Глава 48.
На следующий день, в воскресенье, Кэти забрали в больницу святого Мунго. Вся школа сплетничала о проклятье, хотя подробностей никто не знал, и только Гарри, Рону, Гермионе и Лианне было известно, что целью покушения была не Кэти.
Гарри беспокоило, успеет ли Дамблдор вернуться в школу к вечеру понедельника, но, поскольку урока никто не отменял, он явился к директору ровно в восемь часов. Дамблдор сидел у себя за столом и выглядел необыкновенно усталым, рука у него была всё такая же чёрная и обожженная, но он улыбнулся Гарри и жестом предложил ему сесть. Омут памяти уже стоял на столе, отбрасывая на потолок серебряные блики.
— У вас тут хватало событий, пока меня не было, — сказал Дамблдор. — Насколько я понял, несчастный случай с Кэти произошел у тебя на глазах.
— Да, сэр. Как она?
— Всё ещё в тяжелом состоянии, хотя ей, можно сказать, повезло. По-видимому, она совсем чуть-чуть задела ожерелье, контакт произошел на очень маленьком участке кожи: у неё в перчатке была крошечная дырочка. Если бы она надела ожерелье или хотя бы взяла его в руки без перчаток, наступила бы смерть — скорее всего мгновенная. К счастью, профессор Снейп сумел остановить распространение проклятия. Во всяком случае, мне каждый час присылают из больницы отчет о состоянии Кэти, и есть надежда, что со временем она полностью поправится, — ответил Дамблдор, достал из-за пазухи очередной флакон с серебристыми воспоминаниями и откупорил его движением волшебной палочки.
— Профессор, — заговорил Гарри после короткой паузы, — насчёт несчастного случая с Кэти. Это ведь Драко? Должен ли я что-то сделать? Нельзя ведь оставить всё так как есть!
— Я приму меры для тщательного расследования в связи со всеми, кто мог иметь отношение к происшествию с Кэти, — сказал Дамблдор. — Однако сейчас, Гарри, мы должны уделить внимание уроку. В предыдущий раз мы прервали повесть о прошлом лорда Волан-де-Морта в тот момент, когда красивый магл Том Реддл покинул свою волшебницу-жену Меропу и вернулся в фамильную усадьбу в Литтл-Хэнглтоне. Меропа осталась в Лондоне одна. Она ожидала ребенка, которому суждено было впоследствии сделаться лордом Волан-де-Мортом.
— Откуда вы знаете, что она была в Лондоне, сэр?
— Благодаря показаниям некоего Карактака Бэрка, — ответил Дамблдор. — По странному стечению обстоятельств, он стал одним из основателей того самого магазина, где было продано ожерелье, о котором мы только что говорили.
Гарри и раньше приходилось видеть, как Дамблдор покачивает Омут памяти, словно золотоискатель на промывке золотого песка. Над серебристым водоворотом в каменной чаше поднялся, вращаясь, дряхлый старичок, сам серебристый, словно призрак, но намного плотнее. Клок волос, падающий на лоб, почти совсем закрывал глаза. Он поведал о том, как надурил нищую, беременную Меропу и выкупил у неё медальон за ничтожную сумму. Дамблдор резко встряхнул чашу, и Карактак Бэрк снова канул в серебристый водоворот воспоминаний.
— Он дал ей всего десять галеонов? — с возмущением спросил Гарри.
— Карактак Бэрк никогда не отличался щедростью, — сказал Дамблдор. — Итак, мы знаем, что перед самым рождением ребенка Меропа была в Лондоне одна и, отчаянно нуждаясь в деньгах, продала единственную принадлежавшую ей ценную вещь — медальон, одну из двух семейных реликвий, которыми так дорожил её отец Марволо.
— Но она же умела колдовать! — нетерпеливо воскликнул Гарри. — Она могла наколдовать себе и еду, и всё, что нужно!
