В конце они умрут

Паше показалось, будто его сжало до размеров атома, а может и вообще до одинокого электрона, мечтающего об ионизации, и на секунду, в момент, когда он возвращался к привычной форме, до него донёсся звонкий девичий голос: — Ты делаешь это вот уже который раз, а я никак не привыкну к ощущениям… Выдох. Получилось. Они всё ещё в сторожке, но она уже не полыхает. За столом сидит дед с напуганными округлившимися глазами. Потянулся к ружью, но Паша, — несмотря на первичную дезориентацию после скачка сквозь пространство-время — играя на опережение, вскинул руку с револьвером. — Стоять! — Ребят, вы чего… Вы как… Вы откуда… — Ружьё на пол. Напуганный дедушка осторожно положил оружие на деревянный пол и пугливо отступил. — Ребят, вы понимаете, что мы Там… — Где? — не понял Лёша. — Да не «где», а «когда»! — воскликнула Аня. — Уходим! — Мобила есть? — обратился к совершенно опешевшему человеку Паша. — Машина? Так я лесник… у меня нету… — Точно, — вздохнув, проговорил Паша себе под нос и наклонился, подбирая ружьё. — Ты ничего не видел. Извини за это, старик. Ружьё бросим неподалёку — подберёшь потом. С этими словами Паша последовал за остальными на улицу. Ружьё, как и обещал, положил на землю недалеко от сторожки, револьвер сунул во внутренний карман куртки. Не теряя времени, они двинулись по лесной тропинке в сторону дороги. — Напугали бедного дедушку, — Артём вздохнул. — Это была вынужденная мера, — парировал Паша. — Но с мобильником ты, конечно, загнул, — мужчина усмехнулся, хлопнув его по спине. — Да, я как-то не подумал… — Чё с подкастером? — спросил Лёха, оборачиваясь на остальных. — А что с ним? — нахмурился Артём и подошёл к нему. — Игорь, ты меня слышишь? — Слушаю наше дыхание… Это Александр Акимов, родился в Советском союзе в БСМП, высчитывая дефект масс… Эм це квадрат пополам это энергия, которую используют для подзарядки дерева, потому что дерево своего рода реостат для пищевой цепи, в которой оно является верхушкой… — У него шизофазия… — изумлённо проговорил Артём, ни к кому конкретно не обращаясь. — Шизофрения? — ухмыльнулся Лёша. — Ну, мы это ещё с того видео с собачкой поняли… — Да нет же, он сейчас разговаривает, но несёт откровенную чепуху, хотя звучит это осмысленно, — Артём задумчиво провёл по подбородку. — Учитывая, что он и так был на грани, а потом ещё и Зона, и перемещение во времени… Кстати, вопрос ко всем остальным: нормально себя чувствуете? — Да вроде, — Паша повёл плечами. — Я как-то ещё не осознал, наверное. — Ань, с тобой всё понятно, ты уже бывалая, — Артём полушутливо улыбнулся ей, хотя, конечно, шутить особо не хотелось. — Лёша, вижу тоже в порядке… Гоша? Настя? — В глазах немного рябит, — сказала Настя. — И голова немного болит, как при резкой смене погоды или… когда на лифте поднимаешься с первого на пятидесятый этаж. — Спать хочу, — признался Гоша. — А так вроде нормально. — …сон — это гиперпрыжок из реальности в реальность с попутным выделением тепла, которое нагревает холодильник и может сломать будильник, потому что время это, так сказать, бутылка с коктейлем Молотова, которую пьёт философ смутных нулевых Александр Скрябин… Артём снова повернулся к Игорю. — Прозвучало слишком пугающе правдиво, — сказал он и немного нервно усмехнулся. — Ладно, он, возможно, придёт в себя через некоторое время. — Нас же всё равно назад выкинет? — спросил Лёша, глядя на Аню — та неуверенно кивнула. — Так, значит, нам просто надо найти открытую местность, чтобы в дереве не застрять, как тот учёный. — Раз все более или менее нормально себя чувствуют, — сказал Артём. — Предлагаю добраться до Припяти. — Зачем? — не понял Гоша. — Артём прав, надо найти транспорт и уехать, — сказала Настя. — Чтоб, когда нас выбросило… Чтоб не в Зоне. Услышав слово «Зона», Игорь странно стушевался и тихонько проговорил: — Зона убивает… она не любит людей… ей нравится только Паша… почему ей нравится Паша, а не Саша? Когда мы пройдём через нулевой километр, мы сможем выйти на свободу?.. — Тихо-тихо, — Артём успокаивающе приобнял Игоря — тот начал подрагивать, будто вот-вот заплачет. — Зоны здесь нет. — Нет? — Игорь приподнял голову, повернув её к Артёму. — Её правда нет? — Нет, Игорёш, нет её. Пока — нет. Идём. После этого короткого диалога Игорь вёл себя относительно спокойно и, похоже, понемногу приходил в себя. Впрочем, для Артёма оставалось очевидным, что полностью нормализовать психику Игоря уже не получится без вмешательства серьёзных дядек-психиатров, сильных препаратов, терапии и всего сопутствующего. Через какое-то время они добрались до дороги, по которой редко проезжали машины и автобусы. Вдалеке, окутанный солнечной дымкой, виднелся город, совсем не похожий на тот, в котором они были совсем недавно. По дороге идти было на порядок проще, чем пробираться через зелёные заросли леса. Это позволило нарастить темп прогулки. Уже идя по улочке города, залитой весенним солнцем, ребята то и дело натыкались на неодобрительные взгляды прохожих — оно и понятно: мало того, что все они