***
«У меня никогда не было друзей или семьи, которым я мог бы отправить письмо. Все они либо вместе со мной, либо мертвы. Прости меня за полное отсутствие навыков в переписке.»***
«Дорогое Пугало, Прости меня за бестактность в прошлом письме. Я даже не объяснила, почему не смогла написать две недели назад, хотя ты об этом спросил. Я пыталась втайне тренировать технику, которую видела в исполнении Королевы Слизней. Все закончилось тем, что я переломала большинство костей рук. Королева Слизней позаботилась только о том, чтобы кости срастались правильно. Последние недели я пыталась справляться без помощи верхних конечностей. Это стало причиной, почему моё прошлое письмо вышло таким агрессивным. Движения руками причиняют мне много боли, но я все равно хотела написать тебе. Я могла бы пойти по твоим стопам и отделаться четырьмя словами, но я была слишком взволнована первым ответом, чтобы позволить себе такую вольность. Только не беспокойся обо мне. В крайнем случае, я попрошу кого-нибудь записать мои слова под диктовку. Но я не хочу доходить до этого, потому что (даже учитывая сотрудника, который перечитывает все письма, прежде чем пропустить) я считаю нашу переписку личной. Для первой попытки твое письмо было не таким уж и плохим. Самое главное – ты умеешь писать. А если ты на такое способен, то должен быть неплох и в чтении. В любом случае, я не знаю, читаешь ты мои письма сразу, или откладываешь в сторону. Первый вариант более вероятный, если судить по тому, что ты сразу заметил отсутствие письма от меня в ту неделю. Ты можешь писать все, что только захочешь. Вначале, мне тоже было неловко, но потом я привыкла. Если ты старше, то у тебя определённо должны остаться смешные истории с детства. Несмотря на разницу в возрасте, у нас могут быть похожие предпочтения в выборе одежды, еды или даже одинаковое любимое высказывание. Какое воспоминание у тебя самое счастливое? Опять же, мне очень стыдно за свою грубость в прошлый раз. Мои руки почти восстановились, и скоро я опять смогу писать письма размером с целый рассказ. Жду очередных каракуль, которые ты называешь почерком.»***
«Во время первой моей миссии в качестве джоунина, мой товарищ по команде погиб. Моё самое счастливое воспоминание заключается в том, что после его смерти я понял — он был моим лучшим другом. Я не осознавал, насколько сильно я люблю и ценю его, пока не потерял. Мое второе по значимости счастливое воспоминание – это когда я признал, что люблю одну девушку. Это произошло после того, как она подставилась под мой смертельный удар. Мой лучший друг был в неё влюблен, а перед его смертью я пообещал защитить её ценой своей жизни. Пожалуйста, не спрашивай про моих родителей. Я предупреждал, что безнадежен.»***
«Дорогое Пугало, У меня нет слов, чтобы выразить свои чувства. Мне приходилось испытывать физическую боль (мои руки уже зажили), но она не идёт ни в какое сравнение с тем, что пришлось пережить тебе. В то же время, я уверена, что те моменты из жизни, которые ты описал, точно не являются самыми счастливыми. А если это и так, то я верю, что в будущем тебя ждёт что-то лучше. При этом, тебе не нужно забывать про своих друзей, чтобы двигаться дальше. Я не хочу тебя расстраивать, снова поднимая эту тему, но я не думаю, что твои друзья хотели бы остаться в твоих воспоминаниях именно такими. Можно предположить, что они были твоими товарищами по команде со времен генинов и вы вместе застали более весёлые дни и лёгкие миссии. Кошки постоянно убегают от своих хозяев; угнаться за бешеным комком шерсти непростая задача, не так ли? Помню, как в детстве я видела котёнка, сгоревшего во время большого пожара. Кажется, я до сих пор могу чувствовать жар от пламени на моих щеках. Я бы хотела знать имена твоих друзей, чтобы отыскать могилы и возложить цветы. Но найти их все равно будет очень сложно, если только они не выгравированы