Столь необходимый отдых

Мужчина с парой переливающихся янтарных глаз с интересом осматривал богато украшенное здание перед ним. Прошло не менее века с тех пор, как он переступал порог Павильона Лунного Моря. В последний раз он имел удовольствие общаться с представителями «Цисин» во время чаепития в Нефритовом Дворце, на котором подарил нынешней Воле Небес великолепный чайный сервиз — редкостную жемчужину, заметить которую под силу только наметанному глазу. Торговец даже не успел понять, насколько ценное сокровище ускользнуло из его рук. Чжун Ли уплатил запрашиваемую цену — ни одной морой больше, либо меньше, — и предоставил фарфор Воле Небес незадолго до проведения переговоров касаемо процветания нации Ли Юэ. Даже не зная, кем он является на самом деле, люди ценили его мнение, и группировка «Цисин» не стала исключением. Но Рекс Ляпис более не задает направление своему детищу, умело ведя твердой рукой сквозь тернии к светлому будущему. Сегодня он здесь совсем по другой причине. С последней их встречи у озера близ горы Тяньхэн минуло четыре недели, однако Гань Юй так и не связалась с ним. Впрочем, с того самого дня она практически не покидала стен временной штаб-квартиры Цисин. Вероятно, денно и нощно она трудилась на благо Ли Юэ, в одиночку выполняя работу как минимум нескольких отделов. Такое усердие восхищает, но Чжун Ли уверен — помимо условий работы подписанный контракт предполагал отдых. Цилинь, без сомнения, прекрасная раса, в чьи обязательства не входит рабский труд. — Доложите цель визита. Ах, Миллелиты. Вооруженный алебардой страж все утро простоял на посту, не имея возможности развлечь себя чем-либо. Тут ничего не поделаешь — такова жизнь защитников Ли Юэ. С момента прибытия путешественника в гавани и вовсе стало куда спокойнее, в частности, после того, как последний привлек внимание одного синеглазого обывателя. — Хотел лишь смиренно попросить аудиенции у секретаря «Цисин», госпожи Гань Юй. Не то чтобы он искал встречи с членами правящей группировки, его волновал исключительно их чрезмерно благодетельный секретарь. — По какому вопросу? Он просто выполняет свою работу. — Личные вопросы, касающиеся только нас двоих. Буду крайне признателен, если вы проявите любезность и сообщите леди о моем визите. Кажется, миллелит особо не горел желанием поработать мальчиком на побегушках. Однако вскоре его взгляд смягчился. Скука — поистине страшная вещь, а небольшое поручение звучит куда привлекательнее многочасового простаивания на посту. — Разумеется. Имя? — Чжун Ли. Страж коротко кивнул, после чего спешно удалился вглубь здания. Приложи Чжун Ли немного усилий, и он мог бы втайне продолжить наблюдение. Нечто настолько простое, как обычная человеческая дверь — не препятствие для Архонта, даже если у того нет при себе Сердца Бога. Вместо этого он предпочел подождать у небольшого пруда снаружи, не в первый раз подмечая, что было бы неплохо заполнить его рыбками. Надо будет ненавязчиво внести предложение, легонько подтолкнуть, самую малость намекнуть… — Мой Лорд! Ах, снова она за старое. Никуда не годится. Не стоит ей использовать подобное обращение на публике, слишком вызывающе оно звучит. Обернувшись в направлении нежного голоса, Чжун Ли тепло улыбнулся, завидев малютку Цилинь, бегущую навстречу с кипой бумаг наперевес. Уж не отвлек ли он ее от дел насущных? Что ж, даже если так и есть, неужто никто не прикроет спину ценной сотруднице? Быть такого не может. — Прошу, Гань Юй… Просто зови меня тем именем, которое я выбрал. Будет весьма прискорбно, если жители Ли Юэ проведут простейшую логическую цепочку и все поймут. Чжун Ли предпринял радикальные меры, дабы уйти от прежней роли Архонта Гео, и настолько скорый переход из разряда «мертвых» обратно в «живые» его не прельщал. По крайней мере, Гань Юй была достаточно скромна, чтобы смутиться своим поступком: мягкий розовый румянец растекся по ее щекам, выдавая накатившее смущение. Милейшее зрелище. — Я помешал? Он окинул взглядом стопку идеально, тютелька в тютельку, сложенных документов. — Д-да, конечно. Прошу прощения. Мне следует быть более сдержанной. Такое почтительное отношение, несомненно, льстило, однако… Куда больше Чжун Ли бы понравилось, веди она себя так в менее людной обстановке. — Совсем немного… На самом деле мне нужно