«Behind every great man… »
*****
Солнце опаляет лицо, греет руки, но не так сильно, как любовь. Любовь к одному, единственному человеку. Эта любовь сводит Кейта с ума, ломает его изнутри. Его Уитти такой один, неповторимый, уникальный. Эти чувства раньше были всего лишь тёплыми, но теперь разгорелись жгучим огнём внутри, окружая возлюбленного этой бескорыстной и наивной, но в то же время развратной и ненасытной любовью. Неудержимое желание. Рушится всё святое. С Уитти у него не останется ничего и он об этом догадывается. Он должен бросить и не дать себе погрязнуть в этом густом болоте, но нет сил сопротивляться. Его столь редкая улыбка и его голос, от которого кровь вскипает в жилах. Кейт совершенно его не знает, но уже готов пойти ради него на всё. Встать на его сторону и остаться с ним навсегда. Бороться вместе с ним. Защищать его и ждать его. Возможно, Бойфренд сошёл с ума? Эта любовь красива настолько же, сколь опасна. Для них обоих. И почему-то так нравится ощущать это горение. Нравится чувствовать обжигающе-горячие языки пламени на оголённой коже. Видеть яркое пламя, окутывающее твоё тело. И россказни о вреде игр с огнём уже кажутся пустым звуком, когда твоя старая оболочка сгорает и ты чувствуешь свободу. Так хочется верить в эти надуманные, но такие романтичные сказки.«Врёшь» — скажет Он.
Ох, Бойфренд больше никогда в своей жизни не соврет ему! Этими губами он произносит слова, что принято говорить девушкам. Целует ему руки и трепещет от того, насколько сильно измученное тело тоскует по ласке. Прильнув к его груди, прямо к сердцу, полному горечи и обид. И есть ли теперь смысл бояться обжечь свои чувства, когда сгорать живьём — есть весь смысл этого извращённого удовольствия?***
Стынет кофе. Юноша аккуратно взял кружку с тёплым напитком в руки, пытаясь согреться в серый осенний день. По полу повеяло холодом. И когда босые ноги совсем замёрзли, парень поднял их с пола, пересев в позу лотоса. В их квартире всё так же, словно она застыла во времени. Хотелось, чтобы это и вправду случилось. Чтобы эти мгновения длились вечность. Кейт посмотрел на него. Ему нравилось разглядывать его, словно какую-то диковинку. Изучать взглядом каждый сантиметр его тела. Ему было интересно узнать этого человека поближе. Даже самые ненужные, мелкие и странные факты. Знать о нём всё, что только можно. Понять, что кроется в самых потаённых уголках его души. Бойфренд уверен, что его уже ничем не удивить. Он уже признал свои чувства. Принял их и теперь не боится смотреть ему в глаза, не скрывая своей любви. Он был полностью поглощён этой страстью к нему. К Уитти. Единственному и неповторимому. И Кейт дал обещание, что никогда не подведёт его, что всегда будет рядом.***
Так почему же сейчас его рядом нет.?