на мемориале. Уверена, что твои друзья заслуживают признания и благодарности от всей деревни. Я обязательно посещу памятник и буду продолжать делать это регулярно. Хочу, чтобы ты знал: там всегда много других людей и постоянно лежат цветы. Возможно, твоё настроение станет немного лучше после моей новости: сегодня я впервые спасла человека. Вследствие несчастного случая во время тренировки, мальчик лишился ноги, а Королева Слизней доверила мне провести операцию, прежде чем он истечёт кровью. Костные ткани особенно сложны в восстановлении, но у меня все вышло. У него даже не останется шрама. Королева Слизней сказала, что скоро я смогу заменить её в отделении хирургии и она получит возможность уделять больше внимания другим своим обязанностям. Наше первое занятие было почти год назад. Королева Слизней назвала экзамены на чуунина пустой тратой моего времени, но это все равно необходимый этап. Сейчас средний возраст чуунинов — тринадцать лет. Раньше такое звание получали, как правило, в пятнадцать, но война заставляет шиноби работать больше. Без сомнений, ты стал чуунином раньше, чем я, если смог достичь ранга джоунина, все ещё будучи в стандартной команде из трех человек. Извини меня за то, что первые абзацы письма похожи на нравоучения. И если я перешла границы дозволенного. Никто из моих близких друзей не погиб за время войны. Часть моих родственников сгорели заживо в том масштабном пожаре, о котором я упоминала ранее, но я была слишком маленькой, чтобы осознать потерю. Я бы хотела обрадовать тебя нечто большим, чем просто моим личным достижением. Но зато ты знаешь, что младшее поколение не ослабло за время конфликта. Наоборот, война сделала нас сильнее. Как ты проводил время со своими друзьями, пока они были живы? Я, например, читаю книги, когда хочу расслабиться. Ты делаешь также? Возможно, ты просто прибедняешься, отвечая так кратко. Ты точно скрываешь свои таланты. В этот раз ты ответил только спустя две недели. У тебя все нормально? Надеюсь, ты сможешь написать письмо в ближайшее время. С нетерпением жду ответа!»***
«У меня нет ни умения писать так быстро, как ты, ни новостей. Могу только сказать, что еда здесь просто отвратительная. Мне нравится читать, но все мои книги разрушили дождь и слякоть. Мой друг был бы очень рад получить цветы от девушки. Но ещё больше ему бы понадобилось экстренное восстановление ноги. Поздравляю с успешно проведённой операцией.»***
«Дорогое Пугало, Прежде всего, хочу поблагодарить за такой быстрый ответ. Я поинтересовалась у почтальона, как долго длится отправка письма на фронт, и он сказал, что процесс занимает от двух до четырёх дней. Назад письма приходят быстрее, максимум за три дня. А так как твоё письмо пришло за пять дней после отправки моего, то выходит, что ты ответил сразу после прочтения. Я тоже пишу тебе раньше, чем обычно, и ты должен ценить свое везение. Я отправляю тебе и книгу, если только её не конфискуют при проверке. Не думаю, что «Сага о Драконьем Короле» входит в список запрещенных вещей. Это просто романтическая история, так что причин не пропустить её нет. Надеюсь, тебе тоже понравится рассказ, который очаровал меня ещё в детстве. Сюжет простой, но интересный: именно любовь оказывается сильнее любого оружия. Почтальон также пообещал доставить любую вещь, которая поместится в конверт. Я планирую подкупить его свежей выпечкой, чтобы он принял нестандартно большой конверт. (Возможно, я даже смогу положить внутрь немного печенья для тебя и работника, который это проверяет). Я попробую раздобыть пряжу, чтобы связать тебе шарф. Холода только усиливаются, и будет неприятно, если ты обморозишь лицо или утратишь часть своих рефлексов. У тебя есть любимый цвет? Не знаю, удастся ли мне найти именно такие нитки, но Королева Слизней научила меня доставать нужные вещи, когда отправляла за контрабандным сакэ. Дела идут