доделать кое-чего сегодня… И завтра тоже. М-м… Незаметно для себя она погрустнела: плечи поникли, придавая фигуре комично сгорбленный вид, ноги чутка подкосились, выдавая усталость. Бедняжка. — Прошу прощения… — Не нужно. Разве что, полагаю, нам следует еще раз взглянуть на соглашение, с большей тщательностью изучить детали, написанные мелким шрифтом. Гань Юй кратко кивнула, пробудив в нем эмоции, о которых Чжун Ли бы не стал говорить вслух. То были теплые проявления, ведь, видят небеса, Гань Юй весьма хороша собой. — Уверен, от твоего несомненно пристального взора каким-то образом ускользнули строки, гласящие о положенном отдыхе. Кажется, она покраснела еще сильнее. — Мм, но… Наверное… Это была моя инициатива? Столько дел еще не переделано, мой Ло… Эээм… Господин? — Ах, ею невозможно прельститься. — Хм, в последний раз я брала перерыв… Ну, я имею в виду до того случая… Боже, неловко-то как. Ах, точно! Мы тогда еще с путешественником пересекались! Помнится, Гань Юй утопала в сомнениях и попросту сбежала в Заоблачный Предел, наведя хаос, которого можно было бы избежать, не выстрой она чересчур поспешных выводов. Конечно, к настоящему моменту не без помощи коллег-секретарей Гань Юй осознала свою ошибку. — Мне тогда было очень стыдно. Но разве ж это было так недавно? — Раз так, получается ты брала два перерыва… За сколько лет? Как быстро пролетают годы… — Ах, н-неважно… — Гань Юй устремила глаза в пол, своей заминкой дав вполне ясный ответ. — В таком случае почему бы не взять его сейчас? Я был бы крайне рад насладиться твоей компанией вновь. — Смущение во взгляде, рдеющий алый на щеках… Бедняжка, такими темпами ее жар охватит. — Как насчет небольшой прогулки в окрестностях города? — О! Ах… — Или, быть может, ты предпочтешь провести досуг иначе… Захоти Гань Юй плотских утех, Чжун Ли с превеликим удовольствием уложил бы ее в постель. У него даже имелась своя, на первый взгляд простенькая, ничем особенно не выделяющаяся, но выполненная с долей вкуса квартира, вполне уютная и комфортная для проживания. Никто не знал, что под тонким слоем древесного шпона скрывается прочный фундамент из моры, который он самолично возвел еще в давние годы. — Что бы ты не выбрала, буду рад рассмотреть любой из вариантов. Разделить ложе с кем-то столь драгоценным, как она, было бы честью. В конце концов Чжун Ли хотел бы оставить своего рода наследие, и Гань Юй являлась той, кто мог исполнить это желание. Цилинь издавна превосходно проявляли себя в качестве заботливых опекунов. Коль им соблаговолит удача, или, правильнее будет сказать, если ему повезет, Гань Юй примет ухаживания. Она нежна, свирепа, чудесная любовница и неукротимый боец в одном лице, красавица, бальзам на душу воину, которому и сама не уступает духом — его идеал, так похожий на ту, кого он любил так долго. На протяжении многих лет он хранил верность тем чувствам, но настала пора двигаться дальше. — Я… — она окинула нерешительным взглядом вход в здание, по-прежнему стоящего на посту миллелита, стопку бумаг в своих руках. — Можем ли мы встретиться позже, скажем, на закате у ларька бабули Шань? Я бы с радостью пошла сейчас, правда, но… С моей стороны было бы несправедливо оставить коллег при текущих объемах работы. За несколько часов она успеет выполнить хотя бы основную часть запланированного, чтобы потом со спокойной душой сопровождать Чжун Ли на прогулке. — Разумеется. Шесть вечера устроит? Терпение — ключ к успеху. Чжун Ли может ждать столько, сколько потребуется, чтобы в конце концов получить желаемое. — Тогда в шесть, — Гань Юй утвердительно кивнула. — Только если… Если вдруг я немного опоздаю, пожалуйста, дождитесь меня. Я обязательно приду, мой Ло… Уу, а это потруднее, чем казалось вначале. Чжун Ли одарил ее теплой улыбкой. Он бы не преминул поцеловать тыльную сторону ладони, но от столь фамильярного действа Гань Юй может ненароком обронить аккуратно сложенные бумаги. — Прошу, зови меня Чжун Ли. — Хорошо… Чжун Ли… Я постараюсь быть вовремя. До встречи! Он кивнул, позволяя ей шустро проскользнуть внутрь здания под пристальным наблюдением стража. Обернувшись, тот смерил Чжун Ли вопросительным взглядом, но предпочел промолчать. Оно и к лучшему. Вот уж что, а личная жизнь Гань Юй не должна касаться посторонних, особенно в своем зачине.