***
Чернота накрыла город тяжёлым одеялом. Небо приняло багряно-алые оттенки. Затхлый ветер раздувал в разные стороны ветви невысоких деревьев, вступал в атаку песком и пылью. Всё тело обдало нервным импульсом, словно в вены кто-то пустил электрический ток. Кейт был полон решимости и готов был ко всему в этой жизни. В глазах цвета океана загорелась нехорошая искра, а всё происходящее показалось кошмарным сном. Он больше не узнавал себя в зеркале; из зеркала на него смотрел другой, незнакомый человек. Уставший, отстранённый, взгляд, тёмные круги под глазами, впалые скулы и болезненная бледность. Мертвец, что не принял свою смерть и продолжает блуждать по земле. Мстительный дух, готовый ненавидеть столь же сильно и страстно, как и любить. Всё случившееся с ним — проклятье. Ничего не поделаешь и пути назад уже нет. У него была возможность уйти. Но вместо этого он выбрал Уитти. — Они должны быть здесь… — сообщил Кейт, замедлив шаг, когда на горизонте показалась заброшка. Здание чем-то напоминало особняк, но по оставшимся от былой роскоши голым стенам едва ли можно было судить о назначении этой странной постройки в индустриальном конце города. Этот район так и назывался — «Старый индустриальный». Юноши скрылись за углом одного из соседних зданий и стали наблюдать. Мрачные развалины смотрели на них выжидающе, словно подзывая их присоединиться к фестивалю анархии, жестокости и боли. Но ни у Кейта, ни у Пико ни дрогнул ни один мускул. Слишком уже много в этой жизни они повидали. Бойфренд остановился, чтобы перевести дух. Он не боялся, нет. Но что-то внутри тревожно зудело, а в руках отдавался бодрящий мандраж. Юноша с тихим хрустом в костях размял шею, после чего посмотрел на приятеля. Неизменный острый взгляд туманных глаз, устремлённый вперёд. Россыпь еле заметных веснушек на его лице, нахмуренные брови и поджатые губы, слегка скривившиеся в отвращении. На нём, как и всегда, его привычная одежда: тёмно-зелёная кофта, поверх которой накинута потёртая косуха, коричневые брюки и старые, но чистые кроссовки. Пико не изменял себе никогда, даже в своём гардеробе. Едва ли можно заставить его надеть что-то, кроме его привычных кофт и кроссовок. Его личность несгибаема как сталь, он никогда и ни перед кем не прогибался. Но он умеет прощать, принимать свои ошибки, а главное, извлекать из них пользу. Это не делает его мягче. Это лишь добавляет ему человечности. Жаль только, что не каждому это дано. — Здесь есть запасный вход? — оценивающе оглядев здание, поинтересовался гангстер, мимолётно глянув на друга. Парни находились достаточно далеко от их цели; достаточно, чтобы их не заметили. — Не видел. Вряд ли, — задумчиво ответил голубоволосый парень, перезаряжая свой пистолет, — Там всего два выхода, но они оба охраняются. В этом я уверен. Его руки по-прежнему продолжали слегка дрожать и ему с трудом удавалось сохранять внешнее спокойствие. Внутри бушевал ураган чувств: ненависть, стыд и желание уничтожать. Только с Уитти он смог познать чувства, подобные тем, что описывают в романах. Изучить их и научиться справляться. И в самой глубине своей души он мог мечтать лишь об одном. Об одной единственной вещи: лишь бы с Уитти всё было хорошо! Лишь бы никто не осмелился тронуть его! Прикоснуться к его безупречному телу и причинить боль. Тогда уже ничего не спасёт того ублюдка, что посмеет посягнуть на его жизнь. Кейт готов стереться в порошок, лишь ради того, чтобы вновь взглянуть в эти живые, оранжевые очи. — У нас же есть план? — Кейт отошёл подальше от косяка, вновь переведя дух. Пико посмотрел на него и замолчал, опустив голову. Юноше даже показалось, что тот растерялся и никакого плана у него нет, однако тот вдруг спросил; — Сколько их там? — Не разглядел. Но точно не больше пяти! Около… — он сделал недолгую паузу, вспоминая недавние события, — Трёх, наверное. Может четверо. Все в масках, при оружии. — С чем они были? — продолжал уточнять гангстер, параллельно размышляя и придумывая план. — Мне показалось, что с автоматами. Хотя я могу ошибаться… — С автоматами значит… — пробормотал рыжий, задумчиво прищурившись, — Блять! Блять! Блять, блять! — вдруг разозлился он, прошипев, — Проклятье… — Что будем делать? — в голосе парня была заметна тревога. — Нельзя терять время! Но так просто мы не пробьЁмся, они нас по стенке размажут, — тяжело выдохнул Пико, — Если они, конечно, ещё там. — Думаю, у нас нет другого выбора, — загадочно отозвался Кейт, покосившись на друга. — Видимо… — промычал угрюмо гангстер.Одна попытка.
