За 5 лет до подписания мира с Плутарком
Звонок Даны вызвал у Модо панику, которую бывалый воин усмирял с большим трудом.
Ничего страшного не сказала мать, но это ее «Ты, пожалуйста, постарайся поскорее к нам вырваться, сынок!» — заставило зашевелиться где-то в животе клубок новорожденных песчаных драконов. Тем более, что за последнюю неделю Терри дважды обрывала разговор через устройство связи, ссылаясь на плохое самочувствие. И вот теперь мама подтвердила своей просьбой: дома неладно.
Поэтому сейчас, отпросившись у Стокера буквально на вечер и ночь, байкер гнал на пределе возможностей мотоцикла, не думая о расходе топлива и молясь, чтобы ничего непоправимого его не ожидало. Неужели судьба снова будет к нему немилосердна, подарив любимую женщину, дабы тут же отнять?! Лишь несколько месяцев длилось его счастье: пальцев на руках хватит, чтобы пересчитать их свидания. Даже близким, кроме Даны, еще не успел рассказать о том, как изменилась жизнь с появлением в ней серой мышки, просто не готов он был пока поделиться столь страшной тайной с друзьями. Хотя... судя по взглядам и улыбкам, которые те на него бросали, когда в очередной раз провожали «навестить матушку», и сами все поняли...
Но вот и знакомый городок! Не задумываясь о том, что перебудил половину соседей ревом двигателя, Модо затормозил у своего крыльца, небрежно бросил байк и взбежал по ступеням. Дверь послушно открылась, пропуская хозяина внутрь темного дома, тяжелые мотоботинки застучали по натертым до блеска полам. Он точно знал, что ответ ждет его в их с Терри спальне, не в маминой половине жилища.
В коридор падал слабый отсвет, значит, мышка не спала. Мужчина шагнул через порог, внутренности скрутило так, что практически затошнило, в горле внезапно пересохло. Вокруг было пусто, постель едва смята, зато из проема, ведущего в душевую, лился неяркий, видимо, намеренно приглушенный, свет. Модо пересек комнату и дрожащей рукой толкнул дверь.
Терри, бледная и осунувшаяся, сидела на пушистом коврике и дремала, привалившись виском к ванной. Щеки ее потеряли цвет и очаровательную припухлость, зато в распахнувшемся вырезе домашней рубашки виднелась плотно стиснутая тонким бюстгальтером грудь. Байкер мог поклясться, что еще три недели назад белье было ей свободно! Сбитый с толку, мужчина опустился рядом и осторожно обнял мышку, пытаясь понять, что происходит с его женщиной. Вздрогнув, она открыла мутные глаза и охнула.
— Тшшш... Ну что такое? Что с тобой? — в голосе великана слышалась паника.
От движения тело девушки скрутило, и она, мелко задрожав, судорожно зажала рот рукой, пытаясь подавить рвотный спазм.
— Ох... выйди, прошу! — и кинулась к унитазу.
Пытаясь разобрать, что за ерунда творится, мужчина на автомате подхватил рассыпавшиеся волосы. Ой, тоже мне, нашла чем напугать и чего смущаться! С кем не бывает! Чего он только не насмотрелся, сидя в окопах под обстрелами! Судя по тому, как расположилась — не первый раз выворачивает. Он отчаянно соображал, к кому из врачей лучше ехать: в гарнизон к Линку, или рваться в столицу, где только что открылись первые отделения новой больницы? Да и как она, такая слабая, на байке удержится?..
Меж тем, приступ закончился, оставив после себя лишь озноб, и ушки марсианки начали стремительно загораться. Просила же уйти и дать спокойно проблеваться! И что он теперь о ней думает?!
— Все? — Терри кивнула. — Тогда иди сюда, помогу умыться!
— Я сама могу! — хрипло простонала девушка.
— Можешь! Конечно, ты все у меня можешь сама! — он не собирался спорить, просто подхватил и, поддерживая, принялся умывать, как ребенка. Подал стакан с водой, чтоб прополоскать рот, а потом, взяв на руки, осторожно отнес на кровать, где по шею укутал дрожащее тело одеялом.
— Давно? — строго спросил серый, гладя ее по щеке.
— Недели две, — она смущенно отвела взгляд.
— И ты две недели мучаешься так, что спишь в ванной?! Терри, почему не сказала раньше? Ты хоть что-то можешь есть? Пить?