хорошо. Королева Слизней позволила мне работать в больнице дольше. Сначала я чувствовала себя несмышленым ребёнком в сравнении с другими врачами, но коллектив меня принял. Большинство медсестер – мои одногодки, а врачи, наоборот, старые. Все специалисты среднего возраста либо на передовой, либо помогают союзным деревням. Я начала изучать свойства и способы устранения разных ядов. Королева Слизней вторая по мастерству в их изготовлении, и она утверждает, что я тоже делаю успехи. Не настолько, как в контроле чакры (я способна вызвать землетрясение одним ударом — насколько ЭТО круто?), но если я приложу достаточно усилий, то смогу стать лучше. Надеюсь, у тебя все тоже неплохо. И ты наслаждаешься книгой. Я знаю, что она короткая, но чтение все равно доставляет удовольствие. Береги её от повреждений. Эта вещь ещё из моего детства. Мне известно, что тебе запрещено посылать что-либо, за исключением писем, так что ты должен сохранить "Сагу" до конца войны, и тогда я её заберу. (Да, это ещё одна причина выжить, если до этого тебе было их недостаточно). При условии, что ты будешь отвечать быстрее, я бы могла отправлять письма раз в пять дней, а не семь, как сейчас. До скорого.»***
«Здесь действительно мрачно (зато для грибов среда благоприятная), поэтому яркий и светлый цвет был бы уместен. Возможно, жёлтый, если сможешь найти такую пряжу? Книга мне понравилась. Вообще, я люблю читать.»***
«Дорогое Пугало, Я надеюсь, что выбранный мною оттенок жёлтого придётся тебе по душе. Мне нравится перелив золотистого, но я думаю, что цвет немного темнее, чем ты его себе представляешь. Все равно получилось именно то, что ты заказал; можно засчитать мне маленькую победу. Петли выходят довольно широкими, но выглядит симпатично. Не смей запачкать его кровью! Шучу, я всегда смогу связать тебе новый. Сделаю шарф бесконечным, чтобы враги не имели возможности ухватиться за край и выбить тебя из равновесия. А этот как раз обернется вокруг твоих плеч и шеи. Надеюсь, он выйдет не слишком громоздким. Ещё прошлой зимой я пыталась сделать тебе шарф, но мои навыки вязания были на очень низком уровне. Он вышел уродливо-красным, с кучей дырок и кривой вязью. Едва ли я позволю тебе (или вообще кому-либо) увидеть эту неудачную попытку рукоделия. Я горжусь своим прогрессом, хоть на это и потребовалось много терпения. С того раза у меня осталось немного пряжи и я попыталась сделать для тебя пару перчаток, но, как и в случае с первым шарфом, моя инициатива провалилась. Думаю, что в очевидно домашних вязаных вещах ты будешь производить устрашающее впечатление на врагов. Да, я поняла, что ты хочешь больше книг. Попытайся в следующий раз сделать намеки более замысловатыми. Я отправлю ещё один рассказ в следующий раз, потому что все место в этом конверте занимает шарф. Надеюсь, у тебя все хорошо. В скором времени, погода должна ухудшиться. Чтобы успеть закончить вязание, мне пришлось урезать время на написание письма, так что постараюсь изложить все последние события лаконично. Сейчас сезон простуд, больница переполнена. Я ассистировала Королеве Слизней в одной сложной, экспериментальной операции. Не могу сказать больше, потому что вся информация засекречена. Я съехала от родителей в старую, но милую квартиру недалеко от госпиталя. Теперь я чувствую себя отделенной от семьи. У меня появилось комнатное растение. До сих пор не знаю, как его назвать. Есть предложения? Думаю, достаточно на этот раз. Убедись, что пьешь необходимое количество воды и тепло одеваешься. И помни самое главное: всегда будь внимателен и осторожен, чтобы оставаться в живых.»***
