мне не помешало.        — Веди, — с лукавой улыбкой ответила Тиана, решив не комментировать столь неожиданное признание вампира.               — Мне так не хватает солнца. Здесь так же темно и мрачно, как и в моей жизни последние пару столетий, — жаловался Астарион пока они брели по хорошо набитой среди острых сталагмитов тропе.        Странный клекот они услышали даже раньше, чем в темноте засиял синий ореол загадочного свечения.        — Что это? — завороженно спросила Тиана, любуясь россыпью сине-голубых огней во тьме.        — Не знаю, но кровь у него явно теплая, — хищно отозвался вампир, вглядываясь в другую сторону.        Неподалеку, не особо грациозно переставляя мускулистые лапы, пробегало странное создание, покрытое перьями и чешуей.        — Предупреждаю, зрелище будет не из приятных. И еще одно, — тут он серьезно посмотрел на Тиану уже горящими охотничьим азартом глазами, — не приближайся ко мне, пока я сам не позову.        Тиана и прежде видела, как Астарион убивает. Даже наблюдала, как он впивается клыками во врагов в бою — завораживающее грацией и скоростью зрелище. Но в этот раз всё было иначе: настоящая охота дикого зверя. Астарион двигался удивительно быстро и стремительно, низко припав к земле, чтобы в следующее мгновение резким прыжком настигнуть свою ничего не подозревающую жертву. Тиана слишком хорошо рассмотрела безумный взгляд широко распахнутых алых глаз за секунду до того, как острые клыки без труда впились в покрытую жесткой чешуей шею птицеящера. Создание лишь жалобно кудахтнуло и пару раз встрепенулось, прежде чем окончательно замереть, обмякая в руках своего убийцы. Тиана отчетливо расслышала довольный рык сытого тигра, вырвавшийся из горла Астариона, и поспешила отвести взгляд. Ей действительно не следовало на это смотреть. Зрелище пробуждало инстинктивный страх, колющий сердце ледяными иглами.        Тиана отправилась изучать странные огни, на деле оказавшиеся огромными цветами дерева, размеры которого она до конца не могла вообразить: гигантские ветви, сплетаясь, уползали вверх, исчезая в непроглядной темноте, а ствол был скрыт в глубинах черной пропасти. Эльфийка с легкостью вскочила на одну из толстых веток и, словно по широкой тропе, отправилась к ближайшему из цветов. Он был окружен странной аурой, попав в которую, Тиана ощутила себя скрытой от всего мира. Назойливые звуки стихли, а тело обволакивали волны тепла. Сердцевина цветка светилась так ярко и завораживающе, что Тиана ощущала себя мотыльком, летящим в пламя свечи. Она аккуратно коснулась пальцами отливающего синевой лепестка, поражаясь, какой он холодный и гладкий на ощупь. Совсем как…        Астарион изящно спрыгнул на ветку в нескольких шагах от неё. В его глазах плясали огоньки, гибкое тело вновь выглядело сильным, а движениям вернулась хищная грация.        — Завораживает, — весело сообщил он, глядя на сплетение мощных ветвей, усыпанных светящимися цветами.        — Как обед? — поинтересовалась Тиана.        — Отлично, — широко улыбнулся вампир. — Всего пара этих чешуйчатых куриц — и я снова ощущаю себя собой. Ощущаю в себе силу. Ощущаю желание. — добавил он бархатным шепотом, приближаясь.        Он притянул Тиану к себе в объятия и жадно поцеловал. Тиана почувствовала, что поцелуй необъяснимо отличается от всех предыдущих: не столь дикий, но более волнительный и глубокий, заставляющий ее трепетать и подчиняться.        Когда Астарион наконец отстранился, она ехидно поинтересовалась:        — Так всё-таки это вампирский голод делает из тебя невыносимого говнюка?        Вампир лишь усмехнулся, обнажая острые клыки. В синем свете цветочной ауры его кудри вспыхнули яркими искрами, а отливающая синевой кожа делала образ еще более загадочным.        — Нет, боюсь, тут всё намного сложнее, сладкая моя. К постоянному голоду я вполне привык за те столетия, что провел под контролем Касадора. Он ведь давал мне пить лишь столько крысиной крови, чтобы я оставался жив, и ни каплей больше.        — Но теперь ты свободен от него и можешь действовать по собственной воле. Быть лучше, чем то, кем он тебя сделал.        — Именно! Я могу стать лучше, сильнее, могущественнее, чем любой из вампиров, если… — тут он осекся, увидев её испытующий взгляд. — А! Ты имеешь в виду — стать добрее? Заботиться о крольчатах и спасать каждого идиота, попавшего в беду? — глумливо уточнил вампир.        — Ну… не каждого идиота, но хотя бы одного из трех, — примирительно предложила Тиана.        — Нет, радость моя, тебе стоит оставить любые надежды сделать из меня бескорыстного благодетеля, верящего во всеобщее добро, — беззлобно ответил он и, перейдя на соблазняющий шепот, добавил: — Но я совсем не против быть милым и добрым с некоторыми.        Его холодные пальцы осторожно заскользили по её щеке, заставляя сердце вновь бешено биться. Она понимала правдивость слов Астариона: ей его не изменить. Столетия, проведенные в рабстве и унижениях, навсегда надломили его. Астарион буквально сросся с язвительностью и эгоизмом и вряд ли хоть когда-то откажется от этого «щита», даже если они благополучно выберутся из всего этого кошмара.        