Одна жизнь.
***
«Жизнь вставляет мне палки в колеса…» — мимолётно пронеслось в голове Уиттмора, когда он оценил сложившуюся обстановку. Впрочем, могло быть и хуже. Например, меньше всего он сейчас хотел, чтобы Кейт ненароком оказался здесь. Мысль о том, что это голубоволосое недоразумение сейчас находится дома, в целости и сохранности, согревала душу попавшему в беду парню. Несомненно, это не отменяет того факта, что, как бы Уиттмор не был обеспокоен безопасностью Бойфренда, ему и самому мечтательно хотелось оказаться где-нибудь не здесь, не сейчас. Желательно тоже дома, да так, чтобы не думать ни о чём. Почувствовать вновь тот сладкий вкус восхитительного, нектаринового торта, который испёк для него этот паренёк с блестящими синими глазами. Порой, Уитти ловил себя на мысли, что за время проведённое рядом с ним, он стал узнавать о самом себе то, что раньше для него было уже забытой, но важной тайной. Однажды, Кейт даже сказал, что у него красивая улыбка и что ему не помешало бы почаще радоваться. Сказал, что у него приятный голос, милый смех. Что никогда раньше не встречал такой прекрасный, пламенный взгляд. Никто и никогда Уитти такого не говорил. Ни один человек этой бренной земли. Ни одна девушка. Хотя… Может быть, эта «любовь» не так уж и ужасна, как кажется? — Так, так, так… — эхом отдалось в пыльных коридорах разрушенного особняка. Сырость, грязь. Запах заброшенного и давно забытого не был для Уитти чужд, даже в какой-то степени, он находил его приятным. Напоминал о чём-то далёком, о чём он давно уже забыл. На фоне серости развалин, абстрактно выделялась высокая фигура, чей новенький, чёрный костюм переливался холодным лунным светом, а на ремне сияла знакомая эмблема, состоящая всего из двух букв: «DD». Он не должен тут находится. Ему здесь не место. Это полуразрушенное здание, полное отчуждённых воспоминаний о прошлой жизни, словно гнало незваных гостей, что посмели нарушить её покой своим приходом.Выстрелы, крики, топот.
Всё стихло и гнетущая тишина начинала давить на сознание не хуже проклятого шума. И как ни пытайся, сколько ни сопротивляйся — от реальности не убежишь. Как ни старайся, но забыть этот надменный, унизительный взгляд никогда не получится. Стереть из головы это мерзкое чувство, осознание того, что ты… — … Ничтожество. Донеслась до боли знакомая интонация. Он поднял тяжёлый взгляд на того, кто это произнёс. Всё тот же… Уиттмор возненавидел себя за то, что когда-то позволил самому себе доверится ему. Довериться кому-либо вообще. Он больше себе такого не простит.Как можно так долго ошибаться?