— Днем и вечером вполне может, — раздался голос от двери, в котором слышалась улыбка и теплота. — А ночью и утром выворачивает. Но сейчас стало получше, к утру отпускает, да, милая? — Дана подала сыну стакан с чаем, который заварила прежде, чем зайти к девушке. Второй, в котором было не меньше четырех ложек сахара, аккуратно вложила в ладошки Терри.
— И ты только три дня назад сказала, что мне нужно приехать? — Модо отставил свою и приподнял младшую мышку, помогая той пить. — Надо везти ее в госпиталь! Показать врачам!
Глядя на то, как начинает паниковать всегда спокойный сын, Дана улыбнулась:
— Так всегда бывает при токсикозе в первом триместре.
— Каком еще токсикозе? И сколько у него триместров? — воин побледнел, о такой жуткой болезни он слышал впервые!
"Наверняка, это плутаркийцы виноваты, натащили на Марс инопланетной заразы!"
— Это опасно? Это лечится?!
Мать, едва сдерживая смех, ответила:
— Очень опасно! Там всего три триместра, лечится схватками и потугами!
— Чем?! — лицо серого стало озадаченным.
"Точно: плутаркийцы! Карбункул, гад! Ну кто еще мог такую пакость придумать?!"
От этого диалога Терри даже взбодрилась, смущенно заулыбалась, села в кровати и взяла мужчину за руку:
— Я беременна.
"Аааа... Ээээ... Кажется, плутаркийцы ни при чем... И Карбункул - тоже..."
Дана говорила, что сын будет счастлив, но, сообщая новость, девушка не могла внутренне не сжаться: да, она сказала, что хочет дать семью и детей, но больше эта тема не поднималась. Старшая мышка убеждала, что для Модо дети — просто само собой разумеющееся. А замуж он не зовет лишь оттого, что вокруг война, не до официальных церемоний, она и без них для него — жена и спутница жизни. Но... Не могла Терри не думать о том, что будет, если весть не покажется ему доброй или время — подходящим.
— Ох, мамочки!.. — лицо воина за минуту сменило целый спектр эмоций: сначала озадаченно вытянулось, пока доходил смысл сказанного, потом на нем отразилось неверие в то, что вот так быстро и просто сбываются мечты, а потом волна безудержной радости, прокатившейся от головы к кончику хвоста чередой задорных мурашек, заставила губы сложиться в улыбку. Он притянул к себе мышку, не зная, что сказать и как правильно реагировать. Определенно, фраза: "А я уж собрался оторвать голову Карбункулу!" — не годилась. А потому счастливый марсианин прикусил язык, чтоб чего не ляпнуть, зарылся носом в темные волосы и нежно расцеловал в макушку и антенки.
— Поздравляю! — Дана обняла будущих родителей. — А теперь оставлю вас. Без меня есть, что обсудить.
С этими словами она вышла.
Когда за ней закрылась дверь, плечики Терри внезапно вздрогнули, и девушка, спрятав лицо на груди своего мужчины, разрыдалась, вводя того в ступор.
— Ну что ты? Что теперь-то такое? Радоваться же нужно, а ты сырость разводишь! — Модо, как мог, пытался утешить непонятно из-за чего льющую слезы мышку, обхватив ее лицо ладонями и целуя.
— Я... не знала... как ты... отреагирууууешь! — слова чередовались с всхлипами.
— Ну а как я должен был еще отреагировать-то? — покачивая ее в объятиях, спросил великан.
Она не ответила и обняла его за шею, вытирая слезы о плечо.
— Ты же сказала: семью хочешь и детей, — он завернул будущую мать в одеяло и усадил себе на колени. — Вот теперь и семья у нас... и дети скоро будут, — он рассеяно поцеловал ее в висок и внезапно нахмурился, что-то обдумывая. — Сейчас свадьбу нормальную сделать не получится, но я думаю, что сможем устроить праздник в штабе, когда тебе станет получше. Хочешь? Или тихо и только вдвоем?
Мышка шмыгнула носом, поднимая на него вопросительный взгляд.
— Свадьбу?
— Конечно! А как же еще, если ребенок будет?
Она улыбнулась:
— Никак?
— Вот именно! Я думал дождаться, когда станет спокойнее, устроить торжество, но раз так... — губы нежно коснулись щеки, скулы и шеи. — Так в гарнизоне или только мы?
— В гарнизоне с ребятами? — она улыбнулась.
— Ага! Договоримся с поваром, Сток поженит. Он, как наш главнокомандующий, имеет право во время войны. Ржать, правда, будет...
— Почему?