Тёплое дыхание Сакуры превращалось в пар, пока она стояла возле почтового ящика, крепко прижимая большой конверт к своей груди. Шёл снег, но клеенка, в которую она поместила посылку как раз на такой случай, позволяла бумаге оставаться сухой. Ужасно, если бы её новый шарф сначала промок, а потом обмерз. Она была уверена, что её Пугало не оценило бы кусок льда вместо подарка, который должен сохранять тепло. Сакура заметила приближающегося почтальона и поспешила открыть термос. Она налила чашку горячего шоколада и предложила угощение мужчине, как только он к ней подошёл. — Снова здравствуй, Сакура. Тебе опять нужно отправить огромный конверт, как я вижу, — подметил работник, с благодарностью принимая напиток. — Если вас это не затруднит, — вежливо ответила девушка. — Возможно, я бы смог это сделать… будь у меня ещё несколько порций такого замечательного горячего шоколада. Сакура с облегчением выдохнула, хотя и не замечала, что задерживает дыхание. В безмолвном соглашении она передала почтальону посылку и термос. — Спасибо вам, — поблагодарила она, когда увидела, как конверт скрывается в сумке работника. На секунду лёгкая грусть промелькнула в его улыбке, но затем он привычным жестом взъерошил ей волосы, стряхивая снег с розовых прядей на девичьи плечи.***
«Шарф идеальный, все мои товарищи обзавидовались. Растение можно назвать Старичком.»***
«Дорогое Пугало, Я задумывалась над тем, чтобы связать тебе ещё и шапку, но передумала. Во-первых, потому что вряд ли я способна на такой подвиг рукоделия, а во-вторых, из-за нежелания портить твою репутацию крутого парня. Хотя, зная тебя, ты мог бы носить её просто чтобы похвастаться перед своими друзьями. Книга, которую я приложила в этот раз, вмещает в себя древние сказания о четырёх благородных кланах Конохи. Истории немного устаревшие и субъективные, но вполне интересные. Жаль, что там нет более актуальной информации про новые кланы или их кеккей генкай. Королева Слизней приказала мне изучить пределы родословных, чтобы я могла оказывать помощь всем пациентам. Я боюсь, что все эти поручения вне больницы и тренировок сделаны с целью подготовить меня к должности помощника Хокаге. Перспектива так стремительно подняться по карьерной лестнице привлекательна, но мне больше нравится работать в госпитале. Интересно, каково это — получать миссии на территории других стран. Все выполненные мною задания не завели меня дальше ворот Конохи. Королева Слизней говорит, что я зря трачу время на такие мелкие поручения, для которых есть менее квалифицированные генины. Но мне они нравятся, и я мечтаю когда-нибудь покинуть границы деревни. Сложно представить, что скоро будет десять лет с начала войны. Но я не теряю веру в победу, которая принесет мне возможность путешествовать свободно. Ты успел повидать другие края перед войной? У меня возникает ощущение, что у тебя есть множество захватывающих историй, часть из которых произошла за границей. Затрагивая тему историй, ты никогда не упоминал в своих письмах войну. Ты остерегаешься, что работник, проверяющий нашу переписку, использует твое мнение против тебя? Ты должен знать хотя бы одного шиноби из высших чинов, который считает побоище чем-то доблестным. Вероятнее всего, тебе просто запрещено что-либо сообщать. Или ты и без того постоянно окружён сражениями, так что не желаешь рассказывать об этом. Независимо от любых обстоятельств, я надеюсь, что ты полностью здоров: как физически, так и духовно. Сложно даже представить, насколько ты тоскуешь по Конохе. Хотя за почти десяток лет ты уже мог забыть, что такое дом. Если тебе интересно, то деревня почти не изменилась. Люди стареют, но здания остались прежними. И останутся такими до твоего возвращения. Извини за мои упоминания столь болезненной для тебя темы. Знание того, что со времени отправки первого моего письма прошло почти три года, вызывает ностальгию. Мой стол уже полон твоих коротких ответов. И если у меня их много, то страшно вообразить, какая гора макулатуры скопилась у тебя. Возможно, на передовой нет столько свободного места. Я не возражаю, если ты их выбросишь. Я очень жду нашей встречи после войны. А она произойдет обязательно, даже не смей спорить. Мы все переживем. Кроме того, мне нравится тот факт, что ты отвечаешь мне быстрее, чем раньше. Жду следующего письма. А, пока я не забыла. Старичок оценил данное ему имя. Он выглядит счастливым и тоже с нетерпением ждет встречи с тобой. Ему немного одиноко. Думаю, мне стоит обзавестись и Старушкой для него.»***
