«Под твоей защитою ночью крепко сплю.
Ну, а то, что вижу днём, я перетерплю»
*****
Кто-нибудь должен был сделать это. Уиттмор ушёл. С момента его ухода прошло лишь полчаса; может, даже меньше. Но этот, вроде бы, незначительный промежуток времени казался бесконечным. Минуты ощущались как часы в гнетущей тишине и пустоте, заполнившей отныне этот дом. Никто так ничего и не сказал по этому поводу. Хекс, как хозяин дома, накрыл на стол, угостив каждого гостя горячим чаем со сладостями. Однако, Кейт понимал, что никакие вкусности сейчас не могут успокоить его внутренний ураган. Душевные раны болели не хуже телесных. Он аккуратно придерживал холодную, мокрую ткань, заботливо предложенную Сарвенте, на покрасневшей щеке А дождь за окном не собирался стихать, от слова совсем. Тяжёлые, частые капли разбивались с грохотом о стёкла, подоконники и карнизы. Юноша перевёл взгляд с мутного отражения в кружке на окно, тоскливо вглядываясь в темноту ночи. А ведь он где-то там. Почему-то, Кейт был в этом полностью уверен. Словно чувствовал, что нужен ему в столь трудный момент, но… Вновь не знал, что делать. А стоит ли? Возможно, он опять ошибается. И тогда, если и решит что-то предпринять, предложить помощь вновь, то сделает всё ещё хуже. Всё же, он знает Уиттмора слишком плохо и прекрасно понимает это. Даже столь продолжительное время проведенное с ним, изучение его и откровения вечерами напролёт не дали того количества информации о нём, чтобы понять, как именно можно помочь ему. Кейт даже не знал, нужна ли ему эта помощь? Мысли об этом ещё больше вгоняли во мрак. Это заметил его проницательный друг Хекс. Русоволосый парень заботливо и, как бы, понимающе положил ладонь тому на плечо, слабо поглаживая, глядя на раскисшего паренька так, словно сам ощущал все его чувства и переживания. Возможно, опустошённо чувствовал себя и питомец ушедшего, который, проскулив, уткнулся мордой в ладонь юноши. Даже миска Реджета всё это время оставалась полной корма, наверное, потому что, у добермана совсем не было аппетита. — Кейт… — неловко начал Хекс, прикусив нижнюю губу, — Я знаю, что буду звучать глупо, но… Нам хотелось бы извиниться перед тобой, — он обвёл взглядом остальных, — Прости, что так вышло! Всем нам действительно очень стыдно, что мы допустили такое. И что тебе опять досталось… Юноша вдруг поднял голову, посмотрел на Хекса с удивлением. А затем и на остальных с тем же лёгким недопониманием. — Вы тут не причём, правда, — начал он, — В смысле… Я кажется не совсем понимаю, к чему ты. — Он имеет ввиду, что если бы мы рассказали тебе раньше, то ты бы не связался с этим человеком, — неожиданно, мрачно произнёс Аготи, расположившись у подоконника, — С Уитти. — Рассказали о чём? — не улавливая суть, нахмурился Кейт, — Что с Уитти? Они переглянулись. Вскоре, спустя несколько секунд всеобщего нежданного молчания, тишину вновь нарушил Хекс. По его скованности и неуверенности в жестах, тому, как он беспокойно разминал пальцы, говорило о том, что он не знал, с чего начать. — В общем… — он выдохнул, — Я думаю, ты обязан знать. Раз уж ты сейчас здесь… Вся эта затея с самого начала не понравилась Руву, хоть никто и не понимал этого. Он сохранял всё тот же непоколебимо-спокойный вид. Как и всегда. Хекс же решил присесть за стол рядом с Кейтом и, налив себе побольше чаю, заговорил неуверенно, задумчиво. Вскоре, Кейт понял, почему же его русоволосый друг так колебался с рассказом. Он видел как Хексу тяжело об этом говорить. Однажды Уиттмор напал на полицейского. В то время, по словам некоторых наёмников и бандитов, Уитти сильно увлекался запретными веществами. Были и другие слухи о нём. Он сам был, фактически, ходячей легендой. О его (выдуманных