были одеты по-осеннему, так ещё и в джинсах все. Да и на настин пирсинг в носу не могли не обратить внимание. Из всей одежды самыми непримечательными были чёрные джинсы Артёма, которые могли сойти за брюки, и его же серая кофта. Выглядел он, конечно, не очень солидно, но за какого-нибудь работягу сойти мог — за счёт того, что одежда в некоторых местах испачкалась в ходе их приключений. — О, квас, — Пашины глаза вспыхнули каким-то совсем детским восторгом, когда он увидел жёлтую бочку на площади. — Настоящий. Пойдёмте попробуем? — Не, я бы лучше пивка, — лениво потянувшись, проговорил Лёша, вызывая в Паше уже привычное чувство дежавю. — А я пить хочу, — едва изменившись в лице и голосе сказал Паша и принялся спускаться по лестнице. — Я вас догоню. Возражений не последовало. Только Артём как-то странно нахмурился, провожая парня взглядом, и замедлил шаг. — Здрасте, — Паша обратился к приятной полной продавщице. — А сколько стоит? — Здравствуй. Как обычно, — обворожительно улыбнулась женщина. — Маленькая — три, большая — шесть, литр — двенадцать. «Всего лишь шесть рублей?» — чуть было не вырвалось у Паши, но его вовремя остановило осознание, что что-то не так, что эта фраза прозвучит крайне неуместно. «Копеек, — Паша мысленно хлопнул себя по лицу. — Во я дурак, а? Где ж я их возьму?» Взгляд тут же наткнулся на местную шпану в по-утреннему аккуратно повязанных красных галстуках. Мальчишки заметно стушевались, стоило Паше подойти к ним. — Слушайте, я тут деньги дома забыл. Пить очень хочу. Не одолжите шесть копеек? По лицам детей сразу стало понятно, что план заведомо был провальным и денег Паше не дадут. Быстро осушив кружки, мальчишки проговорили отмазки в духе «мне ма не разрешает» и поспешили ретироваться. Паша досадливо оглядел площадь на наличие ещё вариантов. Какая-нибудь сердобольная бабушка с внучатами пришлась бы очень кстати. В этот момент к бочке подошёл невысокий молодой мужчина солидного вида — явно при деньгах. В здравом рассудке он бы точно этого не сделал — ну сдался ему этот квас! — но что-то необъяснимое подталкивало Пашу подойти. Заговорить. Парень сглотнул, и, прежде чем он успел обдумать обращение, с его языка, словно выученное наизусть, слетело: — Здрасте. Прошу прощения, я деньги дома забыл, вы мне не дадите на квас? Если скажете куда, я вам попозже занесу. Будто услышав свой голос со стороны, Паша залился румянцем. Прозвучало, хотя и уверенно, как-то неуместно, будто с двойным дном. Что ты там собрался заносить этому человеку? Тысячные купюры с царским гербом в уголке? Импортные шмотки? Мобильник? — Да ладно, я от шести копеек не обеднею, — поднял на него взгляд мужчина, и от этих слов Паша заметно расслабился. — Ещё одну, пожалуйста. За облегчением последовало смятение, потому что к этому моменту мозг обработал голос незнакомца. И что-то в этом голосе и лице показалось Паше смутно знакомым. Ещё раз посмотрев на профиль мужчины, парень широко раскрыл глаза — действительно, его черты лица, подсвеченные ласковым апрельским солнцем, отзывались тугими вспышками боли где-то за рёбрами. Словно они были знакомы когда-то очень давно… но ведь в таком случае тот бы его узнал, верно? Паша, всё ещё пребывающий в растерянности, принял из рук продавщицы кружку и медленно отошёл вслед за мужчиной, чтобы не мешать другим покупателям. — Хороший у нас город, да? Особенно в такое время, — проговорил мужчина, улыбчиво оглядывая площадь; Паша заворожённо кивнул: да, до аварии Припять производила исключительно положительное впечатление. — А ты из Москвы? — Да, — ответил Паша и замер, пряча удивление за неловкую усмешку. — А как вы узнали? — Ну, выговор особый: некоторые согласные… ну, и буква «а». — Так у вас такой же, — Паша, сам не отдавая себе в этом отчёта, улыбнулся шире. Мужчина задумчиво покивал, то ли смакуя квас, то ли размышляя ещё о чём-то, а затем пояснил: — Так я тоже долго в Москве пробыл, пока в Академии учился. — Что за Академия? — поинтересовался парень. Это вроде бы было похоже на чистую формальность, просто поддержание разговора, но Паша поймал себя на мысли, что ему действительно интересно. Интересно узнать об этом человеке — если не всё, то как можно больше. Понять, кто он такой. Может тогда найдётся объяснение, почему к нему так тянет, почему внутри всё сводит тупой болью при одном взгляде, почему-почему-почему… Паша даже попытался бегло проанализировать ассоциации — может, какие-то закреплённые в детстве-отрочестве шаблоны и скрипты, которыми могла бы быть обусловлена такая реакция. Только вот мысли заходили в тупик при попытке вспомнить что-то такое — да и не было ничего. Пусто. Мужчина сделал долгий глоток и, посмотрев на Пашу, ответил самым доброжелательным тоном: — Сельского хозяйства, — и улыбнулся такой улыбкой, которая вызывала ощущение, что собеседник как минимум что-то недоговаривает — намекающая, что говорить об этом чём-то он явно не намерен. Паша прекрасно считал эти невербальные знаки, но, прежде чем он успел это осмыслить, из него вырвался скептический