Мужчина оглядел парня и покачал головой. Разочаровано. Можно было подумать, что мужчина верил в то, что эта неудержимая бестия принесёт в его жизнь что-то приятнее, чем огромную кучу проблем. А что ему остаётся? Он по-другому не умеет. — Я подобрал тебя… — с горечью произнёс Дирест, глядя на воспитанника, — Я сделал всё, чтобы поставить тебя на ноги! И вот чем ты мне отплатил! — яростно выдал он. Уитти услышал, как позади него раздался тихий кашель одного из бандитов, что повязали Рува. Со спасением друга у Уитти ничего не вышло. Их достаточно быстро схватили и обезоружили. Ищи-свищи теперь их пистолеты. Он с самого начала чувствовал, что грядёт нечто из его прошлого. Те аспекты его молодости, от которых он успешно бегал последние несколько лет. Мужчина хмыкнув, сделал шаг навстречу, — Напомни-ка, сколько раз я вытаскивал тебя, не давал тебе скатиться… — он быстро оказался рядом, — Один? Может быть, два? А может быть, мать его, тысячу раз?! — резко изменившись в голосе вспылил он, заставляя Уитти взглянуть ему в глаза, — А что сделал ты, чтобы заслужить всё это?!***
В дорого украшенном кабинете царил сумрак и напряжённая атмосфера. Дирест был зол. Очень зол. Уитти чувствовал его тяжёлый разочарованный взгляд каждым сантиметром своей кожи. — Ты больше не можешь оставаться здесь! Я дал тебе вторую попытку, но… — мужчина оглядел парня в бирюзовом худи с ног до головы, разочарованно выдохнув, — В любом случае, я тебя предупреждал. — Я не думал, что он сможет победить меня… — напряжённо сглотнул Уитти, сжав кулаки, — Я не знал… Я ничего о нём не знал… Дирест поудобнее устроился в своем кресле, вальяжно покачивая бокалом с дорогим портвейном, — Это не отменяет того факта, что ты… — Я не проиграл! — резко выкрикнул Уитти, создав эхо в небольшом душном помещении и озлобленно взглянув на мужчину в безупречно-чистом костюме. Кто бы ни проиграл, да только, оба платят. Жгучее чувство обиды в миг разлилось обжигающим пламенем внутри. Огонь обжигал, ранил. Но больнее было осознавать, что огонь — это и есть ты. Ярость обожгла его и заставила разочароваться в мире ещё больше. Он возненавидел всё в этом человеке: начиная с его социального статуса, воздуха, которым он дышит, заканчивая своей же, дикой жаждой разорвать его на куски, чтобы забыть о нём и никогда больше не вспоминать. Однажды Дирест вскользь сказал, что Уиттмор надолго запомнит его. Так вышло, что это вспоминается по сей день, как бы парень не старался навсегда забыть образ этого статного мужчины. Как хотелось бы забыть его как мимолётный ночной кошмар. И Уитти бы солгал, если бы сказал, что не желает ему безвременной смерти, навеки погрязнуть в пучине собственных согрешениях. Жизнь отныне потеряла всякий смысл. — Да кто он такой… — прошипел Уитти, сильнее сжимая кулаки, подавляя в себе разрушающий гнев, вспоминая образ мальчика-одуванчика с голубыми волосами. Как Уитти вообще мог догадаться, что он так хорош в рэпе? Дэдди Дирест вдруг поднялся с места, неспешно подойдя к Уиттмору, после чего взглянул ему прямо в его горящие гневом глаза и уверенно сказал: — Новая звезда.***
Уитти не успел опомниться, как до него донёсся голос из настоящего времени. — Да ты никто… — прошипел Дирест, — Ты никто! Как же ты не понимаешь?! — мужчина в сердцах толкнул парня в плечо, словно специально нарываясь, — Это я сделал тебя! Я! Это благодаря мне твоё идиотское имя теперь знают все! — он хмыкнул, сглотнув, — А без меня ты всего лишь… Всего лишь жалкий… Неудачник! Рувузват, находясь под прицелом пушек с завязанными глазами, ждал и опасался того мгновения, когда терпению Уиттмора придёт конец. Будучи его близким другом, он много чего узнал лично из уст самого Уитти. И он уж точно знает, на что способен этот человек в гневе. — Уже забыл, кем ты был до того, как я посмотрел на тебя? — саркастично выдал Дирест, — Или ты хочешь сказать, что смог бы оказаться на сцене, в тот вечер, без моей помощи? — издевательски усмехнулся он, — Думаешь, у тебя и вправду есть талант?!***
