В первый раз все произошло нелепо и случайно. Кажется, это была Тампа, и впервые за долгое время в их распоряжении были гостиничные номера,
отдельные гостиничные номера, а не узкие до клаустрофобии полки в автобусе. В хорошо обустроенном, но все-таки автобусе.
Брент, всегда крайне энергичный после шоу, попрощался со всеми и унесся кадрить фанаток. Спенсер, измученный внезапной простудой, покачиваясь, отправился ловить такси, гнусаво пожелав доброй ночи Брендону, влетевшему в гримерку.
Райан, уже успевший стереть с лица краску, взглянул на Брендона и прыснул: после выступления он выглядел чудовищно, смехотворно… и восхитительно. Райана всегда радовал и забавлял этот странный образ, который они создали вместе: отвратительно желтая гусарская куртка, волосы, стоявшие торчком, и много, очень много грима. Брендону, конечно, все шло – и выбеленная кожа, и выкрашенные красным щеки, и черные полоски кукольных ресниц, но, черт возьми, до чего же смешно это все смотрелось вне сцены, вне ярких огней и блеска кабаре.
Брендон, критически разглядывающий себя в зеркале, повернулся к нему.
- Что? – спросил он и улыбнулся.
У Райана знакомо защемило в груди. Все эта дурацкая улыбка.
Эта история тянулась долго, так долго, что начала было не найти. Наверное, в тот день, когда Райан вернулся на репетицию после затяжной болезни и увидел у микрофона Брендона, виновато улыбающегося, все и пошло под откос. Эта улыбка преследовала его даже во снах.
- Ничего, - Райан снова засмеялся, - но твой прикид – это все-таки просто кошмар.
- На себя бы посмотрел, - обиделся Брендон, стягивая с плеч куртку.
Райан видел это тысячу раз. Он тысячу раз оставался наедине с Брендоном, который стремительно, без капли стеснения, раздевался, не обращая внимания, как на него смотрят и смотрят ли вообще. Но в этот вечер Брендон был явно возбужден больше, чем обычно: стирая с лица грим, он без остановки напевал что-то себе под нос, приплясывая на месте и едва заметно раздражаясь от того, что краска смывается не так быстро и легко, как ему хотелось бы.
Райан закатил глаза, поднялся и подошел к нему. Брендон, стоя перед зеркалом, взглянул на него вопросительно.
- Давай помогу, придурок.
Тысячу раз они были очень, даже чересчур близки на сцене. Брендону ничего не стоило шлепнуть Райана по заднице и, игриво подмигнув, отскочить. Райан привык к этим беглым, очевидно отрепетированным прикосновениям: губы на щеке, пальцы на шее, на плечах, легкие скользящие движения вниз, от талии до бедер, - и он тосковал по ним. Им обоим это нравилось – такая забавная игра только для них двоих, даже под прицелом тысяч глаз всегда были только они: пальцы, теплая кожа, покалывание от касаний, мурашки, сбившееся дыхание. Каждый раз, когда Брендон целовал его в щеку, – так, чтобы из зала открывался отличный вид – зрители восторженно ревели. Просто игра, ничего больше. Экстремальная близость подогревала остроту ощущений, от адреналина вскрывало вены.
Но здесь, в гримерке, все было иначе. Некому было смотреть, не на кого было играть. Подходить слишком близко было необязательно.
Но Райан подошел. Брендон протянул ему ватный диск, густо пропитанный маслянистой смывкой.
- Глаза закрой, - велел Райан, и Брендон послушно опустил ресницы.
Руки подрагивали, и Райан, проклиная себя за это, с трепетом смотрел на узкие плечи с тонкой прорисовкой мышц, на красивую шею, впалый живот и…
- Извращенец, - вдруг услышал он насмешливое и вздрогнул, моментально покраснев.
Брендон открыл глаза и глядел на него в упор. Кривая улыбка расползалась на его лице.
Райан похолодел. Вот еще не хватало.
- Я… - заикнулся он, но закончить не успел.
Брендон властным движением обхватил его за шею и поцеловал.
Казалось, из глаз посыпались искры. Жадно отвечая на поцелуй, Райан прижался к нему и запустил пальцы в густые темные волосы.
Брендон отстранился так же стремительно и, не выпуская лицо Райана из ладоней, тяжело дышал. Глаза у него были абсолютно безумные, еще безумнее, чем обычно.
- Я буду ждать в моем номере, - сказал он медленно и испытующе посмотрел на Райана.
После секундной заминки Райан кивнул.
Брендон схватил со стула футболку и быстро вышел из гримерки, а Райан так и стоял, снова пытаясь дышать.