смешок и… — Это вы сельским хозяйством на такую машину заработали? Он было спохватился, но не увидел никакой отрицательной реакции со стороны — наоборот, мужчина усмехнулся ещё лучезарнее. — Внимательный парень… Так это же не моя — служебная. — М-м, — многозначительно протянул Паша. — Вы из чиновников, да? Из мэрии или как там… Паша прикусил язык, поняв по выражению лица напротив, что сморозил чушь. Мужчина прыснул. — Из какой мэрии? Ты чё, Марка Твена начитался? — Ща… Горисполком? — сделал ещё одно предположение парень, припомнив уроки истории в середине десятого класса. Догадку мужчина не опроверг, но и не подтвердил. Вместо этого он беззлобно фыркнул и покачал головой. — Во молодёжь — всё на запад смотрите… Это не было похоже на полноценный упрёк, скорее на подкол, да и в целом Паша прекрасно понимал, что не стоит — ой как не стоит — ввязываться в дискуссии такого рода в этом времени. Впрочем, от совершения ошибки это понимание Пашу не уберегло. — А чё в Западе плохого? — А хорошего чё? — в тон ему парировал мужчина. Паша невозмутимо повёл плечами, хотя ему уже хотелось пару раз ударить себя по лицу за то, что он вообще эту тему поддержал. — Нормально там всё… Живут люди своими ценностями, знают, зачем работают… Было что-то странное во всём этом разговоре. Паша не мог сказать, что именно, но в какой-то момент ему показалось, будто он наблюдает со стороны… И в который раз словил мощнейшее дежавю. Когда разговор свернул в западную сторону, Паша почти физически ощутил, как изменилась обстановка. Собеседник едва уловимо изменился в позе и лице — было похоже, что напрягся. От этого неуловимого изменения сквозило необъяснимой угрозой, хотя на лице его было то же доброжелательное выражение. Когда Паша уже сам перестал понимать, что говорит, сбоку внезапно материализовался Артём. — Паш, ты чё несёшь? — Артём легонько ткнул его в плечо, а затем повернулся к мужчине. — Извините, племянник — зачитывается в последнее время фантастикой, вот и несёт чушь время от времени. Сами, наверное, знаете, как подросткам легко голову забить, с их-то максимализмом и неразвитым критическим мышлением… Услышав его голос, Паша тупо моргнул, возвращаясь в реальность — его словно окатило холодной водой. Непонятные болевые ощущения за рёбрами притупились, мир будто потускнел на несколько тонов, принимая свой обычный вид. Осталось только волнение и неловкость за себя. А ещё растерянность: что это только что было? — Знаю-знаю, — с натянутой улыбкой кивнул мужчина. — Доводилось пару раз работать с молодыми людьми, так что вполне знаком с их… особенностями. Вроде хороший парень — вы с ним поговорите и объясните, что так лучше не думать. А если и думать, то не говорить никому — особенно незнакомым людям. Бывайте… Мужчина размеренным шагом подошёл к продавщице, вернул кружку, а затем направился к машине. Паша проводил его взглядом, чуть сведя брови, после чего повернулся к Артёму. — Дядя, значит, — Паша попытался непринуждённо усмехнуться, но получилось так себе. — А что я должен был сказать? — Артём ехидно улыбнулся. — Что я твой папа? — Конечно нет, дядь Тём! — поддержал шутку Паша и, немного подумав, добавил: — Хотя в каком-то смысле я твой мальчик. Артём негромко рассмеялся на выдохе. Паша тоже ухмыльнулся, но улыбка быстро сошла на нет, уступая место сосредоточенности и напряжённости. Что-то показалось Паше странным. Вот буквально пару мгновений назад, когда тот мужчина говорил с Артёмом… бывайте …что-то совсем очевидное. Что-то, что снова вызвало дежавю, но другого характера, будто не абстрактное «уже было», а очень и очень конкретное, как… бывайте …воспоминание, причём совсем недавнее, свежее. — Слушай, — после недолгой паузы проговорил Паша. — Тём, тебе он не показался знакомым? — Кто? — не понял Артём. — Ну, человек… — парень неопределённо махнул в сторону бочки с квасом. Артём задумчиво глянул по сторонам. — Если честно, я больше думал о том, чтобы вытащить тебя из очередных приключений, — признался он. — Но сейчас, когда ты об этом сказал… — «Бывайте», — изумлённо выдохнул Паша, прочувствовав каждой клеточкой тела осознание. Артём глянул на него сначала растерянно, затем тоже выдохнул и усмехнулся. — Да не может такого быть, — он с сомнением покачал головой. — Расхожее выражение ведь… — Да, но… — Паша сглотнул. — Наш знакомый из подворотни тоже был не слишком высок. И голос… Паша вдруг понял, что голос он узнал в первую очередь — ещё не осознал, но узнал. Однако это не объясняло прилива той щемящей нежности — Паша не знал, как ещё описать это чувство — которую он ощущал пару мгновений назад. — Да, пожалуй, похож, — согласился Артём. — Но это как-то странно, не находишь? Паша умоляюще посмотрел на него. — Тём, по-твоему, всё остальное, произошедшее с нами и происходящее сейчас — не странно? Артём промолчал. На самом деле очень хотелось поделиться с Пашей своими размышлениями и догадками, но тревожить его ещё сильнее… нет, это не то, что ему сейчас нужно. — Кстати, ты назвал меня тупым максималистом?..