— Ты талантливый парень, Уитти! Зря ты раньше музыкой не занимался, — похлопав по плечу худощавого юношу, произнёс Дирест. Сколько ни бывал Уитти в этом кабинете за последние недели, а всё никак не мог привыкнуть к окружающей роскоши. Эти прекрасные картины в золотых рамках, изысканная мебель, шкафы со стеклянными дверцами, в которых виднелись резные графины и бокалы с цветными коктелями. — Талантливый? — переспросил неуверенно парень, с долей недоверия покосившись на высокого мужчину, крутя в руке микрофон, — А Вы правда так считаете? Дэдди Дирест лишь ухмыльнулся, сложив руки на груди, — Мы ведь на «ты», забыл? — Ой, точно… — замялся Уитти, — Так… Ты правда так считаешь? — Да! — утвердительно кивнул мужчина.***
— Нет, — Ядовито прошипел Дэдди Дирест в пол голоса. Уитти вновь поднял взгляд на него. Заглянул в его пронзительные, чёрные глаза с горящей в них искрой; внимательно вслушивался в его мелодичный, пропитанный горечью голос, не пропуская ни одно произнесённое им слово. А ведь когда-то, Уитти желал вырвать ему язык за такие слова в его адрес… — Ты ошибаешься! У тебя ни таланта, ни потенциала! Так, что прекрати позориться и строить из себя выдающегося артиста… — мужчина вдруг усмехнулся, кивнув, — Оно и видно. Что взять с человека с такой богатой историей?***
Солнечный весенний день сегодня совсем не радовал. Умоляюще глядя в его столь равнодушный и безразличный взгляд, Уитти почувствовал, как слова застряли в горле. Смесь стыда, отчаяния и горя не давала издать и звука. Но стоило Диресту обратить внимание на него, как внутри словно что-то обрушилось. Остатки его внутреннего городка, что рушился с каждым днём; там, один за другим, падают дома. — А от меня ты что хочешь.? — брезгливо произнёс Дирест, вновь отворачиваясь к окну своего кабинета. Уитти так и не смог ничего сказать. Не знал, можно ли ему теперь даже в его сторону смотреть. Слов Диреста было более чем достаточно, чтобы понять, что дальше их пути расходятся. Отныне, из предстоящего заключения Уитти никто не вытащит. Его предупреждали о последствиях, а он не слушал… Однако мужчина в деловом костюме тяжело выдохнул, и с трудом заставил себя вновь взглянуть на воспитанника. Такой беспомощный сейчас. Он ещё так молод, но уже совершил огромную ошибку. А помочь ему может только его влиятельный наставник. Он даже удивился своей чёрствости. Забылся и хотел помочь, но… Только на мгновение. От него и так было слишком много проблем. — Я не твой отец, чтобы разгребать твои проблемы, пойми наконец! — процедил он, — Может, хоть тюрьма тебя научит уму-разуму…***
— Я был для тебя отцом и наставником! Всё тебе прощал! Ты должен быть благодарен мне за то, что я для тебя делал! — восклицал Дирест, разведя руками, — А вместо этого ты пошёл против меня! Ты, чёртов неблагодарный колхозник! Он на мгновение запнулся, явно желая добавить что-то ещё, однако, остановился и замолчал. Он опустил руки и, помотав головой, тяжело выдохнул. Уитти всё это время глядел на него. Непонятно было, чего он ждал. Быть может, подходящего для нападения момента. А может быть, продолжения всего этого вдруг нахлынувшего потока чувств. Что ещё интересного он сегодня узнает о себе? Но мужчина более ничего не произнёс. Всё это время Дирест упорно игнорировал своих наёмников, которые, к слову, были больше заинтересованы в подслушивании, чем в охране Рува. Уитти, к слову, знал некоторых из них. Например того лысого, брутального мужика, который приставил дуло своего автомата к затылку Рува. И того худощавого, бородатого