«So trust me, trust me.
Honey do,
Just like i trust you »
*****
Что для вас означает слово "доверие"?
Быть может, это слово подразумевает собой чувство безопасности? Ощущение контроля над ситуацией, словно можно легко и просто повернуть события в выгодном для себя ключе. Осознание происходящего, это время, когда не страшно смотреть вперёд. Доверять можно, если уверен в полной надёжности человека перед собой. Не сомневаешься в том, что у него всегда есть козырь в рукаве и пара десятков планов "Б". Это самое настоящее спокойствие. Это чувство сродни даже любви.Но то ли это доверие?
Никто не может быть уверен на все сто процентов в той или иной ситуации, предмете, человеке. Даже тот, кто живёт в отражении не внушает это самое заветное доверие. И даже если доверие на самом деле выдумка, то Кейт готов верить в ложь. Ох, к чему же он только не готов? К опасности, к риску, к отчаянию, к смерти. Он готов всегда и везде, ему неведом страх. И от того, он в неведении лишь глубже погружается в пучину страшного омута, из которого выплыть уже не удастся. Уитти уже был там. Родился и вырос. И глядел из глубин тёмного дна наверх, сияя обжигающими глазами цвета горячего янтаря. И юноша смотрел в ответ, так и наровясь опуститься на самое дно, к тому самому единственному и любимому, дабы утонуть вместе с ним, сгорая от страсти в этой холодной воде.Он ему доверял больше, чем себе.
Бойфренд натянул ещё слегка влажную футболку, почувствовав, как по телу неприятно пробежали мурашки. Солнце ещё не грело землю своими лучами, не заглядывало в окна квартир, не дарило тепло людям. Его загородили серые тучи, мрачные и хмурые. Они густыми разводами плыли по небу, окрашивая город в такой же грустный серый. Юноша поежился и поплелся к кровати, на которой всё ещё лежали вещи Уиттмора. Он поднял взгляд и, сидящим за столом, увидел его. Вновь разглядывал его тело, лицо, наверное, уже не скрывая того, что наглядеться он видимо уже не сможет. В памяти его образ останется навсегда, сколь не пытайся позабыть. Кейт был не против. Пускай Уитти знает, что тот от него без ума. Пусть злиться, ищет и находит – больше нет смысла таить секреты. И тем не менее, Кейт всё ещё готов был хранить все его тайны. — Ты очень... – юноша тут же замялся, как только заслышал собственный голос и опустил голову, – Очень... Вдруг он замолчал. Знал, что старший ждёт продолжения его мыслей, но всё равно не сказал ничего более. Наверное, не мог понять, как лучше выразить все свои многочисленные мысли. Свои чувства. Своё тепло к нему. Было неприятно холодно и это сбивало всю атмосферу уюта. — Очень что? – не выдержав, подтолкнул того Уитти. Его голос был хриплым и немного сонным. Он устало щурился и хмурил брови. Время близилось к семи утра. Необходимо было освободить комнату гостиницы к десяти, поэтому парни решили выехать как можно скорее. Хотели поймать попутку и доехать до города. А дальше – всё само как-нибудь сложится. У них не было ни плана, ни связей. Ни даже денег. Последние Уитти отдал за аренду этого ветхого номера. Ну, хотя бы не на улице – и на том спасибо. За то был чистый, как ручей, энтузиазм и вера в лучшее. Впрочем, как и всегда. Именно это держало их на плаву. И именно это отпугивало смерть от них. — Очень... – наконец-то, Кейт взглянул на него вновь, неоднозначно улыбнувшись, – Потрёпанный. Уитти смотрел на него и пару секунд молчал. После чего, вопросительно скривился в лице, из-за чего юноша лишь сильнее заулыбался. — Прости, я имел ввиду, что мне это нравится, – тихо смеясь, произнёс парень, подойдя к столу и облокотившись на него. — Нравится, что я выгляжу потрёпанно...? – также негромко переуточнил Уитти. Бойфренд