«Я никогда не упоминал о войне, потому что мне нечего сказать. Я повзрослел в её начале, продолжаю жить в разгаре. Со мной все хорошо. Как и всегда.»***
«Дорогое Пугало, Или, точнее, мужчина с ледяным сердцем. Разве я не просила тебя отогреваться этой зимой? Очевидно, что все не может быть хорошо. Но я поняла, что ты не хочешь говорить на эту тему (а если я буду продолжать расспрашивать, ты опять начнёшь меня игнорировать). Я приобрела ещё одно комнатное растение. Она прекрасная. Думаю, Старичок в восторге от своей молодой симпатичной жены. Любовь помогает ему пережить холод зимы, который окружает его, потому что я не трачу деньги на отопление своей однокомнатной квартиры. Может, я чрезмерно экономлю, но я просто хочу сохранить деньги до момента, когда смогу путешествовать или получу больше возможностей их потратить. В больнице так много работы, что по возвращении домой я просто валюсь с ног. Недавно Королева Слизней создала новую благотворительную программу на базе госпиталя. У погибших шиноби остаются личные вещи. И если они не нужны родственникам умерших, то их продают. Заработанные деньги идут на лекарства и снаряжение для солдат на передовой. Так вот, секция с книгами была особенно многочисленной, и я скупила почти все — восемь коробок. Королева Слизней сказала, что это смешно и странно: тратить почти всю зарплату на старые пыльные книги. Хотя она сама спускает все сбережения на контрабандное сакэ. Она может быть примером для меня во многом, но только не в пристрастии к алкоголю. Я веду к тому, что теперь я смогу отправлять тебе новую книгу с каждым письмом, начиная с этого! Ты уже в предвкушении? Успокойся немного. Ты же крутой парень. Не можешь позволить треснуть ледяной корке вокруг твоего сердца? Я понимаю, что ты не сможешь хранить так много книг. Просто поделись ими со своими друзьями, как только закончишь чтение. У меня нет возможности связать шарфы всем твоим товарищам, но так у них хотя бы появится повод отвлечься. Или у них и так вещей больше, чем у тебя? Подсолнух, моя подруга, ежедневно отправляет что-то своему отцу. Ему повезло быть настолько любимым. Я бы очень хотела присылать тебе больше, чем просто старую макулатуру. Я ожидала, что буду чувствовать себя одиноко после переезда, но это не так. Друзья приходят ко мне в гости, а когда мне становится плохо, я могу написать тебе. Старички тоже составляют мне компанию. Надеюсь, товарищи тоже скрашивают твои дни. Я все ещё считаю, что ты должен иногда находить время на выпивку. Есть одна смущающая вещь, о которой я до последнего не хотела писать. Когда мне скучно на работе, или я просто хочу отдохнуть, то рисую действительно нелепые варианты твоего лица. Может, это глупо, но я завидую всем, у кого была возможность тебя увидеть. Мне всегда было интересно. Я все ещё в ярости из-за того, что мы можем переписываться о чем угодно, кроме наших личностей. В любом случае я в жизни не позволю тебе увидеть мои наброски. Никогда. Ни за что. С нетерпением жду твоего ответа.»***
«И не подумаю делиться книгами хоть с кем-то. Хорошо, что ты не можешь отправить ещё больше. Я и так у тебя в долгу. Честно говоря, читать твои письма мне нравится не меньше, чем напечатанные истории. Да, те подробные описания твоего любимого вкуса йогурта на два (очень обширных) абзаца тоже. Тебе не нужно видеть моё лицо, чтобы знать меня.»***
