Вкус твоего чая греет меня спокойствием

      Возвращение в Лиюэ — вопрос времени.       Благодаря объединённым силам Царства небожителей и Царства демонов токсичные трупные яды были выветрены из Гавани, и жители быстро возвращались в свой быстрый темп работы.       Если в Царстве смертных был порядок, то череда волнений потрясла мир за гранью. Лисий и крысиные дома были полностью уничтожены, Двенадцатый Трибунал как таковой распущен и переименован в нечто иное, с чем бывшие двенадцать зверей не хотели иметь дело. Новые правила появились на свет («Ну и ирония») при помощи объединения необъединяемого — впервые демоны и боги смогли договориться.       Также большую роль сыграло насаждение Яньван Дицзюня.       Появление Великого Дракона в столь грязном месте пробило на холодный пот почти всех обитателей подземного царства.       Неизменным оставался Диюй. Прихотливая Воля после инцидента ни разу не появилась перед двумя небожителями, желавшие узнать, что случилось с одной маленькой полукровкой. И каждый раз Обезьяна и Дракон уходили с пустым выражением лица.       Наверняка эта самая полукровка смеялась бы с их глупого выражения лица.       Дракон забыл, когда в последний раз появлялся в небесных чертогах, поселившись в большом пустом доме лиса. Он вспомнил их общее прошлое, и странная мысль появилась в его голове. Лун Цзюнь почти скучал по этому вечно недовольному лицу, фырчанию и дёргавшимся хвостам.       Каждый день Обезьяна и Дракон приходили и уходили ни с чем, пока Обезьяне не надоело. Со временем и Дракон перестал ходить.       Яньван Дицзюнь вселил в него надежду, а Воля забрала её.       Одиночная медитация помогла бы привести его ум в порядок, однако было что-то такое, что заставляло его сидеть на одном месте, протирать пыль в доме и перебирать комплект вееров. Будто бы в один день через парадный вход завалится хозяин дома и разозлиться неухоженному дому.       Дракон горько усмехнулся — именно так и было бы.       Но господин Сюэ мёртв. Никто бы подумать не смог, что лис, не ставивший никого выше себя, без промедления отдаст свою бессмертную жизнь за простого смертного. Дракон и Обезьяна знали, что это далеко не простой смертный, но переубеждать языки сплетников ему совершенно не хотелось.       На низком столике догорела палочка благовоний. Яньван Дицзюнь был любезен поделиться мыслью о любимом месте лиса, так что комнату постепенно заполонил запах леса.       Лун Цзюнь закрыл глаза и прислушался.       Прошло полгода с тех самых событий, и помнит он их будто это было вчера. Помнит безжалостные взмахи копья, злобную ауру хозяина этих земель и два маленьких тела с похожей судьбой.       Один человек, второй полукровка.       Сюэ, дважды избиравшийся на пост главы преисподней, постепенно становился легендой и забывался. Такова участь всех мёртвых в Царстве демонов и небожителей. О Тигре забыли через неделю, о Крысе через день. Образ Короля-лиса продержался дольше всех, но у демонов и богов слишком долгая жизнь, дабы держать всё в голове.       Дракон предпочёл воспоминание о лисе другим. Возможно, через некоторое время и Обезьяна выбросит из памяти, и Дракон останется единственным. Быть единственным для кого-то было здорово, считал Лун Цзюнь.       Что делал бы господин Сюэ, если бы всей этой истории не было? Они бы познакомились в более мирных обстоятельствах. Дракон бы хотел находиться в обществе этой полукровки.       Он достал чайный набор и поставил две пиалы. Дракон цокнул и хотел убрать вторую, но стоило дотронуться до пиалы, как его рука дрогнула, и у него просто не хватило сил поставить её обратно. Вторая пиала осталась.       Дракон никогда не заваривал чай правильно, поэтому он напряг память и пытался вспомнить, как это делала его мать. Аромат чая был… удовлетворительным. Пить можно. Подув на него, Лун Цзюнь отпил. — Что ты сделал с чаем, что он такой резкий?       И выплюнул на стол. — Неряха.       Сюэ не прикрывал лицо веером, дабы потрясённый Дракон смотрел на его удивительно мягкую улыбку. Лис сел перед ним и прикоснулся к горячей пиале. — Придётся тебя учить заваривать чай. — Да… — сердце Дракона бешено заколотилось и тут же успокоилось. — Пожалуйста, научите меня. — У нас с тобой всё время мира, ха?

***

      Зрение Итэра постепенно приходило в норму. Он мог спокойно смотреть на яркие цвета, различать силуэты в толпе, издалека замечать знакомых и больше не спотыкаться. Больше ему не приходилось тратить минуты на ежедневную тренировку.       Он находился в их доме и ждал, пока придёт дражайший Чжунли со своим фирменным чаем, который на этот раз не будет отдавать нотками жалости.       Восстанавливался Конг после таких ошеломляющих событий долго. Уход учителя Сюэ для него был сродни ударом под рёбра.       А после маленькая птичка кое-что нашептала, и его состояние улучшилось. — Что тебя тревожит? — Чжунли аккуратно поставил деревянный поднос на стол и передал пиалу. — Думаю, когда к нам придут гости, — он не скрывал, что очень сильно хотел повидаться с учителем и слёзно потискать.       Чжунли взял похудевшую руку старшего Цзиня в свою и поцеловал костяшки друга, на что Итэр переместил руку на щёку мужчины и погладил её. — Порой ты ластишься как кошка, — юноша со смешком наблюдал, как древний дракон тёрся об его ладонь, — что-то я сомневаюсь, что ты грозный дракон. — Помнится, ты мне говорил, что я плюшевый.       Итэр покраснел и фыркнул.       За окном стояла хорошая погода. Тёплая. И от атмосферы в комнате становилось жарче. — Скоро цинмин. Надо повидаться с Мадам Ли.       После всех событий он так и не перехоронил её в Лиюэ, даже когда сама Ху Тао предложила это сделать. Итэр отказался — он не хотел её тревожить, да и небольшое путешествие в Мондштадт поможет ему проветрить голову. — Не пойдёшь в фамильный склеп?       Отношения с Люмин были на удивление хорошими. Всё-таки интерес к родной крови и их положение превышали обиды. В конце концов только они остались друг у друга. — Она не будет на цинмин в Лиюэ. Они едут на Север.       Ана решила показать своей невесте Север. Итэр знал то, что там очень холодно и вежливо отказался от их предложения поехать с ними. Да и он хотел побыть с Чжунли наедине.       Чжунли промычал что-то в ответ и отпустил руку, скрещивая их пальцами. — Скоро будет сезон цветения сакуры. Не хочешь прогуляться по Иназуме? — С тобой — куда угодно, — Итэр спрятал улыбку за пиалой, на что Чжунли одарил его тёплым взглядом. — У нас с тобой всё время мира.