***
Когда она спустилась на ужин в черном обтягивающем платье до колен, оголяющем плечи, все, с некоторой долей изумления, обернулись — и без того тихие разговоры прекратились. Леди Блэк недовольно цокнула, Элизабет Гамп в ступоре замерла, когда её муж стал прочищать горло, чем-то подавившись. Эллисон смотрела со странным для нее равнодушием, отстраненно, и сразу перевела взгляд на тарелку с нетронутой яичницей. И Том. За все время она научилась отличать подвиды его равнодушия: казалось, он смотрел совершенно спокойно, но его глаза… Порой казалось, что Дина слышит его мысли. Порой казалось, что она знает, о чем он думает. Они пересеклись взглядами, и тогда стало более чем очевидно: Реддл злился. Злился, что она выбрала такое платье; злился, что она мстила ему таким глупым способом; злился, потому что хотел Дину теперь ещё больше. Злость, злость, злость. Дина не ответила тем же: отвела взгляд, продолжив спускаться по лестнице. И всё. Никакой больше реакции. Что Тома ещё больше злило. — Дина, ты не можешь появиться в городе в таком открытом… наряде, — сглотнула леди Гамп, промакивая уголки губ салфеткой. — Есть хоть одно правило, в котором я хоть что-то могу? — Скрип отодвигаемого стула пронзил уши. Дина села за стол, и платье задралось выше. Первые пару минут она чувствовала себя жутко некомфортно, руки то и дело лезли поправить задравшуюся юбку. — Это неприлично, — произнесла Эллисон, подняв глаза на сестру. — Ты выглядишь, как девушка легкого поведения, а не наследница. А затем привыкла. И спокойно обернулась. — Забавно, — ответила Дина, беря в руки вилку. Её взгляд скользнул по сестре. — Ты ведь носишь приличные платья, — задумчиво протянула она, а зачем наигранно разочарованно хмыкнула: — но наследницей не станешь. Удивлённые взгляды родственников — и прямой, пронзительный взгляд Тома — были прикованы к Дине. Но девушку это словно не беспокоило. Она аккуратно отрезала кусок яичницы и отправила в рот, глядя одновременно на всех — и ни на кого. И вот напряжённую тишину заполнили звоны столовых приборов — все принялись за завтрак, стараясь игнорировать слова, произнесенные Диной. И лишь Эллисон не прикоснулась к еде. Под столом она крепко сжимала в руках складки платья, взгляд её был прикован к одной точке. Она замкнулась в своих мыслях, и лишь Том замечал, что запястье девочки изредка подрагивает, а губы сжимаются. — Дина, я подумала, что пойду с вами, — вдруг совершенно беззаботно произнесла Фрэнсис, оторвавшись от тарелки. — Мне как раз нужно купить некоторые зелья, — она обернулась к Тому и легко улыбнулась. — Мистер Реддл, вы же не против? О, он был более чем против. — Он не против, — прервала Дина едва открывшего рот слизеринца. И отодвинула тарелку. — Поможешь мне выбрать праздничную мантию. — Фрэнсис, действительно, смыслит в моде, — поддержала идею Хеспер Блэк. Она сидела, как обычно, с идеальной осанкой — словно вместо позвоночника у нее была железная палка — и высоко задранным подбородком. Дина в сотый удивилась, как бабушка до сих пор не свернула шею. Но в первый раз у неё возникло желание увидеть это воочию. — К слову о моде, — теперь говорила Элизабет. — Дина, сейчас очень популярны короткие стрижки. Ты не думала о том… — Нет, — вдруг отрезал Реддл, и все обернулись к нему. Исключая Дину. — Прошу прощения, что перебил, леди Гамп. Но у вашей дочери прекрасные волосы. Ее ценность — в исключительности, а не однотипности. Резкий звон прервал слизеринца. Эллисон дернула рукой — вилка со стола упала на мраморный пол — и на некоторое время все отвлеклись. Леди Блэк недовольно хмыкнула — и вернулась к трапезе. — Мистер Реддл прав. — Мистер Реддл, — Дина даже не оторвала взгляда от тарелки, — не имеет права голоса. Я сама решу, — и тут она подняла голову, смотря прямо в глаза Хеспер. Не на родинку у носа, не на переносицу — а прямо в глаза, — что делать со своими волосами, своим телом и своей, — подчеркнула, — жизнью. Закончив, она не дала вставить кому-то слово, а спокойно поднялась со своего места и даже выдавила улыбку. — Спасибо за завтрак. Фрэнсис, Том, я подожду вас у камина. Вслед ей смотрели все. Но только Реддл пожирал глазами.***