~*~

Спустя тысячелетия закаты в Гавани Ли Юэ не перестают завораживать. Даже сейчас, облокотившись на добротные деревянные перила да вдыхая соленый морской воздух, Чжун Ли с восхищением смотрел вслед ускользающему солнцу, что медленно укатывалось куда-то за горы. Мягкие лучи согревали спину, а ловкие пальчики ветра игрались с волосами. Наверное, он никогда не устанет восхищаться чем-то подобным. — Чж-жун Ли…? Пожалуй, этот сладкий голосок все же может составить конкуренцию восхитительному пейзажу. Отвлекшись от чудесного заката, Чжун Ли развернулся, желая насладиться другим, не менее прекрасным видом — Гань Юй. Она не стала надевать что-либо особенное, остановив выбор на повседневной одежде, но даже так оставалась более, чем привлекательной. Достаточно, чтобы вызвать теплейшую из улыбок на его лице. — Гань Юй. Как раз вовремя. Признаться честно, она смогла удивить. С ее-то отношением к работе, включая привычку подолгу засиживаться в кабинете за перечитыванием множества документов, Чжун Ли полагал, что Гань Юй хотя бы ненадолго, но задержится. Он даже подумывал зайти за ней ближе к назначенному времени. — Не хотела заставлять вас ждать. Так что насчет прогулки, господин? Люди понемногу расходились, время стояло идеальное. — Хм, моя последняя прогулка по гавани состоялась не так давно, но я безусловно был бы рад пройтись с тобой. Ну а в качестве завершающего штриха… Как насчет заглянуть ко мне в обитель на чашечку чая? Быть гостьей в доме самого Рекса Ляписа… Гань Юй предполагала, какие именно намерения он мог преследовать, и мысли эти были отнюдь не самыми благородными. О семеро, а она ведь думала о боге… Но приятное тепло разлилось по животу в предвкушении чего-то большего. В конце концов, какое создание не будет благоговеть, раз уж сам Гео Архонт пригласил в свои покои? Воистину лучший среди живущих… Даже в ограниченной форме смертного существа он оставался таковым. — Д-да, я бы очень хотела этого, но у меня есть одно условие, господин. М-могу ли я озвучить его? — О? — Чжун Ли усмехнулся, веселье танцевало в его тоне, легкий смешок сорвался с уст. Черт, насколько же близко он стоял, а голос, такой манящий… Давно ли ноги ослабели настолько, что едва могли удержать ее вес? Всегда ли так тянуло стать хоть на несколько сантиметров ниже? Почему так хотелось пасть на колени и поклониться ему? — И что же за условие такое? — Будучи в обители, где никто и ничто не потревожило бы нас… Могу я попросить вас, если только это возможно… Скинуть человеческий облик? От одной лишь мысли увидеть могущественного Рекса Ляписа в истинной форме Архонта, которую никогда не передавали его статуи, низ живота так сладко саднит. — Прошло много времени с тех пор, как я имела удовольствие лицезреть моего истинного Лорда, господин. Взяв девичью руку, он нежно поднес ту к губам, оставляя давно желанный поцелуй на облаченных в ткань пальчиках. Глазами, подобными полыхающему янтарю, он вглядывался в другие, цвета закатных небес, что уже темнели от подступающего желания. Кажется, их прогулка будет недолгой. — Будет исполнено. Ради нее он готов на все.