***

Пошатавшись ещё немного по солнечной апрельской Припяти, они остановились у какого-то подъезда. В этот раз Паша даже не удивился тому, что тот показался ему смутно знакомым — в целом маршрут не воспринимался новым или случайным, он словно шёл так, как уже не раз проходил, так что в какой-то момент он просто перестал обращать внимание на это. Ребята расположились возле приподъездной скамейки. Гоша, Лёша, Игорь и Настя сели, Артём и Паша встали рядом, Аня — чуть поодаль. Теперь, когда они были в относительной безопасности — как ни крути, а огромные деревья через тридцать лет не вырастут даже посреди заброшенного города — теперь оставался один вопрос: что делать дальше? — Надо купить билеты и уехать, — негромким и на удивление спокойным тоном сказала Настя. — Да, уехать до возвращения было бы славно, — согласился Артём. — Только денег у нас нет. — Слыш, Гош, — Лёша ткнул парня в бок. — Может, это, твои интимные услуги продадим? Гоша тихо цокнул и, закатив глаза, совершенно равнодушно отмахнулся: — Продавай. — Так, — призвал к всеобщему вниманию Паша. — Вариантов у нас немного — всего два, и оба безрадостные. Первый — украсть деньги на билеты; второй — угнать машину. В первом случае много зависит от расписания, людей там… Велика вероятность не успеть. Машина надёжнее. — Н-но это же незаконно… — попытался возразить Гоша. — В тюрьму тебя за это не посадят, — Артём криво усмехнулся. — Не успеют просто. — Да, — Паша кивнул. — Нас выкинет раньше. — Точня-я-як! — протянул Лёша. — Мы ж теперь вообще чё угодно можем делать, как чел в том фильме про… Артём покачал головой и остепенил его: — Не «чё угодно». Любые действия здесь отражаются на нашей с вами действительности, не забывайте об этом. «Эффект бабочки» смотрели? — Но не поменяется же всё от раздавленного муравья? — с нотками паники в голосе парировал Гоша. — Не, не думаю, — ответил за Артёма Паша. — Это же фигуральное выражение, но мы не знаем, что и как может измениться, так что делать что-то существенное точно не стоит… — …особенно говорить с людьми из этого времени, да, Паша? — подколол его Артём, заставив виновато потупить взгляд. — На самом деле ты прав. Мы не знаем, к чему может привести то или иное действие. Аня вот спасла свою сестру, но чёрт знает, поменялось ли вместе с этим ещё что-то… — Знаете, я сейчас подумал, — Гоша сглотнул. — Если очень грубо утрировать, по закону сохранения энергии — она не берётся из ниоткуда и не исчезает в никуда… Короче, если Аня спасла сестру, не значит ли это, что вместо неё умер кто-то другой? Кстати, где она? Все заозирались по сторонам. Силуэт в голубой куртке нашёлся рядышком с красной коробкой — автоматом с газировкой на небольшой аллее. И в данный момент Аня занималась тем, чего делать не стоит — о чём буквально пару минут назад они говорили. Рядом с автоматом также стоял молодой мужчина среднего роста, и, судя по позе, у них завязалась беседа. — Блять, — констатировал Артём. — Ладно, она вроде уже идёт назад. — Лёх, ты сможешь какую-нибудь тачку вскрыть? — спросил Паша, потеряв интерес к «исчезнувшей». — Да без б, — хитро сощурив глаза, Лёша усмехнулся. — Ребят… Аня подошла к ним с бледным-бледным видом, словно только что как минимум увидела призрака. — Что-то случилось? — первым спросил Артём. Девушка нервно моргнула и кивнула. — Да… вернее пока нет, — сбивчиво начала она и, сглотнув, продолжила: — Человек, с которым я сейчас говорила… в общем… Это мой папа. Я, видимо, что-то очень сильно изменила, когда спасла Лену и… и… — Аня поднесла руку ко рту, словно была готова расплакаться, но только с силой провела пальцами по лицу. — Мне папа рассказывал, что в ту ночь на смену выходил некий Виталий Сорокин. Папа говорил, что если бы он в ту ночь работал, то он бы… И из-за того, что его вчера дёрнули с работы в участок — из-за Лены, то есть из-за меня — сегодня на блок идёт он. Понимаете? Нельзя, чтобы он сегодня выходил на работу! — Если папа Ани погибнет… — медленно проговорила Настя. — Получается, ты, Ань, тоже исчезнешь? — Надо его спасти, — Аня снова сглотнула и обвела всех умоляющим взглядом. — Пожалуйста. — Зона боится вас, — вдруг подал