Настоящая Химе

октябрь-ноябрь. Кроме проблем с образованием, которые постепенно решались, была у Ханаби и Сакона еще одна трудность: школа упирала на трудовое обучение, и два дня в неделю обязательно выпадали на задания ранга Д, которые дети выполняли на фермах, недалеко от Конохи. А в осеннее время, особенно когда урожай уже был собран, количество заданий этого ранга было настолько малым, что тяжело было найти трудовую миссию. Ирука им так и объяснил это. Но неуместно улыбнувшись, как показалось Ханаби, Умино пообещал, что Какаши-сан обязательно что-то для них найдет и поможет. А Ханаби и Сакону как раз нужно было решить большую проблему: где-то найти работу ранга Д. Отработать надо было много. Ребята должны были закрыть целый месяц пропусков. Ханаби этому радовалась: любой труд, от которого кому-то была бы польза, она считала важнее, чем просиживание неинтересных уроков в школе, где учителя "плохо знали свое дело". А она и так в гробу видела школу предыдущие четыре месяца, а теперь она еще где-нибудь месяц прогуляет, но уже официально, на какой-нибудь ферме. И даже Эбису не сможет ей ничего сказать. Он же сам говорил: "Закрывай хвосты, и буду тобой заниматься". Ирука-сенсей, их классный руководитель, любезно помог ребятам и сказал, что одна миссия есть, специально для них. - На рисовые поля поехать не удастся. - Объявил Ирука. - Не сезон. Если вы, конечно, не имеете в виду старое название Страны Звука. Туда всегда есть командировка, но что-то никто не едет. Выяснилось, что дайме страны Мороза, крупного княжества, попросил помощи у Конохи, ему нужны были генины-рабочие. Вот такую миссию как раз оставил Ирука-сан для Ханаби и Сакона. Вариантов он не предлагал, а долги по трудовой деятельности надо было закрывать или хотя бы показывать, что ты их скоро закроешь. Хьюга миссией в Страну Мороза буквально загорелась: ей будет о чем написать в письме соплеменникам, она похвастается, что видела снег, который не выпадал в ее провинции около ста лет, а еще будет ходить на лыжах, хоть и не совсем представляет, что это такое. Конечно, если уж на то пошло, то нужно для зимних приключений отправляться в Страну Снега, чтобы, например, поучаствовать в дворцовых интригах, в которых ничего не понимаешь, но быстро разберешься, и спасти там какую-нибудь принцессу. Затем Ханаби представила, что бы было, если б их с Саконом завалило снегом в пещере. Перспективы были пугающие. Вдруг их не найдут и не откопают? Но из "зимнего туризма" предлагалась только более близкая страна Мороза, куда они ехали разнорабочими. Девочка с радостью поведала Торуне, что на уроки ходить не будет, а уезжает работать в чужую страну на месяц или даже больше. Торуне вздохнул и сказал, что вот и стала она совсем взрослой. Он с ностальгией вспомнил, как тоже впервые пошел на зарубежную миссию, когда был чуть старше ее, где-то на полгода. Абураме посчитал в уме, что вместе вся поездка затянется месяца на два, потому что пешком на шуншине до Страны Мороза было идти дней двадцать. Да еще месяц там у кого-то батраком быть. А там и учебный год скоро кончится, а вместе с ним и время тренировок у Торуне. Жалко ему было расставаться с ученицей. Он уже привык к роли педагога. Иногда Торуне даже казалось, что нагрузки ей не хватает, а Хьюга считала, что в коноховской школе учат только ерунде. Напоследок Торуне рассказал, что в стране Мороза очень холодно, как и следует из названия, а значит, им снова нужно будет пойти в специальный магазин для шиноби, в котором продается вовсе не нужная в Конохе очень теплая одежда для путешественников. Стоила такая одежда очень дорого. Ханаби впервые посмотрела на поездку критически. Ей такое не нравилось. Она