кивнул. Уиттмор на какое-то время вновь смерил его максимально непонимающим взглядом, но после убедился, что это не рофл. А на самом деле, его «горе-любовник» просто немного отсталый. Вернее, много. — Ладно. Тогда... – Уитти задумчиво промычал, облокотившись на спинку стула, – Значит тебе нравятся, немытые, потрёпанные, заебавшиеся в край, парни у которых ни гроша в кармане? – он заинтересовано хмыкнул. — Ты как будто бомжа описал, – честно признался юноша, напротив выпрямившись. Уитти хрипло усмехнулся, закинув вдруг ноги на стол, — Если бы я был бомжом, ты бы меня трахнул? Также внезапно Кейт серьёзно задумался. Он потупил взор в пустоту, видимо, реально обдумывая свой ответ. Уитти это позабавило и он сипло посмеялся. — Да шучу я, ты же не– — Скорее всего да. Они оба замолчали. За окном щебетали птицы, те, что не улетают на юг. Те, что готовы к холодам и не боятся мороза. Эти ранние пташки также полусонно чирикали друг другу, сидя на ветках пожелтевших деревьев. Дух осени ощущался, если не душой, то телом точно. — Отвратно. Уитти брезгливо поморщился, на что Кейт лишь неоднозначно хмыкнул. — Ты отвратный, – ответил он, но прежде чем старший возразил бы, тот вдруг запрыгнул на стол и приблизившись к нему лицом, добавил, – Я тоже. Не даром же мы вместе. Да и от бомжа ты недалеко ушёл, но я же всё равно люблю тебя. Холодная ладонь юноши легла на слегка колючую щеку Уиттмора. Тогда, он почувствовал его тепло. Даже, если кругом будет до ужаса отвратительно и морозно, он всё равно будет самым горячим, во всех смыслах. — Ну ты сморозил конечно... – ответил Уитти, также почувствовал прохладу от рук Кейта. Старший вновь не понимал, что ему думать. Вновь, когда эта ходячая проблема так близко, мысли путаются, теряются. Но нехотя, он всё больше начинал понимать, что неизбежное грядёт. Уже за горизонтом движется к ним то, что так норовиться разлучить их. Разбить вдребезги доверие, что с таким усилием они выстраивали долгое время. Уитти не хотел думать об этом. О том, что вновь доверяет не тому человеку.***
Позади остался пригород. Леса и поляны теперь далеко. Озеро, такое тихое и безмятежное видно из окна автомобиля. И не верится же, что это место на карте отныне будет ассоциироваться у парней только с одним чувством - страхом. Тем не менее, в мыслях Уитти отметил, что не прочь был бы съездить туда ещё разок. Ну так, на природу посмотреть, отдохнуть. Искупаться может даже.В жизни много опасностей и ужасов, но его это вообще не учит.
Baby's on fire!
— О! Поставьте погромче, обожаю эту песню! – вдруг поднялся с сиденья юноша, уже самостоятельно потянувшись к радио в машине и врубив музыку на полную, стал подпевать знакомой мелодии. Совершенно спокойно, как будто он тут один. И ладно, если бы эта была единственная песня, которую он помнит наизусть...I'm a wild child, I don't wanna go to bed,
Uh shit sorry man I'm stoned again.
Aooooh and now everything's getting so psychedelic,
When I'm doos dronk and forget all my fuckin lyrics.
Like umm ah who gives a fuck?
Don't worry bout it just blow a kiss to me.
Водитель же никак не реагировал, видимо поняв, что этому юноше как-то совсем по барабану на то, что это его отвлекает. Он и косо смотрел на него, и провоцировал, и кашлял специально. Всё бестолку.I'm a young blood comin' up fresh in the game Yo-Landi Vi$$er,
motherfucker, you all remember the name.
Этому дураку весело. Он сидел на заднем сидении, вместе с Уитти, открыв окно и отрывался по полной. Громко пел, смеялся, донимал самого Уиттмора и водителя.Baby's on fire
She's got me going fokken crazy soos a man naaier
O jirre God se Jesus
Впрочем. Кейта тоже жизнь ничему не учит.
