Скорость, с которой падают звëзды.

      Мэйбл с трудом встала с кровати, когда уже время близилось к обеду. С трудом добралась до своей комнаты, с трудом надела первые попавшиеся под руку вещи, с трудом спустилась по лестнице вниз. Всё с трудом. И труд этот казался непосильным, словно бы тело вдруг стало весить целую тонну. Лёгкость в голове тоже была тяжёлой. Чего-то не хватает?       В гостиной на полу Диппер и Форд увлечённо играли в очередную какую-то сложную настолку. Под громкие звуки телевизора, который смотрел Стэн. Они мешали друг другу, но никакого внимания не обращали. Ни на это, ни на Мэйбл. И ей от этого сделалось ещё тяжелее прежнего. Почему они снова так поступают? — Что делаете? — спросила она, снова не без труда, скорее просто так, чем действительно чтобы знать.       Диппер ответил ей не отвлекаясь от своей игры. Так сухо, как если бы отвечал сам себе на свои же мысли заученный до дыр текст: — Надо больше отдыхать.       У Мэйбл от этой фразы едва не подкосились ноги. И слова все из головы напрочь вылетели. Словно всё вокруг горело синим пламенем с жёлтыми искрами, или эти искры чудились перед глазами, или это пламя и впрямь жгло её жизнь. Возможно сгорало и время собственной персоной, отдавая в работу вдвое больше себя, чем обычно. — Посмотрите на меня, — сказала Мэйбл.       По команде все в комнате повернулись. Молча, невидящим взглядом уставились вроде бы куда-то на неё, а вроде скорее и сквозь. Выглядели они живыми мервецами, опустошёнными и холодными от неестественного тепла. — Возьмитесь за руки и улыбнитесь. Мэйбл с ужасом смотрела на то, чего никогда бы увидеть не смогла при любых прочих обстоятельствах. И ужас этот рвал на части не душу, но мысли. А они всё улыбались, и улыбались, и улыбались, и смотрели на неё. Это раздражало. — Да прекратите вы на меня так смотреть уже! Забудьте про Мэйбл Пайнс снова! Пусть все забудут!       И едва они вернулись к своим делам — мир вновь сделался серым, время густым и вязким, а воздух пустым. Без цвета, без движения, без запаха. Без кислорода? — Звезда, какого дьявола ты пыталась сделать со мной? — гневно прошипел Билл, выходя из очередной трещины в пространстве. — Думала, что не узнаю? — А ты здесь причём? — неожиданно холодно отозвалась она. — Я вообще.!       Выражение лица её за минуту сменилось с хмурого на удивлённое, а затем стало ликующим, весёлым даже. Только совсем не добрым. С рождением осознания в её глазах, что-то скоропостижно умерло в ней самой. Потеря эта дорогого стоила. — И почему же тогда ты не забыл? — задумчиво спросила Звезда, но ответа словно и не ждала. — А хотя не важно.       Давление этого мира отступило, дало возможность свободно дышать, лишь получив такой приказ. Всё-таки это её собственная «та сторона». И она боится своей хозяйки, трепещет перед ней, как зависимое от любого дуновения тусклое пламя спички. Обжигает, но лишь до тех пор, пока дозволено. — Ты переходишь границу, Звезда. — Да неужели. И какую же, интересно? Какую границу я перехожу, Билл? — Это точка невозврата. — Да? Честно-честно? Сквозь призму холодного серого, глаза её блестели красным, нездоровым энтузиазмом и, возможно, совсем немного отчаянием. Дрожащая же уголками улыбка выдавала истинное положение дел без утайки. Билл смотрел на неё, пытаясь быть терпеливым, дождаться хоть какого-то разумного слова, но она ждала слов от него. И он примирился с этим. Сдался, ведь роли поменялись. Теперь здесь новый психопат. — Заключи со мной сделку, Мэйбл.       Она с пару секунд смотрела на протянутую руку Билла с прыгающими на перчатке язычками синего пламени, а потом вдруг рассмеялась. Тихо, истерично, сгибаясь от смеха пополам. Выпрямилась, размазывая по щекам слёзы. — О, нет, Билл, — сказала Звезда, прогоняя из голоса остатки веселья. — Я совершила эту ошибку дважды. Третьего раза не будет. — Послушай меня, Мэйбл. Тебе надо всё вернуть. Теперь ты ставишь условия, и… — Нет, — перебила она. — Нет, нет, нет! Я уже сказала, что не стану. Ты всегда делаешь только то, что выгодно тебе. И не надо даже врать, что выполняешь все условия своих сделок.       