200 долларов за признание

- Ну, где ты, Мэл, я уже полчаса тебя жду! - Сейчас я, Эдди, мне только куртку осталось накинуть, - смеясь, ответила я. Наспех запахнув пояс на куртке, я, сияющая, вылетела из дома. Прошёл уже месяц, и я давно не слышала ни о ком: ни о Джоне, ни о Клер, ни о Рихарде. Некоторые знакомые говорили мне, что Клер с Джоном уже помолвлены. А Рихард… Воспоминания о нём всё еще вызывали внутри тупую боль.… Но уже не такую сильную. Может, время и не лечит, но глубину раны всегда уменьшить может. Первое время было нестерпимо тяжело – слёзы, страдания, желание убить себя.… Но всё это уже прошло. Мне не было хорошо, но мне стало легче. Со скоростью гепарда я долетела до «Кофемира», и отыскала глазами Эдди. Тяжело было не заметить высокого стройного мужчину с рыжеватыми волосами в элегантном костюме, который не каждый мог себе позволить. Заметив меня, он улыбнулся, помахал мне рукой, затем распростёр объятия и крикнул: - Ну, иди ко мне, моя любимая кузина! Я улыбнулась настолько широко, насколько это вообще было возможно, и уже через секунду обвивала руками его длинную шею. - Эх, а ты не меняешься, милая. Эдди был единственным человеком, который всё детство и юность был рядом со мной, когда мне было плохо. Поддерживал, понимал, успокаивал, - он был для меня настоящим родным братом. - Присаживайся, - он пододвинул ко мне стул, - рад тебя видеть такой весёлой, Мэл. Да уж, весёлой! - Ты не представляешь, как я рада видеть тебя, – лицо продолжало светиться в улыбке, - здорово, что ты смог вырваться из Швеции и приехать в родные края. - Хах, это точно, – он улыбнулся и подмигнул мне. Затем нам подали два капучино, нас затянуло в разговор: он рассказывал про свою жизнь, девушку, с которой он в скором собирается пожениться, новый дом, про Швецию и её жителей.… А я про учёбу, книги и куче всякой другой отвлекающей ерунды. Не хотелось бы мне омрачать его цветущее и счастливое лицо своими заботами, тем более, когда они только остались для меня в прошлом. Дослушав мой рассказ, он настороженно поднял брови, а затем с подозрением сказал: - Нет, Мэл, я тебя слишком хорошо знаю… Тебя что-то тревожит… Что случилось, сестрёнка? Помнишь, я ведь всегда мог выслушать и помочь тебе. Это правда. Эдди всю мою жизнь был моим личным психологом, за что я его обожаю до сих пор. Слишком тяжело жить с таким грузом на плечах, который день за днём всё же тянет тебя ко дну, как бы ты не старался от него избавиться, поэтому я сказала: - Ну.… Как бы сказать тебе, Эдди.… В общем, я оплошала, и из-за своей ошибки, очень плохой и грубой ошибки, потеряла навсегда близкого для меня человека, причинив ему боль. Эдди отвёл глаза на несколько секунд, глубоко вздохнул и с лёгкой улыбкой сказал: - Ну-у.… Знаешь, люди не могут не совершать ошибок. Поэтому нечего корить себя за это всю жизнь. На этом ведь и состоит весь жизненный опыт и человеческая мудрость – мы учимся жить на ошибках. И, если ты действительно совершила оплошность, то сама и исправь её. Пойди на уступки, как бы тяжело не было. Если ты дорожишь человеком – то засунь свою гордость куда подальше. «Засунь свою гордость куда подальше» - какие знакомые уже мне слова… - Но… я пыталась. Он не хочет меня даже знать.