голос Игорь. — Она убила учёного, и хотела убить вас, потому что вы можете убить её. — Это в каком смысле? — повернулся к нему Лёша. — Как можно «убить» Зону?.. — Поменять! — воскликнула Настя. — Учёный, вернувшись во времени, мог всё поменять, поэтому она и убила его. Значит, если она нас боится, мы тоже можем! — Если мы предотвратим аварию, — задумчиво проговорил Гоша. — Мы не только аниного папу спасём, но и ещё несколько сотен, а то и тысяч людей. Да и нам безопаснее будет возвращаться обратно… — Нас выкинет ещё до аварии, — резко отрезал Паша. Не нравилось ему, в каком направлении двигалось обсуждение проблемы. — Это да, но мы можем повлиять на ход событий… Показать папе Ани документы, чертежи — у меня на планшете есть — он же учёный, наверное, поверит? — предположил Гоша. — Паш, это может сработать. Взгляды почему-то снова устремились на Пашу. Решение за ним. Как всегда. Он бегло глянул на Артёма, моргнул и, сглотнув, вздохнул: — Не ты ли только что говорил про закон сохранения энергии — или как там… — Паша замолк на полуслове: идея не казалась ему удачной, что-то из глубин сознания подсказывало, что ничем хорошим это не кончится — но он всё равно почему-то согласился: — Ладно, вы можете попробовать. Тогда вы сейчас втроём поднимаетесь к Антоновым и пытаетесь убедить аниного папу, а мы пока займёмся машиной. У нас на всё про всё час, а потом надо будет в темпе валить отсюда. — Ага, желательно ещё найти какое-нибудь ровное поле, — поддакнул Лёша. — Всё, всем удачи, — сказал Паша, и ребята поднялись со скамейки. — Ещё кое-что, — остановил их Артём. — Если что-то пойдёт не по плану, если мы потеряемся, то давайте договоримся, что встретимся на границе Зоны. Если машину раздобыть не удастся через час, поймаем какую-нибудь попутку. Здесь, конечно, с этим хуже: не так часто кто-то ездит — но сегодня вроде бы пятница, может кто-то едет в деревню? Короче, в случае форс-мажора выбираемся за пределы Зоны отдельно. Идёт? Ребята помедлили, прежде чем молча кивнуть. Конечно, никому не хотелось разделяться, но предусмотреть «план Б» было просто необходимо — учитывая, что основной план у них ещё ни разу не срабатывал. Через пару секунд Гоша, Аня и Настя скрылись в подъезде, а Лёша куда-то ливнул со словами «ща приду». — Игорь, ты как? — Артём присел на корточки перед лавкой и заглянул парню в лицо. Паша не любил подобные формулировки, но после последнего проявления активности Игорь снова стал похож на овощ. Будто завис. — Игорь? — повторил мужчина чуть более громко. Парень поднял голову, его взгляд забегал по лицу Артёма, словно он пытался понять, кто перед ним находится. — Я? Я Игорь… — Уже хорошо, — тихо проговорил Артём. — Можешь сказать, где ты родился? — Д-да, в Москве в 199… — Хорошо, молодец. Знаешь, где находишься сейчас? Игорь оглянулся по сторонам, широко распахнув глаза. — Я… я был в Припяти, а где… — Угу, — хмыкнул Артём, несильно дёрнул стоящего рядом Пашу за рукав и кивнул на него. — Знаешь, кто это? Игорь немного пугливо глянул на Пашу и сглотнул. — Паша Вершинин… а вы… вроде бы Артём, да? Артём потянул уголком губ — почти довольно. — Значит, ты помнишь, как вёл нас до сторожки? — Д-да, — парень опустил глаза. — Из-з-звините е-ещё раз. Где мы? — Мы в Припяти, — коротко ответил Артём с немного грустной улыбкой. — Как это?.. — Не бери в голову, Игорёш. Тебе сейчас не надо перенапрягаться. Скоро мы вернёмся обратно, всё будет нормально. Пока только старайся ни с кем не говорить, особенно не упоминай никакие технологии двадцать первого века. Но лучше просто думай о чём-нибудь хорошем — можешь даже глаза закрыть, пока будешь сидеть здесь, на скамейке — и не отходи от нас. — Х-хорошо… Артём поднялся, наблюдая, как парень следует его рекомендациям: откидывается на спинку и старается расслабиться. Паша сделал небольшой шаг, чтобы встать вплотную к Артёму и, чуть наклонившись, тихо проговорил: — Тебе следует взять с него полноценную плату за терапию. Мужчина хмыкнул и покачал головой. — Считай, что я оказываю ему первую помощь, — он вздохнул, выгибая спину, и очень тихо добавил: — А брать с него нечего, даже если мы выберемся. — В какой момент «когда» превратилось в «если»? — Паша взглянул на него со смешанными чувствами. — Не знаю, — честно признался Артём. В этот момент вернулся Лёша. — Чё с этим? — Медитирует, — пожал плечами Паша. — А-а, — негромко протянул Лёха и махнул рукой. — Ну, а я транспорт нашёл. Паша взглянул туда, куда указал парень. Неподалёку из зелени выглядывал зад белого Жигуля. Паша с сомнением перевёл взгляд на друга и, понизив голос, спросил: — Ты точно её вскроешь? — Пабло, да она открывается — как два пальца об асфальт, — в тон ему ответил Лёша. — А без ключей завести? Тот посмотрел на него, как на ребёнка. — Эту — вообще не вопрос. Мы у Чалова столько раз и девятки, и десятки заводили. Главное — прикиньте, там же сигналки ещё не стоит: можно сколько угодно пробовать. — Чего ждём? — бросил Артём. Лёша ухмыльнулся. — Я тут с мелким одним перетёр — ща он принесёт мне свою школьную железную линейку, которой тачки лучше, чем ключом открываются, — Лёша оглянулся. — О, а вот и он. — С какого хрена он тебе её несёт? Денег ему пообещал? Лёша фыркнул, точно его оскорбили до глубины души. — Я тя умоляю, Паш, какие деньги… у меня есть то, за что он душу отдаст. К ним подбежал мальчишка лет десяти-одиннадцати и протянул Лёше длинную железную линейку. Зачем такая линейка пятикласснику — Паша не имел ни малейшего представления. Однако им повезло, что у пацана она нашлась. — Пойдёт, беру, — смерив её оценивающим взглядом, Лёша кивнул и достал из кармана самую обыкновенную пачку жвачки. — Ух ты! — мальчишка заворожённо смотрел, как на подставленную ладонь падают белые подушечки. — Прям жевать можно? — Прям жуй! — улыбнулся Лёша; мальчик, глядя на него со смесью восторга и недоверия, пихнул одну в рот. — Но не глотай. — А у меня ещё дома линейки есть… — Ну, молодец. Завтра куплю, — пообещал Лёша, и счастливый мальчишка снова скрылся где-то во дворе. Артём со странной улыбкой проводил убежавшего мальчика взглядом и, прищурившись, повернулся к Лёше. — А ты хорош… — Ещё бы, — самодовольно улыбнулся он. — Я, знаете ли, тоже своего рода психолог. — Ага, молодец, — кивнул Паша. — Давайте к делу. Не забыв взять с собой Игоря, они непринуждённо дошли до Жигули. Игорь привалился к капоту и снова мечтательно прикрыл глаза. Машину Лёша в самом деле вскрыл в два счёта — с завидным мастерством. Открыв остальные дверцы изнутри, Паша бросил на задние кресла вещи, Артём — погрузил Игоря, а Лёша принялся к, по его словам несложной, но чуть более долгой части. Всё шло гладко, пока Пашу не окликнул проходящий мимо милиционер. Лёша тут же выпрямился и как ни в чём ни бывало улыбнулся мужчине, когда тот полушутливо поинтересовался, что же они делают в машине — видимо, сперва не заметил Артёма. — Чья машина-то? — Моя, — просто ответил Артём, выглянув с другой стороны. — Вот, приучаю подрастающее поколение к труду. Попросил племянника, — он кивнул на Пашу. — С друзьями помочь почистить салон и всякий хлам разобрать перед поездкой. — Понятно, ну, вы следите, чтоб не баловались, — кивнул милиционер и продолжил свой путь. Не успели они облегчённо выдохнуть, как раздался лязг — упала линейка. Едва нагнувшись, чтобы поднять её с земли, Паша услышал за спиной голос милиционера, повысившийся не менее, чем на тон: — Стоять! Медленно достал пистолет и положил на землю. Паша сглотнул, метнул взгляд на Артёма — то ли извиняясь, то ли ища поддержки — и последовал указаниям. — Из машины, — мужчина, держа на прицеле Пашу, глянул на Артёма и кивнул ему: — И ты тоже. — Приплыли, — невесело проговорил Артём, медленно обходя машину, и встал рядом с ребятами. — Ну, с почином, парни. Он прекрасно понимал, что при большом желании они могли спокойно обезоружить милиционера — только это могло наделать шуму и усугубить их положение. Даже учитывая то, насколько милиционер был напуган и растерян, ввиду нештатной ситуации. Он всеми силами пытался показать собранность и готовность, но, в общем-то, по нему было видно, что с подобным он столкнулся впервые. Напуганный и растерянный милиционер, который не мог остановить взгляд на ком-то одном, посмотрел на каждого отдельно и чересчур нервно выдал: — Ребят, вы кто такие?