нашла Сакона, и они вместе отправились закупаться. Торуне приказал ребятам спросить у продавца теплое пальто и сапоги и почему-то назвал Ханаби "летним ребенком." Та не обиделась, потому что даже само название ее племени Хьюга переводилось, как "солнечное место". И жили Хьюги в теплом, благодатном краю. Торуне сказал девочке, что о сильных морозах она ничего не знает, и ей с непривычки будет тяжело, сказал, что гета в тех краях носить никак нельзя, а тем более, бегать босоногой, как она часто любила летом, потому что ноги легко отморозить, и тогда хирурги их отнимут, и она всю жизнь будет ползать на культяпках. И "солнечная" Хьюга побежала на своих, пока еще целых ногах, покупать теплые носки таби и зимние сапоги по совету учителя. Сапожки были красивые и стоили кучу денег, так что у Ханаби осталось совсем немного, и в климате Конохи они были невыносимо жаркими, а Хьюга не понимала, как люди вообще в таком ходят. Даже сапоги в ее защитном костюме были легче. Пальто также ей нравилось и очень шло. Даже жалко, что в таком негде погулять в Конохе. Зато в вот стране Мороза... она же от нетерпения сгорала. Только и будет она, что осваивать с Саконом тамошние заснеженные леса. Вот и подготовилась она к первой в ее жизни снежной зиме, которая уже близко. Ханаби утешало, что в стране Мороза она заработает много серебрянных момме, а учебный год, в котором и училась-то она всего ничего, скоро заканчивается. Сакону, который снег видел, если не хвастается, всего-то пару раз в жизни, тоже пришлось посетить туристический магазин и купить там все необходимое. Радость от месячной рабочей командировки заключалось в том, что не надо было платить за еду и гостиницу, а значит, что Ханаби, которая считала, что непременно приедет из другой страны с сокровищами, например, захватит с бою идеально подходящий ей чакродоспех с крыльями, еще и сэкономит на гостинице и провианте целых три ре. Крышу над головой и еду ей обещали обеспечить. Так она за чужой счет посмотрит мир и уедет хоть ненадолго из надоевшей Конохи и будет иметь законный повод свалить из школы. Выходило, что шестой класс она прогуляет да проработает. И ей такой подход нравился. Какаши-сама любезно помогал ей и Сакону оформить документы на въезд в другое княжество для миссии. А Ханаби остаток октября делала вид, что напряженно училась, чтобы интересная миссия не сорвалась. Хината на нее нарадоваться не могла. Ханаби и Сакон понимали, что теперь, когда Какаши готовит их документы к отправке, посещать занятия необходимо. Сначала Ханаби думала, что у нее получится заниматься тем, что ей интересно, на уроках: хотя бы зарисовывать предметы в комнате и силуэты учеников, но в классе сосредоточиться было невозможно. Ни на одном предмете учитель не мог унять воспитанников: либо милые дети "по-доброму прикалывались" над ребятами, у которых были проблемы в речи и мышлении, а их жертвы устраивали истерику, либо мальчик, оставшийся один из клана, срывал на ком-то свое раздражение на перемене, и его поступок обсуждали добрые половину урока, либо кто-то над ухом постоянно жрал жаренный батат, а чаще все это совершалось одновременно... В один из таких моментов Ханаби посмотрела на Сакуру, а у той лицо от ужаса было похоже на театральную маску. На ней нелепо поблескивал красивый, не к месту надетый наряд, контрастировавший с выражением ее лица. "Как же ты все эти четыре месяца одна?" - Подумала Ханаби и почувствовала, что бросила свою приятельницу, а сама сбежала. Ведь эти четыре месяца она провела хорошо, весело и с пользой. Хотя все-таки у Сакуры были подруги. И много. Правда некоторые из них сейчас передразнивали во-он ту заику. Хината тоже пыталась