итальянца со злым лицом, что расположился чуть поодаль от Диреста, держа наготове заряженный пистоле. Поэтому, вся обстановка не казалась чужой или незнакомой. Такое уже происходило, его уже брали в плен, угрожали, унижали морально. Такое уже было и не раз. Но ни разу, он не слышал ничего настолько личного от Дэдди Диреста. Никогда. Но наивно было верить, что Уитти не придётся однажды заплатить за всё. Карма настигает всех. — И после всего этого ты смеешь в глаза мне смотреть… — совсем тихо, еле слышно пробормотал мужчина, устремив свой взгляд куда-то в сторону, лишь бы не на взрывного парня.«За каждым великим человеком…»
***
— Блять, вставай! — сквозь зубы процедил Рув со своим, всем известным, русским акцентом, — Вставай, Уитти! — прохрипел он, щурясь в пелене пыли. Кто такой Уитти? И этот странный парень в поношенной ушанке? Мысли растекались в черепушке. Всё вокруг кружилось и непонятно было где верх, а где низ. И что это такое — верх? Картинка перед глазами будто залилась серым. Кто-то трогал его. Чувствовались грубые подталкивания. Да что вообще происходит? В голове резко загудело и жижа, называемая сознанием, кажется, начала вытекать из головы через уши. Парень крепко прижал ладони к ушам, чтобы оставить хоть частичку человеческого внутри себя. Мир вокруг, кажись, перестал так неистово трястись. — Пошёл к черту… — невнятно прошипел Уитти, отталкивая от себя человека, с трудом пытаясь устоять на своих двух и не свалиться опять, — Отпусти меня, блять! — вдруг грозно прорычал он, дёрганным, тяжёлым рывком замахнувшись на того. Руки дрожали, отказывались слушаться. Всё тело словно решило в миг устроить забастовку. По конечностям, сменяя друг друга, пробегали судороги. А про внутренний мир и говорить нечего; видимо органы вообще решили отказать, хаотично взрываясь резкой ролью, что хотелось орать. Перед глазами всё, то резко начинало трястись, то медленно расплывалось. Тьма настигла его. Крик агонии застывает в горле, ведь даже говорить удавалось с трудом. Тяжело дышать, лёгкие словно забиты грязной ватой. Так трудно стоять. Земля уходит из-под ног, обрекая вечно падать в чёрный бездонный колодец. Секунду назад всё казалось таким ярким. Не было боли. Не было страданий. Не было самоунижения. Он чувствовал себя прекрасно: ни о чём ни думал, ни о чём ни переживал, ни о чём не волновался. Были лишь красочные силуэты человечков, ядовитые цвета и чувства, которые можно назвать полным счастьем. Пока, в одно мгновение, мир не сменился тем, что испачкан мерзкой липкой жижей. Она везде. Кровь везде: на руках, на лице. Уитти прикоснулся к своему лицу, но тут же, дёрнувшись, отдёрнул ладонь, вновь ощутив эту тошнотворную жидкость. Она впитывается в кожу, тянется по венам, очерняя её и делая ядовитой. Этот липкий яд достиг головы, осквернил мозг, свёл с ума. Небо над головой чёрное. Оно падает вниз. Но резкие вспышки света ослепляют его. Казалось, что этому кошмару нет конца. Краем глаза замечает как кого-то оттаскивают отсюда, а после этот кто-то пропадает навсегда. Опускает взгляд на свои руки. Они сжаты в кулаки. Опять. — Бесы… Вы все дьявольские отродья… Да как вы вообще посмели насмехаться надо мной! — невнятно прошипел Уитти, схватившись за голову. — Уитти! Приди в себя, придурок! Очнись! — Рувзват вдруг схватил его за воротник, потянув к себе, закричав тому прямо в лицо, — Очнись! Очнись!«Очнись!» — хором тысяч голосов отдалось в голове.
— Иди на хер! Вали обратно в свою Рашку, заебал! Урод! — парень в бирюзовом худи вновь дернулся, пошатнувшись, с трудом устоял на ногах. Вдруг неожиданно прилетевший в голову тяжёлый кулак мгновенно поставил разбушевавшегося парня в нокаут. Тот мешком свалился на пол, в кучу мусора, шприцов и грязи.Он не скажет никогда.