~*~

Прогулка и впрямь выдалась преисполненной удовольствием, но весьма непродолжительной, что, впрочем, сыграло им на руку. Еще чуть-чуть, и острый глаз случайных прохожих наверняка бы заметил секретаря Цисин, девушку дивной красы, чей возраст знают немногие, рука об руку со знаменитым, привлекательным, но вместе с тем загадочным консультантом ритуального бюро, который словно появился из ниоткуда, но обладал весьма обширными знаниями о своем окружении. Застать Гань Юй вне здания Лунного Павильона — само по себе удивительно, но наличие рядом Чжун Ли добавляло свою долю интриги. Навряд ли простой обыватель сумел бы привлечь внимание такого уникального самородка, как Гань Юй, настолько, чтобы та отвлеклась от привычной рутины хоть на мгновение. А потому, не теряя времени, они отправились на торговую площадь Фэйюнь, и, миновав несколько лестничных пролетов, уперлись в дверь. Гань Юй не раз и не два проходила мимо, но ранее не видела здесь прохода. Скорее всего, без дозволения ее текущего компаньона сие и не представлялось возможным. Она выдохнула с облегчением. С приходом ночи людей в гавани стало меньше, но город никогда не засыпал полностью. Обитель Чжун Ли оказалась не совсем такой, как она ожидала. Жилища адептов обыденно скрывались в самых неожиданных закоулках мира людей: поросших древностью руинах, наскальных трещинах, чайниках… При помощи тайных искусств бессмертные могли манипулировать пространством на любой лад, создавая цветущие сады, парящие в небе острова или скалистые горы. Несмотря на все разнообразие вариантов их лидер остановил выбор на чем-то более приземленном. Как и она, Чжун Ли предпочел мир людей привычному отдалению от цивилизации в Заоблачном Пределе. Сразу после того, как дверь за ней закрылась, огненные светильники один за другим зажглись, позволяя разглядеть внутреннее убранство квартиры: мебель из красного дерева, блеск золота, изобилие произведений искусства и украшений. Такой интерьер куда больше соответствовал божеству богатства и контрактов, способному разыскать драгоценность даже посередь груды металлолома. — Возможно, я несколько приуменьшил свои намерения, милая Гань Юй. Гань Юй почти не удивилась. Она успела сделать несколько предположений, а сильные руки, обхватившие за плечи, лишь подкрепили возникшую уверенность. Большие пальцы приятно надавили на лопатки, чуть оцарапав кожу. Тогда она повернула голову и затрепетала, завидев обнаженную кисть золотых оттенков с длинными, изогнутыми когтями насыщенного желтого цвета. — Прошу меня простить за это. Она судорожно выдохнула, разворачиваясь к нему всем телом и глядя широко распахнутыми в изумлении глазами. — М-мой Лорд… Как и обещал, он сбросил личину человека. Его предплечья потемнели, покрываясь знакомым оранжево-коричневым тоном, солнечно-желтые полосы пульсировали, качая энергию по мускулистым рукам. Привычный облегающий костюм сменился просторным белым одеянием с вкраплениям черного и золотого, прямо как на статуях — незатейливо, но вместе с тем впечатляюще до дрожи в коленках. А эти рога… Словно сделанные из чистого золота, они прорастали из-под мягких каштановых волос, чуть завиваясь на концах. Таково было истинное обличие Рекса Ляписа, также известного как Моракс. Обладая множеством имен, он все еще являлся Гео Архонтом, главным среди адептов Заоблачного Предела. Гань Юй хотела встать на колени. Нет, не так — ей нужно было преклониться перед ним в выражении искреннего почитания, но прежде чем она успела об этом подумать, Чжун Ли зажал ее подбородок между пальцев, направляя лик навстречу к собственному. Их взгляды встретились. Пойманная в ловушку острого янтаря, Гань Юй почувствовала себя ланью, окруженной светом ночных фонарей. Теплое дыхание щекотало кожу, пока он мягко входил в ее пространство, соприкасаясь с ней носами. — Хочу, чтобы ты стала моей, Гань Юй, — глубокий, рокочущий