и не очень) похождениях рассказывали не одну историю и мало кто понимал, что он из себя представляет на самом деле. Да чего уж там, никто даже не знал откуда и когда он появился. Такие были времена. Ни один гангстер не давал фору ему. Его боялись и, наверное, уважали. Некоторые просто обходили район старой площади за километр, лишь бы не иметь ничего общего с Уиттмором. Не желали связываться с этим сумасшедшим. О его пристрастии к веществам тоже знали лишь немногие. В основном он имел репутацию в конец припизднутого шизоида. Но даже такая чёрная слава не отменяла факта, что не все знали его в лицо, а лишь слышали его описание от других. Истинное дитя улиц. Итак, в тот же день Уиттмору пришлось отправиться в полицейский участок.***
Кровь везде: на руках, на лице. Уитти прикоснулся к своему лицу, но тут же, вздрогнув, отдёрнул ладонь, вновь ощутив эту тошнотворную жидкость. Она впитывается в кожу, тянется по венам, очерняя её и делая ядовитой. Этот липкий яд достиг головы, осквернил мозг, свёл с ума. Небо над головой чёрное. Оно падает вниз. Но резкие вспышки света ослепляют его. Казалось, что этому кошмару нет конца. Краем глаза замечает как кого-то оттаскивают отсюда, а после этот кто-то пропадает навсегда. Опускает взгляд на свои руки. Они сжаты в кулаки. Опять.***
— Когда я говорил об этом в тот раз, я вроде бы что-то напутал… — задумчиво произнёс Хекс, допивая уже вторую кружку чая, — Хотя, может и нет. Впрочем, это не так важно, — он слабо кивнул, взглянув на Бойфренда с немой надеждой, но в то же время, совершенно серьёзно, — Единственное, о чём я тебя попрошу… — его руки слегка дрожали, — Пожалуйста, не думай плохо о нём. Хекс уже говорил так. Кейт помнил это. Бойфренд кивнул, опустив веки, пытаясь переварить новоиспечённую информацию. Однако, сейчас она с трудом поддавалась восприятию. — А что стало с тем полицейским? — негромко поинтересовался юноша, массируя виски. — Уитти убил его, — вновь неожиданно встрял в разговор Аготи. Он, видимо, не хотел слушать эту историю и незаметно покинул кухню; а сейчас вернулся и встал на пороге. Он выглядел мрачнее, чем обычно. — Он не убивал его! — недовольно произнёс Хекс, взглянув на парня в красном худи, а после обратно на юношу, — Просто… Поколечил, — затем он добавил уже тише, отводя взгляд, — Очень сильно покалечил… — Я видел его изуродованное лицо! — вновь хмуро отозвался Аготи, — В жизни бы не поверил, что такое смог сделать человек. Да даже в припадке — плевать! Это была просто кровавая каша, — он слабо покачал головой, нахмурившись, — И Уитти сделал это голыми руками… — Ладно, давай просто закроем эту тему… — выдохнул Хекс, зачесывая волнистые, русые пряди назад. — И ты думаешь, что после этого завязал? — упрямо продолжал Аготи, а затем демонстративно усмехнулся, — Ничерта подобного! Я слышал, что он и в тюрьме этим баловался. Вот я не завидую его сокамерникам, хах! — тут он вдруг осёкся, будто бы что-то вспомнив, — Вы хоть знаете, что ему кто-то помог выйти? Я не верю, что ему дали всего пару лет! — затем, он пробурчал, добавив, — Ну, или сколько он там просидел… — Это всего лишь слухи, к тому же, совершенно ложные, — цыкнув, раздражённо произнёс Хекс, потирая переносицу, — Уитти давно уже бросил всё это. Он изменился. — Изменился?! — Аготи резко поднялся с места, подходя к Хексу, — Ты где был, когда он пытался прикончить меня?! А когда Кейту в челюсть заехал?! — он развёл руками, — Он же псих! Неуправляемый! — Аготи, — тут же, привлекая внимание всех, заговорил Рув, недовольно взглянув на разбушевавшегося парня исподлобья, — Ты не прав. Это не повод. Чтобы убивать. Хекс слегка кивнул, в знак согласия, — Рув прав. Ты ведь понимаешь, что опасности подверглись мы все? — Апдейк тоже подвергся опасности! — с отчаянием в голосе, вспылил Аготи. Все вновь замолчали. Повисла неловкая тишина, которую, до определенного момента, никто не решался нарушить. — А где Кейт? — оглядевшись, вдруг спросила Сарвенте. И действительно. От парня и след простыл. Хекс в недоумении огляделся, после чего вышел в коридор, где уже обнаружил отсутствие пары красных кроссовок и зонтика. — Кто бы сомневался… — устало вздохнул русловолосый.***
