***
Через пару недель, отыграв концерт, они снова остались в гримерке одни. Райан, куда более организованный, чем остальные, давно закончил со сборами и теперь просто сидел на маленьком продавленном диванчике, закинув ногу на ногу. Брендон, примостившийся в кресле у зеркала, видел его мутноватое отражение. Тишина не играла на руку: горячие мысли так и роились в голове, распаляя все больше, подводя к неосязаемой грани. Он еще не успел остыть после шоу, где со всех сторон к нему летели лучи обожания и восторга. Брендон готов был поклясться, что некоторые фанатки кричали так, словно кончали. Дыхание перехватило, когда он поймал взгляд Райана на матовой поверхности зеркала. - Ты меня ждешь? Райан покачал головой: - Нет. Просто думаю. - Бывает, - Брендон вымученно улыбнулся отражению. Чувство бессилия – вот что это было. Он тут, рядом, можно руку протянуть, а сделать ничего нельзя. Пальцы просто коснутся холодной гладкой поверхности, за которой ничего нет, только мираж, подернутый маревом, только призрачный отпечаток того, чего ты желаешь так сильно, что это сжигает тебя изнутри. – И как оно? - Закончил, вроде как, - вздох, полный безнадежности, вырвался из груди Райана, он поднялся с дивана и, подойдя к Брендону со спины, положил руки ему на плечи. Затем, поколебавшись, наклонился и прикоснулся губами к его шее – под ухом, у края волос. Как зачарованный, Брендон глядел в зеркало. По ключицам побежали мурашки. - Райан, ты... – хрипло начал он, уже вставая из кресла и поворачиваясь лицом. Снова этот взгляд – полный мольбы и глухой страсти. - Заткнись, - шепотом сказал Райан и притянул его к себе. Брендон толком не успел заметить ни теплых касаний, ни ощущения грубоватых подушечек пальцев в своих волосах, ни вкуса на изголодавшихся губах – только собственный стон, толчок, и Райан уже на диване, упираясь ладонями в истертую обивку, смотрит, как Брендон стягивает футболку, и тревожно, словно ему все еще не верится, глядит снизу вверх: - Не здесь же... - Будешь тянуть до отеля – я тебя убью, - пообещал Брендон. Когда все вдруг снова перевернулось с ног на голову, стало пугающе реальным, он не собирался ждать ни минуты. Внутри все пело. – Сам виноват. Голова кружилась. Все было иначе, не как в первый раз, так, будто неизбежность преследовала их по пятам все эти недели, а может быть, месяцы, годы, и для них двоих не было места правильнее, чем рядом друг с другом, а они, идиоты, сопротивлялись, все пытаясь плыть против течения. Но Брендон твердо решил об этом не думать. Не все ли равно, когда Райан подрагивающими пальцами расстегивает ширинку на его джинсах?***
В отель ехали на такси. Брендон видел, что глаза у Райана закрываются, но он стоически держал себя в вертикальном положении, откинувшись на сиденье и держа безопасное расстояние в пару-тройку дюймов между их плечами и бедрами. Что-то сместилось на периферии сознания, весь мир - маленький салон уютного такси, улицы за окном, небо над бесконечной дорогой - сместился, потерял равновесие, и Брендон под недоуменным взглядом Райана наклонился вперед и попросил таксиста: - Парень, сделай музыку потише. Таксист пожал плечами и убавил громкость. Брендон закинул руку Райану за спину, обнимая его за плечи: - Давай, поспи немного. Попробуй устроиться. Райан выглядел озадаченным, непонимающим, и Брендон усмехнулся: - Я бы голову на колени себе положил, но твои длинные ноги тут не поместятся. Давай уже. Райан послушался и, слегка развернувшись, пристроил голову Брендону на плечо. Одной рукой Брендон крепко прижал его к себе, и Райан скоро засопел, погружаясь в легкий поверхностный сон. Его волосы щекотали шею, влажное дыхание – вдох-выдох – касалось ложбинки на груди, и Брендон зажмурился, боясь пошевелиться, боясь думать слишком громко. Он скосил глаза и заметил маленькое пятно черной краски у Райана на виске: видимо, в гримерке было недостаточно света, чтобы ничего не упустить, и вот оно осталось – это крошечное пятнышко с россыпью мелких, как пудра, серебристых блесток. Это было до кошмарного мило. Мимо пролетали огни города – неважно, какого, Брендон уже запутался, да и не то чтобы это в самом деле было важно. Вообще ничего не было важно, кроме запаха волос, прикосновения мягкой щеки, да еще того, что все-таки случилось снова вот только что, не больше получаса назад. Он уже почти решился ласково поцеловать Райана в лоб, который закрывала темно-русая челка, но услышал тихое: - Спасибо, Брен. - Пожалуйста. Брендону казалось, что он летит вниз, вниз, а на пути ему совершенно не за что уцепиться. И ему было чертовски страшно: что случится, когда он достигнет земли?***
Это было первое и единственное проявление нежности за долгое время. У Брендона снесло крышу. Уже не было долгих колебаний – они просто трахались, когда были настроение и возможность. Настроение было подходящим до головокружения часто. Когда Райана не было рядом, Брендон будто просыпался от затянувшегося сна и приходил в ужас от страсти и желания, которые завладели им полностью, до кончиков пальцев. Стоило Райану появиться в поле зрения, и страх уходил, оставалось лишь ощущение того, что воздух между ними натянут тугими невидимыми струнами. Брендон понимал, что пропал. Они не разговаривали об этом, просто расходились в разные стороны после. Райан молчал, держа оборонительную дистанцию, каждый раз снова замыкаясь в привычном себе, а Брендон… Он смотрел в темные глаза, заново терял голову и боялся уже другого: боялся, что страх возьмет верх, и они потеряют друг друга. Все было как в тумане. Брендон знал, что до Серьезного Разговора, если он вообще когда-нибудь произойдет, бояться нечего. Он понимал, как это работает: пока ничего не сказано, можно запросто делать вид, что все не по-настоящему. У них обоих отлично получалось игнорировать реальность. Но по ночам, когда не спалось, Брендон раз за разом прокручивал в голове каждую деталь, каждый взгляд, каждое прикосновение. Райан ускользал от него, как призрак, а Брендону всего-то и хотелось, чтобы он был рядом. Не только, когда они спали вместе или игриво обжимались на сцене. Просто рядом.