pt.1
12 апреля 2021 г. в 14:54
— я не больной. мне не нужен психолог, — уже какой год подряд повторяет парень лет двадцати.
вы когда-нибудь задумывались, почему люди страшатся пойти ко врачу «душевных ран»? казалось бы, что тут такого: пойти и просто поговорить с человеком, который сможет правильно поддержать в тяжёлый период жизни. однако найти добровольца на поход в кабинет психолога еще нужно постараться.
— поверь, тебе станет лучше, — заботливо настаивают знакомые и близкие на уже каждодневные отказы молодого человека, но тот лишь снова молча уходит в свою комнату. только громкий хлопок двери и щелчок закрывшегося замка сотрясает сопровождающую его тишину.
чжун ли, опекун сяо, сожалеюще глядит ему в путь, качая головой и прикрывая ладонью глаза, а бэй доу и ху тао, две его самые близкие подруги, переглянувшись, вздыхают и опускают взгляд на вкуснопахнущий обед, который, в теории должен поднимать аппетит. только из-за переживаний никому и кусок в горло не лезет.
— я пойду, попробую с ним все же поговорить, — неспокойное сердце юной владелицы ритуального бюро заставляет ту вызваться на очередную попытку разговора, которая уже в теории была провальной.
ху тао встаёт из-за стола и направляется к лестнице, ведущей на второй этаж, где были расположены спальные комнаты, слыша вдогонку от старшего:
— удачи. она тебе понадобится.
в комнате темно. плотные шторы задвинуты, не пропуская тем самым последние закатные лучи солнца рыжеватого оттенка. стены впитали тошнотворный запах сигаретного дыма, который стоит мутной пеленой. наверное, и месяца проветривания не хватит, чтобы вывести это безобразие.
пальцы сами перебирают струны гитары, собирая случайные аккорды в связную мелодию: сам музыкант, по большей части самоучка, находится в некой прострации. голова, наполненная уймой мыслей, опущена, а взгляд направлен не на пол, а в пустоту. в никуда. привычное состояние.
рядом валяется телефон, экран которого — единственное освещение, на котором открыта его последняя фотография. на ней синевласый парень с двумя косичками в окружении золотых колосьев пшеницы с по-детски счастливыми добрыми глазами улыбается своей яркой улыбкой, будто соревнуясь в яркости с самим солнцем. закатным, к слову. недалеко от телефона — ручка и толстая книжка-блокнот, из которого выглядывают уголки каких-то других вложенных листков. каждая страница исписана разными комбинациями аккордов и фразами-набросками, которые позже объединяются в песни, проникающие прямо в душу.
мало кто слышал эти песни. да и не нужно, чтобы их кто-то слышал, ведь все они посвящены лишь одному улыбчивому парню. жаль, что он не сможет их послушать. ни завтра, ни на следующей неделе, ни через месяц, год. ни в ближайшей жизни — тоже., а ведь именно он учил его музыке…
сяо начал писать эти песни через месяц после смерти венти. когда стадии шока, гнева и отрицания, сделок по типу «я сделаю все, только не оставляй меня» были пройдены, и настала самая долгая и тяжёлая — депрессии.
«когда рождается музыка — умирает человек» — парень слышал эту фразу где-то. сейчас невольно понимает ее смысл. и понимает, насколько она чертовски верна.
он умер вместе с ним. Не физически (к сожалению сяо), а морально. через строки песен он делится с блокнотом своими болью и переживаниями. и, кажется, только страницы этой жалкой книжечки могут понять молодого человека, переживающего потерю любимого. иногда сяо задаётся вопросами: «почему он сделал это?» и «когда это все закончится?». и если он сам не знает ответы на эти вопросы, то кто тогда может знать?
размышления его прерывает тихий, но такой громкий в молчании, стук в дверь. темноволосый вздыхает, прикрывая глаза и струны рукой. Не двигается с места: надеется, что тот, кто стоит за дверью с табличкой «тут никого нет» и «вход запрещен» реально подумает, что в комнате никого нет, и что хозяин ее вообще помер., но нет, стук стал только более уверенным.
— сяо, я знаю, что ты там. открой дверь, — слышится приглушенный голос тао. делать нечего, подругу не проведёшь. если не открыть ей дверь сейчас — полезет через балкон. уже проходили такое.
парень поднимается с пола и, волоча за собой гитару, плетется к выходу, открывает дверь. ху тао моментально окутало сигаретным дымом, как только она зашёл в помещение, и та начала кашлять и размахивать руками у лица.
— боже правый, якс! ты снова куришь?! — ругается она, быстрым шагом идя к окнам.
— а я прекращал? — охрипшим голосом отвечает вопросом названный, изгибая бровь и падая на кровать, захламленную одеждой и обрывками бумажек, пока девушка раскрывала шторы, открывала окна и балкон, выпуская сероватую дымку на улицу. лучи уходящего солнца проникли в комнату, заставляя старшего нахмурить брови и прикрыть ладонью глаза: привыкшим к темноте глазам стало больно от света.
— вот именно, что нет. а надо бы. поберег бы здоровье, — волнение в голосе, наверное, лучшей подруги уже не трогает и не вызывает должной вины. парень утратил и эти чувства.
ху тао, оглядывая комнату и ее хозяина, качает головой. здесь полнейший хаос. как и на душе сяо, как догадывается длинноволосая. поджав губы, она опускается на край кровати рядом с сложившим руки на груди и прикрывшем веки яксом.
— сяо, — зовет она его. тот лишь приоткрывает один глаз и обращает на нее внимание, — два года уже прошло. пора бы уже…
— ты чувствовала когда-нибудь себя виновным в смерти человека, которого любил? — не даёт он даже договорить ей, задавая вопрос, на который и ответ не требуется. оба знают, что нет. тао хмыкает. — вот именно. раз не знаешь этих ощущений — не требуй от меня отпустить и забыть это.
младшая, хоть и не знает, даже представить не может, что переживает ее друг, но все равно хочет помочь. как она может звать себя лучшей подругой якса, если даже не попытается как-то оказать помощь? но тао понимает, насколько она сейчас бессилена. она далеко не психолог, но и простой смертный знает: пока человек сам не захочет что-то исправить в себе, никто не сможет это сделать. поэтому девушка продолжает уговаривать его пойти к тому, кто сможет ему помочь с этим.
— сяо, пожалуйста, послушай, — какой раз он это слышит? кажется, парень уже может назвать продолжение этой фразы. — хотя бы попробуй сходить к психологу. хочешь, я с тобой схожу, чтобы тебе не было так страшно? давай?
со стороны лежавшего с закрытыми глазами парня слышится тяжёлый вздох.
— давай, — и соглашается он не потому, что правда этого хочет. просто уже надоело выслушивать эти просьбы изо дня в день.,
а ху тао, кажется, просто счастлива.
— хорошо! тогда завтра будь готов. я тебе позвоню, — говорит она и, встав с кровати, уходит, прикрыв аккуратно за собой дверь.
так чего же боятся люди, идущие на приём к психологу, который, казалось бы, ничего даже назначить не в праве: ни таблеток, ни уколов — лишь порекомендовать? правды. ведь услышать горькую, приносящую еще большую боль, добивабщую, жестокую правду любой боится услышать.