Ты много себе позволяешь. Ты рискуешь. Ты не боишься. Ты переходишь черту. Том многое хотел сказать Дине, но все слова были ничем в сравнении с его желаниями. Как выразить желание подчинить? Как выразить желание сломать? Как выразить желание уничтожить её, каждую её частичку, убить, прикончить, придушить её свободолюбие и потушить её идиотский огонь? Он не признавал, что просто не может этого сделать. Дина Гамп вызывала в нём слишком огромное количество эмоций — особенно сейчас — чтобы он мог определить, какая из них превалирует. Дина, черт возьми, Гамп была столь невыносима, сколь желанна. Столь ненавидима, сколь ценна. И больше всего его выводило не её поведение — сколько равнодушие. Как эта идиотка могла игнорировать Его? Как могла перечить Волдеморту? Как позволила себе перебить самого Тома Реддла? И как она посмела не смотреть на Него? — Фрэнсис скоро будет? Даже сейчас, сидя у камина в этом идиотском бежевом кресле, которое Тома тоже удивительным образом раздражало, она не смотрела на него. Закинула ногу на ногу, уставилась на горящий камин, словно он был центром вселенной, но не на Тома. — Если надеешься вывести меня, Гамп, — он сделал шаг вперёд, по привычке складывая руки за спиной, — то не… — Не пыталась, — бросила она, в третий раз перебив его. В третий. Ладони сжались в кулаки. — Draco dormiens nunquam titillandus, — прошипел Том, — ты это так и не усвоила за семь лет. — Ab altero expectes, alteri quod feceris, — она сощурилась. — Надеюсь, ты успел в приюте выучить латынь. Томми. Так ведь тебя там называли? Поэтому ты ненавидишь это имя. Поэтому оно каждый раз вызывает у тебя ненависть. Это стало той самой чертой. Том резко сократил расстояние между ними — и схватил Дину за подбородок, заставляя повернуться к нему и посмотреть в глаза. Дина поддалась. Но этого оказалось мало. Потому что в её глазах не оказалось и маленькой толики того огня, который он привык видеть. Не было даже отблеска. — Agnosco veteris vestigia flammae, Dina, — он выдохнул и сжал её щеки в пальцах, — Это имя вызывает ненависть лишь потому, что его говоришь ты. Дина поморщилась, но не стала тратить силы на жалкие попытки вырваться. Только выдохнула: — Мне больно. — А мне плевать, — прошипел он прямо ей в лицо. — Ты будешь ощущать боль каждую секунду своей жизни, в десятки раз сильнее этой. Он буквально впился ногтями в нежную кожу лица — и вдруг приблизился к её губам — своими. Горячее дыхание обожгло ее кожу, заставив Дину в очередной раз сравнить слизеринца с драконом. Слишком близко. Слишком обжигающе. И когда их губы едва прикоснулись — Дина резко отпрянула, размахнувшись и залепив Тому звонкую пощечину. Время остановилось. Том коснулся щеки и не спеша поднялся в полный рост. Другая его рука крепче сжала палочку. Тяжёлое дыхание сводило с ума. Глаза Реддла не сверкнули красным — они побагровели. Яркий отпечаток длинных пальцев на его бледной коже даже с большого расстояния бросался в глаза. Дина с вызовом смотрела на него — и её брови были сведены к переносице. Не боялась. Лишь гневалась. Идиотка. — Ты… — его абсолютное спокойствие должно было пугать больше злости. Но не Дину. Конец палочки Тома сверкнул знакомым красным оттенком — Дина запомнила это заклинание на всю жизнь. Но произнести он его не успел. — Не помешала? — наигранно веселая Фрэнсис почти вприпрыжку зашла в гостиную, её губы были растянуты в непринужденной улыбке. — Помешали, — тихо прошипел Том под нос и, спрятав палочку в карман брюк, обернулся к вошедшей девушке. — Мисс Блэк… форд. Мы уже вас заждались. — Фрэнсис, — Дина кивнула подруге и поднялась с кресла. Словно ничего не произошло. Словно она только что не залепила пощечину Волдеморту. Гриффиндорка просто взяла в руки летучий порох — и зашла в камин, четко произнеся «Косая Аллея». Том напряженно сжал челюсть, глядя, как Дина исчезает в пламени камина. Следом исчезла и Фрэнсис. Том Реддл замкнул круг.***
По заснеженной аллее, среди магазинов и кучи зазывал, детей, носящихся с покупками, и их обеспокоенных родителей, троица из парня и двух девушек шла в полной тишине. Фрэнсис пыталась завести разговор о погоде и предстоящем Рождестве, но, так как Дина и Том отвечали крайне односложно — диалог не завязался. Каждый находился в своих мыслях, и мысли каждого — разнились. — Только не разнеси магазин, как тогда, — фыркнула Фрэнсис, едва они подошли к лавке. — Бедный Олливандер понес убытков больше, чем прибыли в тот год. — Это несмешно, — нахмурилась Дина. — Я тогда чувствовала себя какой-то… дефектной. — С тех пор ничего не изменилось, — спокойно добавил Том. — Замолкни, — так же спокойно произнесла Дина и, ненадолго задержав взгляд на Реддле, открыла дверь в лавку. Колокольчики над дверью прозвенели. Сидящий