Бедный родственник

Максим Кольцов ничем не выделялся в своем желтушном издании, но имел охренительное обаяние и умение оказаться в нужное время в нужном месте, за счёт чего оброс полезными связями. Так что, в целом, Кольцову нравилось такое положение дел. На основной работе занимался какой-то хернёй, параллельно работая на нормальную журналистику, тешил свое эго тем, что делает что-то на благо общественности. Поэтому когда друг с военного канала предложил ему поехать в горячую точку, расследовать дело государственной важности, то он не смог отказаться. Его привлекала возможность примазаться к какому-то очень важному событию. Дело государственной важности состояло в следующем: год назад сирийские власти объявили о трагической гибели группы военных из-за несчастного случая, но появилась некая информация, что это спланированная акция, чтобы задержать парней-контрактников в горячей точке, пока в них не перестанут нуждаться. В Сирию они вылетали втроём: Макс, Петя, второй журналист, и оператор Лёха. Дальше целый месяц они провели в пустыне под прикрытием, снимали что-то, общались с местными и той самой группой военных, которые считались погибшими. В самый последний день, когда они уже собирались улетать, их рассекретили, и они попали в небольшую перестрелку, прямо как в кино, но успели удрать со всем материалом обратно в Россию. Материал надо было сдавать как можно скорее, так что Петя с Лехой по прилёту сразу умчались в редакцию своего канала, а Макс с перебинтованной рукой поехал домой. Кольцова не волновало простреленное плечо. Он переживал, как перенесла его внезапный отъезд хрен пойми куда Юля. Каким-то образом он умудрился покорить сердце Юли Пчёлкиной, звезды интернета и невероятно талантливой журналистки, и не хотелось бы вот так всё просрать. Всё-таки он ей ничего не сказал, потому что, во-первых, не имел права, а во-вторых, она бы его просто-напросто не отпустила. Стоя в цветочном и покупая розы, Макс понял, что соскучился по ней, по её подколам, по ее властному тону, услышав который, Кольцов готов был выполнять всё, что ему скажут. Вспомнил, как они притирались друг к другу и Макс понял, что так просто девушка ему сдаваться не собирается. В итоге, сдаваться пришлось Кольцову. Он зашёл в свой телефон первый раз с прилёта, включил связь и написал Юле, стоя под окнами их квартиры. Уже через секунду он увидел на балконе девушку, а ещё через минуту она уже со всей силы врезала ему цветами по лицу. Надо было брать хризантемы, розами как-то больно, с шипами этими. Максим слышит аплодисменты с балкона, когда целует Юлю. Только сейчас он осознает, как соскучился, прижимает девушку здоровой рукой ближе к себе, улыбается в поцелуй. Они поднимаются наверх в квартиру молча, Кольцов потирает небольшие царапины, которые оставили шипы на щеке. Вообще, вполне заслуженно получил. В небольшой гостиной расположились все Юлины друзья: Игорь, его двоюродный брат, Дима, напарник Игоря, Денис Титов, которого он знал ещё с дела о том странном комбинате и маньяке в какой-то глухой деревне, так, а это на диване кто? — Нихуя себе, Юлька, как давно ты дружишь с Сергеем Разумовским? — вместо приветствия говорит Макс. — А ты многое упустил, пока был… где ты был, кстати? — спрашивает Игорь. Вместо ответа Кольцов на телевизоре включает новости. — «В Сирии незаконно удерживают целый отряд российских военных. Сто двадцать человек, которые считались погибшими из-за несчастного случая, на самом деле живы и не могут попасть домой. Письма, которые они отправляли родным, не доходили. Сирийские власти пока никак не прокомментировали ситуацию». Дальше по телевизору начали показывать Петю и Макса, которые втихушку снимали интервью с военными. Мужчины все рассказывали, что должны были закончить службу ещё год назад, но по какой-то причине их до сих пор не выпускают. Один из военных очень удивился, что их считают погибшими. Денис заметил, как Серёжа рядом с ним напрягся и уткнулся в телевизор, словно искал взглядом кого-то. — «Мы надеемся, что все они скоро смогут вернуться домой. Специальный репортаж подготовили Петр Силицин, Максим Кольцов, Алексей Шертин». — Теперь понимаешь, почему я не мог тебе сказать, Юльк? Мы ехали туда под прикрытием, никто не должен был знать. Смотри, какое мы дело сделали, скоро парни вернутся домой. Не могут же они после такого резонанса продолжать их там удерживать, правильно? Да и я тебе материала достал, сделаешь видос. — Не обязательно было ехать в Сирию за ним, но спасибо, — Юля забрала из руки Макса