***
Вновь родной, тяжёлый воздух... Так сильно давит в лёгких, обжигает горло, что хочется кашлять и плевать чернью. И всё же, до чего приятно было вернуться сюда. В этот тесный мегаполис, ощущать на себе косые взгляды прохожих, ютиться в толпе и затеряться под серым небом. Дом может быть где угодно и каким угодно. Крыши многоэтажек смотрели с высока и Кейт шёл под руку за Уитти, кое-как успевая топать за ним, наступая ему в след дабы не отстать. Не забыться снова и не потерять его средь безликих фигур. Он крепче сжал его руку, устремив свой взор с улетающих птиц на дорогу перед собой. Люди толкали его, задевали своими сумками, наступали на ноги и топтали своим безразличием. Юноша человек такой же, как и все здесь, но ему хотелось так сильно, чтобы абсолютно всё вдруг замерло. Остановилось и обратило внимание на то, как красиво после сквозь асфальт пробивается цветок. Как он цветет, тянется к солнцу, хочет жить и бороться за эту жизнь. За хоть один лучик света. И то, как безжалостно растопчет его тяжёлая подошва. Размажет лепестки по земле, нагло и жестоко уничтожит последние надежды цветка, сломает его внутренний мир, так и не дав ему увидеть солнце. И свет его забудет. И никто не скажет стоп. Водитель, что согласился подвезти молодых людей до города хоть и пожалел о своем решении, но просьбу выполнил. Оставив их почти в центре, он как можно скорее уехал. Оттуда те вскоре возвратились в знакомые районы. Всё те же старые, унылые дворы, разрисованные стены и разбросанный по углам мусор. Зловония свалки, что расположилась недалеко от того места, где они шли, дала понять, что сейчас Кейт должен вспомнить свои жуткие, Вьетнамские флэшбеки. Должен вспомнить полуразрушенный дом на окраине, что ныне пустовал без хозяина, дорогу, остановку и конечно же свое сбивчивое дыхание. Всю боль и страх. Много, очень много боли. Отчаяние и ужас в глазах своих и склизкое ощущение мучительной смерти в глубине израненной души. Он должен вспомнить свежую кровь на своих руках, рваные порезы на запястье, что жгучими каплями стекали по рукам ручьём. Этот мерзкий запах плесени и сырости подвала, непроглядную темень и запертую дверь. Должен вспомнить его лицо. Его дрянные слова, его скрипучий шепот под ухом, мерзкий и похотливый, от которого хочется вывернуть себе кишки наружу и сдохнуть к чёртовой матери.Однако...
— Хочешь анекдот? – неожиданно обратился к старшему Кейт. Теперь они шли не так быстро и можно было отдышаться. По сей день Кейт помнил всё, до мельчайших подробностей. Помнил это место. Видел этот дом совсем рядом. — Не хочу, – ответил Уитти не сбавляя шаг. — Ну короче, – начал юноша, улыбаясь, – Приходит Микеланджело к Папе Римскому и говорит: – здрастье. А он ему: – потолок покрасьте. И смеётся так, словно это случилось не с ним. И в самом деле, юноша подсознательно уже давно убедил себя, что то, что происходило в том подвале – было не с ним. Он как третий зритель, лишь наблюдал. Но смотритель никогда не испытает те же эмоции и боль, как тот, кто их получил. Поэтому и абстрагировался. Так для всех будет легче.«Потому что ты заслуживаешь этого»
— Знаешь как зовут папу апельсинов? – не сдерживая широкой улыбки и искренности в глазах, он вновь потянул Уитти за рукав футболки, – Помело! Ну типо... — Чего? – странно вдруг покосился на юношу Уиттмор, переспросив. — Помело. Это такой большой апельсин, похожий на– — Я знаю, что такое помело, – цыкнув, закатил глаза старший, – Кейт, я не настолько идиот. — А чего не смеёшься тогда? Уитти в ответ только поджал губы, так привычно, промолчал. Кейт понаблюдал за ним, но потом тоже, как и он, устремил взор вперёд. Дорога закончилась и была позади, теперь парни шагали по растоптанной тропинке, минуя многоэтажки, оставляя за спиной серый, мёртвый город. Ничего более не сказав, они продолжили идти.***
