«Yes, I just love him 'cause he's so crazy, Just crazy about me»
*****
Развивая немыслимую скорость, пламенным клинком рассекая ночной влажный воздух после непродолжительного дождя, и, оставляя после себя на дороге чёрный след, мчаться два силуэта. Наклоняясь вперёд, чтобы быть ещё быстрее, Уиттмор вдавливает педаль газа тяжёлой подошвой, сильнее ускоряется на пустой, безлюдной трассе. Ловко заворачивает на параллельную дорогу, при этом не теряя той резкости и азарта. Холодный ветер врезается в лицо, мышцы немеют от мороза и напряжения. Этой ночью никто не уснëт. Кейт крепко держится за мужчину и бесстрашно глядит вперёд. Боятся больше нечего, ведь рядом он. Разбитые губы обжигающе болят, но Кейт всё равно не может перестать улыбаться. Дрожащий голос тонет в громкости рычащего мотора, но до Уиттмора слова юноши, на удивление, доходят. — Я не знал, что ты умеешь водить мотоциклы! — всё ещё находясь в неком экстазе произносит Кейт. — Потому, что я и не умею! — усмехнувшись, отвечает старший. Медленно, но верно, улыбка исчезает с лица парня, сменяясь лицом, полным осознания и явного страха. — Стоп! Что?! — запаниковал он, крепче хватаясь за Уитти, с силой сжимая ткань его кофты. — Да не ссы! — отмахивается тот так, словно это было последнее, что его вообще волновало, — Сейчас крестиком–ноликом сложимся! В этот момент, юноша даже засомневался, что они сегодня не разобьются. Или это такие шутки у Уитти? Если это так, то с юмором у него огромные проблемы. Сглотнув, Кейт глубоко выдохнул, почувствовав напряжение с ног до головы, миллион раз мысленно проклиная того же человека, которого несколько минут назад боготворил. — Чёрт! Тормози! — рефлектороно зажмурился Кейт, замечая впереди преграды в виде шлагбаума, нагло перекрывающим въезд во дворы. Резко, неумело, Уиттмор нажимает на тормоз, из-за чего мотоцикл, со скрипом, отдающим прямо по ушам, скользя по асфальту и, раздирая об него новенькие шины, с трудом останавливается. Хватило бы секунды, чтобы оба парня полетели к чертям вместе с байком. И всё же выяснилось, что хоть Уитти и не умеет водить мотоциклы, но тормозить их так, чтобы не убиться он может. По крайней мере, в этот раз. Подсознательно, Кейт надеялся на то, что это будет первая и последняя подобная поездка. Небрежно припарковавшись, Уитти слез и помог перепуганному юноше встать на ноги. — Откуда… — почти шёпотом начал он, затем резко переходя на крик, — Откуда у тебя, мать его, мотоцикл?! — Тебя ебёт? — кратко отвечает Уитти, хмыкнув, — Спиздил. — Хватая того за руку, уводит за собой, — Пойдём! Быстрее! Бойфренд послушно последовал за ним, с трудом успевая за старшим. Глядел ему в затылок и понимал, насколько плохо знает этого человека. Это Уитти. Он приехал в этот город в шестнадцать лет совершенно один, после потери самого близкого человека на земле; торговал наркотикамм; перешёл дорогу самому Диресту; получил срок на пять лет строгого режима, из которых отсидел всего два благодаря его русскому товарищу. Он читает рэп так быстро, как никто бы никогда не смог. Он не получил полное школьное образования, но слушать его — одно удовольствие. Он может послать человека и желать ему смерти, а потом его же впустить к себе домой. Он может украсть самое дорогое мартини в магазине, чтобы просто посидеть на старом вокзале и расслабится. Он может спиздить мотоцикл и гнать на нём по городу, при этом даже толком водить не умея. Как ему это всё удаётся — Кейт не знает, не понимает. Но точно уверен в том, что больше таких людей на свете нет. И Бойфренд мог бы назвать его полнейшим безумцем, однако в праве ли он так считать, после сегодняшнего «подвига»? Уитти, конечно, не наркотик, но сводит с ума похуже всяких препаратов. Кейт перевёл взгляд с него на дорогу. Они быстрым, проворным шагом обходили дворы, приближаясь к тому квадрату из многоэтажных бывших