Он никогда никому не сделает больно.
***
Даже не имея никакого права на то, чтобы рядом с этим человеком находится, он всё равно продолжал искать в его чёрных, холодных глазах хоть что-то уцелевшее. Что осталось после того, что было разрушено. Частичку света, хоть немного. — Как же ты мне осточертел, Уиттмор, если бы ты только знал… Искал… И не нашёл. — Я знаю, — совсем тихо прохрипел Уитти. Но этих слов было достаточно для того, чтобы заставить Диреста взглянуть на него и… Удивится.? Этот мужчина помнил его ещё совсем мальцом. Неопытным, забитым пареньком. Он видел его падение и видел его восход. — Ты ведь всегда хотел, чтобы я чего-то достиг, — осмелев, проговорил Уитти, хмыкнув, — Ты гордишься мной? — кончики его разбитых губ вдруг дрогнули в еле заметной улыбке. Но Дэдди Дирест лишь отрицательно покачал головой, вновь надевая свою маску презрения, что успела стать для него родным лицом. — Было бы за что гордится… Улыбка в миг сгинула с лица парня, омрачив его и заставив вспомнить кто он есть на самом деле. Кто бы ни проиграл, да только, оба платят. Уиттмор какое-то время молчал, потупив взор куда-то в пол, но спустя мгновение вдруг сказал, — Так не робей, — мрачно произнёс он, — Делай, что должен! Пусть делает то, зачем пришёл. Зачем вернулся по душу Уитти. И хоть сдаваться он не привык, порой, стоит остановиться. И оглянуться назад. — Идиот! Тут же дуло позолоченного пистолета коснулось лба парня. Вены выступили на руках мужчины, он поставил указательный палец на курок, готовый вот-вот выпустить резвую пулю. Не в первый раз. Но теперь в последний. — Ты не знаешь, сколько моё время стоит… — зло процедил мужчина, сглотнув, — Ты пожалеешь… Ты за всё ответишь… — он поджал губы, стиснув зубы и шумно выдохнув через нос. «— Я влюбился в тебя, Уитти, — почти шёпотом произносит голубоволосый парень. Его голубые глаза налиты горячей пеленой солёных волн, что вот-вот прольются на покрасневшие щёки.» Неожиданно в голове всплыл образ этого парня. Его добрые, грустные глаза, его алеющие щёки. Тёплые руки и мягкие губы. Уитти вспомнил, как сжималось его чёрствое сердце при виде слез этого юноши, как он делал ему больно одними словами, как отвергнул его чувства и как чуть не потерял. А потом представил как этот наивный паренёк узнает. Узнает обо всём. О том, что когда-то сделал Уитти.Неблагодарный…
Не заслужил…
— Стреляй… — отчаянно прошептал Уитти. Ему не хотелось утаскивать единственного, полюбившего его человека на дно, на котором оказался он сам. Не хотел причинять ему боль. Этому глупому мальчишке, ходячей проблеме. Он больше не хочет делать зла. Никому и никогда. А самый эффективный спасоб избежания проблем — устранение их корня. И впервые за всю свою жизнь. За всё те годы, что он прожил в небытие тьмы и неизвестности. В первый раз, он почувствовал то, что смогло по-настоящему сделать его живым.Любовь.
— Я ненавижу тебя, Уитти… Прорычал Дэдди Дирест, скрипнув зубами. После чего, сильнее сжал ствол холодного пистолета и поудобнее уложил палец на спусковом крючке. Ещё чуть-чуть…Это конец.