— Может, и могла, — сказал Дамблдор. — Однако я убежден — это вновь одни догадки, но я уверен, что не ошибаюсь, — после того, как муж оставил её, Меропа перестала пользоваться волшебством. Я думаю, она не хотела больше быть чародейкой. Возможно также, что неразделенная любовь и отчаяние лишили её магических сил, это случается. Во всяком случае, как ты сейчас увидишь, Меропа не пожелала взяться за волшебную палочку даже ради спасения собственной жизни.
— Она не захотела жить даже ради сына?
Дамблдор поднял брови:
— Уж не жалеешь ли ты лорда Волан-де-Морта?
— Нет, наверное, — ответил Гарри, — но ведь у неё был выбор, правда? Не то что у моей мамы...
— У твоей мамы тоже был выбор, — мягко проговорил Дамблдор. — Да, Меропа Реддл предпочла смерть, несмотря на то что была нужна своему сыну, но не суди её слишком строго, Гарри. Она ослабела от долгих страданий, да и никогда не обладала мужеством твоей мамы. А теперь встань сюда, пожалуйста...
— Куда мы попадем? — спросил Гарри, встав рядом с Дамблдором у письменного стола.
— Мы побываем в ещё одном моём воспоминании., — ответил Дамблдор, — Я думаю, ты найдешь его достаточно подробным и в должной мере точным. Ты первый, Гарри...
Гарри наклонился над Омутом памяти, погрузил лицо в прохладную серебристую массу, и вот он снова падает в темноту... На это раз он стал свидетелем первой встречи молодого Дамблдора и Тома Марволо Реддла, в довольно унылом, но чистом приюте, в котором на тот момент жил будущий Волан-де-Морт. Высокий для своих одиннадцати лет, темноволосый и бледный. Настороженный, недоверчивый, властный, привыкший приказывать, считающий себя особенным, жестокий, умеющий лицемерить, расчётливый, способный на воровство, самостоятельный, хвастливый ребёнок.
Они вернулись в настоящее.
— Садись, — сказал Дамблдор, прочно вставая на пол рядом с Гарри. Гарри подчинился; он весь еще был полон тем, что видел.
— А вы уже знали — тогда? — спросил Гарри.
— Знал ли я, что вижу перед собой самого опасного Темного волшебника всех времен? — спросил Дамблдор. — Нет, я и понятия не имел, что из него вырастет. Но он, безусловно, меня заинтриговал. Я вернулся в Хогвартс с намерением внимательно за ним приглядывать, не только ради него, но и ради других. Как ты слышал он в какой-то мере уже научился управлять своими возможностями и пользовался ими сознательно, он уже использовал магию против окружающих, чтобы с её помощью запугивать, наказывать, подчинять себе других людей. Истории директрисы приюта о повешенном кролике и о мальчике с девочкой, которых он заманил в пещеру, наводили на размышления...
— Значит он уже с детства был жесток…
— Я надеялся, что он ещё сможет исправиться и с возрастом поймёт свои ошибки. Увы. Я хочу обратить твоё внимание на некоторые моменты той сцены, которую мы только что наблюдали, — они имеют самое прямое отношение к тому, что мы будем обсуждать на следующих уроках. Он ненавидел своё имя и всё что делало его обыкновенным. Уже тогда он стремился быть другим, отдельным от всех, быть знаменитостью. Думаю, ты заметил также, что Том Реддл был абсолютно самодостаточен, не любил ни с кем откровенничать и у него никогда не было друзей. Я думаю, ему они были не нужны. Он предпочитал действовать в одиночку. Взрослый Волан-де-Морт остался таким же.
Гарри в раздумьях над словами директора обводил его кабинет взглядом до тех пор, пока на глаза ему не попался столик, на котором в прошлый раз лежало кольцо Марволо. Кольца там больше не было.
— Да, Гарри? — сказал Дамблдор, увидев, что взгляд Гарри остановился.