общежитий, где находился дом Уитти. Мрачные, неприветливые дворы вновь встретили парня, на этот раз уже как знакомого гостя, прекрасно зная и понимая, что эти голубые волосы ещё не раз засветятся здесь. Небо, полное густых, хмурых туч и тусклый свет уличных фонарей провожали их домой до самой двери. Во мраке подъезда они на ощупь поднимались на нужный этаж, вдыхая душный, сырой воздух. Их руки по прежнему были неразлучны, словно боясь потерять друг друга в этой темноте. Из кармана Уитти достал звенящую связку ключей и открыл дверь своей квартиры, впуская, уже не гостя, к себе. Когда-то он впервые открыл эту дверь, разрешая юноше войти. Войти к себе в душу. Столь родное и тёплое место, насквозь пропахшее запахом крепких сигарет, которые так любит Уиттмор. Кейт почувствовал резкий запах табака от Уиттмора, ещë когда они ехали сюда. По опустошëнным пачкам сигарет и, неаккуратно сброшенным в ржавую пепельницу на подоконнике, окуркам, парень понял насколько много Уитти за сегодняшний день. Понял, но сосчитать не смог бы никогда, настолько их было много. Облупившаяся местами штукатурка на стенах и следы мелких кратеров от недавних выстрелов… Здесь всё ещё не прибрано. Разбитое окно и разбросанные, скомканные в углу комнаты вещи. Кейта это взволновало, но он этого не показал, чувствуя, что это будет лишним. — Как ты узнал где я был? Проходя мимо знакомого, жёсткого дивана, Кейт остановился около телевизора, пустым взглядом разглядывая своё отражение в нём. Даже в полумраке, он сумел разглядеть и почувствовать на себе тяжёлый, но столь встревоженный взгляд. Ненадолго призадумавшись, Уитти отвечает: — Когда я приехал к тебе, у тебя на пороге туалетная бумага с каракулями лежала, — кратко объяснил он, добавив, — Ну, я почитал, понял, что ты в жопе… И, как бы, вот. Кейт обернулся, встречаясь глазами с ним. Всё те же, оранжевые, полыхающие, подобно вечному огню. Казалось, что эти глаза никогда не потухнут, даже под голубыми волнами. И Кейт бы сделал всё, абсолютно, что угодно ради этого человека. Лишь бы огонь внутри него горел вечно. Лишь бы сегодня не кончилось никогда. — Ты просто ненормальный… — выдохнув, произнёс юноша, не замечая собственной улыбки, — Ненормальный гений. В ответ Уитти лишь усмехнулся, пожав плечами. Так спокойно, словно такие трюки он выполнял не в первый раз и это было в порядке вещей. — А как ты узнал где я живу? — вновь поинтересовался парень. Было просто интересно, что он на это скажет. Уитти хмыкнул, — Рыжий поделился. Сказал, кстати, что ты там тоже срач разбираешь. — Пико что-ли? — сначала не поверил младший. Уитти кивнул, — Слушай, прости за него… Вот, серьёзно, он всегда так: сначала делает, а потом только думает. — Ну, я уже понял, — хмыкнул тот, — Да хер с ним! Бывает, — отмахнулся он. Кейт вновь улыбнулся, но лишь на мгновение. Это было так обыденно и спокойно, словно ничего не произошло. Когда Уитти рядом, всё вокруг меркнет. И ведь именно это так сильно отпугивало юношу и ровно с той же силой завлекало к себе. Так хочется принять эту трагичную участь и сгореть в нём до тла, будто в пожаре, с гордостью бесстрашия принимая алое пламя. Но даже сейчас, когда, казалось бы, нет больше места для сомнений, его внутренние демоны по прежнему терзали душу, каждый раз открывая ему глаза на суровую реальность, от которой так хочется скрыться. Спрятаться за спиной Уитти, ощущать его тепло и согреваться от мыслей, что с ним всё хорошо. Именно поэтому страшно. Кейт чувствует, что ещё не время. Но наступит момент, когда будет слишком поздно. И даже так, он не решается. И Уитти это поймёт. Узнает всё то, что так тщетно старается скрыть от него Бойфренд. — Покажи… — негромко нарушает молчание старший, легонько касаясь лица юноши, поднимая его. Только сейчас ноющая боль дала о себе знать. Противный вкус крови на разбитых губах. А