…Да и, боюсь, я к нему на порог заявиться. - Выкинь все эти страхи из своей головушки! – он потрепал мои волосы, - ты пойми, только слабые остаются одинокими, а не сильные. Потому что только у слабаков не хватает ума и смелости, чтобы быть счастливым. Поэтому немедленно бери такси и езжай к нему! Ты ведь не слабачка, да? – он мило улыбнулся, и через эту улыбку я почувствовала всё его тепло и заботу. - Да, ты прав… Я не слабачка, - улыбнувшись, я встала с места и сильно обняла его. - Ну всё-всё, задушишь, верю. А теперь бегом марш! Я простилась с ним, чмокнула его в лоб, поймала машину и отправилась к нему. *** Ноги подкашивала мелкая дрожь, когда я вновь увидела этот дом. Страх просил меня отступить, но чувства говорили немедленно через 3 секунды оказаться уже у порога его квартиры. А вдруг он с кем-то? И он уже вновь счастлив? «А ты счастлива?» - спросил внутренний голос. Я быстро поплелась к дому. Лифт не работал, поэтому я как можно стремительнее забралась на своих двоих до восьмого этажа. А вот и эта знакомая дверь. « Не делай этого, Мэл, не надо!» - внутри отпирался от этой идеи Разум. Поразмыслив, что эта паранойя, так часто вести беседы самой с собой, я встряхнула головой и нажала на звонок. Секунда. Две. Три. Боже, всё похоже на вечность, а я, кажется, уже в Аду. Замок повернулся… Дверь понемногу начинала открываться, и всё яснее представал перед глазами Рихард. Сказать, что у него было удивленное лицо – это ничего не сказать. Глаза, похожие не то, что на два блюдца, а на все два котелка, уставились на меня с удивлением, презрением, но и с каким-то ещё чувством… - Ну, надо же! Зачем пожаловала? – сказал он с ехидством в голосе. Когда я увидела его, все слова просто взяли отпуск где-то на другом конце света и испарились из моей головы. Я чувствовала, как начинаю краснеть. Сейчас я упаду. - Я…я… - Ох, ты как всегда лаконична! Собрав все свои мысли в кучу и отодвинув тараканов в голове, я сказала: - Слушай.… Да, я сделала тебе больно. Я ещё раз прошу у тебя прощения. Но ты просто не представляешь как плохо мне… Сейчас я упаду. - Ты был прав… Меня по жизни одиночество разъедало, но я получала от него удовольствие. Но когда появился ты.… Со своими шуточками, подколами, издёвками, любовью к жизни… Я впервые поняла, насколько я терпеть не могу это самое одиночество! Сейчас я упаду. - Рихард.… Твоё право не простить меня, - маленькая слеза упала на холодный пол подъезда, - но я должна была сейчас это сказать. Ты мне дорог, ты стал мне близким человеком.… Намного ближе, чем друг. Сейчас я упаду. Рихард внимательно выслушал меня, гнев на его лице смягчился, он даже смог изобразить лёгкую улыбку. Затем он произнёс: - Да я давно тебя простил, Мэл. Думал, ты уже никогда не придёшь. Знаешь, ведь я правда к тебе чувства испытывал.… Потом, когда всё узнал, подумал, что ты не испытываешь того же, поэтому и не стал тебя трогать. Сейчас я упаду… - Кстати, - сказал он, всё ещё не пуская к себе, - познакомься с моей Шеннон. Шеннон, иди сюда, детка. Сейчас! Я помню лишь, как внутри раздался глухой удар, сознание всё помутнело, и я с открытым от удивления ртом повалилась прямо на пол подъезда, пожираемая какой-то темнотой. Очнулась я, как и в тот самый день. Знакомая кровать, знакомая в углу гитара, знакомые лучи солнца из знакомого окна. - Похоже на дежавю, да? – Рихард всё так же стоял в дверном проёме, слегка улыбаясь. - Это точно, - с лёгкой улыбкой ответила я, - слушай, я пойду, а то неудобно как-то… - я постаралась встать, но Рихард подбежал и резким толчком вернул меня в горизонтальное положение. - Куда ты собралась со своим давлением- то?! Лежи пока, растяпа. - Да мне легче уже, - я действительно испытывала заметное облегчение. - Да знаю я, - тем же тоном ответил Круспе, - просто лежи, спокойней будет. Кстати, ты так и не успела увидеть мою Шеннон. Руки затряслись то ли от злобы, то ли от разочарования, но я, стараясь сохранить спокойствие, спокойно сказала: - А.