Мольба о смерти

Стежок никак не выходил ровным — раз за разом Дина вынимала иголку и заново вонзала в натянутую ткань. Раз за разом раздражалась всё больше, и её движения становились резче. Она прикусила язык, старательно протягивая нитку. Крестик. Третий из четырехсот. Ей в ту же секунду захотелось надеть пяльцы кому-нибудь на голову, особенно, если эта голова говорила режущим слух голосом и звалась Хеспер Блэк. Дина понятия не имела, зачем ей уметь вышивать и вообще держать в руках иголку. Швеёй она стать не планировала, людей шить — тем более. Но у достопочтенной бабушки на это было своё мнение. Дина перевела взгляд на выполняющую стежок сотый — не меньше — Фрэнсис, и чуть не завыла от осознания собственной бездарности. Для неё было загадкой: как у девочки, чьи руки всегда были испачканы в чернилах, выходило всё настолько идеально? — Ты много отвлекаешься, — спокойно произнесла Фрэнсис, даже не пошевелившись и не обернувшись в сторону подруги. — Поэтому не получается. А Дина подумала, что появилась еще одна голова, на которую — чисто теоретически — можно было бы натянуть пяльцы. — Я старалась, — она поджала губы, — а ты первый раз в руки иглу взяла. Фрэнсис должна была пожать плечами. По крайней мере, её тон подразумевал это. — Ты семь раз зевнула, пять раз потянулась, — она вновь сделала стежок. Идеальный, — и три минуты двадцать секунд смотрела в окно. Может, дело в твоих стараниях, а не в моих способностях? Сквозь окно пробивались редкие лучи солнца, отражаясь на столе, за которым сидели девочки. Такие разные — и такие одинаковые. — Зануда, — фыркнула Дина, откидывая в сторону канву. — Плакса, — бросила в ответ Фрэнсис, совершенно равнодушно. Некоторое время они сидели в тишине. Девочка с каштановыми волосами смотрела в окно, на пролетающих птиц на фоне восхода, а светловолосая не отвлекалась от вышивки. На натянутой ткани стали вырисовываться очертания цветка. — Бабушка сказала вышить розу, — заметила Дина, наконец, оторвавшись от окна. — Розы не бывают фиолетовыми. — Потому что это фиалка, дурында, — также спокойно произнесла Фрэнсис и, выполнив последний стежок, отложила пяльцы. Только тогда она обернулась к подруге. — Руки болят? — Не-а, прошло, — девочка прикусила губу и замотала головой. — А как твоя спина? — Болит, — Фрэнсис зевнула и потянулась, откидываясь на спинку стула. И с равнодушием заметила: — Ты замечала, что всегда кусаешь губы, когда врешь? Лучше щеку кусай — не так заметно. Дина хотела ответить, но не успела. Тут же в комнату влетела — по-другому не скажешь — Хеспер Блэк, а за ней и маленькая девочка. Ей нельзя было дать больше пяти; только взгляд казался совершенно недетским. — Я хочу играть с Ди-и, — хныкала она, пытаясь подергать бабушку за подол платья. Но та лишь резко одернула его, возвращая гневный взгляд малышке. — У твоей сестры много дел, Эллисон, — строго отчеканила она. — Ты не поняла? Судя по громкому плачу младшей Гамп — не поняла. — Grand-mère, пусть с нами… вышивает, — тут же вступилась Дина, поднявшись из-за стола. — Ей ведь тоже придется это учить, так? Должно быть, она сказанула какую-то глупость. Потому что взгляд леди Блэк буквально кричал о том, какая же её старшая внучка дура. — Не так, Дина, — медленно, внятно произнесла каждое слово. — Твоя сестра не наследница рода, и вряд ли когда-то ей станет. Она не будет учить то, что и… Эллисон, прекрати немедленно! Девочка все же ухватилась за платье бабушки и потянула на себя, вводя Леди Блэк в