А с неба как продолжал лить дождь. Благо, ветер не бушевал так, как раньше. Теперь кожу обжигал холод, пробирающий до костей. Бойфренд спешно брёл вперёд, словно по следам. Стремительно миновал район за районом, игнорируя обмороженные пальцы, в которых он держал зонт, невежливо одолженный у Хекса. Что ж, спасибо скажет потом. Итак, шлёпая в насквозь промокших кроссовках по холодным лужам, юноша на мгновение остановился и, на всякий случай, оглянулся. Кругом, как и ожидалось, тихо. Хотя, из-за проливного дождя мало что было слышно. Он так и бил по мозгам, гулко барабаня по крышам и падая вниз, на асфальт. Выдохнув пар, парень перевёл дух и пошёл дальше. Совсем скоро, окружение сменилось на неухоженные многоэтажки, старые магазинчики и разрисованные гаражи. Такой пейзаж был знаком ему и он точно знал, куда забрёл. Хоть место, как и раньше, не внушало доверия.Район старой площади.
Чтож, ночью, в такой ливень, это треклятое место не выглядело как-то более тоскливо, чем обычно. Разницы не чувствовалось. Кейт пошёл вперёд, во дворы, во тьме ориентируясь на очертания детской площадки, что служила центром общежитий и многоэтажек. Он неспешно обошёл бордюр, словно чувствуя, что тот, кого он ищет, где-то рядом. И в этот раз Кейт не прогадал. Уитти здесь. Вон он, там, сидит на скамейке, совершенно один, замёрзший и промокший, никому не нужный, ссутулившись, прогнув спину под тяжестью своего нелёгкого бытия. Тем не менее, юношу это нисколько не оттолкнуло. Его в принципе сейчас ничего не должно отталкивать. Сам ведь пришёл. Как когда-то, казалось бы, очень давно, он пришёл за ним, к нему на район. Сам полез и сам пожалел потом. Ох, Кейт уже успел раз сто пожалеть о своём решении, однако… Он неспешно, но решительно направился к Уиттмору. И, остановившись перед ним, замер. Кейт не знал, чего он хочет сейчас. То ли обнять его и всё простить, то ли разозлиться и ударить в ответ. Или, может, просто уйти. Опять это чувство, словно дежавю, но не, в то же время, совершенно другое. Так глупо и иронично. Пройдя через столько всего вместе, судьба привела опять его на старт. Всё повторяется. А значит, им дали второй шанс. — Уитти… — тихим, дрожащим от холода голосом, произнёс Кейт, — Ну ты чего? Дождь ведь… Простудишься… Так ласково и заботливо. Никто не произносил его имя с такой любовью. Для Уиттмора это по-прежнему необычно. В ответ тишина. Тогда Бойфренд вновь выдохнул, опустив взгляд, — Ладно. Тогда я просто посижу здесь, — так же негромко сказал он, после чего скромно сел рядом, придерживая зонтик над ними. А дождь все шёл и шёл… Словно небо плакало. Неожиданно, зазвучал голос Уиттмора: — Они ненавидят меня, — прохрипел он, по-прежнему глядя куда-то в пустоту собственного сознания. Бойфренд взглянул в его сторону, какое-то время удивлённо разглядывая его лицо. Он уже ловил себя на мысли, что так откровенно пялиться не самая хорошая привычка. — Это не так. Они вовсе не ненавидят тебя, — прошептал юноша, нежно погладив его по спине, заглядывая тому в глаза. — Ложь! — вспылил он, но в голосе отчётливо читался никак не гнев, а отчаяние, такое ему не присущее, — Как будто я настолько глуп, чтобы не понять, что всё это уже давно осточертело им! — он опустил плечи, прикрыв