честно высидеть эти "занятия" и потом объясняла, что в классе есть несколько неплохих ребят, с которыми она немного занимается. И не только рассказывает им интересное, чего учитель не говорит, но и пытается сделать их повежливее. Выходит медленно и плохо. Дразниться им веселее. А потом в конце одного такого разговора она прибавила: "Не такая уж ты и плохая сестра". А еще один юноша сидел на уроке будто с каменным лицом и не придавал никакого внимания творящемуся на занятии хаосу. Ханаби ни разу не пожалела, что стала прогульщицей. И ведь Эбису, который в обмен на настоящие уроки потребовал от нее идеальной дисциплины, он же про все это знал! Он знал, что на занятиях такой беспорядок, и учитель рисования Ирука-сенсей мечется от больных детей к здоровым, пытаясь что-то объяснить и тем, и этим, стараясь успокоить двух клановых принцев, а еще ему надо проверять настоящее задание у Сакуры и того юноши. Харуно в этом бедламе еще и пыталась учиться! Конечно, учителю Ируке не до нее. А сам Ирука на Ханаби сразу забил, причислив ее из-за частого ношения химзащиты, к тихим сумасшедшим и считал ее больной обсессивным синдромом. Только уроки физкультуры проходили хорошо, потому что у Мизуки-сенсея был помощник, который уводил детей, которые чем-то болели в свою группу. Почему-то туда же отправилась Хината. "И чем уж она так болела? - Думала младшая сестра. - Ну, не может она драться и на шуншине прихрамывает. Что же с того? Это не мешает ей выполнять другие упражнения! " За Хинату ей было обидно. Она спрашивала Мизуки, а тот сказал, что там программа легче, и Хинате-тян, там должно быть лучше. Зато Ханаби слышала от сестры, что на этих уроках откуда-то взявшаяся змея укусила ее одногруппника и что он попал в больницу. А учительнице, которая недосмотрела, ничего не было, и дело замяли. "И откуда на тренировочной площадке ядовитые змеи?" - Размышляла Ханаби. Хьюга вспомнила, что по большому секрету Мизуки рассказывал, что и ее просили сразу отправить к сестре, и только физрук сказал, что он сначала сам посмотрит, что из себя представляет Ханаби Хьюга. "Может, ты нуре-онну поймаешь!" - Вспомнились Ханаби слова Хатаке, но к чему было это сказано, Хьюга не догадывалась. Нуре-онны не бывает. А ребенку просто не повезло. Хината будет аккуратна, и ее никто не ужалит. Она - сенсор, и всех гадов за два километра видит. Отправить Ханаби в группу для больных детей сразу, Мизуки не решился, а после того, как она сдала ему весь пропущенный материал, не видел смысла. Зато на уроках физкультуры девочка нормально занималась. Да и уроки в разделенном классе проходили куда спокойнее. Эбису вызывал у девочки двойственные чувства: вроде бы обещал заступиться, а с другой стороны, требовал, чтобы Ханаби и Сакон шли учиться туда, где заниматься невозможно и лгали сами себе, что занятия полезные. А еще это было лицемерно: от нее требовалась идеальная дисциплина, а вокруг ученики на головах ходят. Ханаби догадалась, что послушания от нее хотят сильнее, чем результатов по учебе. Единственный плюс такой школы был том, что задания на дом тоже были легкие и не занимали много времени. Тогда она могла немного порисовать перед уроком с Торуне. Это помогало прийти в чувство и было своего рода психотерапией. Рисование ее всегда успокаивало, снимало стресс после уроков, от которых она дурела, готовило к непростым испытаниям у Торуне, и хоть немного соответствовало нормальной программе. Тем временем условленный срок прошел и ребятам сказали, что они на следующий день отправляются на коллективную миссию в страну Мороза. Когда они пришли на сборы, выяснилось, что с ними идут человек пятьдесят мужчин среди которых были молодые люди, но