200 долларов за признание

Свежий утренний воздух влетел ветром в окно, напоминая о том, что пора вставать. Я чувствовала, как немного ноет моя спина, а ноги сопротивляются желанию подняться. Неожиданно для себя, избавившись от одеяла, накрывавшего меня, я заметила, что нахожусь не на диване, а на кровати. Причём лежала я там в своих лёгких синих шортиках, и ночной майке со слонёнком. Почуяв дурманящий запах еды из кухни, я мигом направилась туда. Не столько для того, чтобы поесть, сколько для того, чтобы всё выяснить. У плиты стоял шеф-повар Круспе, искусно переворачивая на сковородке оладья, и что-то напевая себе под нос. - О-о-о-о! Слоник встал! – сказал он, заметив меня, со сладкой улыбочкой. - Так… - начала я, присаживаясь за столом на стуле, - объясни мне, почему ты здесь, и какого хрена я в своей пижаме?! - Опа! А ты опять ничего не помнишь, что ли? – сказал Рихард, вздохнул, и поднял свои печальные глаза на меня, - что ж, придётся мне вдарить тебе по голове, мечом правды… - Будь любезен, - монотонно ответила я, наливая себе сок. - Как это ни печально признавать… Мэл, у нас был секс! – и с этими словами он драматично сделал на месте один оборот вокруг своей оси, держа в руках сковородку, и упав на одно колено перед столом, выбросил оладушек в мою тарелку. - Так, я понимаю, что ты не хочешь портить свою самооценку даже в своих глазах, не желая говорить правду и отшучиваясь немыслимыми вещами, но я хочу знать правду. - Подожди.…То есть нашу возможную близость ты считаешь немыслимой вещью? – спросил он насторожившись. - Рихард! - Ладно-ладно, чего кричать-то? Я просто не хотел, чтобы ты осталась одетая, лежать на этом жёстком и неудобном диване, укрытая тоненьким пледиком. Вот я и переложил тебя в более удобное место, переодел, а сам на диванчике лёг. Нет, Мелисса, могла бы и спасибо сказать! - Спасибо? – еле-еле выдавила я, поперхнувшись соком, - да ты вообще уйти должен был! - Уйти? – в эту секунду лицо Круспе помрачнело, - знаешь, мне это надоело. Я не могу вечно вытягивать тебя из того дерьма, в котором ты увязла! Ещё как кретин стою тут, оладушки ей пеку как мамочка, тьфу! Хватит с меня! – он снял с себя фартук, который был ему несколько маловат, со злостью кинул его на стул и направился в коридор. - Хотя, подожди, какого хрена вообще?! После этой фразы он резко развернулся, чуть ли не подбежал ко мне, и, яростно вцепившись в мои волосы, потянул к себе. Я старалась закричать, но не смогла сразу понять, что происходит, на меня начал огромными шагами наступать страх. - Уж кое-что, я заслужил… После этого он потянул мою голову к своей и жадно впился в мои губы. Его поцелуй был сильным, влажным, а от гнева, он укусил меня за нижнюю губу. После этого он оторвал свои губы от моих и прошептал на ухо, по-прежнему мёртвой хваткой впившись в волосы: - О, ты ещё позовёшь меня, Мэл… Будешь драть на груди кожу, захлёбываясь в слезах, и пытаясь прохрипеть моё имя. - Вон. Отсюда. Мерзавец. Он спокойно выпустил свою руку из моей копны, и я опять шлёпнулась на пол. Пусть в адском огне горит этот спор! *** - Так, Мэл, у тебя есть две минуты потому, что сейчас я с неимоверно красивым блондином в «Колибри» жду продолжения нашего знакомства у него! – не без раздражения выпалила в трубку Клер. Я чувствовала, что должна сказать Клер, что больше не хочу играть в этот спор, что мне уже надоели эти шуточки, трепания нервов и садистские игрища. - Клер, я выплачу тебе хоть двадцать, хоть сто тысяч, только прошу – давай остановим этот спор! Мне тяжело, я не хочу больше играть в его игры, не хочу каждый день терпеть его присутствие у себя дома и.