Он этого не ожидал. Он даже подумать о таком не смел. Брендон на всех, кто предпочитал парней, действовал, как магнит. К этому непросто было привыкнуть, почти невозможно сопротивляться, но ему удавалось. До этого момента.
Если это провокация – что ж, пусть будет так. Райана влекло к Брендону с такой страшной силой, что риск стоил того.
Дав себе короткую передышку, чтобы привести в порядок запутанные мысли, Райан на негнущихся ногах подошел к зеркалу.
- Все хорошо, - неуверенно сказал он отражению. – Это же Брендон. Ничего, с чем я не смог бы справиться.
Все еще не веря себе, Райан подошел к номеру Брендона и трижды постучал. Дверь почти сразу открылась, и его затащили внутрь. Брендон толкнул его к стене и снова поцеловал, этот поцелуй был глубже и настойчивее, и Райан сдался.
- А я все ждал, когда это произойдет, - выдохнул Брендон куда-то ему в шею.
Райана охватило странное оцепенение, и все, что он мог сделать, - спросить:
- Ждал?
Уверенные пальцы уже дотянулись до пряжки на ремне.
- Твои взгляды… - Брендон не договорил, но это было и необязательно.
***
После секса Брендон лежал, закинув руки за голову и блаженно опустив веки. Райан смотрел, как мерно вздымается его грудь, и сгорал от ужаса.
Ни с кем еще у него не было, как сейчас, он не чувствовал ничего подобного раньше. И это «ничего подобного» было не про секс. Он пытался заглушить счастливое, нежное трепетание внутри, прекратить ощущать невероятную близость и сладкую радость просто оттого, что он,
он лежал тут, рядом, уже засыпающий и умиротворенный. Это же Брендон. Он трахнет любого, кто просто пройдет мимо, а наутро забудет его имя, если, конечно, накануне удосужится его узнать.
Страшнее всего была мысль о том, что быть рядом они собирались долго, так долго, как только получится. Дышать одним воздухом. Жить под одной крышей. Делить тесное пространство автобусов, студий, гостиничных номеров. Если Брендон играет в свою вечную игру, то Райан и понятия не имел, как ему удастся находиться нестерпимо близко 24/7 по тридцать-сорок недель в году.
Что ж, упреждающий удар никогда не казался идеей лучшей, чем сейчас. Скрепя сердце, Райан кивнул своим мыслям и, сидя на кровати, с тоской слушал тихое сопение Брендона. Еще минуту. Только одну минуту.
Он подобрал с пола вещи и быстро оделся. Перед тем, как уйти, он коротко и очень осторожно поцеловал Брендона в губы. Тот улыбнулся сквозь сон и перевернулся на бок. Чертова улыбка.
***
Утром Брендон вышел из номера свежим, отдохнувшим, до раздражающего бодрым. Лукавое мерцание его глаз заставило Райана похолодеть.
Очень скоро – никто и проснуться-то толком не успел – они погрузились в автобус и направились дальше: вечером их ждал следующий город. Райан сидел в самом конце автобуса и читал, но быстро поймал себя на том, что уже едва ли не полчаса пялится в одну и ту же точку – чуть дыру не прожег. Ни единого слова не осело в его голове.
Выскользнув из глубин салона, Брендон сел рядом с ним.
- Поговорим?
Райан вздохнул.
- Ну давай поговорим.
- Насчет прошлой ночи. Я…
- Слушай, все нормально, - торопливо перебил его Райан. – Это был просто порыв, такое случается, - он стиснул зубы. – Этого никогда больше не повторится, обещаю.
- Порыв? – переспросил Брендон, и Райан кивнул. – Что ж. Не повторится – значит, не повторится.
Еще один кивок.
- Я надеялся увидеть тебя рядом этим утром, - продолжил Брендон, и в глазах его было странное болезненное выражение, словно он отчаянно хотел сказать что-то другое, но даже от этих слов ему было стыдно, неловко, неприятно. – Хотя бы, ну не знаю, спросить, понравилось ли тебе, - Райан кивнул в третий раз, чувствуя, как сердце в его груди медленно умирает, клетка за клеткой. – Ну тогда отлично, - Брендон подмигнул ему, но это больше походило на нервный тик, застарелый, мучительный, а веселость казалась вымученной и неуместной, и направился прочь.
- Брен, - позвал Райан. Брендон обернулся, вопросительно приподняв брови. – Могу я тебя попросить…
- Могила, - он сделал вид, что закрывает рот на замок и выбрасывает в пространство невидимый ключ. И снова улыбнулся.