По крайней мере, это достойная смерть. — Нет! Раздался оглушающий выстрел.«За каждым великим человеком…»
— Какого черта?! — вскрикнул, мужчина повалился на бетонный пол, зашипев от пронзающей боли. Тут же схватился за плечо. Выстрелы ежесекундно рассекали воздух, поднимали завесы пыли. Хаос и безумие в миг воцарилось в здании. Повсюду погром и запах горячего металла. Неожиданная бойня разразилась, не дав никому сориентироваться.Слишком быстро.
Слишком резко.
— Сдохните, ублюдки! — грозно раздался знакомый голос, сквозь пелену пыли и грязи.Он вернулся. Его Бойфренд.
Голубые глаза становятся красными. На костяшках остаются красные следы. Кровь, брызгая во все стороны, пачкает его прекрасное лицо. Он, словно озверевший пёс бросается на каждого, стреляет так, как Уитти его не учил. Порой, некоторые проблемы приходится решать силой. И иногда, это даже эффективнее чем словами, особенно когда приходится иметь дело с такими, бесперспективными людьми, как наёмники и их начальник. Моментально среагировав, Уитти бросился на пол и успел под шумок дотянуться до упавшего пистолета Папочки. Оглядевшись, он успел заметить в перестрелке мутный силуэт Рува, что вдребезги разбил рожи двум приспешникам Диреста. Увидел какого-то мужчину с рацией в руках и тут же поспешил прострелить ему ногу, чтобы тот не смог и слова сказать своим приятелям. Уиттмор, в таких ситуациях, ориентировался хорошо. Раньше. А сейчас пришлось напрячься. — Чёрт… — поругался он, вновь оглядевшись. Путь к отступлению закрыт. Кто-то преградил его. Кто-то незнакомый. Грохот и шум не давал сосредоточиться. Паника и растерянность тут же накатила волной ледяной воды. Но вдруг, взгляд его упал на мужчину, скривившего лицо, с болью сжимавшего раненное плечо.«Сейчас или никогда!»
Вдох.
Уитти поднялся на ноги. Покрепче сжал пистолет.Выдох.
Направил дуло прямо на него. На своего первого и единственного наставника. Отца и учителя. На человека, подарившего и отнявшего у него всё.Вдох.
Подходит ближе. Позади слышны крики, но ничего его не остановит.Выдох.
«Эта смерть будет искусством!
Меня тоже запомнят как великого!»
Вдох.
Перезарядил. Указательный палец на курке. Одно движение и… — Прости меня…***
— Я вижу, как ты силён, Уитти, — кивнул мужчина, улыбнувшись, — В тебе кроется невероятная сила! — Сила.? — неуверенно повторил парень. — Именно так! — Дирест оглядел Уиттмора с ног до головы, после чего, улыбка с его лица медленно исчезла; он помрачнел и добавил, далеко не сразу, шёпотом, практически не слышно, — Страшная сила… Уитти поднял взгляд на наставника. Посмотрел своими огненно-рыжими глазами в его сверкающие чёрные, словно звёздная ночь, и произнёс: — Боишься…Это… Всё…
—… Меня?Это… Всё…
Кошмар!
КОШМАР!
***
Выдох.
— Бойся меня. С характерным звуком, пистолет с выгрированным на нём «Daddy Dearest» ударяется о бетонный пол. Трескается на мелкие кусочки его имя, под подошвой одного из самых страшных кошмаров Диреста. Ужас, что приходит ему в ночь.Его страх.
— Кого я вырастил… — дрожащим голосом прохрипел мужчина, как запертый в ловушке зверь, — Ты чудовище, Уиттмор… Приютил однажды потерянного мальчугана с тяжёлой судьбой и взрастил из него монстра. Избитого жизнью и озлобленного на всё живое. В нём живет страшное зло. Бесы, живущие в душе Уитти, которых никто и никогда не будет в силах приручить… — Сдохни, тварь! — замахнулся кулаком голубоволосый юноша, тут же нанося сокрушительный удар по челюсти бандита.…Кроме него.
Потому, что он любит его.
Так сильно.
Насколько это возможно.
Невозможно.