потрепаную флешку. — Герой, — она потрепала его по кудряшкам, которые за месяц под солнцем выгорели. — А то, — самодовольно замечает Макс. — А у вас тут что произошло? — Да так, всего лишь Серёжа оказался моим родным братом, ничего такого, — улыбается Денис, когда замечает, как выражение лица Кольцова становится удивлённым. Он кратко пересказывает эту историю, Разумовский изредка что-то добавляет. С самого момента, как начался репортаж, он изменился в лице и выглядел каким-то напряжённым. Денис легко считал это, поэтому, когда Игорь что-то спросил у Макса, и тот с увлечением начал это рассказывать, отвёл Серёжу в сторону и спросил: — Всё хорошо? Ты сам не свой, — он взял его за руку. — Как ты думаешь… Среди тех человек, которых ошибочно объявили погибшими… мог быть Олег? Он служил в этом отряде как раз, может быть… — Так спроси у Кольцова, он же наверняка видел его, если он жив. — А если… если нет? Спроси ты, — у Серёжи глаза загорелись надеждой, вперемешку со страхом услышать отрицательный ответ. Его руки слегка затряслись. — Я лучше домой поеду, а ты мне напиши, хорошо? — Точно всё окей, бро? Может, я лучше с тобой? — Да, я в порядке. Посидите тут без меня. Денис кивнул и проводил Серёжу до дверей Юлиной квартиры, вернулся в гостиную. Макс рассказывал что-то про то, как они убегали от сирийских военных, когда в самый последний момент их раскрыли. Титов подсел к Игорю ближе. Кольцов размахивал здоровой рукой, изображая погоню. — Кошмар это всё конечно, нельзя же так. У них там что, своих солдат нет? — прокомментировал ситуацию Дима, молчавший всё это время. — Вот-вот! Там ещё парни все такие молодые были, кошмар. Рассказывали: у кого девушка дома, у кого жена беременная, прикиньте, каково им было узнать всё это? Нахрена их было удерживать, не понимаю… — Макс приобнял Юлю. — Ну надеюсь, щас наши им по голове настучат, и их всех вернут на родину. И компенсации выплатят! — Макс, а ты хорошо помнишь, с кем там общался? — решает спросить Денис. Ему самому почему-то волнительно спрашивать про Олега. Не хочется расстраивать Серёжу, если что. — Спрашиваешь тоже, конечно. — Там был парень по имени Олег Волков? Это друг Серёжи, ещё с детского дома. — О, да, был, — Денис облегчённо выдыхает, — он больше всех со мной общался. Крутой мужик. Про Серёжу, кстати, спрашивал много. Так занервничал, когда я сказал, что письма до России не доходят. — Ну, я бы тоже нервничал, если бы узнал, что Игорь думает, что я мертв уже год, хотя я живой, — Денис достает телефон, но решает не писать Разумовскому, а позвонить, поэтому убирает обратно. — А я бы как нервничал, — Игорь треплет Дениса по растрёпанным волосам.

***

— Серёж, — Титов звонит уже поздно вечером, когда добирается до их с Игорем квартиры. — Макс сказал, что говорил с Олегом там. Он жив. И видимо, волнуется о тебе, потому что спрашивал у Кольцова про тебя. Денис слышит, как телефон стукается об пол, а Серёжа начинает плакать. — Эй, ты там окей? Может приехать? — Всё даже лучше, чем хорошо, — сквозь всхлипы отвечает Разумовский. Он прощается, сбрасывает звонок и так и остаётся лежать на полу, не веря в происходящее. Олег жив. Они скоро встретятся и снова будут вместе. Всё будет как раньше, он поцелует его, как тогда, почувствует родной запах, снова будет таскать у него вещи, пинать его ногами, пока спит… Серёжа чувствовал, что сейчас захлебнется от радостных чувств, которые на него нахлынули. Он так чертовски по нему соскучился. Разумовский ведь думал, что больше никогда его не увидит… Но всё сложилось в тысячу раз лучше. Скоро он снова сможет его обнять, поцеловать, подержать за руку. Серёжа больше никуда его не отпустит от себя. Даже возникающие негативные мысли не могли затмить яркий фейрверк чувств который возникал от произношения фразы «он жив». «А вдруг он меня больше не любит?» «Плевать, зато он жив» «Что если он изменился?» «Разберемся, главное, что он жив» И так далее. Разумовский проревел от счастья до самого утра. Он мониторил ситуацию каждый день. Сирийские власти через три дня признали факт того, что действительно незаконно удерживали у себя сто двадцать российских военных и принесли извинения, пообещав выплатить компенсацию всем пострадавшим. Ещё через неделю их отправили домой, сначала в Москву, чтобы их осмотрели врачи и психологи. Серёжа готов был сорваться туда первым же поездом, но Денис сказал, что лучше повременить и подождать, пока Олег вернётся в Питер. Всё-таки, надо дать немного времени для аклиматизации и возвращению к привычному