веки, — Как и я сам… Бойфренд ничего не ответил. Не знал, что нужно сказать, хоть понимал, что скорее всего, зря молчит. — Кейт, скажи мне… — наконец-то взглянул на юношу старший, — Ты считаешь меня хорошим? От этих слов горечь словно встала в горле. Почувствовал, как сжалось сердце в груди, при виде его глаз. При виде тлеющего огонька, зная, что раньше он был пожаром. Зная, что для него легче сгореть, чем потухнуть. Кейт вовремя вспомнил, что обещал себе не врать. — Ты сам-то как думаешь? — тихо и неуверенно произнёс он, сглотнув. Только правда. Парень подсел поближе, внимательно заглядывая в его оранжевые глаза. Он хотел напомнить ему, что именно заставляет его огонь до сих пор гореть. — Ты, чёрт побери, убил человека… А потом вывез тело, замял все следы и продолжаешь спокойно спать, — произнёс он без доли злости в голосе, — Ты торговал тяжёлыми наркотиками, сам жёстко сидел на игле. Творил полную анархию под воздействием хер-пойми-каких веществ, а потом, в добавок, ещё и в тюрьму загремел. Да ты на расплюнуть смог украсть дорогущее бухло из магазина, угнать мотоцикл и поджечь здание! И это лишь то, что я знаю и помню, — он выдохнул, — Тебе вообще знакомы такие слова как «мораль» или «здравый смысл»? Уиттмор глядел на него, чувствуя как осознание давит на него сильнее с каждым словом юноши. Но сил защищаться больше нет. Остаётся только принимать выстрелы из собственного оружия, а теперь терпеть и ждать, когда закончатся патроны. — Уитти, тебя адекватным назвать трудно, не то, что хорошим! Уиттмор опустил голову, спрятав взгляд под тяжёлыми, тёмными веками, напряжённо хмурясь. Ему нечего сказать. А ведь он сам запретил Кейту врать. Быть может, тогда, ложь не так уж и плоха? — Но… — так же негромко произнёс юноша, аккуратно дотрагиваясь до его лица, стирая капли дождя, — Каким бы ты ни был. Мы твои самые близкие люди, — он вновь легонько улыбнулся, стараясь говорить тихо и спокойно, словно успокаивающе, — На нас ты всегда сможешь положиться, понимаешь? Мы не ненавидим тебя. Не смей даже думать об этом! — он мягко провёл пальцем по его бровям немного расслабляя их, — Мы твоя семья и мы любим тебя, — он приоткрыл рот, чтобы что-то добавить, но запнулся, а затем, подсев ещё ближе, всё же сказал, шепча, — Я люблю тебя. Кейт прильнув к нему, крепко прижал к себе, нежно проведя ладонью по затылку, — И я знаю… В глубине твоей души, ты тоже так думаешь. Я… Чувствую это. Неожиданно, сквозь ливень, Кейт услышал тихий всхлип. — Прости меня… — донёсся дрожащий голос. Уиттмор ненавидел видеть слёзы Кейта, но ещё больше ненавидел, когда видят его слёзы. Кажется, он уже и забыл, какого это — дать себе раскаиться; потерять свою маску высокомерия и чёрствости где-то в прошлом, а, может быть, и по собственной воле снять. Да, Дирест попал в точку, когда назвал его чудовищем. Он ужасен, как снаружи, так и внутри. Уитти не раз разбивал вдребезги розовые очки Бойфренда и не только их. Не в первый раз дивиться тому, насколько можно быть уверенным в ком-то, кроме себя. Настолько, чтобы опять идти за ним. Искать его во тьме, ориентируясь лишь на собственное чутьё. А он, как трусливая шавка, будет прятаться от вины. — Всё хорошо. Всё наладится. Я буду рядом, — пролепетал юноша тому на ухо, чувствуя, как Уитти обнял его, — Обещаю. — Спасибо тебе. Спасибо… — шептал парень в ответ, чувствуя как похолодевшую кожу обжигают раскалённые слёзы. Они не знали сколько времени прошло с того момента. Но оба точно знали, что время их ограничено. Что дни их сочтены и когда-нибудь настанет последняя минута. Жизнь никого не пощадит, в особенности тех, кто к ней готов. — Пойдём домой, — произнёс Кейт, ощущая как немеют пальцы от мороза.Домой.