хотелось, чтобы они были целы и не болели. Кейт знает, что для этого нужно. Но вряд ли он вновь станет совершать одну и ту же ошибку. Даже у полного безумия есть пределы. Уитти уходит в ванную комнату, затем возвращается с уже знакомой коробкой, в которой покоятся всё тот же пузырёк со спиртом, ватка и пластыри. — Я сам смогу, спасибо, — сдавленно произносит юноша, забирая смоченную ватку из рук старшего. Но Уиттмор ничего не отвечает, лишь понимающе кивает. Оставив Кейта одного, наедине с собой, он уходит на кухню. Лишь сейчас, парень понимает, до чего же больно самостоятельно обрабатывать свои раны. Гораздо приятнее было, когда тёплые руки Уитти прикасаются к ранам, но они, чудесным образом совершенно не болят. Бойфренд тихо прошипел, обрабатывая открытые раны на лице и руках. — Ты ведь любишь молоко, да? — вдруг доносится с кухни. Подняв голову, Кейт на пару секунд растерялся, но почти сразу же ответил: — Да, — он кивнул, — Но, ты ведь, вроде, никогда его не берёшь? — вспомнил юноша. — Я сейчас сбегаю, — тот вышел в гостиную, проходя мимо парня, в коридор, — Какое твоё любимое? От такой неожиданной заботливости Кейт даже смутился. Но лишь на секунду. Сегодня его уже ничем не удивить. — Карамельное, если там будет. А так можно любое… — Понял, — ответил Уитти, после чего быстро обулся и покинул квартиру. Вновь, юноша остаётся один. За окном глубокая ночь, в небе плавают тучки, лишь изредка, можно найти сияющие звëзды в немногочисленных просветах. С улицы, через приоткрытое окно доносится привычный ночной шум и прохладный ветерок с запахом дождя. А Реджет, по сей видимости, всё ещё с Хексом. Хекс… При мысли о нём невольно вспоминается сегодняшний их разговор. Конкретно несколько моментов. Юноша выдохнул, немного прошёлся по квартире и устало рухнул на диван. Интересно, а Уитти в курсе о том, что его лучший друг о нём столько всего знает? Сколько ещë неприятностей случилось с Уитти? Вероятно, его жизнь полна тайн, которые, уж точно, никто и никогда не узнает. Однако, волнуется ли он по этому поводу? И за что Уитти посадили? Хекс не сказал. И не скажет. Остаëтся только спросить у самого Уиттмора. Хмыкнув, Кейт решил приберечь вопросы для удобного случая. А их у него ещё целая куча. Вот только, выпаст ли возможность? Тут он уже ничего заранее сказать не смог. Взгляд случайно упал на пыльный пульт от телевизора. И юноша, пожав плечами, потянулся к нему, сдув слой пыли, нажал на кнопку включения. Всё равно его собственный телевизор он уже точно не увидит, поэтому можно и этот посмотреть. Старенький, ретро экран показывал какие-то каналы. Некоторые, с особо сильными помехами парень быстро переключал. Сигнал, конечно, такой себе, да и выбор небольшой. Поэтому, в конечном итоге, он остановился на том, который лучше других ловил сигнал. Новости. Поставив погромче, он положил пульт рядом с собой. Ведущая новостей что-то невнятно тараторила, однако Кейта взволновала не она, а то, что происходило за её спиной. «— В здании оказались двое детей, к счастью, оба они уцелели и будут доставлены в ближайшую больницу.» Кругом множество пожарных и полицейских машин. Адское пламя поглотило громадное здание, не оставляя после себя ничего целого, кроме сгоревших заживо остатков. Двое мальчишек, в сознании сидели в машине скорой помощи, там же. Пробиваясь сквозь толпу людей, бежала женщина с чёрными волосами, в фиолетовом платье. Она прильнула к детям, крепко прижимая их к себе, не сдерживая горьких слёз. Парень приятно улыбнулся, при виде этих двоих, живыми и целыми. Это победа. Интересно, знает ли их мать про «друга» еë детей? Кем он приходился мальчикам и как давно он орудовал в этом городе? Кейт ненадолго задумался, потупив взгляд в экран. И отвлёкся лишь когда ведущая вновь огласила новые подробности из прямого эфира. «— Жертв обнаружено не было»Нет жертв… Нет. Жертв.