состояние неуравновешенности. Хотя порой казалось, что она из него и не выходила. — Она просто хочет внимания, — бросила, зевнув, не прикрывая рта, Фрэнсис, и медленно потянулась. Дина с сожалением заметила, что та права. Эллисон никого, помимо гувернантки, в своей жизни не видела. А с сестрой и, тем более, Фрэнсис, ей общаться не давали. «Так можно и со скуки с ума сойти», — думала Гамп. Она не могла представить, что бы делала, не будь у неё Фрэнсис: хоть та порой и казалась ужасной занудой, без неё жизнь девочки была бы её собственным адом. — Mon cher, ты решила, что десять ударов розог недостаточно? Не смей пререкаться со старшими. Иначе… — Иначе лишите меня вышивки? — Фрэнсис тихо, совсем незаметно фыркнула. — Не стоит, леди Блэк, я без этого не проживу и дня. Дина прикрыла глаза, понимая, что произойдет дальше. Сарказм в голосе Блэкфорд стал красной тряпкой для быка. Девочка просто не могла не выводить бабушку, и со временем для неё это стало такой обыденностью, что давно стоило бы привыкнуть к последствиям. Но Дина не привыкла. — Ты неделю будешь сидеть на хлебе и воде, vilaine fille, — проревела Хеспер, подходя к столу. — Где твоя вышивка? Если ты её не закончила… Фрэнсис медленно подвинула бабушке канву. Ту, над которой корпела Дина: с тремя криво вышитыми стежками красного цвета. — Что это? — процедила сквозь зубы легли Блэк. — За два часа ты даже не начала шить? Дина хотела прервать их и сказать, что это её вышивка, и Фрэнсис всё перепутала. А потом поняла: Фрэнсис Блэкфорд никогда ничего не путает. — Я ведь не наследница, — она моргнула, говоря совершенно… искренне. — Зачем мне шить? Пока Блэк выставляла маленькую Эллисон за дверь и повторяла правила поведения в высшем обществе — Дина пристально смотрела на вышивку, что теперь лежала перед ней. Красивый фиолетовый цветок с желтой серединой. «Фиалка».

***

Дина подчинялась ему. Внимала каждому слову, выполняла каждый приказ — и даже не пыталась сопротивляться. И какое же удовольствие это приносило! Видеть, что она — его. От макушки до кончиков пальцев, от разума и до… сердца. Его. Том понимал, что это лишь иллюзия, что стоит отменить действие Империуса — и девчонка снова станет той же взбалмошной гриффиндоркой, дикой, как кошка в саванне, и вытворит очередную глупость. Но до чего же желанной была эта иллюзия. — Ты сможешь провести меня в библиотеку? — спросил он отчужденно, сощурившись. Дина не моргала. — Ты не сможешь туда войти. Только члены семьи, — она произнесла, будто робот. Это не понравилось Реддлу. Это напоминало об иллюзии. — Но есть варианты обойти кровную магию? — Нет, — моргнула, прикусила губу. И Том фыркнул. — Тогда ты сама принесешь мне все книги, которые скажу, — подошел к ней и взял за руку, потащив к двери. — Но для начала — встретишься с сестрёнкой. Успела соскучиться? Дина послушно следовала за слизеринцем, и их тихие шаги отдавались по коридорам поместья. — Соскучилась, — наконец произнесла Гамп, вполголоса, словно долго обдумывала свои слова. — Но не по этой Эллисон. Её слова, хоть сказанные и под Империусом, всё же позабавили Тома. Оставался лишь один нерешенный вопрос, который его гложил. И он, наконец, мог получить на него ответ. — Скажи, львенок, — Реддл затормозил, оборачиваясь к девушке, — где он? Она замерла, глядя прямо ему в грудь. Не поднимая взгляда и не шевелясь, как робот. — Твой отец? — спросила, медленно, заставляя это выражение врезаться в его уши. Том скривился. — Говори, — повторил он, делая