— Кольцо исчезло, — сказал Гарри. — Но я подумал, может, там будет лежать губная гармоника или ещё что-нибудь...
Дамблдор лучезарно улыбнулся, глядя на него поверх своих очков-половинок.
— Тонко подмечено, Гарри, но губная гармоника была всего лишь губной гармоникой.
На этой загадочной ноте он махнул рукой, и Гарри понял, что ему пора уходить.
***
Прошло несколько дней. Гарри рассказал друзьям о занятии. Слизнорт назначил вечеринку по случаю Рождества на тот день, когда Гарри наверняка сможет прийти. Им разрешалось приводить с собой друзей, но обидевшийся на Слизнорта Рон не пожелал пойти и Гарри с Гермионой решили пойти вдвоём. Кэти Белл все ещё держали в больнице святого Мунго и выписывать пока не собирались, а значит, многообещающей команде гриффиндорцев, которую Гарри так старательно тренировал с самого сентября, не хватало одного охотника.
Гарри все откладывал поиски замены для Кэти в надежде на её возвращение, но матч против команды слизеринцев, первый матч сезона, неумолимо приближался, и в конце концов Гарри пришлось смириться с мыслью, что Кэти не успеет вернуться до игры. Гарри чувствовал, что не вынесет ещё одних полномасштабных отборочных испытаний. Со стеснённым сердцем он однажды после урока трансфигурации отвел в сторонку Дина Томаса и предложил ему место в команде. Тот с радостью согласился.
В тот вечер Гарри не пришлось пожалеть о своём выборе: Дин отлично сработался с Джинни и Демельзой. Загонщики, Пикс и Кут, с каждой тренировкой играли всё лучше и лучше.
Перед матчем Гарри долго лежал без сна в темноте. Ему очень не хотелось проиграть предстоящий матч. Это был его первый матч в должности капитана команды.
Матч прошёл превосходно. Погода благоприятствовала, слизеринский охотник Вейзи вчера на тренировке получил бладжером по голове и не смог играть! А ещё Малфой тоже заболел, что было на руку гриффиндорской команде, но обеспокоило Гарри. Однажды Малфой уже притворялся, будто не может играть из-за травмы, но в тот раз он добился, чтобы матч перенесли на более удобное для слизеринцев время. Почему же теперь он согласился на замену? На самом деле болен или симулирует?
Игра началась и не смотря на подначки нового комментатора Захария Смита в сторону Рона, уже через полчаса после начала игры Гриффиндор вел в счете: шестьдесять — ноль. Рон несколько раз красиво брал голы, иногда дотягиваясь до мяча самыми кончиками пальцев, а Джинни забила четыре гола из шести. Можно было подумать, что гриффиндорцы сегодня просто не могут сделать ни одной ошибки.
Когда преимущество Гриффиндора составляло сотню очков, Харпер чуть не поймал снитч, он проскочил у него между пальцами, Гарри рванулся вперед и схватил крохотный крылатый мячик.
В гостиной Гриффиндора устроили шумное и весёлое празднование. Вечер удался.
***
Приближалось Рождество, а с ним как всегда и множество хлопот не только для преподавателей, но и для старост. Украшения, внеплановые дежурства, а теперь ещё и преследование Гарри толпой девиц, мечтающих затащить его под омелу. Приходилось ходить или с Гермионой или с картой мародёров, чтобы никто из них не мог подловить его одного. Рон над ним только обхохатывался, сам периодически оказываясь под омелой с Лавандой. Он всё больше отдалялся от Гарри с Гермионой. Пока Гермиона была рядом Гарри не так сильно скучал по Рону, да и девчонки на него при ней не липли. Гермиона его периодически предупреждала, когда одна из девиц начинала устраивать на него охоту. К примеру, Ромильда Вейн собиралась подлить ему любовное зелье, о чём Гермиона случайно узнала и строго настрого запретила ему брать еду и питьё у кого бы то ни было.