— Чёрт… — беспокойно перебирая пальцами, юноша с каждой секундой ощущал неприятное чувство внутри. Нет жертв. Подобная новость обязывала обрадовать, но не сейчас. Этого не должно было случиться! «Может быть ещё не нашли?» — мрачно подумал парень, медленно поднимаясь с дивана. Несомненно, после такого пожара, после того прыжка через пламя никто не должен был выжить. Никто! — Нет… Нет… — тихо бормотал Кейт, отрицательно помотав головой, — Они ещё не нашли… Они ещё не нашли, но скоро найдут! Кейт вдруг невесело усмехнулся своим собственным мыслям и нарастающему страху. Беспомощность, когда Уитти нет рядом. — Скоро найдут… Скоро найдут… — Найдут что? Голос словно из самой преисподней. Тот, кого Кейт уже похоронил. На веки зарыл в землю, должен был сгореть в адском огне и сгинуть тенью вместе с этой ночью. Сегодня не кончится никогда. Бойфренда словно ледяной водой окатило с ног до головы. Полное окоченение. Когда долго смотришь в бездну, начинает парализовать всё тело. Как жертву которой… Страшно. Кейт пулей сорвался с места в сторону ванной комнаты. Однако, чужая, костлявая рука, мгновенно хватает юношу за предплечье, тут же отдернув его назад, повалив на пол. С грохотом рухнув на линолеум, прямо на расцарапанные локти, он даже не успевает отбиться, как над ним вдруг оказывается высокая, тёмная фигура. — Столько лет! Столько лет ни одна тварь не сбегала от меня! — Срывая свой голос, кричал в лицо, брызгая кровью, Лимон, — Ты мелкий, ублюдошный идиот! Обожжëнное огнём лицо. Кожа на нём слезала, обнажая страшные, кроваво-алые, ещё свежие ожоги. Вмятина на его левом глазу, опустевшее веко, поверх которого выделялся рваный, всё ещё не затянувшийся, шрам. Разбитые до крови десна и его широкий, рваный оскал, как морда дикого зверя. Лишь ненависть и звериная похоть убийства кипела в его жилах и в голосе, полностью, с головой погружая происходящее во мрак полнейшего безумия и жестокости. — Нет! Отпусти! — Ты всё мне испортил! Я ненавижу тебя! Ненавижу! Убью! Убью! Схватив парня за волосы, он так и норовил вырвать их с корнем. Оглушающие удары затылком о пол, комната заполнилась зверскими криками боли и гнева. Слабый и до ужаса напуганный, Кейт пытался защититься от болезненных ударов, хоть на секунду прекратить весь этот кошмар. До дрожи в руках, страх безысходности заполнял его тело и разум. Боль резко пронзила ударом по щеке, отдаваясь неприятной пульсацией, слёзы обжигали лицо, подобно реке раскалëнных игл. Сил сражаться нет и пускай в первых боях он одержал победу, но теперь он чувствует полнейшее опустошение. — Ты умрёшь! Ты умрёшь! — Повторялось раз за разом у него в голове эхом этим злым, охрипшим голосом. Смерть где-то рядом ликовала, ожидала свой лакомый кусочек. Или Лимон и был её воплощением? Персональный убийца для Бойфренда. — Ты всегда всем всё портишь! Думаешь, что твоя никчёмная жизнь чего-то стоит?! — мужчина вдруг перестал избивать жертву, схватил одной рукой за оба тонких запястья и зафиксировал его руки над головой так, чтобы у него не