гораздо старше и опытнее их. Сакон подумал, что в таком возрасте, как у этих работников, у них у всех уже могла быть своя семья. Ханаби вдруг подумала, что эта миссия, на которую их отправили, какая-то слишком далекая и тяжелая для подростков. Затем она не сразу разглядела несколько короткостриженных мужеподобных женских фигур. Все это были генины-рабочие, которых посылал хокаге в помощь дайме страны Мороза, не имевшему довольно людей для заготовки дров. Ханаби вдруг подумала о том, что никогда не бывала в большом княжестве, а ее, совсем маленькое, входило в Страну Огня. А Страна Мороза была гораздо больше, и на всех картах отмечено, а ее родина - только в подробном областном атласе. Только вот пугало ее то, что идут туда одни взрослые, да еще такие крепкие, видно, что бывалые! Выдержат ли они с Саконом, смогут ли месяц прожить на этой интересной, но, говорят, негостеприимной земле? Тут она посмотрела на друга и увидела квадратные глаза Сакона, тоже разглядывавшего группу. - Какие же взрослые у нас товарищи. - Только и выговорил он. - Лучше б мы на посевную пошли! - А затем мальчик заметил, что их тоже разглядывают , внимательно, настороженно, и будто не до конца верят, что ребята пойдут с ними. Взрослый генин из артели, который выглядел наиболее миролюбиво, подошел к ребятам, заметив их абсолютную растерянность, и спросил: - Ну, чего, детки, заблудились? А Ханаби, приняв его за старшего, отдала ему направление на миссию. Он долго всматривался в направление, затем разглядывал новоприбывших. - А с хуя ли они из детского сада нам помощь не присылают? - Сказал он. Он не отдал направления, а пошел с ним к другому человеку, с которым о чем-то долго говорил вполголоса. Вот теперь Ханаби думала о том, что их и на миссию не возьмут: сопроводительные бумаги отобрали. Так и не посмотрят они заграницу. Потом он подошел к ребятам и спросил: - Кто это такой умный вас отправил сюда? - Какаши-сан. Он сказал, что с миссией Д мы справимся, да и страну посмотрим. - Объяснила Хьюга. - Одним? - С удивлением спросил генин. Ханаби радостно кивнула. Генин еще раз непечатно выругался. Выяснилось, что направление верное, но оказывается, что попали они на миссию для взрослых. И человек, который разговаривал с ними, вдруг будто вспомнил что-то важное: - А генинские удостверения у вас есть? - Спросил он. - Не а. - Ответила Ханаби и погрустнела. - А это обязательно? У нас практика просто... - Она испугалась, что эти взрослые ее и за кадета-то не считают и никуда не возьмут, а потому принялась убеждать собеседника. - Если мы с вами не поедем, нас же из школы выгонят! - Лучше б вас, правда, выгнали! - Ответил генин. Несколько человек из группы приблизились к ним. - Там начальство долбанулось совсем! Это ж дети! Кадеты! - Пронеслось по рядам. - Да она с моим ровесница. - Произнес другой. - А он еще в Военную Академию ходит. - Деточка, а тебя за что к нам определили? Ты скажи, не бойся... - Приторным тоном спросил третий работник, который, видимо, подозревал ребят в чем-то нехорошем. - Что же это за практика, в которую детей не на ближайшую ферму отправляют, а на далекий, холодный остров? В холод. Зима-то близко. А что ж они в оранжерее месяц отработать не могли? - Раздался чей-то мужской голос. - Там и то теплее. Однако старшие разобрались в документах, помрачнели, покачали головами, затем отошли, о чем-то долго переговариваясь между собой. - Ну, видать вам, ребята, с нами ехать.