Бедный родственник

Дениса Титова мало кто мог назвать приятным человеком. Наглым — да, раздражающим — очень даже, эгоистом — однозначно. Но помимо этого его можно было назвать чертовски умным и даже гениальным. Его усыновили в раннем возрасте, и с того времени он сделал всё, чтобы оправдать ожидания своих приемных родителей, и в итоге даже превзошел их. TrueTalk был второй по популярности социальной сетью в России и имел кучу пользователей за рубежом. А второй, потому что Vmeste Серёжи Разумовского всегда была на шаг впереди. Денис Титов терпеть не мог Сергея Разумовского. И это было взаимно, ведь каждый раз, когда они виделись, они готовы были чуть ли не в волосы друг другу вцепиться, словно девчонки. Титова бесило, что их вечно сравнивали, как внешне, так и по их достижениям, и на всех интервью и конференциях обязательно звучали вопросы из разряда «А что вы думаете про Разумовского?», «Чем отличаются ваши социальные сети?» и так далее. В такие моменты Денис никогда не сдерживался, и Серёжа не сдерживался в ответ, когда ему задавали такие же вопросы про Титова и его социальную сеть. Так они и враждовали — вечно поливали друг друга грязью, хотя близко разговаривали только пару раз, и то в итоге всегда чуть ли не дрались. С Игорем Громом он как раз познакомился в подобной ситуации. Он уже плохо помнил, зачем пришел тогда к Разумовскому, но в итоге все закончилось тем, что их по разным углам растаскивал майор полиции, который пришел уточнить у Серёжи что-то по своему уголовному делу. Они потом пересеклись внизу, Денис нервно курил, а Игорь только усмехнулся. — Чего не поделили-то? — он подошёл ближе. — А тебе дело-то какое, мент? — огрызнулся Титов. — Чё мент-то сразу, — притворно-обиженным тоном ответил Гром. — Не знал, что вы не только в интервью грызетесь, как дети, честное слово. — Слушай, тебе что, доебаться больше не до кого, а? — Денис развернулся ближе к Игорю и… ну как там говорят, любовь с первого взгляда, да? Как выяснилось в последствии, они отлично сошлись характерами и в быту, и никого другого, кто вытерпел бы Титова рядом представить было сложно (девушки обычно сбегали после месяца отношений). Игорь готов был и к его агрессии, и к его психам, и к стабильно возникающему раз в месяц желанию уехать куда-нибудь, где не ловит интернет, на недельку, а Денис к тому, что Гром постоянно пропадает на работе и к его абсолютной прямолинейности. Только Игорю Денис позволял видеть себя слабым и беспомощным в моменты эмоциональных срывов, которые у него периодически случались. Со стороны конечно их отношения казались скорее враждой, но просто то, как они валяются на диване и в сотый раз смотрят какой-нибудь диснеевский мультик, они никому не показывали.