за прилавком зрелый мужчина, в чьих темных волосах уже проявилась ранняя седина, тут же вскинул голову и, сразу заметив посетителей, улыбнулся немного кривой улыбкой. — Вы явно старше поступающих в Хогвартс, господа, — его глаза забегали, внимательно изучая каждого из присутствующих. — Мистер Реддл, верно? Тис и перо феникса, тринадцать с половиной дюймов. Палочка, созданная для великих людей. Она вам во многом помогает, так? Том неспешно кивнул. — Во многом. Мужчина улыбнулся и быстро перевел взгляд на Дину. — Дуб и сердечная жила дракона, четырнадцать дюймов, — мастер даже рассмеялся. — Ох, задали вы мне тогда задачку, мисс! Палочки с таким характером редко достаются дамам. Дина легко улыбнулась. Темный локон из прически упал ей на глаза — но она тот словно не замечала. — А вашу палочку, мисс, не припоминаю… — Я приобрела её у Грегоровича, — тут же ответила Фрэнсис, демонстрируя артефакт темного древесного оттенка. — Перед учебой в Дурмстранге. — Занятно, — но по голосу было слышно, что Олливандер ни капли не заинтересован в палочках других производителей. Поэтому он развел руками и улыбнулся посетителям. — Чем могу помочь, господа? — Мне необходима новая палочка, — Дина ступила вперёд, снимая перчатки. — Ох, это будет… интересно, — Олливандер задумчиво почесал подбородок, на какое-то время уйдя в свои мысли. И только когда Дина, устав ждать ответа, окликнула его — мужчина встрепенулся. — Да-да, у меня есть несколько вариантов! Мы подберём вам лучшую палочку, мисс Гамп. Представление началось. Олливандер принес сразу несколько палочек, бормоча что-то себе под нос. Дина испробовала каждую. Однако всё изначально пошло не так: все предложенные мастером артефакты либо не работали, либо вовсе отказывались слушаться Дину — и выполняли совершенно невообразимые Заклинания. Палочка из пихты резко выдала Редукто, и ваза, стоящая на прилавке, с характерным звоном отрикошетила в стену. Палочка из виноградной лозы и сердечной жилы дракона, которую так хвалил Олливандер, вовсе не сработала. А третья — из вишни — вместо банальной Левиосы решила выполнить Бомбардо — и разнесла прилавок в щепки. Мастер после этого нервно промокнул лоб платком и убежал в подсобку, принося палочку за палочкой. Но ни одна не подходила Дине идеально. — Это надолго, мистер Реддл, — бросила Фрэнсис, облокотившись о стену. — В прошлый раз Дине подбирали палочку больше часа. — А ты спешишь? — Том тоже оперся о стену, и его взгляд скользнул по собеседнице. — Забавно. Девушка сморщила нос. — Что «забавно»? — Что Дина до сих пор не поняла, кто ты такая. У неё не возникло вопросов? Учитывая, как она любит совать нос в чужие дела… Пол магазина затрясся. Очередная палочка оказалась неподходящей. — На что ты намекаешь? — Фрэнсис откровенно нахмурилась, её взгляд стал твёрже. Артерия на шее забилась. Что подтверждало: Реддл более чем прав. — Ты стирала ей память, Мария Блэк, — легко усмехнулся он, возвращаясь взглядом к Дине. — Вот что забавно. Отрицать очевидное даже Фрэнсис не желала. Она скрестила руки на груди и громко фыркнула, тоже не глядя на Реддла. — Ты будешь меня этим шантажировать. Молча кивнул. — Определенно. Олливандер снова удалился в подсобку, пока совершенно растерянная Дина пыталась делать вид, что не замечает дыры в стене. — Она все равно выберет меня. В любой ситуации. — Я бы не был столь уверен, Блэк, — каждый раз, когда он называл девушку настоящим именем, та непроизвольно вздрагивала. Боялась своего настоящего. Или будущего? — Ты конченый психопат, угрожающий убить её семью, — Фрэнсис констатировала. — А ты психопатка, стирающая ей память на протяжении многих лет, — Том едва пожал плечами. — Готовая её подставить ради наследства. — И всё же — я её семья. А ты — никто. Тишина. Резкая и неожиданная. Дина замерла с палочкой в руке. Палочкой, которая не хотела уничтожить всё вокруг — но и не отказывалась выполнять заклинания. Её палочкой. — Мистер Олливандер, это ведь?.. — вымотанная и уставшая Гамп подняла взгляд, полный надежды. И её лицо озарила улыбка, когда мастер кивнул. — Да, мисс Гамп, — он тоже улыбнулся, во все тридцать два зуба. — Остролист и перо Феникса, одиннадцать дюймов. А знаете, что самое интересное? — его взгляд скользнул по троице, и улыбка стала ещё шире. — Что? — не выдержав, первая выпалила Дина. — Сестра этой палочки — у вашего друга. Мистера Реддла, — Олливандер восторженно всплеснул руками. — Удивительное совпадение, не так ли?