…Да где угодно! Клер, я так больше не могу, - ощущение подступающих слёз от вчерашних воспоминаний не давало покоя. - Так, подруга, спокойнее, - сдержанным тоном начала девушка, - у тебя просто истерика, тебе нужно выговориться, ты устала, сейчас мы всё ула… Она не успела договорить, и я услышала громкий стук, который отчётливо напоминал удар об пол. Затем голос разъярённой Клер и ещё один, до боли знакомый робкий голос: - Милая, что случилось, чего ты так кричишь? - Алло, я опять на связи, так вот, сейчас я… - Клер… - с усилием, от шока, выдавила я из себя, - это был Джон?.. - Что? Господи, Мэл, у тебя уже галлюцинации, что ли? Какой Джон? Ты едешь с катушек, всё понятно. - Клее-е-ер! – голос постепенно начинал набирать мощь, - ты можешь врать сколько угодно, можешь захлебнуться во лжи, но голос Джона я узнаю всегда!!! - Мэл, успокойся… - Успокоиться?! Действительно, ведь первым пунктом в инструкции « Как стать спокойнее» стоит именно «узнайте, что ваша лучшая подруга спит с вашим бывшим, который ещё вчера стоял перед вами на коленях!». - Мэл… - Как… ты.… Нет, ну ясно он, предатель, но как ты могла со мной так поступить?! Ты, Клер, ТЫ?! - Знаешь что, Эдинсон, хватит! Да, у нас с Джоном отношения! Предатели – предатели… А ты никогда не задумывалась, почему тебя предают? Подруга, парень, сестра… Может, не в нас дело, а? Я люблю Джона, Мэл, ясно?! А вчера он ходил, потому что я его попросила, чтобы проверить твои отношения с предметом нашего спора, и посмотреть, остались ли к Джону у тебя чувства! По-моему, он сыграл просто идеально! Неплохая драма вышла, да? Оглянись – тебя бросили уже все! Включая меня. Но я не чувствую себя виноватой, совершенно нет.… Вот увидишь, все с кем ты познакомишься, рано или поздно тебя окунут лицом в дерьмо, потому что ты надоела всем своей холодностью и скрытностью! Прощай, Мэл. Прерывистые гудки в трубке. Я не знаю почему, но когда случались серьёзные неприятности – предательство, обида, что угодно - я не могла плакать. В душе бурлило столько чувств, но они не могли, в ту же секунду, взять и вместе вырваться наружу. Или же потому, что из меня вырывался очередной кусок души, и оставалась пустота. А пустота не знает слёз. Ведь потому она и пустота. Тяжело терять близких или тех, кого ты считал таковыми – это больше, чем слёзы. Отбросив телефон в сторону, я спиной откинулась на кровать. Лёгкая боль синяка дала знать о себе при приземлении, и я слегка поморщилась. Всё, что я делала – это пристально смотрела на серый, местами треснувший потолок. И в голове впервые за всё время не было абсолютно никаких мыслей. Совершенная пропасть разума. Боль и пустота – адский коктейльчик. «Они тебя бросили, Мэл. Нет, не просто бросили. Поимели. Отлично так, морально поимели!» - неожиданно где-то из глубины проснулся внутренний голос. Постепенно приходившее ко мне осознание всей дебильной ситуации заставляло уже что-то чувствовать. « Ты рассказывала ей всё, Мелисса. Доверяла. А она растоптала тебя как жучка. Они вместе просто посмеялись над тобой, тупица!» Сегодня этот голос из глубины души проводил свой авторский вечер в моей голове и всё-таки, поддавшись ему, я накрыла лицо небольшой подушкой, что лежала по левую сторону, и зарыдала. - О, ты ещё позовёшь меня, Мэл… Будешь драть на груди кожу, захлёбываясь в слезах и пытаясь прохрипеть моё имя. С рыданиями из головы не выходили эти слова, что придавало моему одиночеству ещё больший мрачный оттенок. О, ты ещё позовёшь меня, Мэл… Позовёшь меня… Позовёшь… Я никогда не думала, что мне его действительно не будет хватать.… В душе таилась надежда, что он вот-вот вновь зайдет, вальяжно кинет куртку на диван, съязвит что-нибудь в своей манере и просто дотронется до плеча, сказав, что будет рядом. - Рихард… - губы невольно шепнули его имя, жалостно дрожа, -где же ты, Рихард?.. Ри-и-и-и-хард! *** - Да.. – голос Круспе, отозвавшегося в трубке, был хрипловат и в нём проглядывались следы усталости. - Рихард… - Мелисса? - послышалось явное удивление, - что это ты соизволила позвонить? Или дома закончился сахар, и ты из-за своей боязни людей не можешь покинуть квартирку, а я твоя последняя надежда? - Рихард… - Мелисса… - передразнивая, отозвался Круспе. - Джон встречается с моей лучшей подругой. Даже у говорливого Рихарда не нашлось слов. Холодная тишина повисла в трубках, но я чувствовала, что на этом его шуточки закончатся. - Я позвала тебя, Рихард, - продолжала