***
Они вместе отправились в тот же момент, когда убедились в присутствие всех необходимых вещей для комфортного пути, желая не терять время до наступления темноты. Прожив длительное время в Вороньей Скале, Телдрин отлично знал местность, благодаря чему Хейв мог не сверяться с картой на каждом повороте, а предложение Серо идти по южной береговой линии, дабы избежать пепельные пустоши, где обитали горелые сприганны, было здравым решением. Эти сприганны были довольно смертоносны; стальной нордский доспех Хейва был абсолютно смехотворен для этих пепельных тварей, казалось, как и для всего Солстхейма. Стоило давно сменить доспехи. Хейв мысленно ставит себе пометку: по возвращению в Скайрим поговорить с Рустлейфом о новых, более прочных и практичных, доспехах. Они вышли за пределы Вороньей Скалы и направились по дороге на юг и, конечно, что-то обязательно должно было отвлечь их от первостепенной задачи. Девять любили ставить на пути Хейва разные препятствия, чтобы испытать его дух, порой не самые лёгкие. Недалеко от Вороньей Скалы, на старой ферме Аттия, им повстречался капитан Модин Велет, сражающийся с пепельными отродьями. Капитану Велету пришлось несладко, так что их помощь оказалась очень кстати. — Я пытался узнать, откуда они появляются, но я не могу оставить город без командира. Не мог бы ты помочь мне справиться с этой ситуацией? — спросил норда Модин; было ясно, что ему было неловко просить незнакомца о помощи, но беспокойство о Вороней Скале пересиливало любые принципы данмера. Конечно, Хейв не откажет кому-то, кто нуждался в помощи. И, кажется, Телдрин совсем не возражал его привычкам не отказывать. — Ты должно быть шутишь. Я соскучился по приключениям, а ты отличный магнит для них, — искренне рассмеялся Телдрин на вопрос норда. Сомнения Хейва медленно уходили, он был рад найти кого-то, кто разделял его желания безудержно скакать по миру, помогая всем кому мог. Спустя некоторое время усердных поисков на ферме Аттия ими было обнаружено странное письмо. Стоило показать его капитану Велету, чтобы узнать больше о нападающих на Воронью Скалу пепельных отродьях. — Это письмо похоже на обычную записку сумасшедшего, — заметил Серо, в очередной раз просматривая найденную бумагу. — Я бы согласился, но не думаю, что простому сумасшедшему по силам призывать этих отвратительных созданий. — Шеогорат постарался? Хейв вздрогнул, данмер не смотрел на него, погруженный в изучение письма на наличие хоть каких-либо зацепок того с чем они имеют дело, поэтому секундная слабость осталась незамеченной. Даэдрические Принцы не то, с чем бы хотелось сейчас сталкиваться. — Я очень надеюсь, что это чьи-то дикие эксперименты. Телдрин лишь пожал плечами. Капитан Велет был встревожен странным письмом, найденным в останках пепельного отродья, когда они принесли его; там упоминается форт Морозного Мотылька, руины имперского форта к юго-востоку от Вороньей Скалы. По его словам, форт заброшен со времён извержения Красной горы. Всё это звучало странно и нелогично. Солнце медленно садилось, унося с собой остатки теплого света и окрашивая небо в более дикий красноватый оттенок. Они направлялись в форт Морозного Мотылька для того, чтобы остановить автора письма Фолкса Кария, пока город не стал жертвой его угроз. Совсем скоро на землю опустятся сумерки и вести бой станет проблематичней. Хейв и Телдрин планировали разобраться со всем за пару часов, но картина представшая перед ними по приходу, давала понять, что всё окажется гораздо труднее. Форт охранялся приличным количество порождений пепла, а территория хорошо просматривалась. Если и был способ незаметно проникнуть в форт, то они упустили его. Стоило им проникнуть на территорию форта, как поднялась тревога. Когда они вели активное противостояние пепельным отродьям, нанося точные удары и ловко уходя из-под атак, уже ознакомленные с ними на ферме Аттия, с площадки доносится голос, произносящий речь о несокрушимости имперского форта. Хейв украдкой поглядывает на площадку, стоило очередному порождение пепла упасть под натиском его эбонитового клинка. Нет сомнений, что человек стоящий на фортовой площадке — Фалкс Карий. Его сомнительная речь, восхваляющая империю с пугающим фанатизмом, не оставляла иных мыслей. Но норд хмурится, пытаясь вспомнить где же он ещё слышал имя Кария. Сбоку раздается громкий треск магии разрушения, заставляя Хейва сосредоточиться на ситуации происходящей рядом с ним.***
Всё тело Хейва ужасно гудело от перенапряжения. Зелья бодрости совсем не помогали, становясь бесполезными, не заглушая боль даже на малое количество времени. Бой с Карием и его призванными пепельными стражами обошёлся ему сильными мышечными спазмами. Если бы не Телдрин, то он давно оказался бы мёртв. Сама мысль об возможной кончине не казалась чем-то диким. Проклятье державшее его душу в крепких тисках с каждым днем все эффективнее высасывало из него силы, заставляя подчиниться и отдаться на волю «Господина». Парень кривится от одной лишь мысли об «Господине». Называть его так омерзительно. Он найдёт способ освободить свою душу любыми средствами какими бы дикими они не были. Пока Хейв был погружён в свои размышления, пытаясь заглушить боль тела, его спутник проводил время за поиском разных ценностей, разбросанных по всему форту. Им пришлось остаться в форте, чтобы переждать внезапно начавшуюся пепельную бурю, злобно завывающую за старыми каменными стенами. Сидеть с кучей гробов и дважды трупом легионера