шаг к гриффиндорке. — Куда ты его перенесла? Паузы между вопросом и ответом казались вечностью. И всё же она не могла не ответить — поэтому он терпеливо выжидал. — Я не знаю, где твой отец, — Дина говорила все так же медленно, растягивая каждое слово. — Знала, что ты можешь наложить на меня Империус. Поэтому не задалась точкой отправления. Боги. Будь он уверен, что Гамп не под Империусом — решил бы, что она лжет. Но та смотрела таким пустым взглядом, что у него не зародилось сомнений. — И как же ты собиралась его убить, идиотка? — гневно бросил, дернув девушку за собой. Они приблизились к лестнице, когда Дина ответила: — Я бы не смогла убить его, — прошептала она. — Ты и сам знаешь. Том не успел её прервать, как вдруг на лестнице объявилась еще одна фигура. Сначала промелькнула мысль, что это Эллисон — но нет. Девушка была выше, её волосы — светлее, а мысли… Ни одной мысли он уловить не смог. Перед ним стояла вторая Дина Гамп. — Я как раз тебя искала, — девушка улыбнулась, и только потом перевела на него взгляд карих глаз. В темноте они казались почти черными. — Вы, я так понимаю, мистер Реддл? Не имела возможности познакомиться с вами за ужином, — она протянула руку ладонью вниз, чуть склонив голову набок. — Фрэнсис Блэкфорд. Ловкие щупальца проникли под самую оболочку — и теперь копались в его мозгу, так ясно это ощущалось. Девчонка перед ним тоже пыталась прочесть его мысли. Том мысленно усмехнулся: она не была такой простой дурой, как Гамп. И действовала гораздо аккуратнее. А он любил играть. Том с нежностью взял её руку и поцеловал, улыбнувшись уголками губ. — Том Реддл. Рад знакомству, мисс Блэкфорд. Он не стал закрывать от неё своё сознание — нет. Но выставил на самую поверхность лучшие: вот он спасает Дину на озере, затем она его целует; обнимает ревущую гриффиндорку в гостиной башни старост, а следом они уже вальсируют на балу, лучезарно улыбаясь. И только когда Фрэнсис Блэкфорд попыталась залезть глубже — он резко отрезал все пути, захлопнув сознание. — Дина о вас не рассказывала, — девушка задумчиво хмыкнула. — Теперь понимаю, почему. Не хотела делиться таким красавчиком? Ох, Гамп, ты всегда была такой жадиной! Он вновь попытался проникнуть в её мысли. Это было проще сделать: барьер у девушки казался совсем слабым, словно она только выучилась окклюменции. В отличие от Гамп, чей барьер больше напоминал железный, непробиваемый купол. — Не спится ночью, мисс Блэкфорд? Школа Дурмстранг. Постоянные уроки, учеба и миллионы книг. Мерлин, у неё есть в голове что-то помимо книг? — Мы с Диной хотели устроить ночёвку. Знаете, всякие… девичьи секреты, — она хихикнула, обращаясь к подруге: — Ты все подготовила? Умна. Она была излишне умна. Том сжал палочку, теперь оборачиваясь к гриффиндорке. Её ход. — Фиалки забыла, — кажется, мысленные приказы та не воспринимала буквально. Иначе что за бред несла девочка? — Я хотела извиниться, встретимся завтра, хорошо? У меня… планы. — Планы, — брови Фрэнсис взмыли вверх. — Вот всегда так. Забываете подруг из-за каких-то парней… без обид, Том! Она заправила локон волос за ухо. Совершенно невинная дура. А если точнее: прекрасно изображавшая совершенно невинную дуру. И думавшая, что он это не раскусит. — Простите, мисс Блэкфорд, — Реддл по-собственнически взял Дину за руку и сжал ту. — Дина присоединится к вам позже. Он потянул её вниз, за собой. И девчонка поддалась, совершенно не сопротивляясь. Только бросила невнятное: — Не забудь фиалки, Фрэнсис! Идиотка.