Тиана взглянула в шальные глаза цвета насыщенного красного вина и вдруг отчетливо осознала — ей всё равно. Ради этого язвительного, эгоистичного, порой страшно раздражающего вампира она готова сражаться с чем и с кем угодно.        Пока она делала столь важное для себя открытие, Астарион успел вовлечь ее в очередной поцелуй, по-хозяйски блуждая руками по её телу.        Скажи ей кто-нибудь еще недавно, что она будет самозабвенно предаваться ласкам вампира, доверять ему свое тело и тайны темного прошлого, она, наверное, пустила бы этому сумасшедшему стрелу в лоб. Но вот она здесь, в объятиях Астариона, и кончик ее языка аккуратно очерчивает его острые клыки.        — Помнится, ты очень настойчиво предлагала свою кровь последние пару дней, — ласково проворковал он, развернув Тиану к себе спиной и перенеся поцелуи на изгиб ее шеи, отчего у неё сладко потянуло внизу живота.        — Что, захотелось десерта? — невольно усмехнулась она.        — Давно не ощущал привкуса малины, — мечтательно протянул вампир, делая ласки более настойчивыми и влажными.        — А ты ведь так ее любишь, — выдохнула Тиана, запрокидывая голову и отдаваясь головокружительным ощущениям, что давно заволокли ее рассудок пьянящей пеленой желания.        — Так ты позволишь? — покорно уточнил Астарион, не отрывая губ от ее кожи.        — Да, — томно выдохнула Тиана и тут же задохнулась от прикосновения ловко заскользивших под одеждой холодных рук, которые устремились к требующим ласки местам ее тела.        Лишь насладившись её довольными стонами, Астарион рыкнул и вонзил острые клыки в шею.        Боль смешалась с удовольствием, обжигая изнутри. Ощущения стали острее, будто зубы вампира оголяли ее нервы. Перед глазами закружился фейерверк из синих огней. Наслаждение накатывало волнами, одурманивая и заставляя стонать всё громче…        Вдруг Тиана почувствовала, что удовольствие сменяется тянущей болью, и поняла, что руки Астариона замерли, но продолжают крепко сжимать ее. На эльфийку начала накатывать дурнота.        — Достаточно! — попыталась скомандовать Тиана, но голос прозвучал хрипло и несчастно.        Астарион же на просьбу никак не отреагировал. Его клыки с острой болью продолжали всё глубже впиваться в ее плоть. Голова закружилась, перед глазами поплыли темные круги. Тиана чувствовала, как быстро силы покидают тело, вгоняя ее в оцепенение. Сердце стало биться медленнее несмотря на выброс адреналина.        — Астарион, остановись! Мне больно! — предприняла она новую попытку, не желая верить в то, что происходит. А не получив вновь ответа, начала вырываться, стремясь сбросить ледяные руки.        Реакция последовала незамедлительно. Пресекая попытки высвободиться, Астарион сжал её с такой силой, что у нее захрустели ребра, и, издав леденящий сердце рык, сильнее вгрызся ей в шею. Тиана закричала от обжигающей боли и бессилия.        В это мгновение она осознала, что не отдавала себе отчет, насколько Астарион был действительно опасен. Нет, она понимала, что рискует, что вампир может не сдержаться и навредить, но глубоко в душе всегда жило непоколебимое чувство уверенности, что ее Астарион не тронет. И только что это чувство растерзал всепоглощающий страх.        Она пыталась сопротивляться, бить его, вывести из равновесия, но вампир, словно монолитная мраморная статуя, даже не замечал ее жалких попыток. Винить себя за то, что, как идиотка, доверилась неуравновешенному хищнику, не было времени: еще пара мгновений — и она точно потеряет сознание.        Пальцы нащупали острые кристаллы магического амулета, и Тиана крепко сжала их, с надеждой вызывая горячее желание оказаться подальше от вышедшего из-под контроля вампира. К огромному ее разочарованию, амулет не отзывался, хотя она точно помнила, что магический заряд в нем успел восстановиться. Тиана в отчаянии закрыла глаза, изо всех сил попыталась притупить панику и сосредоточилась на проникновении в сознание вампира…               …Ты чувствуешь хватку цепкой руки на своем подбородке.       Она направляет тебя. Контролирует тебя. Вынуждает сомкнуть челюсти еще крепче, не позволяя добыче уйти.        Ты чувствуешь пьянящую эйфорию, восторг, феерию вкуса и наслаждения и всё меньше хочешь сопротивляться тому, что настойчиво давит на твою челюсть…               …Эльфийка из последних сил сосредоточилась на том, чтобы втолкнуть в сознание Астариона всё то, что она сейчас ощущала — страх, отчаянье, ужас и боль.        В разуме вампира моментально что-то встрепенулось, и связь тут же разорвалась.        Тиана обессилено повалилась на гладкую кору гигантской ветви, и ее сразу накрыла темнота. Следующим, что она увидела, были кроваво-красные, расширенные от ужаса глаза бледного, застывшего в изумлении и перепачканного кровью Астариона.