«Дорогое Пугало, Я думаю, что ты не хочешь поделиться с друзьями не из-за того, что они могут испортить книги, а потому что ты капризничаешь. Как ребенок. Это так очевидно. У меня есть важные новости: печать, над которой я работала последние три года, наконец проявилась. Она прямо на моем лице, и пока сложно сказать, нравится ли мне такое изменение. Появление чего-то настолько заметного прямо посреди лба сбило меня с толку. Я не видела, как печать проявилась, но Королева Слизней шокировано посмотрела на меня, застыв посреди своих нравоучений. Из этого можно сделать вывод, что в тот момент я выглядела довольно круто. Королева говорит, что я не должна обращать внимание на изменения во внешности, так как печать однажды спасёт жизнь и мне, и моим товарищам. В стиле строгого учителя она приказала мне не зазнаваться, а работать в два раза больше. Я почти всегда с ней согласна, но сложно не думать про свой внешний вид, когда твоя лучшая подруга – настоящая королева красоты всей Конохи. Да, та самая, которую я называла Подсолнухом. Я упоминала, что мы помирились? Видеть, как мои долгосрочные инвестиции окупаются, – ни с чем не сравнимое удовольствие. Я сейчас о твоих письмах. По-моему, в прошлом письме ты побил свой личный рекорд. Четыре абзаца, в сумме предложений двадцать? Не перенапрягай свою руку такими нагрузками. Может, это настолько же скучно, сколь и моя детская болтовня про друга-Луну, но, кажется, парни стали меня замечать. Я знаю, что выросла не только психологически, мое тело тоже изменилось, но все ещё странно чувствовать на себе взгляды или видеть, как мужчины на улицах оборачиваются, когда я прохожу мимо. Цунаде говорит, что мне не стоит волноваться, а если парни начнут мне сильно надоедать, я просто могу сломать им ребра. Есть ещё целый перечень доступных для травм органов. В любом случае забавно иногда флиртовать с ними. Только чтобы наблюдать, как их уверенность превращается в смятение, когда я внезапно ухожу. Может, это жестокий поступок, но определённо забавный. Боже, я немного идиотка, не так ли? Это напоминает мне случай, когда я выделила целое письмо на описание ухода за волосами. Изначально я старалась быть серьёзной и удивлять тебя своим обширным словарным запасом, что, вероятно, делало меня похожей на чопорную старушку. Не знаю, счастлив ты или, наоборот, расстроен из-за моего свободного стиля изложения. Как всегда, оставайся в безопасности, могучий страж.»***
«Должен признать: после твоего первого письма я думал, что ты сорокалетняя домохозяйка. Представь моё удивление, когда я узнал, что мне пишет ученица академии. Не будь такой жестокой с бедными мальчиками. Я уверен, что большинство из них даже не подозревает, в какую ловушку завела их судьба. Но им ещё повезло не оказаться рядом со мной. Забудь про то, чтобы ломать им ребра – кости срастаются быстро. Если они действительно тебя достают, разбей их сердца. Такого рода боль длится намного дольше.»***
Шли месяцы, проходили годы, а переписка продолжалась. Сакура с ужасом наблюдала, как письма её Пугала становились все более грустными и короткими. Иногда ей удавалось выжать из него больше пары строк, но такие случаи происходили все реже. Он продолжал регулярно отвечать, а Сакура бережно сохраняла каждый кусочек бумаги в ящике стола. Сначала она просто бросала их в произвольном порядке, пока не выделила время для того, чтобы организовать все в альбоме. Большинство ответов поместилось в небольшие квадратики для фотографий. В тяжёлые моменты своей жизни, как, например, после смерти пациента или госпитализации молодой вдовы, которая перестала употреблять пищу на фоне стресса, Сакура медленно перелистывала страницы альбома. Но она никогда не перечитывала все письма за раз, оставляя эту прерогативу для особенного дня. Может, они смогут пересмотреть всю переписку вместе? Сакура всегда думала, что любит Саске, а её чувства к этому загадочному шиноби были похожими, но в то же время кардинально другими. Возможно ли испытать подобное, если ты никогда не встречал человека