Место, где они очутились больше напоминало детскую сказку. Здесь было так красиво и так приятно пахло, но Кейт не мог сказать, чем именно. Он как заворожённый осматривался, подмечая каждую деталь, каждый камушек, цветок. Каждый пейзаж запечатлелся в памяти юноши, когда он с нескрываемым удивлением взглянул на небо. Такое чистое, такое голубое. Но не как вода, не как бездонный океан в его глазах. Этот цвет столь неописуемый, как будто его не с чем сравнить. Такой нежный, мягкий, почти как облака плывущие вскользь в этом самом небе. Видел, любовался и вдруг вспомнил, кого же ему напомнил этот небесно голубой... Вспомнил и тут же опустил голову, больше не желая лицезреть ранее считавшуюся прекрасной картину. Отвернулся, как провинившийся пёс и лапы подобрав по себя, беззвучно заскулил. А ведь он даже спасибо не сказал за всё то, что этот человек сделал для него в тот момент. — Кейт! Пойдём домой, чай уже готов! – со стороны маленького домика послышался отдаленно голос Уиттмора. Но Хекс никогда не скажет, что был чем-либо задет. Патологический лгун, держащий всё в себе до последнего вздоха, с душой цвета чистейших небес. — Уже иду! Бойфренд вернулся в дом. Как выяснилось ранее, Уитти держал путь далеко и не спроста. Поодаль от шумного мегаполиса, там, где рельсы железнодорожных путей обрывались, находилось небольшой пригородный поселок. Идти туда недолго, если начинать свой путь с района старой индустриальной. Как не в тему, но так и есть. Хекс как-то упоминал, что дальше расположены такого рода поселения. А за ними леса и поляны. Кейт никогда здесь не был. В маленьком, уютном домике, находившийся почти в самом центре поселения, стоял приятный аромат свежей выпечки. Юноша прошёлся, огляделся. Обои нежного, персикового цвета с милыми узорами, белый коврик, мягкий диван телесного цвета напротив которого находился деревянный, журнальный стол. На стенах развешены фотографии; на них счастливая семья, какие-то портреты и прочее. А вот над телевизором висел миниатюрный, серебряный крестик, прямо под иконой Божией.Антуражно.
Пройдя на кухню, Кейт сел за обеденный стол и взгляд его упал на настенные часы; время близилось к часу дня. И о чем-то задумался, также потупив взор на стрелках часов, что всё совершали очередной оборот вокруг своей оси. — Тебе с сахаром или без? – любезно спросила девушка, заваривая чай для двух гостей. — С сахаром, – ответил юноша, резко выпадая из мыслей, – Большое спасибо тебе, Сарв, ну, что пустила нас. — Ой, да ладно тебе, – она улыбнулась, поставив кружки на стол. Солнечный свет мягко падал на её шелковистые, пастельно-розовые волосы, – Обращайтесь, если что-то понадобится. Я всегда буду рада помочь. — Рув явно не прогадал с выбором, – тихо усмехнулся Уитти, сделав глоток обжигающе горячего чая, ни разу не сморщившись. Сарвенте в ответ лишь смущённо отвернулась, после чего направилась к выходу из кухни, – Вы пока сидите, а я схожу за постельным бельём и полотенцами. Когда же девушка покинула кухню, Кейт повернулся к Уитти, что сидел напротив него, с какой-то пустотой глядя в собственное отражение в окне. Юноша наблюдал за ним некоторое время, вновь не зная, что же ему сказать. А может вообще ничего не говорить? Помолчат так ещё немного, а потом вновь заживут как ни в чем не бывало. Словно всё, что происходит – не более чем пустяк на фоне и никак не касается их. И хоть шею и ключицы по прежнему приятно жгло, бойфренд больше не чувствовал его рядом с собой. Как будто он, хоть и нашёл его тело, но где-то потерял его душу. Где-то там, среди домов, среди старых гаражей и разбитых витрин. Потерял его огонь, остался позади или убежал далеко вперёд. И в тихом океане больше нет того бушующего цунами, рождающееся каждый раз, как только язык пламени касается поверхности воды, сводя её с ума, поджигая и заставляя кипеть от страсти и любви. Мог дотронуться до его рук в любой момент, но почему то собственные словно сами себя держали, не давали поступится. Он так и продолжил глядеть на него, не скрывая больше своей тоски по нему. По его теплу, по его холоду. Да хоть что-нибудь, но главное, чтобы это был он. Кейт понимал, что он начинает терять то, чем так сильно дорожит.Его доверием.