***

Паша уже минут двадцать сидел на до ужаса неудобном стуле в довольно уютной допросной. По субъективным ощущениям прошло не двадцать минут, а часа два, и за это время ему успели надоесть и тёплые тона кабинета, и различного рода стенгазеты и плакаты, и нервно постукивающая по полу нога. Он сидел, сложив руки на груди и думая о том, как же херово и непривычно находиться здесь, быть одному, без Артёма, без Лёхи — да даже без Игоря! — когда дверь скрипнула и в помещении стало в два раза светлее. Не в прямом смысле, конечно — дверь вела в довольно тусклый коридор — просто в допросную зашёл тот самый невысокий человек солидного вида, с которым Паша не далее как пару часов назад распивал квас из жёлтой бочки. Паша невольно опустил глаза, улыбнувшись глупой мысли: как забавно сложилось — и тут же подумал, что ничего забавного нет. Особенно в странных ощущениях, которые преследуют его с самого начала пребывания в Живой Припяти и которые почему-то растут в геометрической прогрессии рядом с этим человеком. — Ну, здорово, любитель бесплатного кваса, — судя по всему, мужчина тоже оценил иронию маленького города. Он неспешно подошёл к столу, за которым сидел Паша, и включил проигрыватель у стены — видимо, чтобы заглушить их беседу. — Теперь я понял, в какой академии вы учились, — Паша подался вперёд, опершись локтями о стол; дурацкая улыбка не желала сходить с губ, и от попыток спрятать её становилась только наглее. — А я понял, — мужчина взял за спинку стул, стоящий у стены, подвинул его к столу и опустился напротив парня. — Откуда у тебя столько импортных шмоток. Сначала думал, может, родители в Польше или ГДР работают, а теперь — даже предположить боюсь. Паша молча наблюдал, как мужчина достаёт из кармана телефон. — Узнаёшь вещь? Парень утвердительно покачал головой. — Это что? — Калькулятор, — непринуждённо пожал плечами Паша и, подумав, добавил: — Инженерный. — А буквы? — мужчина склонил голову, показывая, что не верит ни единому пашиному слову. — Код набери. — Я не знаю кода, — честно признался Паша. — А я помогу тебе вспомнить… Парень мотнул головой, на секунду разорвав зрительный контакт. — Я правда не знаю. Это не мой, это моего друга, а у него лёгкое нарушение памяти. Иногда путается в событиях прошлого, настоящего и… возможного будущего, поэтому время от времени говорит что-то странное. — Ну да… — мужчина забрал телефон и вернул его в карман. — Ну да, мне говорили, что с одним из вас что-то не так. Ладно, тогда отложим пока этот момент. Мужчина чересчур доброжелательно улыбнулся, разведя руками. А затем достал из другого кармана знакомую книжечку с коричневой коркой. Паша невольно сглотнул. — Хорошо, а что это? Не нужно быть гением, чтобы понять, что это — на обложке и внутри была информация о том, что данный документ является паспортом. Пашиным паспортом. Поэтому Паша, не особо убедительно изобразив недоумение, хмыкнул: — Паспорт. — Паспорт, — согласился мужчина. — Выдан Вершинину Павлу Андреевичу 19 апреля 2010 года. Фотография твоя… Герб — царский. Может, хотя бы приблизительно объяснишь? Почему-то подмывало сказать правду. Просто взять и нахальным тоном вывалить на него всё, как есть. Однако Паша не знал, где находится ближайшая дурка и как сложно будет из неё выбираться уже в его времени. Поэтому вместо этого он проговорил: — Это шуточный паспорт. Я книжку одну люблю про путешествие во времени, — Паша неотрывно смотрел в глаза напротив и поражался тому, насколько ему легко удаётся вывернуть правду в вымысел. — Там описан не самый лучший вариант развития мировой истории, пожалуй. Но главный герой вполне спокойно живёт в 2013, пока случайно не перемещается в это время. Мне пару лет назад друзья смастерили, вот я и таскаю его с собой… это как сувенир. Сергей хмыкнул, посмотрел в окно. — Ну, да, твой дядя уже говорил сегодня о твоих увлечениях… Паша чуть сдвинул брови. Дядя? Ах да… Актуальная на сегодня легенда о том, что Паша — племянник Артёма, почему-то на мгновение вылетела из головы. — …но вот какая интересная штука: у твоих дяди и друга точно такие же паспорта. Не объяснишь? Паша мысленно хлопнул себя по лицу и едва удержался, чтобы не рассмеяться от своей собственной глупости. Конечно, документы у всех нашлись — у всех, кроме Игоря, наверное. — Так они тоже эту книжку любят, Лёха, правда, так и не осилил её полностью… — Ладно, книжка так книжка. Скажешь название — считай, убедил. «Ну да, — подумал Паша. — А так и не скажешь.» Видно было по нему, что не верит. Да Паша и сам ещё несколько дней назад в такое не поверил бы. — «Петля», — выдал первое пришедшее в голову слово Паша. — Только вы не найдёте её на русском, она… ну… импортная… я на английском читал — дядя Тёма привёз, когда с отцом ездил… — Хорошо английский знаешь? — мужчина как-то странно прищурился. — Ну… сейчас чтобы читать знаний хватает. Там некоторые слова легко из контекста понять, но я когда в первый раз читал, сидел со словарём, если честно. Что-то так и не понял, потому что там иногда встречаются слова и фразеологизмы, которых нет в словарях. Паша почти не врал. Он действительно был не то чтобы очень хорош в английском, но иногда из интереса читал что-то — конечно, не без помощи гугл-переводчика. — Думаешь, я такой добренький, потому что я тебя квасом угостил? — в спокойном тоне сквозила угроза, но по крайней мере мужчина не повысил голос. — Я офицер КГБ, парень, я клятву давал. Я таких, как ты, за свою родину рвать буду, — мужчина взял паспорт и ловким движением выудил из кармана мобильник, после чего приподнял, как бы демонстрируя их парню. — Я тебя за эти две вещи расстрелять могу. Паша опустил глаза. Страха он не испытывал — ещё чуть-чуть и их выбросит обратно, поэтому не страшно. Тут другое. Снова странное помутнение на грани с дежавю вышло на первый план в ощущениях. Паша был скорее в недоумении: он ведь ни разу не был в этом кабинете, это совершенно незнакомое место, да и человек… он даже имени его не знает. Но почему-то внутри было тепло. Словно мужчина не расстрелом ему грозил, а пообещал тёплую ванну, горячий шоколад и ночной просмотр интересного фильма. — Я знаю, — тихо проговорил Паша. В этот момент за дверью что-то звякнуло — было похоже на упавшую связку ключей. Мужчина метнул в сторону звука взгляд и ощутимо напрягся. — Ну, раз знаешь, ты мне обо всём потом расскажешь, да? С этими словами мужчина направился в сторону выхода, оставив Пашу в… уже подзаебавшем …одиночестве. Казалось бы, он должен был испытать облегчение, когда офицер КГБ покинул допросную, но почему-то видеть, как дверь закрывается, было неприятно.