***

Мороз обжигал легкие. Дина шла медленно, каждой клеточкой тела ощущая страх. Горький привкус, словно битое стекло, словно разорванная в клочья душа, был и в горле, на кончике языка. Она не успевала забыть, каков страх на вкус. Том не давал. И всё же другая её часть любила это чувство. Любила ощущение, какое ей дарил адреналин в крови, в теле; адреналин, что добирался до её сердца. Тысячи маленьких разрядов проходили по венам, одаряя её зависимостью от этого чувства. Каждый раз она желала большую дозу. И каждый раз она получала её. Это Том ей и давал. Дозу. Но зависимой он делал не только Дину. Когда они пришли к фонтану, Эллисон, стоявшая недалеко от него, в коротком сереньком пальто, крепко стискивала в руках длинную черную палочку. Увидев Тома, она отрывисто поклонилась. — Мой Лорд, — Эллисон смотрела на него своими большими карими глазами. Смесь преданности и страха проявляла в ней еще одно чувство. Безумия. Том не кивнул ей в ответ — но одарил строгим взглядом. Дина прикусила щеку, стараясь совладать с эмоциями. Она не могла поднять палочку на сестру. Даже не представляла, как это сделает. И как сможет после существовать. Но остановиться уже не могла. — Ты справишься. — Непонятно, кому была адресована фраза. Но Дина поняла, чего хочет Том. И когда он протянул палочку — окончательно убедилась. Пора. — Палочка твоей подружки отлично подходит для тёмной магии, львёнок. Так что не стесняйся. Она сцепила зубы. Как, черт побери, Том умудрился украсть палочку у Блэкфорд? Она подмечала каждую — абсолютно каждую! — деталь. Реддл просто не смог бы её обойти так… просто. Или же?.. — Начинай. Дина вдохнула полной грудью, мысленно извиняясь перед сестрой за всё, что той предстояло перенести. Уже в следующую секунду дуэль между ними началась. — Бомбарда! Отскочила. Заклинание ударило позади Эллисон — в фонтан, часть которого тут же разлетелась в щепки. Эллисон с нескрываемым удивлением и ужасом смотрела на сестру, всё еще сжимая в руке черную палочку. Не свою. И Дина знала, кому она принадлежит на самом деле; это не то, что можно просто так забыть. — Хорорис! — она выкрикнула следующее заклинание, но Эллисон успела поставить щит. Том, наблюдавший за этим, словно бы сдержал зевок. — Жестче. Убей её. Палочка Фрэнсис неприятно впивалась в руку — отказывалась подчиняться не своей хозяйке. И всё же ей приходилось. — Петрификус Тоталус! — Ступефай! Заклинания столкнулись — и вспыхнули оранжевым пламенем. Дина шумно выдохнула, убирая волосы назад. Она не могла. Не могла навредить ей. — Произнеси его, — внимал Том, с каждым разом его голос становился жестче. — Давай. Сердце стучало так сильно, что отдавалось пульсацией в голове. Дина нахмурилась, пытаясь сопротивляться наваждению. И тут Эллисон крикнула: — Алконсцидус! Боль в районе груди вмиг разнеслась по телу. Дина вскрикнула и в ту же секунду выронила палочку, падая на колени. Перед глазами встал мрак — лишь отдаленно она видела Эллисон, с живым испугом смотрящую на сестру. Она старалась сдерживать дрожь — но получалось плохо. — Ты ничтожна, Дина Гамп, — бросил Том, медленно приближаясь к девочке. — Твоя младшая сестра превзошла тебя, даже не прилагая усилий. Эллисон хотела что-то сказать, но лишь открыла рот в безмолвном молчании. А Дина кусала губы, сжимая холодную землю в руках. С каждой секундой боль усиливалась, распространяясь по телу. Он знал. — Давай, Эллисон. Произнеси это. Всё это время он обращался не к ней. Всё это время убить сестру должна была не Дина. Всё это было чертовым испытанием для Эллисон. — Убей, — он прошептал, и этот шепот отдался в голове мучительной болью, — Эллисон. Пожелай этого. Ты должна хотеть её смерти. Вспомни. И Эллисон вспомнила. Каждую секунду безразличия Дины, каждую её колко брошенную фразу, ненависть. Вспомнила, как из-за сестры она лишалась внимания родителей, как её грубо выставляли за дверь, обращая внимание лишь на наследницу рода. Но не на девочку. Не на девочку, родившейся второй. А она должна была стать первой. — Авада Кедавра, — Эллисон открыла глаза и произнесла, внося в свою фразу всю скопившуюся за годы ненависть. Злобу. Обиду. И эмоции действительно вырвались — вместе с зелёным лучом, ослепляющим Дину. Но она не зажмурилась. Даже когда прямо перед ней вдруг возник камень, разбившийся вдребезги, чьи осколки больно ударили по лицу и телу — не зажмурилась. Она хотела видеть лицо Эллисон. И больнее ударило ее выражение, полное слепой преданности. — Браво, Эллисон, — Том с усмешкой