… Да, познакомь меня с ней, очень хочется. - Что-то не так? – допытываясь, спросил мужчина с ехидной улыбкой. - Нет.…Всё в порядке, просто ещё немного нехорошо… - Ну ладно. Шеннон! – громко крикнул он, и голос его, казалось, заполонил всю комнату. Вот и всё, Эдинсон.… Вот и всё. Но тут в комнату ворвалась огромная собака с шерстью цвета смолы и золотистыми глазами, с довольным лицом запрыгнула ко мне на кровать, облизывая щеку. - Знакомься, это Шеннон! – с довольной широкой улыбкой констатировал Рихард, обнажая свой оскал. О да, моему счастью не было предела! Это просто милая собака, просто собака. Рихард присел с краю на кровать, Шеннон подбежала к нему, махая пушистым чёрным хвостом. - Так ты не… - начала я, но слова всё ещё не вернулись со своего курорта. - Эх, видела б ты своё лицо, - сказал мужчина, смеясь и поглаживая шёрстку Шеннон, - я просто знал, что ты вернёшься, Мэл. Не знал, когда, но чувствовал что вернёшься. Сама. О, узнаю знакомое высокомерие! - Откуда же? – с иронией спросила я. - Не знаю.… Наверное, потому что успела стать моей. Моё всегда останется моим и будет рядом. Я ни за кем не бегаю, знаешь ли. То, что я вообще заботился о тебе и защищал твою голову – это для меня поступок. Я ждал, когда и ты сделаешь что-нибудь ради меня. И ты отказалась от своего одиночества – знаю, для тебя-то это точно много стоит. Нет, скорее всего, через несколько недель я не выдержал и выломал дверь твоей квартиры, утащив тебя с собой, но я верил, что ты всё-таки придёшь. - Вот блин… - Что такое? – недоверчиво спросил Круспе. - Так и знала, что надо было несколько недель ещё потерпеть, – с улыбкой сказала я. - О-хо-хо, да я смотрю, кто-то обнаглел! – Рихард стащил Шеннон с кровати, потянул меня за ноги и крепко обнял. Когда собака выбежала в гостиную, Рихард закрыл за ней дверь, повернул щеколду и с глазами, полными бесстыдства, начал приближаться к кровати: - Мелисса, а помнишь ли ты, что говорила мне, когда месяц назад мы с тобой опрокинули текилу? - Эмм… Смутно… - сморщив нос и насупив брови, я старалась вспомнить те посиделки в деталях. - Я сейчас напомню, - тут он залез на кровать и уселся на меня всем своим телом. Он горячо поцеловал меня в губы, затем спустился вниз, к шее, сладко шепнув на ухо: - Поддайся желанию… Он в точности передразнил меня, я, вспомнив это, засмеялась и хлопнула ему по спине своей рукой. - Да ты ещё и ручки распускаешь, ай-яй-яй! Я так просто этого не оставлю. Я заставлю тебя стона…ээ…страдать! Хотя.… Да кого я обманываю. Поверить не могу – теперь ты вся моя. Он ловким движением стянул с меня кофту, накинулся на джинсы, резко сбросив их на пол. Затем снял с себя футболку и шорты, стянув их вместе с трусами. Он посмотрел на меня и громко захохотал. - Ну, что ещё? – спросила я. - Нет, Мэл, ты серьёзно?! Трусы с оленятами? Ах-ха-ха-ха! – тут он скатился на спину и начал биться в истошной истерике. Я покраснела, и, немного улыбнувшись, сказала: - Ну.… Знаешь, у меня с утра не было планов с кем-то спать. - Ах-ха-ха-ха-ха, да я уже понял, ах-ха-ха-ха, - Рихард пытался успокоиться, но пока у него это слабо выходило, - ой, человек-сюрприз ты мой! Я наблюдала с улыбкой за тем, как он смеётся и как поднимается его широкая грудь, чувствуя ещё большое желание. Я залезла на него сверху, улыбаясь и победно лаская его шею и грудь поцелуями. - Нет, вы только посмотрите, - наигранно-возмущенно говорил Круспе, - стоило мне только немножко расслабиться, и кто-то тут уже власть почувствовал! - Тебе не нравится?