***

— Мам, ну вот не начинай. Ты прекрасно знаешь, что мы конкурируем, он уже даже не реагирует наверное, — Денис прижал телефон к уху, закуривая сигарету. — Он же тоже про меня говорит всякое, и мне как-то похер. — Денис, ну нельзя же так, — мама по непонятным Титову причинам постоянно переживала каждый раз, как только в СМИ появлялись его новые интервью, в котором обязательно спрашивали про Разумовского. — Ни тебе, ни ему. Вы как дети. — Ну так пусть перестанет, — невозмутимо ответил Денис. Мама на другом конце провода тяжело выдохнула и замолчала на какое-то время. — Ты можешь приехать? Найдешь там в своем плотном графике время для стариков? — Мам, для вас — в любой день. Перенесу пару встреч и наберу. И никакие вы не старики, не надо тут, — Денис улыбнулся. — Все, давай, я наберу. Титов передвинул все встречи на один день вперёд и освободил себе завтра. В родительской квартире всегда пахло тем, что возвращало в детство — чаем с мёдом, немного пылью и ещё чуть-чуть комнатными растениями, поэтому он обожал туда возвращаться. Хоть он и предлагал родителям купить новую квартиру, с ремонтом и в самом центре Питера, но всегда был рад тому, когда родители отказывались в очередной раз. Эта небольшая двушка в панельке на окраине напоминала ему хоть и о непростом, но все же счастливом детстве после того, как его забрали из детского дома. Денис всегда старался навещать родных как можно чаще, но со своим графиком работы времени хватало всего на одну встречу примерно раз в две недели. Мама, как обычно к его приходу, наготовила кучу еды, чему Титов не мог не радоваться. — Так о чем ты хотела со мной поговорить, мам? — Денис убирает тарелки в раковину и тянется на сушилку за чашкой. Мама опять тяжело вздохнула, и Титов краем глаза увидел, как та сжала в руках полотенце. Разговор явно намечался какой-то не из лёгких, и Денис на всякий случай приготовился к самому худшему. — Помнишь, когда ты маленьким был, тебе наверное восемь было, а может девять, ты очень упрашивал нас, чтобы у тебя братик появился? — спросила мама, и Титов моментально вспомнил. У его друга, Валеры, родился младший брат, двоюродный, но их семьи были очень близки и жили по соседству, и Свечкин так рассказывал про него, что потом весь следующий год Денис упрашивал родителей взять из приюта ещё одного ребенка, чтобы он тоже побыл старшим братом, и не понимал, почему мама с папой вмиг становились грустными и ничего ему не отвечали. Поэтому он в какой-то момент решил больше не трогать эту тему, чтобы родители не расстраивались, и в итоге так и остался единственным ребенком. Но в глубине души осталось детское нереализованное желание побыть старшим братом и заботиться о ком-то мелком, учить его играть в футбол, стрелять из рогатки по голубям, лазать по деревьям, которое Денис упорно запихивал подальше, чтобы грустно не было. — Ну да, помню конечно, — он налил чай в кружку и сел обратно за стол. — Тогда время тяжёлое было, кризис, девяностые, развал СССР… Многие даже одного ребенка не решались завести, много детей в приюты тогда попало. Мы хотели своих, могли с твоим папой позволить одного, но сам знаешь, какие у меня проблемы со здоровьем, вот решили не рисковать и забрали тебя. А потом, — мама сделала паузу и опять сжала полотенце. — Как раз, когда ты начал выпрашивать брата, нам позвонили из детского дома. Знаешь, как бывает, когда одного ребенка забирают, а через время оказывается, что у него появился брат или сестра, они же там сверяют всё. Ну вот, нам тоже позвонили, сказали, что у тебя родился брат и тоже попал в приют. — У меня есть брат? — Денис чуть чаем не подавился. — Да, полностью родной. Он попал в детский дом в три года, твои биологические родители видимо, хотели ещё одного ребенка попробовать завести, но время тогда такое было… и мы бы тогда тоже не смогли потянуть второго. Надо было рассказать тебе раньше, а вообще ещё лучше попробовать как-нибудь вытянуть вас обоих. Просто… ты мне сейчас не поверишь наверное. Это мы с твоим отцом виноваты. — Так, мам, — Денис положил ладонь на сцепленные руки мамы. — Вы ни в чем не виноваты. В то время вы поступили правильно. Кто знает, вдруг бы у меня девятилетнего