вживую? К тому же, она даже отдаленно не может его представить. Девушка только предположила, что он мужчина средних лет, учитывая его беспорядочный почерк. Может, определять возраст по состоянию каллиграфии странно, но у большинства врачей, со временем, развивается такой необычный навык. В своей переписке они затрагивали самые разные темы, но никогда не обсуждали войну, хоть Сакура и горела желанием узнать о ситуации на передовой. Её Пугало не стало бы врать, и если бы те ужасные существа, описанные ранеными солдатами, реально существовали – он бы подтвердил это. Однако строгие правила оставались, а он и не пытался их нарушать. Казалось, будто в последнее время его подменили. В письмах он начал изливать всю злость и агрессию по отношению к войне. Если раньше Сакура в лучшем случае получала пару строк, то теперь в конвертах приходили целые страницы. Один раз он исписал три полных листа. Правда, большая часть текста была посвящена описанию его нинкен и особенностям каждой собаки (все они оказались в равной степени очаровательными). Больше всего ей понравились иллюстрации разных псов. Сакура должна была признать, что его зарисовки вышли лучше, чем её попытки изобразить лицо Пугала. Она так и не отважилась отправить хоть один из своих вариантов. Он также настоял на том, чтобы она пообещала позаботиться о собаках, если с ним что-нибудь случится. И хоть Сакура находилась далеко от передовой, у него просто не было никого другого, чтобы передать роль опекуна над нинкен. Он даже переслал ей специальный контракт, и после подписи кровью она возвратила свиток в равной степени гордая и обеспокоенная. Он заверил, что вся стая уже её полюбила благодаря приятному аромату, который оставался на письмах. Сакура не забывала писать о своей жизни. Иногда она едва ли могла взять карандаш, потому что руки её не слушались и тряслись от двенадцатичасовых операций или тренировок с Цунаде. Но она просто хрустела костяшками, игнорировала боль и заполняла своим симпатичным почерком как минимум одну страницу. Её Пугало тоже старался регулярно отвечать, несмотря ни на что. Один раз ему полностью отрубили правую руку, а уже через час после операции он принялся писать ей письмо. Это было кощунственно по отношению к собственному организму, а медик кричал на него полные пять минут. Сакура бы орала на него как минимум час. После прочтения она металась по своей квартире так долго, что соседка пришла к ней и попросила перестать издавать звуки, будто её здесь убивают. Сакура боялась, что её Пугало пишет так много только потому, что хочет успеть выговориться перед смертью. Что ему нужно раскрыть некоторые секреты, поделиться глупыми случаями, перед тем как навсегда покинуть этот мир. Война продолжалась, а его письма тревожили и обнадеживали её в равной степени. В последнее время в больницу доставляли много солдат со слишком серьёзными ранениями, чтобы их можно было вылечить в полевых госпиталях. Существа стали активнее; будто Мадара собирался окончательно явить себя миру. Каждая миссия, нацеленная на поиск его главного убежища, приносила одни потери. Сакура наблюдала, как Цунаде становилась все более хмурой и обеспокоенной; она была уверена, что если бы её Королева Слизней не обладала дзюцу изменения внешности, то выглядела бы гораздо старше своего настоящего возраста. Каждый солдат с передовой вызывал у Сакуры смешанные чувства. Она, конечно, хотела увидеть свое Пугало, но, с другой стороны, часть её желала, чтобы он оставался таким же сильным и непобедимым, как и во все эти годы. В конечном счёте она осознала, что он никогда не возвратится с ранением; скорее, он умрёт в попытках, но не отступит. Так что каждый раз, когда в её руках оказывалось очередное письмо, подтверждающее, что он все ещё жив и продолжает сражаться, Сакура чувствовала не просто волну облегчения, а целое цунами, накрывающее её с головой.