Как-то вечером после библиотеки Гарри с Гермионой вернулись в гостиную и Ромильда попыталась напоить его горной водой, но не преуспев сунула ему в руки коробку конфет. Гарри растерялся, а Вейн сразу же отошла, «Шоколадные котелки» остались у него в руках.
— Я тебе говорила, — с удовольствием сказала Гермиона.
Она ушла в спальню девочек доделывать домашнее задание, так как в гостиной было слишком шумно. Гарри пошёл спать, утешая себя мыслью, что осталось пережить ещё всего один учебный день, плюс вечеринку у Слизнорта, а потом они с Роном отправятся в «Нору».
На следующий день вечером, ближе к восьми часам Гарри спустился в гостиную и стал ожидать Гермиону. Она спустилась почти сразу. В новой парадной мантии, с красивой причёской, она выглядела замечательно.
— Привет, — сказал он. — Прекрасно выглядишь.
— Спасибо, — радостно ответила она.
Вечеринка Слизнорта проходила с размахом: вычурная обстановка, смех, музыка, закуски, приглашённые знаменитые гости. Слизнорт заполучивший наконец Гарри на свой приём, лучился самодовольством. Он представил Гарри всем гостям по очереди, как какой-то приз, но как только представилась возможность он с радостью затерялся среди гостей. И в принципе не плохо проводил время. Пока Филч не поймал Драко Малфоя недалеко от класса Слизнорта и притащил, чтобы его наказали за нарушение комендантского часа. Малфой в самом деле выглядел больным. Гарри давно уже не случалось видеть Малфоя вблизи, и теперь он заметил, что под глазами у него залегли тёмные тени, а кожа приобрела явственно сероватый оттенок. Снейп находившийся здесь же, немедленно повёл его в подземелья, сказав, что сам разберётся со своим учеником.
Они вышли из кабинета. Снейп шагал впереди, Малфой за ним с недовольным видом. Гарри постоял с минуту в нерешительности, потом сказал Гермионе:
— Пойдём?
— Гарри, — укоризненно произнесла она.
— Если не хочешь я пойду один.
— Ну уж нет!
Пробираясь к выходу, Гарри внимательно следил чтобы никто не обращал на них внимание. В коридоре никого не было. Пара пустяков — вытащить из кармана мантию-невидимку и накинуть её на себя и Гермиону. Труднее оказалось отыскать Малфоя и Снейпа. Им удалось это не сразу. На всякий случай Гарри прикладывал удлинитель ушей, которые теперь постоянно носил с собой вместе с мантией-невидимкой, к каждой двери, мимо которой они проходили, и вдруг, вздрогнув от радости, остановился у замочной скважины последней классной комнаты в коридоре. Оттуда слышались голоса. Гарри и Гермиона внимательно прислушивались.
Странный разговор, из которого друзья выяснили, что Драко не хочет сознаваться в том, что это он дал ожерелье Кэти; Беллатриса учила племянника окклюменции; Драко не доверяет больше Снейпу, несмотря на то что у них общий хозяин; Снейп старается помочь Драко и даже принёс в том кому-то Непреложный Обет; Малфой отказывается от помощи, у него есть план и считает, что Снейп хочет украсть у него задание и славу за него. Под конец разговора Драко всё же не выдержав психанул и резко окончил разговор.
У Гарри с Гермионой было не больше пары секунд, чтобы убраться с дороги: он услышал за дверью шаги Малфоя и отскочил в сторону потянув за собой Гермиону как раз в тот момент, когда дверь распахнулась. Малфой быстро зашагал по коридору, прошел мимо открытой двери в кабинет Слизнорта и скрылся за углом. Почти не дыша, Гарри с Гермионой замерли, как были, прижавшись друг к другу и стене, и не смели пошевелиться, пока из классной комнаты не показался Снейп. С непроницаемым лицом он вернулся на вечеринку. Им ничего не оставалось как вернуться следом за ним.