было ни малейшего шанса высвободиться в подобном положении. — Жалкий, бесполезный слабак! — он сжал запястья Кейта сильнее, — Слабак! Слабак! Слабак! Стиснув зубы, до скрежета, Бойфренд резко дернулся, всё не оставляя попыток высвободиться из лап маньяка. Его слова надолго заседали в глубине сознания, своими длинными когтями разрывая душу, пробираясь до самых потаённых страхов и кошмаров судорожной дрожью. Словно этому страшному сну не будет конца. Стало неожиданно холодно, когда свистящий сквозняк обдувал оголённый торс юноши. Футболка беспардонно была разорвана и выброшена ненужной тряпкой. Чувствуя полную беззащитность, эту жалость к самому себе, подсознательно, даже с момент абсолютного отчаяния, ненароком забываешь всё то время, когда рядом была опора и защита. — Заткнись! Замолчи! — всхлипывая кровью прокричал юноша. — Ты ничего не можешь без этого грёбаного громилы! Думаешь, что сможешь вечно прятаться за ним, да?! Лимон вдруг остановился, нависая прямо над парнем злорадной тенью. На остатках его лица, разрывая запëкшуюся кожу до крови, растянулся звериный оскал. Хищный взгляд медленно, пошло прошёлся по телу отмечая каждый шрам, каждый синяк оставленный им. Наслаждаясь детской беспомощностью жертвы, больное, помутнëнное сознание всё трепетало от вида следов власти. Затем взгляд его скользнул вверх, к оставленным не так давно затянувшимся порезам в районе запястья. Тут же в его налитом, алом глазе пронеслось нечто такое, на что парень даже взглянуть побоялся. Боялся представлять, что могло бы произойти дальше. Здесь только Кейт и обезумевший, каннибал-убийца. Один только Дьявол знает, что у этого монстра может быть на уме, какие помыслы и какие тёмные желания таят его притаившиеся демоны. Ненормальное влечение к людской плоти, к вкусу крови. — Знаешь Бойфренд… — вдруг вязкая капля крови с его улыбки упала на ключицу юноши, — Мне уже абсолютно насрать на остальных людей. Мне нужен только ты… Кейт вновь отчаянно дëрнулся, теряя надежду с каждым его словом, горько всхлипывая, — Умоляю, отпусти… — Отпустить?! — мужчина громко усмехнулся, нарочито крепче сжав руки юноши, — Ни за что! Больше ты не сбежишь от меня! Никогда! — прорычал тот. Лимон в миг приблизился, отчеканивая каждое слово. Вырезая их, словно кинжалом по коже, каждое кровоточащее предложение. — Сначала я убью тебя… А потом и твоего блядского Уиттмора… И всех, кто тебе дорог! Всех! Он резко отстранился замахиваясь и вновь нанося сокрушительные удары по телу. С ужасом вздрагивая от каждого прикосновения, задыхаясь алой кровью, теряя рассудок от боли и страха, Кейт пытался вырваться, звал на помощь из последних сил, разрывая горло и срываясь на истошный хрип. — Больно?! Будет больнее! — с ненавистью прохрипел маньяк, ногтями сжимая парня за горло, — Чтоб ты сдох! Сдохни! Ненавижу! — Уитти! — Задыхаясь и почти теряя сознание выкрикивает юноша, захлёбываясь в собственной крови. В последний раз. Только Уитти. Всё к этому шло. — Я Ненавижу тебя, Кейт Бойфренд!Выстрел. Секунда. Вторая.