голос и удлиненные клыки. Моракс — человек-зверь, дракон, скрывающийся под людским обличьем. В лучшем из случаев она могла претендовать лишь на место его добычи. — Не как преданный слуга, но как спутница жизни по добровольному желанию. Он так и не назвал Гуйчжун своей; любя всем сердцем, не сумел обозначить полноту намерений. А потеряв, сожалел. Как люди скорбят по своим близким, Чжун Ли горевал по ней, освежая в памяти все чудесные моменты. Сожалел, что, пытаясь сохранить чистоту дружбы, не высказал романтических чувств, проводя дни и ночи в раздумьях — а примет ли она его. Более он не повторит этой ошибки. — Но я… Действительно ли я достойна Вас, мой Лорд? Чжун Ли подался вперед, оставляя мимолетный, целомудренный поцелуй на ее устах. — Это мне следует быть достойным твоей руки. Издавна Чжун Ли умел ублажать чужой слух шелковыми речами. Все происходящее могло быть завуалированной схемой, призванной заманить ее на одну сладкую ночь, и, понимая это, Гань Юй все равно бы согласилась в обмен на возможность задержаться у него в течение нескольких дней. Но вместе с тем она цеплялась за шанс стать нужной и любимой, невзирая на смешанную кровь. — Я согласна. Кто бы отказался от подобного? Без дальнейшего промедления Чжун Ли подхватил ее на руки, впившись в губы властным поцелуем. Он пронес ее через всю обитель, которая была в разы больше, чем казалось на первый взгляд. Небольшая студия обратилась пышными палатами со множеством богато украшенных комнат, заполненных изысканными нарядами и прочими ценностями. Ах, с каким удовольствием она бы исследовала его дом… Но это подождет. Гань Юй упала на мягчайшую перину, созданную будто для небожителей, не менее мягкие подушки были подоткнуты под голову. С несколько секунд она наслаждалась комфортом кровати, затем же Архонт опустился на нее. В отличие от первого раза Чжун Ли избавлялся от ее одежд неторопливо, предпочтя растянуть удовольствие. Когтями разрезал красную веревку, скрепляющую легкое одеяние, позволяя той свободно упасть вместе с глазом бога. Позже он преподнесет ей другую, ну а пока он скользнул руками по женственному телу, лаская плотные бедра, обыденно прикрытые неплотным слоем ткани, губами расцеловывал линию подбородка, опускаясь к шее. Тогда все вышло слишком сумбурно: только что она охлаждалась в водоеме, терзаемая многолетней усталостью, как в следующий момент он был внутри, даруя восхитительное чувство единения… В этот раз Чжун Ли не спешил. Незаметно для нее он отстегнул бант, стянул воротник вместе с колокольчиком, отбрасывая их прочь и сразу же припадая к оголившейся коже. Гань Юй томно выдыхала, изредка с ее губ срывалось тихое «мой лорд», разжигая в нем жар и мотивируя продолжать. Слишком много ткани. Теряя терпение, Чжун Ли разрывал ту когтями, но, добираясь до кожи, втягивал их, не желая причинить боли. — Ты и вправду загляденье, дорогая, — прошептал он. — Мм… Нгх… Господин… — Гань Юй чувственно выгибалась под его прикосновениями, поцелуи опускались все ниже. Остановившись, Чжун Ли приподнялся, разглядывая лежащую под ним деву: глаза цвета потемневших небес потускнели от желания, грудь напряженно вздымалась и опускалась, а с уст исходили тихие, словно писк церковной мышки, стоны. Лишь испорченное боди и колготки все еще скрывали ее прелести. Идеальная добыча. Высунув свой длинный, цепкий язык, Чжун Ли облизнул губы, одаряя Гань Юй задумчивым взглядом. Помедлив, он слегка поддел когтем колготы. — Они тебе нравятся? — Их м-можно заменить, мой Лорд. Он разорвал их незамедлительно, позволяя хрупкой ткани с треском разойтись. Нет пределов его терпению, но когда дело касается Гань Юй, лучше действовать поскорее. Та как раз сняла перчатки, желая оставить их в целости и сохранности. — Ах… умфф… Что вы… — Тсс… Доверишься мне? — Чжун Ли прошептал, устраиваясь между разведенных девичьих бедер. Ах, она