— Потому что Троттл в аналогичной ситуации женился не так давно, — серый улыбнулся воспоминаниям. — И Карабина должна же вот-вот второго родить после их поездочки на Землю. Ты, кстати, знала, что они и Наги оттуда привезли?.. Готов поспорить, Стокер скажет, что нашей тройке надо лекцию по контрацепции прочитать!
— То есть никто не будет говорить, что я забеременела, чтоб тебя на себе женить?
— Ох, ну что это за глупость такая? — он развернул ее к себе и строго посмотрел в лицо. — Никто ничего не скажет! А если скажет, лишится зубов!
Терри рассмеялась, так грозно выглядел глава семьи.
— Ты сможешь остаться? — она положила голову ему на плечо, улыбаясь.
— На пару часов только, — сильные пальцы осторожно погладили мышку по щеке. — Тебе получше? — Девушка кивнула и зевнула ему в плечо. — Давай тогда пей, и положу тебя спать.
Проследив, чтобы весь противно-сладкий, но нужный сейчас чай был выпит, Модо снова уложил Терри в кровать, укрыл одеялом и выключил свет.
— Полежи со мной.
— Ох, мышка моя, я с дороги, грязный же весь!
— А мне все равно! Хочу, пока можно, чтоб ты был рядом. Ведь не ясно, когда сможешь вырваться снова.
Модо, быстро скинув мотоэкипировку, скользнул к ней, обнимая ту, которая под сердцем носила его ребенка. Не в силах сдержать любопытство, смерил ладонью заметно пополневшую грудь, а потом положил ее на плоский еще живот. Терри хихикнула, замерев и позволяя изучать свое меняющееся тело. Губы мужчины сами собой растянулись в счастливой улыбке.
— А ты... кого хочешь? — прижавшись теснее, спросила мышка.
— Мальчика... трех! Да, трех мальчиков! И дочек тоже.. наверное, не меньше двух, чтоб им не скучно было, — ответил серый, представляя, как этот дом полнится детишками и уже прикидывая, хватит ли комнат на такую большую семью. Будущая многодетная мать чуть отстранилась, пытаясь рассмотреть в темноте его лицо.
— Ты сейчас пошутил?
— Нет, почему ты так решила? — он поцеловал ее в лоб.
— Правда хочешь пятерых?
— Правда хочу.
Хотя бы пятерых
. А ты не хочешь? — в низком голосе послышалось беспокойство.
— Ммм... не знаю... просто не думала про это! Но если ты хочешь, значит будет пятеро, — она снова устроилась под боком своего мужчины, закрывая глаза.
— Спи. Люблю тебя, мать моих детей!
Рассмеявшись, Терри поцеловала его в шрам на плече и закрыла глаза, проваливаясь в сон.
Она знала, что все обязательно будет так, как он хочет. Судьба была просто обязана наконец-то дать ему возможность быть счастливым!
***
Терри «полоскало» еще с месяц. За это время Модо весь извелся, звонил домой по три раза за день, старался вырваться хоть на пару часов, и уже позаимствовал у Карабины пару книг по уходу за младенцами. Троттл посмеивался, уверяя, что ничего путного там не написано и все ожидания разобьются о реальность. Жена же его ехидно замечала, что, если читать не только там, где она отметила закладками, книга становится гораздо полезнее. Глубоко беременный генерал с приближением родов становилась все более ядовитой и деятельной, устраивая то тут, то там неожиданные проверки. Весь личный состав уже выл и мечтал о том дне, когда она уйдет в декрет и перестанет наводить порядок в каждом углу. Добило Борцов за свободу то, что похожая на шарик неуемная женщина провела внезапную инвентаризацию складов с деталями для байков, залезла во все потайные углы, на нижние и верхние секции высоченных стеллажей, нашла везде жуткий бардак и распорядилась разложить все по полочкам. В прямом смысле слова. Инженеры, матерясь и проклиная генеральские гормоны, таскали тяжелые запчасти, а Тэссен, прижав как-то Троттла к стене коридора, прошипела тому в ухо, что если он не угомонит супругу, его байк заводиться перестанет... Стокер же просто трусливо заперся от подруги в своем кабинете под предлогом составления тайных планов окончания войны: у него при каждой встрече требовали "прилично подстричься", "не сутулиться", "найти себе хорошую женщину" и тыкали в каждую пылину, фантик и немытую кружку. Байкер про себя матерился и иногда за особые заслуги давал политическое убежище пострадавшим от гормональных репрессий. Во всех календарях гарнизона плановый день генеральских родов был обведен жирным красным кружком с кучей восклицательных знаков. Закаленные в боях воины поклонялись численникам, словно милостивым божествам.