крыша съехала, и я бы сбежал от вас обратно в детский дом к нему. Или вы бы не смогли нас поднять. Он же сейчас взрослый, так? Я могу найти его и восстановить отношения, рассказать обо всем. Ты же знаешь, кто это? Я любого человека отыскать могу. И почему я могу тебе не поверить? — Потому что твой родной брат — Сергей Разумовский, — мама улыбнулась, наблюдая за тем, как лицо Дениса приобретает удивлённое выражение. — Вам же часто говорят, что вы похожи, да ты и сам замечал. Ты в детстве тоже рыженький был, потом посветлел. Я всё время так удивляюсь, что из вас обоих программисты выросли. — Погоди, мам, Сергей Разумовский? — Денис, мягко говоря, был в ахуе, но старался не показывать этого. — А он знает об этом? — Нет, ему не говорили об этом в детском доме, насколько я знаю. Чтобы не расстраивать, наверное. У Дениса в голове разрушилась привычная картина мира. Верить в это не хотелось, но не могла же ему мама врать, чтобы просто помирить двух конкурентов, верно? Желание побыть старшим братом, закопаное глубоко внутри, словно почувствовав, что про него вспомнили, ожило и потребовало удовлетворения. — Так он же мне не поверит. Да я бы сам не поверил, если бы он пришел и такое мне сказал. Это будет проблематично… Он наконец-то понял маму, которая расстраивалась каждый раз, как только Денис плохо отзывался о Серёже в СМИ. Это, наверняка, только усиливало её чувство вины за то, что они тогда не смогли забрать Разумовского из детского дома, и два брата не знали о том, что они вообще братья, хотя имели полное право на это. Титов ушел от мамы со сложными чувствами на душе. С одной стороны, Разумовский до сих пор его раздражал, да и они всё ещё были конкурентами, но с другой, он же был его родственником… У Серёжи, насколько он знал, вообще никого не было, ни родителей, ни друзей, а его лучший друг Олег, судя по известной Титову информации, погиб в Сирии год назад. Денис вспомнил, каким же нервным Разумовский выглядел на конференциях на фоне его уверенных и наглых выступлений. И его никто никогда не поддерживал. Да, поддержка толпы это одно, но другое дело, когда близкий человек хлопает тебя по плечу, и говорит, что ты справишься, как Игорь делал, когда Денис переживал. Титову резко стало жалко Серёжу. Он попытался вспомнить, с чего вообще началась их вражда, но так и не смог понять, кто в кого первого камень кинул. Их соперничество внезапно показалось таким бессмысленным… Именно таким, пялящимся в одну точку и застрявшим в собственных мыслях, его и застал Игорь. — Ты чего такой потерянный? — Гром поцеловал его в макушку и вытянул из пучины размышлений. — Я нам еду добыл. Держи, тебе с картошкой, извращенец, — улыбнулся он и подсел рядом, протягивая шаверму. — Сергей Разумовский — мой брат, — ответил Денис. — Чего? — задал закономерный вопрос Игорь, и Титов начал пересказывать то, что рассказала ему мама днём. — Только вот вряд ли он во все это поверит. Решит, что я в очередной раз хочу какую-то херню устроить. Мне и самому слабо верится, но мне же не может врать моя собственная мама? — Денис звучал очень растерянно, это было не похоже на него. Игорь задумался в своей привычной манере минуты на три. — Так раскопай какие-нибудь архивы там, ты же можешь, ДНК-тест сделай. Щас вроде вообще в любом частном центре с анализами делают. Не знаю, правда, как ты его ДНК достанешь, но попытайся. Ты у меня все можешь, — Гром приобнял его, и Денис прижался к его плечу, успокаиваясь. Игорь всегда находил решение его проблем, всегда успокаивал, и Титову не хотелось больше огрызаться и тревожиться. Удивительно, как у него это получалось, ведь эмоциональный диапазон местами у Грома был, как у булыжника. Пока друг к другу не притерлись, они ведь так и общались — с издёвками, сарказмом и огрызаниями. А потом оказалось, что обоим не хватает заботы, внимания и любви, поэтому постепенно они стали восполнять этот недостаток. Вот и сейчас Игорь включил на телевизоре какую-то романтическую комедию, Денис подтянул ноги на диван и устроился у него на плече, и Гром поцеловал его в лохматую макушку. Он решил оставить все размышления о Разумовском на завтра, а сейчас ему явно требовалось просто отдохнуть.