***
Тёмная квартира встретила парней своей привычной, мёртвой тишиной. Старый, потёртый диван, пыльный телевизор, тумбочка заграмождённая всяким хламом и проводами, спутанными, как мысли. Выцветшие обои, остатки содранных давным-давно плакатов, грязные подоконники. На стенах по-прежнему видны вмятины от выстрелов. Из приоткрытого шкафа видны мятые вещи Уиттмора. В комнату проникает тусклый свет уличных фонарей. В тени остаётся всё остальное, как и те, кто жил в этой тесной коробке. Что лучше: бояться или смеяться? Бойфренд разулся, аккуратно поставив промокшие насквозь кроссовки в прихожей. Снял с плеч любимое худи, небрежно закинув его на подлокотник, а затем сам плюхнулся на диван. Устремил мечтательный взгляд в потолок. Только сейчас, наконец чувствуя свободу и безопасность, Кейт ощущал как сильно изнывало от боли тело.Жить тяжело и неуютно.
Зато уютно умирать.
Да, он согласился бы с этим раньше; но не сейчас. Теперь он знает, что смерть не освобождает от проблем. А жизнь вовсе не заставляет страдать. Порой, нужно просто найти то, что любишь. Он тихо выдохнул и закрыл глаза. Сознание летало где-то за пределами бытия, как обычно, бесцельно блуждая по просторам собой же созданного мира. А от реальности сбежать ноги не помогут. Его мысли, кажется, никогда не были нацелены на что-то важное; на что-то, что стоит чуть больше, чем нихуя. Возможно, дело в том, что он всё время ошибается и успел как-то свыкнуться с фактом, что у него попросту не получается видеть реальность без розовых очков. Сколько бы раз Уитти не пытался их разбить, открыть Кейту глаза на реальность и доказать, что жизнь намного хуже, чем ему кажется, он никогда не сможет почувствовать себя в чужой шкуре. Этот голубоволосый парень всё время откуда-то достает новые очки-сердечки и, надевая их, снова повторяет этому мудаку столь приторно-нежные слова. Так, как будто Уитти его понимает. Но Уитти его не понимает. Он не понимает его чувств. Его эмоций, его действий. Он как дикарь, который никогда не видел нормальных людей, всё время жил и рос среди бродяг. Но не всегда псы те, что лают. Он не умеет принимать что-то, помимо грубой силы, всё время опасаясь, что за милой улыбкой прячется оскал. Они были рождены и взрощены в разных мирах, а теперь будто пытаются совместить несовместимое. Для них одно слово имеет неодинаковое значение, словно они говорят на разных языках. И это не просто ребус, не загадка. Это целый взаимо-несвязанный ебучий механизм, без начала и без конца. — Чёрт… — шёпотом выругался Уиттмор, закрыв дверцу холодильника. Не сговариваясь, парни не нарушали пение тишины. Оно красиво и омерзительно. Бойфренд повернул голову и, открыв глаза, заметил как на кухне, с характерным щелчком, загорелся маленький огонёк. Опять. А затем дверь с кухни на балкон открылась и сразу же закрылась, пропуская в помещение запах прохладного, дождевого воздуха, от которого по коже пробегают мелкие мурашки. Буря уже успела стихнуть и превратиться из в тихий, холодный дождик. Чем громче крик, тем тише хрип. Кейт медленно поднялся, после чего, босыми ногами поплёлся на балкон.They say I gotta learn, but nobody's here to teach me.