- Сказал один из взрослых генинов надтреснутым голосом. - Но это ничего... Вот тут Ханаби снова стало страшновато. Но она не хотела это показывать. - Я из княжества Хюга... - Собеседник пожал плечами. - А Сакон тоже из другого города приехал. Мы привыкли путешествовать. - Сказала она, будто сама пытаясь себя убедить и придать бодрости. - Выяснилось, что до Хакодате предстоит добираться две недели. Идти пешком. Там уже отработать положенный месяц и столько же возвращаться назад. Получается, что в школе их не будет целых два месяца. Ханаби это скорее радовало, хотя дальний переход тревожил. - Да как же вас в такой поход без удостоверений? - Спросил артельщик. Сакон объяснил, что это - миссия Д, а значит, ученикам ее выполнять можно. А собеседник пробурчал что-то под нос про то, что не дело это - кадетов зимой на лесоповал, да видно ничего и не понял. Не разобрался и сам Сакон, почему другие взрослые вдруг вспоминали "времена Второго". Ханаби было очень-очень стыдно. Она никогда раньше не признавалась в своих детских проступках перед таким большим обществом взрослых. Да еще и чужих. Если бы это было бы у нее на родине, то она бы точно знала, что ее, любимую дочку, племяшку, сестренку, кузину, пожурят да и простят. А тут... Она в Конохе ничего плохого не делала, а ее уже преступницей считали. А тут... она ведь сама виновата. Ханаби набралась храбрости. - Я школу прогуливала. - Сказала она и неожиданно получила поддержку: - Да если она и прогуливала, у них что там наверху мозгов нет? Ей вот сколько? - Хьюге казалось, что ее с Саконом на самое что ни на есть взрослое задание, поэтому девочка пыталась казаться взрослее. - Тринадцать совсем скоро будет. - Сказала она. - А генинский экзамен ближе к лету сдам. - Пообещала она, решив убедить своих новых товарищей. Ведь это не страшно, если ты с ученическим удостоверением. В толпе послышался плохо сдерживаемый смех. Процесс сборов должен быть коротким, и все генины уже должны были выйти из города и на скорости мерцающего шага идти к первой стоянке. А тут группа рабочих, которые годились в отцы и старшие братья прибывшим ребятам, рассматривала пополнение, прибывшее на миссию для взрослых мужчин. - Да она даже неполнолетняя, скоро нам из яслей будут пополнение присылать. - Хохотнул крепкий молодой парень. Приказ джонина о включении кадетов оспорить не решились, да и дети были уверены, что, если их не возьмут, то они не смогут отработать долги по трудовому воспитанию, которому почему-то в школе уделялось даже большее внимание, чем изучению наук, и их, в конце концов, выгонят. - Съездят, поработают и вернутся. Мы их обоих к делу приспособим, и ничего, что дети. - Предложил артельщик, которого звали Хикару. - Я тоже рано начинал. Это полезно. Помощники нам нужны. Лучше уж эти, чем совсем никаких. Ребята ж не безрукие. И кадеты согласились: действительно, не калеки они. Хикару поворчал, что они из-за такой внезапности потеряли много времени и приказал отправляться. Бежали на шуншине. И Ханаби, уже выбравшаяся из Конохи, больше всего боялась отстать и потеряться. Насчет присмотра им, действительно, повезло и несколько человек из группы намеренно бежали медленнее, зато не упускали их из виду. - И куда мы их взяли? Ведь дети еще. Малые! Им бы в прятки играть, а не лес валять! - Раздавались недовольные голоса тех, кого припрягли к тому, чтоб следить за молодыми "помощниками". Только вот вернуться было уже нельзя. Дети в одиночку без провожатых заблудились бы и подохли бы где-нибудь на бездорожье, а если бы и вернулись в Коноху, то и там ребят ждало бы наказание за брошенную миссию: их услали бы еще дальше. Вакансия на работу в страну Рисовых полей еще оставалась. Ханаби, не знавшая шуншина, быстро выдохлась. Она попробовала снова использовать мерцающий шаг. И ей удались несколько первых движений. Даже показалось, что сейчас будет легче, как вдруг она сорвалась и привычно растянулась