Услышав про свадьбу друга, Карабина и тут развила бурную деятельность, заявив, что ничего путного мужик не сделает и только огорчит невесту. Поэтому жениху было велено привезти к назначенному времени Терри и маму, Огонька, отправленного вместе с его взводом на усиление дальнего рубежа, вызовут к торжеству, а остальное мышка устроит. Борцы за свободу, молясь, чтобы энергия серой женщины направилась на организацию радостного события, выдохнули, и были готовы целовать своего товарища и петь оды его будущей жене. Кажется, если б тот объявил, что женится на плутаркийке, мыши б ухом не повели, лишь бы что-то отвлекло от них генерала.
Чтобы привезти своих женщин в штаб, пришлось одолжить в гарнизоне машину. Модо нервничал, готовясь к отъезду и поглядывая на часы: его племянник, который еще полдня назад должен был быть в штабе, задерживался и не выходил на связь. В то, что с Огоньком что-то могло случиться, серый верил не сильно, а вот то, что у него не получается переговорить со вторым из мужчин его рода, нервировало. По старой традиции, существующей в военной касте, члены семьи имели право вето на брак. Мама его выбор однозначно одобрила, тут он был спокоен. Воин верил, что племянник возможностью отклонить его избранницу не воспользуется, но хотел заранее все обговорить, даже попросил Карабину вызвать младшего пораньше. Но того задержала песчаная буря, и сейчас он пересиживал ее в паре десятков километров от базы. Модо, поняв, что чуда не произошло и время ожидания вышло, завел машину и отправился за своими женщинами.
***
Терри нервничала. Не из-за того, что под нарядным, но удобным комбинезоном предательски обозначался животик, не из-за того, что волновалась о том, как пройдет праздник. Ей казалось, что весь гарнизон будет смотреть на нее и перешептываться о том, что один из лучших бойцов выбрал себе недостойную женщину. С Даной или, не приведи Фобос, женихом, она опасениями делиться не собиралась, но все сильнее ерзала на сидении по мере того, как приближались горы, внутри которых была спрятана новая база Борцов за свободу, куда они перебрались после памятного боя с крысами и рейдерами. Когда она соглашалась на свадьбу здесь, то как-то не думала, что помимо тех, с кем успела подружиться, на ней будет и весь остальной личный состав. Мышку даже посещало желание малодушно попросить все отменить и просто тихо зарегистрировать брак, но мысль о том, что Карабина, звонящая пару раз в неделю и с воодушевлением рассказывающая, как идет организация, расстроится, заставляла снова и снова перебарывать страх.
Тяжелые ворота, закрывающие доступ в мотоангар, медленно поднялись, и Терри почувствовала, как накатывает тошнота. Встречать их вышла целая толпа, делающая вид, что вот именно сегодня нужно проверить исправность байков. Каждому хотелось первым узнать, что за мышка смогла покорить славящегося своим равнодушием к женщинам серого великана.
Припарковавшись, Модо заглушил мотор и помог выбраться из высокого внедорожника сначала маме, а потом предложил руку невесте. Зажмурившись, Терри соскочила на землю, как будто в ледяную воду с головой. Ей казалось, что вот сейчас откуда-то раздастся крик, обвиняющий ее в том, что такая, как она, не может быть женой воина.
Но выкриков не было, только легкий гул голосов и блеск любопытных глаз, под которым мышка сжалась, гадая, вспомнит ли кто-то из присутствующих, из-за чего байкер сломал руку начальнику гражданских, а также причину, почему того и еще одного его приятеля тут же расстреляли.
Модо же, взяв под локоть, уверенно повел ее куда-то вглубь базы, гордо вскинув голову. Сердце его тоже отчаянно стучало, заходясь восторгом: совсем скоро весь мир узнает, что и тот, на ком война оставила столько следов, может быть любим женщиной, может подарить жизнь ребенку! Он верил своим товарищам, верил в то, что каждый здесь рад за него, но где-то в на самом краю сознание нет-нет, да колола мысль, что кто-то преградит им путь и скажет его невесте, чтоб огляделась вокруг, столько мужчин будут рады быть с ней, зачем ей изуродованный полуробот?
Потому и не говорил друзьям про мышку: сам до конца не верил в свое счастье.