Мир с каждым тяжёлым вдохом приобретает цвета. Вдох. Вдох.
Конечности медленно перестаëт парализовывать, кровь снова течëт по телу. Отпускает головокружение, зрение приходит в норму. Что-то тяжелое вдруг валиться на юношу, но практически сразу же исчезает.Выдох.
На рефлексе, он пытается отползти назад, но что-то очень тёплое и мягкое нежно берёт его и заставляет и присесть. Вновь алая субстанция приливом приходит к мозгу и удается наконец сориентироваться.Слышен голос…
— Кейт… Кейт, ты живой? Очнись! Это я……Уитти.
— Уитти… — почти неслышно, одними только разбитыми губами шепчет имя Кейт, — Блять, Уитти… — Блять, Кейт. — выдыхает Уиттмор. Юноша несколько раз моргает, приводя зрение в порядок. Теперь, в полумраке ночи, на фоне разгрома, виднеется чëткий силуэт. До дрожи знакомый и любимый. Свет луны очертил его острые скулы, его еле виднеющуюся щетину. Чёрные, как смог, короткие волосы. Его глубокие, впалые глаза, горящие тёплым огнём, его тонкие, пересохшие губы. …К которым так хочется прикоснуться. Но всё, на что способен Кейт, на что ему хватает мужества — слёзы. Не в силах сдержать пронизывающую боль, они проливаются по лицу. Чистое проявление слабости, но он не был отвергнут. Вдруг становится так тепло, как никогда раньше. Так приятно, в руках Уитти. Хотелось, чтобы он всегда был рядом, всегда находится в его руках. Никогда не чувствовать боль. Спустя несколько секунд, Уитти аккуратно отстранился, всё ещё придерживая парня за плечи. Бирюзовая толстовка в миг слетает с него и теперь согревает юношу. Вдох. Всё тот же родной, любимый запах. — Пойдём. — Тихо произносит старший. Помог Кейту подняться, держа его, парень даже незаметно улыбнулся от такой заботы. В последнее время это происходит всё реже. Ступая по мокрому линолеуму, босые ноги затем касаются холодной плитки в ванной. Тусклая лампочка слабо освещает комнату, даря помещению мягкий, желтоватый оттенок. — Постой здесь, — велел Уитти, поставив парня около батареи, а сам потянулся к полке под раковиной. Кейт поднял голову, взглянув на своё отражение в зеркале над мойкой. Побитый, как уличный пëс. С мокрых, голубых, волос, испачканным красным цветом, всё ещё редко капают мелкие капельки. Синеющий фингал под глазом, следы от чужих рук на шее.Так близко к смерти. Опять.
Юноша готов был поклясться, что видел её лицо. И вновь, словно издеваясь над ней, он сейчас стоит на ногах, дышит и размышляет: может быть это всё неправильно? Взгляд случайно падает на приоткрытую дверь, как раз тогда, когда Уитти подходит к парню как обычно с бинтом и упаковкой обезбаливающих, однако Кейт успевает увидеть то, от чего мурашки табором пробегают по всему телу.Труп.