на земле. Только никто не засмеялся, в отличие от уроков физкультуры в новой школе. Она попыталась встать и вновь перейти на мерцающий шаг, но ноги не слушались, и теперь даже по земле она ступала неровно, будто не чувствуя надежной опоры. Сакон остановился и, увидев подругу, выбившуюся из сил, решил помочь: он поддерживал ее и буквально тащил еле бредущую девчонку на себе, но теперь и сам отставал. - Да она ж хромая! - Воскликнул один из генинов, который остался присматривать за ребятами. Он подошел и, поглядев в ее белесые глаза, вдруг спросил: - А, может, ты и незрячая? - Нет. Я вижу хорошо, даже очень. - Сказала она. А с ногами... у нас у всей семьи так. - Она помолчала, и, поняв, что ее ответ никак не обнадежил старшего товарища, сказала, - Скоро все пройдет. Просто отдохнуть надо. - А ты из какой школы? - Вдруг осенило генина. - Мы оба из четвертой. - Повторила Ханаби уже набившую оскомину на языке фразу. Тут Хьюга увидела, как у тех двоих, которые остались помогать им с Саконом глаза сделались круглые и большие, выражение лица у них было такое, как будто у них вертелся на языке какой-то вопрос, но они только переглянулись и, кажется, друг друга поняли. Такие же глаза были у ее друга Сакона, который понял, что на миссию в страну Мороза брали только взрослых. Тут в голове у провожатых все сложилось. "Четвертая" школа была для учеников, которые в чем-то не успевали, не соответствовали в знаниях своему возрасту, потому что несколько лет у них не было возможности учиться. Почему-то именно так оценили физическую подготовку и "деревенское" образование сестер из Хюга. К ученикам из "Четверки" полагалось быть особенно внимательными и точно не рекомендовалось таких олухов отправлять детей заграницу одних. Поступок Ируки уже казался странным. Хикару и другой его товарищ, Шинья, узнав, что это - ребята из "четвертой" решили очень аккуратно выспросить о деталях миссии. И выяснилось, что двух неуспевающих детей на месяц отправили зимой валять лес. Одному из них уже исполнилось тринадцать, но он еще не получил генинское удостоверение и формально права там работать не имел. Вторая школьница вообще была несовершеннолетняя, и о таких дальних поездках в таком возрасте и речи быть не могло, хотя глупая девчонка говорила, что любит задания ранга Д, и у себя на родине, где-то далеко на юге, часами помогала взрослым в зоосаду ухаживать за чакроворобушками, маленькими пташками, которые приносят мгновенные сообщения за пять сен. Ей объясняли, что лесоповал не зоосад, а Страна Мороза не ее теплая родина. Девочка эта, Ханаби, конечно, уверяла всех, что и бельма у нее на глазах нет, а она - очень даже хорошо видит, только этому не очень-то верилось. А то, что видели люди, так это то, что ребенок был слепой, хромой, и, раз ее приняли в военную школу в таком состоянии, то еще и никому не нужный. Вот это люди понимали. А инвалидности ей не дали только, потому что не хотела помирать и окуклиться в своей болезни. Раз она научилась уверенно, без чужой помощи ходить, общаться с людьми, не стесняться своего уродства, то и тогда по общим правилам и стала военнообязанной. Не захотела ирьенинам рассказывать, какая она больная и несчастная, пыталась вести нормальную жизнь - так пусть тогда отслужит на общих основаниях. Как она могла за кем-то там ухаживать в зоосаду на миссии Д? На это все был один ответ: перед ними был сильный и опытный сенсор. С помощью сенсорных способностей она научилась справляться со своими проблемами - так думали генины. "Но вот имела ли она право работать вместе с ними, даже если казалась очень самостоятельной?" - Шинья с тревогой думал: не превратилась бы его любимая Коноха в Страну Травы.