точно грезит, ведь только во сне могла бы увидеть своего господина в обличье Гео Архонта, узреть которое достоин отнюдь не каждый, за таким волнительно-непристойным занятием… В голове мелькнула мысль ущипнуть себя, лишь бы удостовериться, что все происходит наяву. — Я бы доверила вам свою жизнь. Затем он ненавязчиво повел языком, лаская лоно сквозь синюю ткань трусиков, отчего Гань Юй прерывисто задышала, со всей силы зажав простыни в сильных ладошках. Охваченная блаженством, она поскуливала, ощущая дразнящее скольжение цепкого языка по клитору. Сквозь шум собственного ускорившегося сердцебиения отчетливо доносились его мягкие, глубокие стоны. Его язык… Почти в ней… О, семеро… Покрепче обвив бедра руками, он зафиксировал их в раздвинутом положении, срывая больше звуков с приоткрытых губ. Ее сладчайшая песня, казалось, усиливала естественный вкус, а волнительный запах подстегивал продвинуться вглубь. Длинный драконий язык ласкал половые губы, не входя излишне глубоко, но поглощая выделяющиеся соки подобно жаждущему в пустыне. — Ммм, ты восхитительна, дорогая. Чжун Ли бы съел ее живьем, самую желанную и сладкую добычу на свете. — Мхф… ааах… М-мой, лорд, прошу… Хочу… Хочу вас… Внутри… Ей до отчаянья хотелось, чтобы он заполнил ее до предела, пролился внутрь, отдав свое семя в знак любви. Внезапно он отстранился, понудив ее умолкнуть. Ведомая инстинктами, Гань Юй потянулась вслед, воздев руки вперед будто в попытке вернуть его обратно. — Немного терпения, моя милая лань. От звуков нежного, но вместе с тем такого глубокого голоса хотелось трепетать. Глазами, исполненными вожделения, она смотрела, как он скидывает белые одеяния, до того скрывавшие большую часть статного тела. Какой пресс... А эти мускулы... Идеальный рельеф. Гань Юй почти забыла, насколько тверд и крепок был Чжун Ли в этой форме: знакомые коричневые оттенки, присущие его конечностям, переходили в естественный загар ближе ко груди. Статен и прекрасен внешне, великолепно проявил себя в качестве Архонта. Моракс был поистине выдающимся богом. Поднявшись, он сбросил просторные штаны — последний элемент одежды, мешающий в осуществлении цели. Приподнявшись на локтях, Гань Юй подалась вперед, и лишь на мгновение он дал ей возможность полюбоваться своим телом, испещренным ровными геометрическими узорами, что сходились на груди, формируя символ гео — пульсирующую татуировку, охватывающую почти все его туловище. И хотя Гань Юй и не могла разглядеть весь узор, выдающаяся твердость между его бедер являлась справедливой компенсацией. Гань Юй порывисто выдохнула в предвкушении. Потянувшись вперед и сверкая голодным взглядом, она жадно притянула Чжун Ли к себе, руками обвила спину, ногами уткнулась в ягодицы, подначивая войти. Затем, не медля ни секунды, прижалась своими губами к мужским. Гань Юй хотела его, нуждалась в нем, ее тело словно горело, и лишь он мог облегчить эту боль. Без колебаний она утянула его в чувственный глубокий поцелуй, посасывая слегка заостренный язык, дразнясь и смакуя собственный вкус. Грязно, порочно, но как же возбуждает. Даже осознавать себя, лежащей в лохмотьях, изодранных его когтями казалось не таким эротичным, как слизывать собственные соки с драконьего языка. Спустя пару мгновений Чжун Ли прервал поцелуй, смещаясь и запуская руку между их тел. Вновь он накинулся на ее шею, где потихоньку расцветали алые засосы. Желая услышать еще больше ее пения, он продолжил расцеловывать нежную кожу, головкой потерся о промежность, и затем одним плавным движением проскользнул внутрь. Сразу же она умолкла, откинувшись на подушки. Тишина казалась почти удушающей в горячем воздухе. Божечки, это было похоже на их в первый раз, когда он растягивал ее так мучительно-сладко, как не сумел никто из прочих мужчин; заполнил каждый сантиметр, не останавливаясь и не давая привыкнуть. Будучи зверем, Чжун Ли