Однозначно, он мёртв. Распластался на полу неподвижным, безжизненным мешком. В затылке теперь виднеется алеющая дыра. Он больше не улыбается. Он больше не сделает ничего плохого. Никогда. Влажным полотенцем Уитти стирает ещё свежую кровь с лица юноши, спиртом прижигает открытые раны. Кейт поднял взгляд на него. Глаза всё те же, однако даже сквозь невидимую пелену, ощущается вся тяжесть, которую он испытывает. Но не показывает. Словно всё так и должно быть. Что весь этот кошмар, в котором побывали они оба уже окончен и более о нём вспоминать не стоит. Так, будто раны затянутся в миг, при первом же соприкосновении с бинтом, а за тенью ночи взойдёт солнце и все страхи разбегутся навсегда. Но такого не будет. И он об этом прекрасно знает. Вновь обращая внимание на тëмную гостиную, Кейт негромко произносит, словно обращаясь не к старшему, а к самому себе. — Ты убил его… Собственный голос кажется совершенно незнакомым. Уитти же ничего не отвечает, ведь слова здесь будут лишние. Или может быть ему просто нечего сказать? Бойфренд вновь взглянул в его оранжевые глаза, пытаясь прочесть в них то, что там должно быть с роду присуще человеку. Может это должен был быть страх? Или может быть сожаление о содеянном? Искал, но не нашёл ничего подобного. Ни капли стыда, ни грамма стеснения. Безразличие к людям и сожалениям скрасило его лёгкую улыбку, томно появившуюся на лице. — Да. — Совершенно очевидно ответил Уиттмор, слабо кивнув. Так, словно это не убийство. Разве это так важно? Когда он так рядом, когда на плечах его бирюзовая кофта, насквозь пропитанная запахом крепких сигарет и его одеколоном. Разве смогут капли чужой крови испортить его красивое лицо? Разве его горящие диким, неудержимым пламенем глаза смогут отпугнуть юношу, когда уже слишком поздно лечить ожоги оставленные им? И плевать на то, что больно. — Ради меня… На окровавленных губах вырисовалась улыбка. Такая глупая и беспечная. Глаза скрыты ладонями светлых чувств, идущих глубоко изнутри, оттуда, где живут его кровожадные бесы. Отчётливо слышно сердцебиение того, кто остался в живых. Того, кто стал самым сильным. Уитти сделал это ради него. На что ещё он будет способен ради «никого»? — Почему? — выдыхая произносит юноша, неосознанно поднимая свои руки, нежно прикасаясь ладонями к его лицу, стирая бордовые пятна со скул. — Ты знаешь. — Отвечает ему Уитти. Гадать, о чём может думать Уитти, то же, что и пытаться прочесть написанные вилкой по воде слова, рукой сумасшедшего. Однако, ответ на этот ребус был только один. Из множества других путей, по которому они могли пойти, они выбрали именно этот. Самый трудный, тернистый и опасный. — Скажи это… Хочется услышать эти слова именно от него. Но действительно ли так нужны слова? Взгляды соприкасаются и в немом диалоге сливаются предложения. Чувства кипят внутри, давят, пытаются вырваться наружу. Бескрайний, голубой океан под натиском огненного смерча сносит все построенные на берегу города. Всё исчезает, все границы. Терпение больше никому не нужно, есть только острые, как бритва чувства. Бирюзовая ткань сползает с оголённых, хрупких плеч. Приходится вставать на носочки, чтобы достать до звезды.Мгновение.
Sny jou koekie! Sny-sny jou snoekie koekie!
Секунды кажутся вечностью. Дрожь пробегает по всему телу, задевая каждую нервную клетку, пульсацией отдаваясь на кончиках горячих губ. Его сладкий вкус и одновременно горький. Соленый, как слёзы. Неповторимый. Нигде такого как он нет и никогда не будет.Cut it-cut it, hey kitty kitty kitty! Cut it-cut it, hey kitty kitty kitty!
Слепая любовь нетерпеливо стонет где-то рядом со спящим сознанием. Всё вокруг меркнет, мир погружается в неоновый мрак. Уитти отвечает, так уверенно, что хочется сдаться и поддаться ему в этой игре, отдать себя полностью. На языке чувствуется пресноватый привкус крови. Ладони скользят с его лица, нежно очертив острые уголки его скул, сползая к шее. На плечах всё ещё покоятся сильные руки, не дают сбежать.Jas little devil make your dick go «wow!»
Воздуха так мало. За каждым поцелуем следует вдох. Здесь так душно, но так тепло. Даже горячо. Всё тело словно в огне, бросает то в жар, то в холод, когда Уиттмор так близок. Слишком близко, места так мало. Но оторваться невозможно. Он сводит с ума, но это так приятно. Приятно любить его.Сегодня не закончится никогда!