образу жизни. Ещё через полторы недели Титов узнал, на каком самолёте и когда Волков и другие прилетят в Санкт-Петербург. За час до нужного времени Игорь привез их в Пулково. Серёжа не сидел на месте, нервно ходил туда-сюда и постоянно смотрел на часы. На него странно поглядывали другие люди, но ему было абсолютно всё равно. Он был такой не один — рядом с ним точно так же нервничала девушка с маленьким ребенком, какие-то парни, две взрослые женщины и ещё несколько девушек. Денис сидел рядом исключительно для моральной поддержки. А ещё он отгонял от Серёжи репортёров и журналистов, которые приехали снимать прилёт потерянных военных. Этот час казался Разумовскому целой вечностью, словно кто-то нарочно замедлил время. Но вот наконец-то объявили посадку нужного рейса. Серёжа в этот момент вообще ничего и никого вокруг себя не слышал, вглядывался в нужный терминал и пытался разглядеть там знакомое лицо. Денис рядом держал его за плечо, чтобы Разумовский не сорвался раньше времени. Сидевшая рядом с ними женщина с ребенком подорвалась и подбежала к одному из мужчин в военной форме, который прошел контроль и глазами искал свою жену. У всех троих были слезы на глазах. В какой-то момент людей в военной форме стало слишком много, к каждому из них подбегали люди. Девушки кидались на шею, парни крепко обнимали своих друзей. Серёжа всматривался в толпу, и вдруг его взгляд встретился с таким знакомым взглядом голубых глаз. Он рванул Олегу навстречу, Денис даже опомниться не успел, как брата рядом не оказалось. Пять секунд. Пять секунд понадобилось Серёже чтобы добежать до толпы и прыгнуть Олегу на шею, повалив его на холодный пол аэропорта. Разумовскому сейчас было так плевать на то, что подумают о нем люди, что на него все смотрят и вообще-то, он известный на весь мир. Он плачет от счастья и целует Олега в губы, ногами и руками все ещё крепко обнимая его, словно он может исчезнуть прямо сейчас. Но проходит секунда, две, три, десять — Волков не исчезает, а целует в ответ и обнимает крепче. Мир резко сужается до них двоих, всё становится таким неважным и незначительным. Словно сквозь пелену Серёжа слышит аплодисменты и возмущения Дениса на журналистов, мол, нечего тут снимать, вороны, налетели, пошли вон. — Олежа, — Серёжа наконец-то от него отрывается и может лучше разглядеть родное лицо. Волков загорелый, даже слишком, а военная форма ему совсем не идет. В голубых глазах стоят слёзы. — Серёженька. — Я так скучал, я, господи, я… — Разумовский начинает реветь и Олег обнимает его крепче. — Извините, что я вас прерываю, но, может, встанете с пола? — Денис звучит недовольно, как всегда, но на самом деле смахивает пару слезинок в этот момент. Ситуация и правда трогательная. — Олег, это мой брат, Денис… Черт, мне так много нужно тебе рассказать… — Серёжа поднимается, Волков тоже встаёт, и Разумовский тут же прилипает к нему обратно, словно боится, что если отпустит Олега, то тот исчезнет. — Я вызвал вам такси, оно уже ждёт. Ежайте домой, я думаю, что познакомлюсь позже, — Денис кивает Серёже, жмёт руку Олегу и растворяется в толпе. — И правда, много надо рассказать, — улыбается Волков и берет Серёжу за руку. В башне Разумовский заставляет Олега снять форму и выкидывает её с глаз долой, думая о том, что сожжет эти тряпки как можно скорее. Они лежат на диване рядом, Серёжа вдыхает родной запах, держится за родную руку, трещит безумолку о произошедшем за этот долгий год и думает о том, что никогда больше Олега никуда не отпустит. А ещё о том, как же сильно он его любит. И самое прекрасное, что Волков думает точно так же. Он неимоверно скучал по Серёже всё то время, что был в армии — слов не хватит, чтобы передать. Поэтому он просто обнимает парня крепче, зарывается носом в растрёпанные рыжие пряди, целует в макушку. — Ну и короче оказалось, что у меня всё это время был старший брат, прикинь? Мы с ним враждовали, потом сблизились, он очень меня поддерживал… я вас познакомлю ближе обязательно, он сначала кажется сволочью, но на самом деле нормальный пацан! Ты же не ревнуешь, что у меня теперь есть не только ты? — Конечно нет, Серёж. Это замечательно, что у тебя тут какое-то время кто-то был. Я же знаю, что ты меня любишь. — Больше всех на свете, Олеж. — Нет, я больше, — Волков улыбается и кажется, уже в сотый раз за вечер притягивает Серёжу к себе, чтобы поцеловать. Их любовь прошла такое серьезное испытание, так что будущее обещало быть самым счастливым, которые только может быть. И самое главное, что они будут в нем Вместе.