предоставил только одну малюсенькую передышку, оттолкнувшись назад лишь затем, чтобы в следующий момент протиснуться вновь. — Ахх! Мм… Чжун Ли замедлил темп и, о семеро, один его голос вытворял с ней немыслимые вещи — как же рвано, грубо, сексуально он звучал! Продолжая двигаться, он — случайно ли, специально ли — слегка задевал ее шею клыками. — Р-рекс… муаах… Аах! Б-боже… о-о… мой Лорд… быстрее. Молю, быстрее. Молю-у-у…! — К-как леди… п-пожелает… — голос, греховно-глубокий и страстный, ластился к ней подобно шелкам, лишь усиливая и без того приятные ощущения. Постепенно Чжун Ли ускорялся, задавая темп, которому она из последних сил старалась соответствовать. — Моя маленькая… Милая… Лань… Т-ты идеальна… Как же в ней было хорошо. Ее нутро наконец привыкло к его размеру, приняв нужную форму и укутав невыносимо-уютным теплом. Какими чудесами у него хватило выдержки не ринуться к ней на протяжении этих долгих нескольких недель после того раза, Чжун Ли и сам сказать не мог. Знал лишь, что страстно желал повторить, чувствовать ее в своей постели, чтобы она выгибалась под ним, не сдерживая стонов от накатывающего удовольствия. Кровать едва выдерживала его натиск. Гань Юй вскрикнула, и, преследуя собственный оргазм, постаралась ухватиться хоть за что-нибудь, пока он продолжал двигаться внутри. Пальцами она с силой стиснула его спину, оставляя неровные царапины. — Нгхх, аах… Йаа… Я… с-сей-чаас… Ааах… Мой… аааа…! Краем уха он слышал хлюпающие звуки. Похоже, она уже успела кончить несколько раз. Точно больше одного. Ему же только предстояло достичь пика. Ноющее ощущение ниже пояса лишь нарастало. Чжун Ли отчетливо слышал шлепки кожи о кожу, ощущал смазку, струящуюся между их тел — теплую, скользкую, приятную… Он близок. — П-почти, м-моя лань, — Чжун Ли выдохнул ей в шею. Надежно вцепившись руками в простыни для опоры, он вонзался в нее, сотрясая кровать, что качалась и скрипела от каждого толчка. — Б-близко. — Н-нгх… ах… х-хааа… Ааах…! Гань Юй уже не могла связно формулировать свои мысли в слова, потому лишь покрепче обхватила его ногами, намекая о своей потребности — чтобы он кончил внутрь, позволяя почувствовать, как теплое семя наполняет ее всю. — В-внутрь! Ааа-аах… О… М-мой Ло-о-орд… Гань Юй дугой выгнулась на кровати, сжимая его в третий раз за ночь, досуха выжимая каждую каплю семени. Тогда-то Чжун Ли и сорвался в более рваный ритм, продолжая вонзаться неглубокими, но быстрыми толчками — и еще, и еще, и еще… Пока не кончил, изливаясь внутрь. Он продолжал двигаться, пока не отдал ей все. Обессиленный, спустя, казалось, несколько часов соития он рухнул прямо на нее, все еще чувствуя редкие сокращения мышц вокруг члена. Оба были потные, с прилипшими ко лбу прядями, Гань Юй едва дышала, но, боги, она приняла его всего. Какая же она прекрасная с этими потускневшими угольками глаз, едва не закрывающимися под весом усталости. Гань Юй тихонечко постанывала, пока он нежно целовал ее в шею; почти невесомо, с любовью и заботой в каждом движении. — Мхммм… ммм… Как прелестно она звучит… Чжун Ли отстранился, чтобы насладиться этой музыкой, ненароком послав легкий импульс возбуждения по ее телу. — Аааах… ммммм…! Сомкнув веки, Гань Юй откинулась на подушки, исчерпав все силы, прежде помогающие держаться в сознании. Милая. Он лег на бок, заключив ее в свои объятия. Даже во сне она продолжала прижиматься к нему. — Спи, моя маленькая лань, — напевал Чжун Ли, неспешно поглаживая голубые прядки уставшей рукой. Так они и лежали. Гань Юй сопела, прижавшись к его груди, в то время как он обнимал ее за талию. На их губах играла мягкая улыбка. С утра он обязательно заварит ей чаю, затем, скорее всего, они пересмотрят соглашение, чтобы она могла проводить побольше времени с ним вместо просиживания на работе неделями напролет. Но это завтра, а пока… Сон зовет. Вскоре оба отдались в милость грез.