***

Артём понял, что даже нерождённая Зона их не отпустит, когда услышал нервное «с-стоять» от того милиционера у дома аниных родителей. Утвердился он в этой мысли, когда на очередном ухабе автозак неприятно тряхнуло. Паша был каким-то чересчур поникшим — обречённо смотрел в заднее окно; Лёша нервно постукивал ногой по полу, а на Игоря просто жалко было смотреть. Их всех хотелось поддержать, успокоить, хотя бы просто приободрить словом, но Артём не мог. Был с ними ещё один пассажир — суровый и явно вооружённый товарищ, который одним своим видом отрезал все попытки к разговорам. Таких людей Артём уже видел. Видел, и очень надеялся, что никогда больше не увидит. В душном салоне висела вязкая гнетущая тишина. Куда их везли, было интуитивно понятно. Достаточно принять во внимание тот факт, что они уже побывали в милиции, и оттуда их под ручки вывел конвой. Очевидно, что дело передали КГБ. Ехали они не более четверти часа, может, даже меньше. Когда машина наконец остановилась, их весьма грубо вытащили из неё и завели в здание. Артём был заведомо готов к тому, что в самом здании их разлучат, но всё равно вцепился в Пашу виновато-обеспокоенным взглядом, когда того повели в противоположную сторону. Артёма оставили в каком-то кабинете, не очень похожем на допросную или камеру. Просто кабинет. Наверное, не так уж много в этом здании специальных помещений для задержанных. Какое-то время Артём провёл наедине с собой, но было бы наивно полагать, что о нём просто забудут. Довольно скоро дверь открылась и в кабинет зашёл тот самый мужчина с площади, который по сути являлся тем самым мужчиной из подворотни. — И снова здравствуйте, Артём Александрович, — нарочито дружелюбно улыбнулся вошедший. — Здравствуйте… — спокойно проговорил Артём и задержал на нём вопросительный взгляд, как бы намекая, что не может ответить формальностью на формальность — мужчина так и не представился. — Капитан КГБ Сергей Александрович Костенко, — ответил на немой вопрос капитан КГБ. — Сказал бы, что приятно познакомиться, если бы… не обстоятельства, — Артём грустно хмыкнул, сведя брови, и сглотнул. — У нас не очень много времени, Артём Александрович, так что давайте серьёзно. У вашего, если позволите, племянника за поясом был револьвер. У вас всех найдены некие устройства, судя по всему, средства связи — таких технологий у нас ещё нет точно. Одежда у Павла и Алексея — явно импортная. Наконец, паспорта. Вы можете хотя бы приблизительно объяснить, что происходит? Артём наклонился немного вперёд над столом и, прищурившись, усмехнулся: — А вы наверняка уже успели разработать сотню версий о шпионах и диверсантах, не так ли? — Артём Александрович, я попросил по-хорошему, — Сергей подошёл к столу и встал ровно напротив Артёма, глядя на него сверху; в лице была не угроза, а скорее недоумение и… просьба? — Можем, конечно, по-плохому, но вы же взрослый и явно неглупый человек. Артём протяжно вздохнул. — Я однозначно могу вам сказать, что мы ни те, ни другие, — он вскинул руки. — Но вас же это не устроит. — Не устроит, — согласился Сергей. — Хотелось бы услышать, что скажете вы, особенно по поводу паспортов с царским гербом, которые датированы двадцать первым веком. — Реквизит, — на автомате выпалил Артём. — В плане, это не настоящие паспорта, а шуточные. По книге одной… Размеренно отвечая на вопрос, Артём внимательно наблюдал за реакцией капитана: стоило ему заикнуться о книге, как тот едва уловимо, буквально на секунду изменился в лице — удивился. — Пашке дал эту книгу почитать пару лет назад — ну, она его и затянула так, что он до сих пор горит ею… Давить самодовольную улыбку с каждым новым попаданием в цель становилось сложнее. — …только есть проблема: книга не наша, на русский её не переводят и не издают у нас. — Хорошо, — прервал его Сергей, словно отмерев. — Я понял. Хотя, конечно, удивительно… Капитан задумчиво посмотрел на Артёма. Мужчина честно не мог представить, что у молодого капитана Костенко сейчас в голове — он ведь даже приблизительно не знал, как проходил разговор Сергея с Пашей. Просто предположил. Разыграл один из сценариев. Наверное, Сергей это понял. — Английский хорошо знаете? — наконец нарушил молчание Сергей. — Ну, скажем так, по долгу службы пришлось, — усмехнулся Артём. — Всё-таки шесть лет на врача учился. — Вот как, — Сергей качнул головой. — Кстати, как называется эта книга? Артём на мгновение подумал, что вот он — момент, когда его легенда и успешно проделанная работа пойдут под откос. Но тут же напомнил себе, что расстрелять его не успеют точно — пока всех допросят да примут решение, их уже выбросит в 2013, — и решил попытать удачу: — Уже давно читал, сейчас бы вспомнить, как это слово переводится… Кажется, «Петля». И, судя по лицу Сергея, он угадал.