было неуютно с моральной стороны, но сейчас деваться особо некуда — до окончания бури они тут застряли. Телдрин присоединяется к норду спустя продолжительное время, усаживаясь у стены рядом с ним. — Я нашёл кучу сиродильского бренди. Славный улов, — довольно подвёл итог своих поисков данмер. — Хоть какая-то польза от погоды, — Хейв неловко отшучивается, стараясь унять беспорядочные мысли в своей голове. Самобичеванием он мог заняться поздней, сейчас они только мешались. Хейв прикрыл глаза, откидываясь на каменную поверхность их временного убежища, чувствуя затылком прохладу старых камней, видевших ни одно столетие. Порой он был ужасно рад своей привычке не носить шлемов; его голова раскалывалась и без постоянной тяжести металла. — Хей. До него доносится тихий голос компаньона, которого он бы и не услышал без своего обостренного слуха. — Что такое? — Можно задать вопрос? Норд открывает глаза и смотрит на Телдрина, казавшегося непривычно неуверенным и смущенным, собственными сомнениями, что было понятно и через слой хитинового шлема. — Конечно. — Для чего ты прибыл в Воронью Скалу? Обычно это не то место, куда приезжают путешественники. Хейв ожидал подобных расспросов. Он был уверен, что Телдрин искренне интересовался его историей и не задавал вопросы из-за недоверия. Серо очень любопытный, никак внешне этого не показывая, но норд был в этом попросту уверен. В наёмники редко подаются из-за простой наживы, рисковать жизнью ради нескольких сотен септимов было бессмысленным занятием, а вот легально путешествовать по всем провинциям Тамриэля было удобной вещью. Парень сделал глубокий вдох, вдыхая как можно больше воздуха в лёгкие он начал свой рассказ: — Моя душа была проклята Хирсином, когда я убил всех его охотников защищая друга. Заставив меня принять его дар волчий крови Даэдрический Принц таким образом компенсировал эти потери. Когда-то жертва, теперь охотник. Возможно, я бы так и смирился с этим событием, просто живя дальше как и жил до этого, но с тех пор сон покинул меня. Стоит уснуть, как в своих снах я вижу восход Кровавой Луны, которая настойчиво зовёт меня присоединиться к охоте. Признаться честно, заманчивый шёпот сводит меня с ума. Я прибыл на Солстхейм для поисков лекарства от ликантропии и этот остров моя единственная надежда — держать себя в здравом рассудке становится проблематичней. Я настолько же волк, насколько и человек. Телдрин молчал, переваривая услышанные слова. Хейв незаметно потянулся к скрытому карману сапог, где его пальцы коснулись холодного металла резного кольца. Кольца Хирсина, из-за которого все и началось. — Что ж, в которой раз удивляюсь, что норды абсолютные безумцы, — Телдрин усмехнулся, пожимая плечами. Вновь повисла тишина. Она не была напряжённой и неловкой, как до этого, она была приятной и спокойной, казалось, между ними сложилась определённая товарищеская связь, которая только начинала развиваться, но уже была достаточно крепкой.***
Пепельная буря утихает ровно к утру и для того чтобы покинуть форт, им пришлось буквально откапывать себя из-под пепельных дюн. По прибытию в Воронью Скалу, они первым делом сообщили обо всём капитану Велету. Капитан выглядел значительно умиротвореннее, услышав новости о победе над Карием. Это означало, что поселению больше не угрожала опасность в виде пепельных отродий и благодаря чему стражники могли немного расслабиться. Сейчас была середина дня, но Хейв валился с ног. Договорившись с Телдрином встретиться рано утром, он снял комнату в таверне. Как только светловолосая голова Хейва коснулась, представлявшуюся ему в тот момент, безупречно мягкой подушки он погрузился в крепкий сон, с готовностью вновь услышать давно привычный шёпот.***
Настойчивое чувство опасности вырывает Хейва из объятий кошмаров и он мгновенно подрывается с кровати, инстинктивно выхватывая свой клинок. Его разум не до конца проснулся и не совсем осознавал происходящие вещи, но тело было готово действовать уже сейчас. Что-то происходило и это «что-то» явно было опасным, в ином случае его волчьи инстинкты не бились бы об стенки его разума настолько инстинктивно, приказывая бежать со всех ног. Хейв старается двигаться как можно медленнее, чтобы стальные пластины его брони издавали меньше металлического скрежетания. Он сильнее обхватил рукоять своего клинка, чувствуя облегчающую тяжесть эбонита, и осторожно приоткрыл дверь, прислушиваясь. Сонливость прошла окончательно, уступая место страху, который норд никогда раньше не испытывал, что полностью дезориентировало его. В помещение был достаточно приглушен свет, дабы предположить, что время было поздним. Он приоткрывает дверь немного шире, создавая себе более просторный обзор на зал клуба. Три фигуры в странных одеяниях, лица которых скрывали маски, похожие на черепа драконов стояли у стойки. Они спрашивали что-то у трактирщика. Хейв недовольно хмуриться, пытаясь уловить хоть какие-то обрывки фраз. Назойливое чувство, скребущееся у него в затылке, подсказывало ему немедленно спрятаться и не высовывать. Вовремя, ведь одна из странных фигур, почувствовав любопытный взгляд парня, обернулась к нему. Хейв мог всем сердцем ненавидеть проклятье волчьей крови, но его преимущества не стоило недооценивать. Он пораженно наблюдает за дверью, от которой вовремя успел отпрянуть до того момента как был обнаружен. Хейв сидел у кровати, пытаясь сдерживать сотресь, и слушал удаляющиеся к выходу шаги, не выпуская меч из своей отчаянной хватки.