зааплодировал, пряча палочку в карман. — Ты превзошла себя. Девочка не шевелилась. Тяжело дышала, заметно покачивалась, но была жива. Любой знал, что непростительные заклинания слишком сложны для детей и могут привести к магическому истощению. Эллисон же не только выжила — но и осталась в сознании, чем и поражала. Она действительно была искусной волшебницей. Но попала не под то влияние. Не так. Дина позволила ей попасть не под то влияние. — Львёнок, — Том обернулся. Победный взгляд, с красным отливом, остановился на гриффиндорке, — Алконсцидус болезненный, не так ли? Она ощутила во рту металлический привкус. Боль не утихала ни на секунду, как после обычной раны. Только усиливалась. На землю капали тяжелые капли крови. — Лестрейндж всё равно заслужил это, — выдавила Дина, морщась. — И даже больше. Том ничего не ответил. Молча подошел к Дине, доставая из кармана флакон с жидкостью, и приказал выпить. Плевать, что там было — яд или исцеляющее зелье — это означало конец страданиям, поэтому Гамп мгновенно опустошила пузырек. Горло обожгло. А затем вся боль ушла. Так быстро, что гриффиндорка не сразу это осознала. — Надо же, — Том ухмыльнулся, — твоя сестра думала сейчас точно так же. Дина зажмурилась, поднимаясь с колен. Слабость после заклинания Эллисон все еще никуда не делась — и девушку всё еще покачивало. Но это был не конец. Реддл приблизился к ней вплотную, чтобы она слышала его. И никто кроме неё. — Принеси мне все книги, где найдешь упоминание крестража. Любое. И никому не говори ни слова. Дина медленно кивнула, затем также медленно направляясь в сторону поместья. И только когда она скрылась за поворотом — Том увел взгляд. Он обернулся к другой Гамп. Более сильной. Более способной. Более покорной. — Эллисон, приведи здесь всё в порядок, — приказ. Девочка была бледнее инфернала — и так же, как и сестра, с трудом стояла на ногах. Но он никому не давал поблажек. Тем более — своим приспешникам. — Д-да, мой Лорд… — почти неслышно ответила Эллисон и взмахнула палочкой. — Репаро. Разрушенный фонтан постепенно принял свою прежнюю форму. Том молча наблюдал, но не за ним, а за девочкой, на лбу которой проступили капли пота. Она действительно колдовала из последних сил. Но не показывала этого. Её потенциал был абсолютен. — Мой Лорд, — слабый голос, который она старалась скрыть, был обращен к Реддлу. Он поднял брови. — Почему вы не поручили это мне? — Для тебя это было бы наградой, — Том действительно пояснял, убеждаясь, что девочка его слушает, — а для твоей сестры?.. — Наказанием, — почти мгновенно ответила Эллисон. — «Никогда не терять возможности надавить на слабости врага». Я помню. Реддл медленно кивнул, одобряя. И только тогда девочка продолжила: — Но если её обнаружит бабушка — будет плохо, — она нахмурилась, вытирая со лба пот. — В прошлом году она просто застала Дину с Игнатиусом и… — Эллисон поежилась, даже вздрогнула. — Мерлин, страшно вспомнить. Том не услышал последнюю фразу. Весь мир остановился на предыдущей. «Дину с Игнатиусом». Дину, принадлежавшую только ему. — С Игнатиусом Пруэттом? — он держал тон ровным, но сощурился. Девочка невнятно кивнула. — Почему ты не рассказала раньше? Эллисон похлопала глазами, совсем по-детски. — Но разве это важно?.. Том сжал кулаки, отворачиваясь. Прикрыл глаза. Ноздри широко раздуты. Это было более чем важно. Это меняло всё.

***

Библиотека Гампов была огромной — со всех сторон Дину окружали полки, доверху набитые книгами, фолиантами, сборниками, учебниками… Даже запах пергамента в этом месте казался чем-то необычным. Он вскружил голову. Дина встала между стеллажами, не зная, с чего ей начать. Сердце все ещё бешено стучало, а из головы не выходило лицо Эллисон. Но больше всего тревожило другое. Резко кто-то перехватил её руку — и Дина испуганно обернулась. Сердце теперь почти выполнило кульбит, и даже факт, что перед ней стоял не враг — не успокаивал. — Фрэнсис? — Гамп расширила глаза, её голос дрогнул. — Как ты сюда?.. — Замолкни, — шикнула девочка, прикрывая ей рот рукой. — Ты под Империусом? Он подчинил тебя? Дина сглотнула, глядя по сторонам. Но Фрэнсис схватила её за подбородок, поворачивая обратно к себе. Молчание, абсолютное, непрерываемое, и только их дыхание — едва уловимое. — Я крестраж, — спустя минуту выдохнула Дина, перехватывая ладонь Блэкфорд и сжимая ту. — Я его крестраж. И вновь — молчание, в котором тонули любые звуки. А за окном одна за другой падали одинокие снежинки. В Лондоне наконец выпал первый снег.