Жизнь — это вечный поход. Бремя, которое мы на себя берём при рождении. Знамя, которые мы вынуждены нести с собой, до конца нашего пути. Жизнь заставит бороться за невидимое предназначение, пройти этот путь до конца. Конца, которого никогда не было и не будет. Смерть — это не конец. Смерть — это тот момент, когда заржавеют доспехи, сломается последний меч. Смерть наступает тогда, когда больше не останется сил на преодоление следующего препятствия. — Знаешь, Уитти… — ласково прошептал Бойфренд. Со временем глаза привыкают к постоянной тьме. Так и случилось с Кейтом. Он уже не помнил, когда видел последний сон. Или когда вообще спал. С появлением Уитти в его жизни всё перевернулось с ног на голову. Это как попасть на плохую вечеринку и забыть, где находится выход. Он перестал стесняться вести себя безумно. А ведь в школе, помнится, был тем ещё скромнягой. Перестал бояться последствий своих, порой, необдуманных действий. Всё равно теперь каждый его шаг кажется нелогичным, глупым. Всё, что с ним происходит, кажется ему… Странным. — Вот только давай без этой твоей философской хуйни, ладно? — с лёгкой улыбкой произнёс Уитти, наблюдая за красным огоньком на конце сигареты, — У меня после любого твоего вопроса башка раскалывается. Кейт усмехнулся, слегка пихнув того в плечо, — Мой учитель по философии говорил точно так же! — Правда? — хмыкнул старший, затягиваясь, — У меня в школе не было философии… — он выдохнул, издав сдавленный смешок, — Теперь понятно, откуда у тебя это. Парни стояли на балконе, слушая как разбиваются крупные капли, наблюдая за ночным небом. Порой, если долго следить за облаками, можно заметить как они уплывают в даль. Кругом их окружают десятки таких же серых многоэтажек, бетонные джунгли. Куда ни глянь, везде люди. — Уитти… — юноша пододвинулся поближе к сгорбившейся над перилами фигуре, протягивая свою руку к его руке, — Я же просил тебя… — он аккуратно взял наполовину скуренную сигарету, после чего, затушил о перила и, смахнув тёмный пепел, выбросил её. Уиттмор наблюдал за тем, как падает маленький белый окурок до тех пор, пока он вовсе не исчез, приземлившись в кусты. Тихо выдохнув, он какое-то время молчаливо глядел вниз, после чего, тихо обратился к юноше. — И долго ты собираешься обо мне заботиться? — он поднял взгляд к небу, склонив голову на бок, — Сначала убрался у меня дома… Потом приготовил ужин… А теперь что? — он хмыкнул, — Хочешь, чтобы я бросил курить? Кейт посмотрел на него, словно в первый раз. Изучающе и, в то же время, восхищённо. Он не знал, чем именно он был заворожён и даже не понимал почему. Он ещё не дочитал эту книгу, чтобы предугадать, каким будет финал. — Как долго это будет продолжаться? — Уитти перевёл взгляд с неба на юношу.«Уиттмор»
Странное имя для странного парня.
Он странный.
Бойфренд глядел на него: он как будто сделан из мелких непонятных частей, ведь сколько не пялься, толку от этого немного. Чёртово произведение искусства. Ему нравилось слушать его голос, пускай ранят слова. Тупой оптимизм, но Кейт так и не смог изменить ни себя, ни его. Нравилось ощущать его прикосновения, хоть порой прилетает рука. Кейт считал его идеальным, но на деле — идеальны все, но точно не он. Он смотрел в горящие глаза, искал в них ответы, но с каждым разом находил лишь больше вопросов, теряясь в бесконечном лабиринте своих чувств. Покинув балкон, они возвратились обратно в гостиную. Бойфренд, как и раньше, расположился на жёстком диване а Уитти на матрасе на полу. Немного поддувало из-под старых окон, однако юноша понимал, что ночь будет холодной далеко не из-за сквозняка. Он отвернулся от Уиттмора, накрываясь с головой колючим одеялом, после чего, достал свой мобильник. На экране высветились цифры и парень зажмурился от яркого света, но, всё же, различил, что время близилось к четырём часам утра.Been spendin' most their lives,
Livin' in a gangsta's paradise.
— Спокойной ночи, Уитти, — тихо прошептал Бойфренд, закрывая глаза.Их время на исходе.
***
5:43
Не детское время. Где-то далеко слышен собачий лай, глухо бьются о карнизы редкие капли — напоминание о стихшей стихии. И кажется, в квартире стало немного холоднее. Кейт тихо и протяжно выдохнул, впуская в лёгкие прохладный воздух, чувствуя как тяжелеют веки, но никак не желают смыкаться, как холодеют губы. Почему-то, его разум отказывался принимать сон. И в немом отчаянии, сознание боролось с туманными мыслями. «Хули жалуешься?» — прозвучал собственный голос на подкорке сознания. Всё как в первый раз, но усталость настигла слишком быстро. Истерзанный рассудок вновь кромсал самого себя ненужными загадками, раз из раза мучаясь в этой неопределенности. «Уитти, кажется, ты не того заткнул. Надо было внутренних бесов, а не их хозяина!» Правда так далеко. Кейт слушал тихое, спокойное дыхание Уиттмора. Аккуратно повернулся в его сторону, свесив руку с дивана. Видел во тьме как томно вздымается его грудь и медленно опускается. Как бледно и безжизненно выглядит его кожа при тусклом свете луны. Ты не узнаешь, как ты плох, пока об этом не спросишь у других. — Не спиться? — тихим хрипом прозвучал голос Уиттмора. Приоткрыв тяжёлые веки, он взглянул на Кейта. В оранжевых глазах сгорало ощущение тепла. Бойфренд какое-то время молчал, вновь заворожившись им, опять попал в эту ловушку. Правду говорят… Свет сияет ярче только в темноте. — Я тоже не могу уснуть… — негромко пробормотал Уиттмор, убирая руки за подушку, устремив взгляд наверх, — Хоть я и устал, как пёс, но…«Порой происходят странные вещи. Жизнь идёт сама собой.