Билл замолчал, продолжая настойчиво стоять с протянутой рукой. Он явно задумался, стоит ли говорить о том, что на уме. А затем улыбнулся, не то хищно, не то дружелюбно, сверкая острыми клыками. — Пока у тебя есть часть моей силы, боюсь, обмануть тебя больше не так просто, как хотелось бы. — Что… Что ты сказал? Попалась. Вот он — рычаг давления. — Я сказал только то, что ты слышала. Это произошло из-за твоей ошибки и благодаря моей новой «игрушке», — имея в виду свои чувства, ответил Билл. — Смекаешь?       Она закусила губу, все остатки сил собирая в кучу, чтобы понять. Сразу после сделки? Это глупо, тогда ничего не произошло. Может пока он лечил её? Более реально, но что-то не так. Ошибка. Билл сказал об ошибке. — В ванной. — В ванной, — подтвердил он, наслаждаясь видом Мэйбл. — Хотя. Это и моя ошибка тоже. Я слишком поздно заметил твою кровь на своих руках.       Звезда выглядела сломленной, побеждённой. Нет. Чувствовала себя такой. Едва её значимость перешла порог обычного, как вновь нашёлся повод спускаться с небес на землю. Спускаться скоро и больно. На самом деле, никакие звёзды на землю не падают, но этой звезде всё-таки было суждено стать первой. С какой же скоростью она упала? Ответ прост: слишком быстро, чтобы остаться целой.       Однако же мысли её вновь пришли в порядок, разум похолодел. Нельзя так просто сдаться. — Это ничего не меняет, Билл. Я не буду заключать с тобой сделку. — Почему же? Подумай хорошенько, я ведь могу исполнить любое желание. Особенно для тебя.       Билл сделал быстрый шаг вперёд и крепко схватил Мэйбл за руку, прежде чем она успела осознать. От их ладоней ярко полыхнуло синее пламя, на полу загорелся белый круг с древними письменами на языке, которого не ведает Земля. — Я знаю чего ты хочешь, — сказал Билл искажённым, не своим голосом. Улыбка его была хищной, предвкушающей, а в глазах сверкал азарт, пока он наклонялся всё ближе к лицу Звезды. — Скажи это. — Нет. — Мэйбл. — Ты не сможешь вернуть меня в норму.       Улыбка его слегка смягчилась, но осталась всё ещё чересчур самоуверенной. Билл оглядел её почти снисходительно, остановил взгляд на открытом плече, которое до этого момента закрывали длинные волосы. На нём, пересечённый горизонтально пополам шрамом, красовался неоново-жёлтый треугольник. Словно татуировка. Билл играл с Мэйбл. Позволял ей делать всё, что только вздумается, и наслаждался зрелищем. — Если ты только пожелаешь, я верну твоей семейке их головы. Уж они-то с тобой справятся. — А ты вернёшь свою «голову» и себе. — Быстро учишься, — хохотнул Билл. — И в чём тогда был смысл всего этого? Мы выйдем в минус, Билл. Это глупо. — В минус выйдешь только ты. Когда я аннулирую все последствия твоей, прошу заметить, глупости, то перестану быть к тебе привязан. Для меня это не будет иметь совершенно никакого значения. — Ах вот как. Хорошо. Аннулируй там свои последствия, но по моей команде. Ни раньше и ни позже. — Приятно знать, что ты всё такая же странная. Сделка есть сделка, я жду.       Мэйбл медленно вытянула свою руку из хватки демона, наблюдая как он гордо выпрямляется. Торжествует. Она всё ещё сомневалась в своём решении, но решилась быть сегодня эгоисткой до победного конца. Даже если это не совсем победа. Даже если в минус для неё. Нет, не так. Тем более, если в минус.       Нельзя позориться наполовину, и слишком долго думать нельзя. Эта мысль стала последней, перед тем, как Мэйбл озорно улыбнулась и за воротник притянула Билла на уровень своего роста. Да так резко, что глаза его ширико раскрылись в удивлении. А она вдруг прикоснулась губами к его губам, всего на жалкую секунду, на какую-то пару мгновений, и так же внезапно отстранилась от него на десяток сантиметров. — Давай, Билл! Аннулируй! — сказала она, улыбаясь выражению на его лице, и рассмеялась, смотря своему безумию прямо в глаза, пока мир исчезал за плотной белой пеленой.