И сейчас, приближаясь к дверям конференц-зала, где должна была пройти церемония в окружении самых близких, он сильнее сжимал ладошку девушки, в отклике ее тонких пальчиков находя доказательства тому, что все это — правда.
Двери отъехали в сторону, впуская их в просторное помещение с огромным столом посередине. К Дане с визгом кинулась Нагината, красиво причесанная и аккуратно одетая. Навстречу прибывшим сделал шаг Огонек, все же добравшийся до базы и даже успевший переодеться в парадный мундир. Взгляд младшего задержался на Терри, и на самом дне его глаз Модо разглядел то, чего опасался увидеть.
Учтиво поздоровавшись с невестой, он произнес:
— Дядя, на пару слов, пожалуйста.
Все присутствующие замерли, хотя лишь Карабина и Дана, помимо них относящиеся к военному сословию, поняли истинный смысл происходящего. Поцеловав серые пальчики, старший коротко кивнул, и Флеймы отошли из зоны слышимости.
— Что происходит? — спросила Чарли, уловив напряжение.
— Мы из касты воинов. Модо — старший в династии, именно его ветка рода будет продолжать традиции нашего сословия. Для того, чтобы глава семьи выбрал достойную мать своим детям, способную разделить его судьбу и не сломаться в невзгодах, у близких родственников есть право наложить вето на избранницу, — тихо пояснила Карабина, обняв Терри, чье тело сотрясала нервная дрожь. Ни одна из женщин не ожидала, что Огонек применит свое право на практике.
— А что будет, если он им воспользуется? — хмурясь, спросил Стокер.
— Бой. Если Модо не подчинится, смыть это решение сможет только кровь... - шепотом пояснила старшая мышка.
Терри трясло. Вот оно - то, чего она ожидала! Сейчас молодой воин обвинит ее в прошлом бесчестии и запретит дяде вступать в брак! Что станет с ней и ее ребенком тогда? Она не позволит любимому мужчине драться с племянником, не позволит пойти против семьи, которую тот любит всем сердцем! Будет ли ей дозволено остаться в его доме, а их ребенку - родиться?..
Будто прочитав эти мысли, Дана обняла ее с другой стороны и тихо прошептала в ухо:
— Не бойся, милая! Все будет хорошо...
У Модо пульсировало в висках. Он чувствовал, какой-то особой интуицией улавливал, что стоит заранее обсудить с Огоньком свое решение. Еще тогда, когда увозил он Терри к маме, заметил беспокойство в его глазах, но просто не хотел верить, что тот будет против его возможности создать семью.
— Что ты хотел мне сказать? — старший из мужчин рода Флейм расправил плечи, нависая над младшим родственником, который, внезапно повторив движение, стал почти полным его отражением, лишь незначительно уступая в росте. Тот отстраненно и совершенно не к месту успел удивиться, что не заметил, когда это племянник успел стать равным ему.
— Дядя Модо, я коротко. Мне крайне неудобно это спрашивать, но знаешь ли ты, что говорили о твоей невесте гражданские из ее лагеря?
Старший скрипнул зубами, чувствуя, как поднимается бешенство. Не его ветреному племяннику говорить о таком!
— Я знаю, что она —
моя будущая жена и мать моих детей! — глядя в глаза Огоньку твердым, крушашим волю взглядом, ответил старший из мужчин, намеренно сделав ударение на последних словах и повысив голос так, чтоб слышали все в этой комнате. Во взоре его загорелось пламя.
Послышался тихий возглас Даны, возмущенно зарычала Карабина — обе женщины догадались о причине конфликта.
Молодой воин, твердо встретив дядин взгляд и ответив точно таким же поднявшимся из глубины зрачков огнем, тихо проговорил:
— То есть ты полностью отдаешь себе отчет в прошлом своей избранницы?
— Да!
Еще секунду младший из Флеймов очень внимательно смотрел в глаза старшему, а потом уголки его губ поползли вверх, пламя улеглось, даря главе семьи тепло и благословение. Племянник почтительно склонил голову перед воином:
— Тогда будь счастлив, дядя! Я только хотел убедиться, что для тебя это не стало бы однажды сюрпризом, — и молодой мужчина, развернувшись, быстрым шагом подошел к побледневшей Терри, не слышавшей всего диалога, а только короткое восклицание Модо, но также женской интуицией уловившей, о чем идет речь. Огонек, открыто улыбнувшись, внезапно поцеловал ее в щеку и произнес:
— Добро пожаловать в семью, тетя Терри! Пошли Фобос вам с дядей побольше детишек во славу рода Флеймов!