Говоришь самому себе, что бояться больше нечего, но коварно, закрадываясь в самые тёмные глубины подсознания, сомнения одолевают. Не дают спокойно сделать вдох, колются чëрным терновником.
Постоянная дрожь в руках, а взгляд опущен. Так холодно душе, вечные поиски тепла.»
— Как только закрываю глаза, сон тут же пропадает, — он выдохнул, — В последнее время такое происходит всё чаще…«Кому-то эта любовь подарит покой, а кого-то доведёт до конца. Если словить передозировку светлых чувств, можно и умереть. Но цена заслуженная, если смерть будет столь сладкой и желанной.
Жить и умереть ради него.»
— Ты, кстати, когда спишь ни единого звука не издаешь, — он хмыкнул, мельком взглянув на юношу, — Прям как убитый. Его слова эхом отдаются в сознании, утопая под натиском глубины, уходя на дно и теряясь во мраке.«Из множества других путей, по которому они могли пойти, они выбрали именно этот. Самый трудный, тернистый и опасный.»
— Прохладно что-то… Кажется с окон дует. Жизнь не пожалела его, а он не пожалеет никого. И, если больно будет ему, то больно будет всем. Мир сияет, блещет красками, ослепляет глаза. Ничего не видно, даже если нет темноты. А если есть, то только через розовые очки можно увидеть, что таит в себе бездна порочности и бесстрашия.И всё-таки.
С каких пор они перестали спать по ночам?
— Тебе не нужно ещё одно одеяло? — поинтересовался Уиттмор. Кейт смотрит в его глаза и опять пытается понять, найти хоть долю чего-то привычного. Уитти не из тех, кто достаётся тем, кто всегда чего-то хочет. Он появляется тогда, когда сам уже перехочешь. Но вдруг, юноша сел, а потом неспешно поднялся с места. Скинув с себя одеяло, он прошёл к окну. Уитти же, недоумённо хмуря брови, приподнялся на локтях, проследив взглядом за тем. Молчание. Кейт смотрел во тьму, скопившуюся за окном, за пределами их, отныне общего, названного «дома». Так, будто в этой непроглядной темноте он мог что-то увидеть. Но если долго смотреть в бездну, то она начнёт смотреть в ответ. Уитти хотел что-то сказать, спросить в чём дело, но слова сами не сплетались в предложения. Поэтому он просто наблюдал за ним. Ему интересно наблюдать за кем-то, интереснее себя. И пялясь на него, как под гипнозом, пропустил момент, когда этот юноша подошёл ближе и опустился на колени рядом с его постелью. Кейт взял его за плечи, вроде грубо, но с читаемой заботой укладывая его обратно. Он смотрел, нависая сверху так, чтобы видеть его лицо. — Что ты делаешь? — вопросительно взглянул на него старший, по привычке напрягаясь и хватая того за запястья, готовясь защищаться. Кейт в жизни видел всякую плесень, но никогда не был под столь сильным опиатом, как сейчас. Пытался угнаться за всеми звёздами на небе, но не поймал ни одну. И только сейчас понял, что не всё, что сияет — золото. — Не двигайся, — сладко шептал Бойфренд, нежно скользя холодными, словно мёртвыми, ладонями вверх, по его плечами, по напряжённой шее, не пропуская ни одну выступающую вену, дотрагиваясь до его лица, трепетно очерчивая впалые скулы.Stay with me tonight.
Cause I'm having the best time of my life.
А затем, наклоняясь ещё ближе к нему, заглядывая в его полыхающие жаром глаза и, будто нарочно обжигаясь, юноша прошептал, так, что у старшего пробежались мурашки по коже от одних только слов, — Я помогу тебе уснуть…