— Хватит гипнотизировать меня, – сухо отозвался Уитти, по прежнему любуясь садом за окном. — Мне просто нравится тебя разглядывать, – ответил Кейт. Столь родного и чужого в одном лице. — Ну и что же ты разглядел? – хмыкнув, спросил тот через несколько секунд. Молчание. — Пока что, ничего... – выдохнул юноша, наконец-то отвернувшись.***
Солнце лениво садилось, видно оно не хотело покидать этот маленький посёлок, желая подарить их жителям ещё немного своих тёплых лучей. Стукнул восьмой час. Из узкого окошка у самого потолка бил мягкий, закатный свет, освещая небольшую ванную комнату. Парень прищурился, когда лучи упали на его лицо, вместе с прохладными каплями воды. Он вытерся о пушистое полотенце, вдыхая приятный влажный воздух, наполненный ванильным ароматом геля для душа. Сарвенте оказалась куда более доброй душой, чем юноша мог себе представить. Он сильно засмущался, даже сначала не хотел принимать предоставленную ему новую, чистую одежду, что так любезно одолжила ему девушка. Серые свитшот и брюки, к слову, она взяла из гардероба ее мужа. Большевато, но выбирать не приходится. Тем не менее, Кейт был более чем благодарен ей. А вот Уитти, как будто к себе домой пришел, так по хозяйски вытащил из шкафа его русского друга первые попавшиеся худи и джинсы, со словами «О, эт мой размерчик». Ну, в этом и был весь Уиттмор. Беспардонный, дерзкий, и до жути наглый. Ну, а вскоре вернулся и сам Рувузват. Выйдя из ванной комнаты, первым делом Кейт наткнулся на мальчишку в школьной форме, что с разбегу случайно врезался юноше в ноги, чуть не свалившись на пол. — Аккуратнее, малой, – усмехнулся бойфренд, помотав Селевера по макушке, как это любил делать Уитти. Сарвенте показалась из-за угла, – Мойте руки и пойдёмте ужинать. Я приготовила пирог! – после чего, улыбнувшись, она вернулась на кухню. Ждать не пришлось. Совсем скоро все оказались за столом, воодушевлённо беседуя, перекидываясь шутками и в целом хорошо проводя время. За окном уже стемнело. Юноша молчал, лишь изредка поддерживая диалог. То ли настроение было не то, то ли ему попросту нечего было сказать. Его взгляд упал на побитые костяшки на жёстких, мужских руках, а затем поднялся выше, замечая всё то же лицо, половину которого покрывала темная повязка. Впервые юноша видит его без его привычной шапки ушанки, теплой куртки и тяжёлого, темно-серого взгляда, вечно смотрящего со скорбью и молчаливой тоской. Внезапно, их взгляды встретились. Кейт тут же опустил голову, начав демонстративно с интересом разглядывать содержимое своей кружки с чаем, помешивая кубик сахара в ней. Но чувствовал, что единственный серый глаз по прежнему устремлен на него. Прямо и открыто. Хотел было уже что-то сказать. Вновь начать оправдывать себя, пытаться загладить вину словами. Сделать хоть что-нибудь, что заставит этого мужчину хоть на мгновение поверить в то, что ему действительно жаль. Что ему ужасно стыдно и что он больше так не поступит, не уйдет и не бросит, но... Не смог и слова произнести. Вновь. Эти предложения застряли поперек горла, перекрывая дыхание, не дав и вдоха сделать. Будто на иголках сидишь, не двинуться без боли. И тогда Рув всё понял. Правильно или нет, Кейт не знал. Мужчина лишь тихо выдохнул, после чего вовсе отвернулся, так и не получив ни единого ответа. Наивно