я потухшим голосом,- Я позвала тебя! Ты обещал быть рядом! - Я уже еду, - и с этими словами, бросил трубку. Через двадцать минут я уже слышала ужасной силы удары по двери и крики « Мэл, открывай немедленно, сейчас же, я приказываю!». Я неспешно подошла к двери, не успела чуть приоткрыть её, как огромное тело с горящими глазами и двумя бутылками текилы в руках, вломилось в комнату. Рихард поставил на тумбочку бутылки, схватил меня за лицо, осмотрел его, а затем, тщательно осмотрев руки, подытожил: - Фух, живая и невредимая… - Да я и не собиралась с собой кончать, - вяло пробубнила я. - А когда суицидник признавался в том, что он хочет покончить жизнь самоубийством? Разве что, только в предсмертной записке, - говорил он, на ходу избавляясь от ботинок и откинув куртку в сторону. - Так, - сказал он, - пошли на кухню – расскажешь мне всё, а этим подлечимся, - и, показав мне две бутылки, схватил их и начал подталкивать меня к кухне. Я выложила ему весь разговор в деталях, передав всё с точностью до мелочей. Но утаив от него самое начало диалога. Круспе внимательно слушал меня, с сигаретой в зубах и, опустошенной стопкой текилы в руках. Он переживал каждую эмоцию, с которой я говорила, словно чувствуя всю мою боль. - Мда… Подруга.… Это не подруга, это… Короче, я таких частенько в клубах вижу, - сказал он в конце протяжно, - А с соплежуем тем, на пороге, мне уже давно всё ясно было. И хорошо, что не вернулась к нему, молодец! А теперь держи, - он протянул мне стеклянную стопку, - пей и расслабляйся, сегодня я твоя подружка Рихард! Мы оба хихикнули, а я добавила: - Когда ты только успеваешь менять свои амплуа? Первая стопка шла с натяжкой и отвращением. Я просто не хотела ничего ни пить, ни есть.… Даже сидеть на стуле, было невыносимо. Но затем, подбадривания и шуточки «Петросян стайл» Рихарда, начали приносить свои плоды, и каждая стопка шла легче предыдущей. Меня начинало одолевать то же ощущение, что я испытывала в «Колибри» - уход в мир алкоголя и пьянки прямо на глазах. Мне действительно становилось легче, я сердечно поблагодарила Рихарда за это волшебное обезболивающее, потом сказала, что была не права и он является моим лучшим другом. - Оу, мне кажется, кому-то уже хватит, - сказал Рихард, смотря на моё лицо, которое словно немного растаяло на глазах, отчего глаза и губы расплылись по нему, - вот скажи мне, Мэл, почему ты становишься такой весёлой только тогда, когда выпьешь. - А я ни заю…- кое-как выговорила я своим словно онемевшим ртом, - прсто…я… зншь, всё так закутано… - Закутано? Мда... Знал бы, что ты такая слабачка – купил одну бутылку! Ладно, вставай, я тебя до кровати донесу. - Прсто донсёшь?! – спросила я, чувствуя, как его руки поднимают меня из-за стола, - Зншь, а я поняла, что хочу, чтоб ты был мне не прсто другм… - Та-а-а-ак! Сейчас, конечно, отличный шанс воспользоваться моментом, но завтрашняя Мэл разнесёт меня на части, если узнает. - Рихрд!! Отпсти себя!! Дай волю тому, что нас с тбой стлкнуло!! Поддайся страсти! – кричала я, сопротивляясь его попыткам уложить меня на кровать. - Перестань брыкаться и спи уже! – уже чуть ли не прокричал он, - вот человек – то унылая какашка- монашка, то просто от ширинки не оторвёшь! - Прсто будь моим сегдня, Рихрд! Пожалста… - Я буду с тобой! Я буду на том диванчике, рядом. А вот о твоих приставаниях я завтра тебя напо-о-о-омню! И с дьявольским смехом он направился убирать всё на кухне. - Поддайся жланию, Рихрд. Поддайся! – кричала я ему вслед. - Да не буди ты во мне Мелиссофила, женщина! После этой реплики я пыталась что-то ещё возразить, но мой мозг, голова, зубы, губы и рот окончательно отключились, давая понять, что то же самое пора сделать и мне. *** Я поёжилась от холода, который ворвался в окно и навязчиво пытался разбудить меня. Закутавшись как можно тщательнее в одеяло, я не хотела просыпаться. Голова вновь гудела, как будто являлась одним из центральных вокзалов, всё тело обмякло и не желало выбираться наружу. Очередная попойка… Что-то я зачастила. Хотя, скорее, зачастили