- продолжая покрывать его живот поцелуями, спросила я, слегка прикусив его кожу. - Мне не нравится одно – то, что ты ещё в белье, женщина. Снимай своих оленят живо, - сказал Рихард, сдерживая наступающую волну смеха. Я послушно сняла бюстгальтер и, так смешившие Рихарда, трусики. - Вот.… Так уже лучше, - похотливо прорычал он, держа меня за талию и пальцами поднимаясь выше, - Только… - Что ещё, о Великолепный? – спросила я с улыбкой. - Ты уж извини, но… Он с силой сжал мою талию и перевернул в лежачее положение. Продолжая своими пальцами гладить моё тело, он отрывисто произнёс: - Вот теперь то, что нужно. Он вновь нагнулся ко мне, и я встретила его губы своими. Поцелуй становился более отрывист, дыхание учащалось, и Рихард спускался всё ниже и ниже. В теле разгорался огонь, внутри всё пылало. Круспе спустился к животу, оторвался от моего тела, затем, раздвинув мои ноги, произнёс с острым оскалом: - Я отомщу тебе за это ожидание, дрянь! Он взял мои руки своей одной и сцепил их в замок, что пошевелить кистями было невозможно. Затем я почувствовала его в себе. Тело словно взорвало внутреннее пламя, я выгнула спину, издала протяжный стон и пыталась вырвать свои руки из его хватки, чтобы впиться ими в простынь, но ничего не выходило. - М-м-м, мне нравятся твои извивания, - прорычал мужчина, глядя огненным взглядом на меня. -Рихард…. Отпусти… - то ли простонала, то ли проговорила я. - Хватит, уже отпустил один раз. Он двигался плавно и медленно, дразня и растягивая удовольствие, впиваясь второй рукой в бедро. Всё желание уже стремилось вырваться как можно быстрее, чтобы эта пытка наслаждений скорее закончилась. - Я больше не выдержу… - Не сметь, - отрезал он, - наслаждайся, Мэл, наслаждайся, - и с этими словами он поцеловал мою шею, дотянувшись следом до губ. Я старалась не спешить и следовать его совету. Сладкие мгновения прожигали плоть, разрушали мир вокруг и оставляли только меня с Рихардом. Казалось, это не закончится уже никогда. Словно в этом слиянии мы превратились в одно совершенство из двух частей. Затем я почувствовала, как его движения становятся сильнее, ускоряется темп, и он прикусывает свою нижнюю губу. Темп нарастал, волна наслаждения накрывала с головой Затем весь этот фейерверк со стоном вырвался наружу, оставляя спокойствие и блаженство внутри. Вместе со своим стоном я услышала рык Рихарда в унисон и почувствовала ещё более сильное сжатие его рук на моём теле. Затем хватка ослабла, он отпустил меня, улыбнулся и повалился на спину рядом. *** Сумерки уже поглотили город, даря ему своеобразный тёмный шик. Мы с Рихардом всё ещё лежали в кровати, обнимая друг друга и разговаривая о разных вещах. Тут настало минутное молчание, и я, стараясь вылезти из-под плеча Круспе, поднялась на локте: - Рихард… - М-м-м? – довольно промычал он, убирая прядь с моего носа. - Я…я…я… - к чувствам внутри тяжело было найти подходящие слова. Три главных вертелись на языке, но по - партизански сохраняли молчание. - Что ты? – полюбопытствовал мужчина. - Ну.… Ну, я… Лю… Тут он улыбнулся, обнажив зубы, схватил мой локоть и крепко прижал к себе. - Не надо примитивности слов, Мелисса, - сказал он мне, поцеловав в макушку, - я не дурак, и без лишних слов знаю, что ты испытываешь. - А ты? – еле слышно спросила я. - А я? – тут он задумался, - а я уже давно дал тебе выиграть в споре.