думал, что этот чудак изменился... — Знаю, ты сказал мне, что твоя работа это не то, чем я должна забивать себе голову, но Рув... Русский вдруг поднял голову, удивлённо и одновременно озадаченно взглянув на Сарвенте. Уитти, что сидел напротив юноши, лишь еле заметно нахмурился, хоть и по-прежнему выглядел спокойно. Тогда, когда внимание мужа было устремлено на неё, она тихо продолжила. Её маленькая, хрупкая ладонь аккуратно легла поверх разбитых костяшек на руке Рува. — В этот раз тебе стоит рассказать мне, что конкретно случилось. Я тебя выслушаю. Я не буду ругать тебя или осуждать, – она мягко улыбнулась, еле слышно прошептав, так, чтобы эти слова дошли лишь до него, – Не волнуйся. Всё в порядке. Но Рув молчал. Он смотрел на девушку так, словно видит её впервые, хоть голос нежно разливался по его разбитой вдребезги душе, так, словно в нём ещё есть что-то живое. Их зрительный контакт не разрывался, они не хотели прекращать. Не хотели отпускать. Сарвенте была готова ждать, когда он скажет. Ведь она знает, что он никогда не соврëт ей. И всегда всё расскажет, покажет и объяснит, стоит ей только попросить. Но она не просила. До этого дня. Этого вечера. Бойфренд наблюдал за ними. Глядя то на Рува, что всё так же держался, не обронив ни слова, то на Сарвенте, что всё так же продолжала греть его своим теплом, так долго, сколько потребуется. И на Уитти. Его Уитти говорил, но без слов и без единой эмоции. И Кейт пытался услышать его, но по-прежнему его уши словно заткнули, а горло сжали до боли, чтобы молчал: заткнулся и смотрел. — Хорошо. Наконец-то произнёс Рув, слабо кивнув. Он выпрямился, проведя ладонью по серым, практически седым волосам, зачесывая короткие пряди назад. — Я и Пико поехали загород. Мы поехали туда, чтобы похитить Кейта, – после этих слов, его взгляд на секунду упал на юношу, но тут же был возвращëн на жену, – Пико вместе с Апдейком выяснил где он находился. Мы приехали. Но нас остановили охранники. Затем, нас заперли в комнате. Мы были там около пяти часов. Потом Пико вышел. Он с кем-то говорил. — Ты знал этих людей? – совершенно внезапно встрял Уиттмор. — Нет. Не знал, – так же резко ответил ему русский. Они замолчали. Рув вновь собирался с мыслями, ненадолго потупив взгляд в окно. Во тьму ночи, где он видел своё отражение. Уставший. Затасканный. Старый и прогнивший. Прямо как то, что зовëтся душой. — Пико не вернулся. Эти люди отвезли меня в город и сказали, чтобы больше не ездил туда, – он вновь продержал длительную паузу, после чего вдруг поднял голову, заговорив так, что у юноши внутри всё замерло, – Пико. Я не знаю где он. И кто эти люди. Он вновь посмотрел на Кейта. И задержал на нём свой взгляд. Такой холодный. Моросящий, пробирающий до костей, так, что от такого холода они будто покрылись льдом и потрескались. Он тяжёлым снегом осел на сердце, заставил в то же мгновение почувствовать устрашающий, мерзкий холод. Бойфренд будто через эту непроглядную метель смог почувствовать то, что Рув ощущал всегда и всю свою жизнь. В нём так холодно... Темно и страшно. Одиноко и тоскливо. Так давно, что ни один не сможет растопить эту толщу твëрдого льда, ни Уитти, ни даже Сарвенте. Эту боль, этот сибирский мороз внутри него, что сделал его таким. — Пико доверял тебе. Он поехал туда из-за тебя.