вечные проблемы, приходившие ко мне. Внезапно на меня нахлынуло ощущение пустоты. Даже под одеялом я ощущала чувство полного одиночества в квартире, уж слишком знакомое чувство. Решив проверить свои догадки, я кое-как сползла с кровати. Никого не было. Стрелки часов показывали девять утра. И куда этот человек направился в такую рань. Медленно протопав до кухни, я с жадностью выпила два стакана воды, проглотила обезболивающее и поставила чайник. Усевшись закутанная в одеяльный кокон на стул, я решила почитать газету, чтобы как-то скоротать время. Неожиданно назойливые дверные звонки прокатились по комнате. Открыв дверь, я увидела на пороге Рихарда. С ним было что-то не то: в глазах пылала ярость, смешанная с разочарованием, лицо было белее снега, а на тыльной стороне ладони виднелись небольшие ещё кровоточащие царапины. Он стоял у порога, не испытывая желания войти. - Рихард, входи… Я.… Да что с тобой? – раздражённо спросила я. - Так ты поспорила на меня… - тихо, проговаривая слова сквозь зубы, процедил он. Дыхание перехватило и свернулось в горле комом. Сердце начинало бешено стучать, словно в мультфильме, желая вырваться из груди. Я так боялась, что он узнает. Я так не хотела, чтобы он узнал. - Как…как… - только и смогла произнести я. - Как я узнал? – гневно прокричал он, - да, знаешь, пошёл твою честь отстаивать, защитить тебя, наивный, решил с твоим Джоном поболтать по душам. Как ты могла, Мэл? Неужели ты, правда, такая бездушная? - Рихард.… Пожалуйста, выслушай меня... Это случилось в клубе… Ты ведь видел, в каком я была состоянии… - чувствуя, как на глазах уже во всю бегут слёзы, я старалась уже не смотреть в его лицо и опустила голову в пол. - По-твоему, это оправдывает тебя? Господи, да ты ведь и после клуба продолжала играть со мной, верно? Уж слишком долго ты меня терпела за какие-то двести долларов, молодец! А я, как дурак - и в кино, и завтраки, и помогаю, слюни её выслушиваю.… Тьфу! Неужели ты так и не поняла, что я ещё ни с одной так долго не проводил времени, а? Мэл?! – он с силой сжал мои плечи до боли и поднял, пристально уставившись в лицо. - Рихард.… Прости.… Пожалуйста, я не хотела, честно, не хотела!! – через всхлипы пробормотала я. - Ты предала меня, Мелисса… - глухо и томно сказал он голосом измученного разочаровавшегося отшельника. - Нет! Рихард, это по началу был спор, ты стал для меня близким за это время! Не говори так, я умоляю тебя!! – голос переходил на отчаянный писк. - Как мне верить тебе, Мэл? Оценила в двести долларов, надо же! Уж, думаю, и меньше поставить можно было. На что хоть играли? А то после того, как я немного подкрасил личико твоего друга, он не успел или не смог мне этого сказать. Дальше лгать не было просто смысла, и поэтому на выдохе я тихо сказала: - На то, что через две недели ты признаешься мне в любви. Он словно окаменел и несколько секунд просто молча держал меня за плечи с немым вопросом в глазах: «За что?». Тут он поставил меня обратно на землю, вынул из кармана небольшой бумажный комок из купюр и проговорил угасшим голосом: - Держи, выиграла, - вложил стопку мне в руку, погладил по голове, развернулся и отправился к дороге. - Рихард! Нет! – я отбросила деньги в сторону и сломя голову побежала за ним. На улице было ужасно холодно, на небе плясали господствующие серые тучи, словно сигнал о приближающемся дожде. Но я не замечала холода, всё вокруг уже потеряло свой смысл. Когда он уже поймал такси и собирался сесть, я догнала его, остановила за руку и со слезами говорила: - Не нужны мне деньги, мне ничего не нужно кроме тебя, слышишь? Пожалуйста, Рихард, не уезжай, я умоляю тебя! - Не надо, Мэл, я уже всё и так понял. Давай без трагедий.… Иди домой, замёрзнешь. И машина скрылась где-то за переулком, а вместе с ней и умчалось то, что я так боялась потерять. Бездумно я шагала по знакомому маршруту обратно, зашла в квартиру и обессилено упала на диван. Вот теперь действительно одна. «Ты холодна как лёд, Мелисса. Ты гибнешь в своей зиме». Как же ты был прав.