Не лги мне

      С того дня Михаил почему-то старается приходить домой немного раньше, не к трём часам ночи, а к полуночи. Порой они даже пересекались на кухне, когда Люцифер приходил немного позже. Они сидели с кружками чая, смотря пустыми взглядами в стол, и молчали. Это даже немного расслабляло, помогало разгрузить мысли — вот такое сидение вместе на кухне, когда тишина не была мёртвой, а словно дышала вместе с ними. И после этого обоим спалось крепче, спокойнее… И пусть ни один из них официально этого не признавал перед другим, но они буквально кожей чувствовали, что в квартире стало теплее. Уютнее. А уж стоило ненароком коснуться другого или вдруг встретиться взглядами…       Выходных ни у одного из них в ближайшее время не планировалось, но однажды Михаил заходит домой, и первое, что он видит, это его спящий на диване младший брат… Люцифер сидит с растерянным лицом за столом, и перед ним уже стоят две кружки. С недоумением смотря на старого друга и вынужденного соседа, Новак садится за стол, поставив сумку на пол и обхватывая тонкими белыми пальцами горячую ещё кружку. Вдыхает запах. Чай с мятой. Люцифер ненавидит мяту, мяту любил всегда только он… Улыбнувшись про себя, он вздохнул.       — И что он здесь делает? — тихо спрашивает синеглазый, поворачивая голову, смотря на золотую макушку спящего Габриэля. Тот что-то проворчал сквозь сон и уютнее устроился на диване, обнимая подушку.       — Я пришёл в одиннадцать, а он сидел под дверью, сказал, что узнал твой адрес… Обнял меня ещё, а потом сказал, что через две недели мы оба приглашены на вечеринку, — Люцифер помялся, не зная, стоит ли говорить о причине вечеринки, но вспомнив прошлую свою «недоговорку», всё же продолжил, — На День рождения парня вашего отца. Я… Даже не знал, что ему нравятся парни… А ты? Ты хоть что-то об этом неизвестном мне человеке знаешь?..       — Подожди… — мужчина хмурится, перебирая в голове десятки поступающих фактов, находя в них информацию об отце, — Насколько я могу судить, это, скорее всего, Дин Винчестер. Работает автомехаником в главном центре сети мастерских, предпочитает не афишировать это, но является единственным наследником сети, не смотря на то, что имеет младшего брата. Сэмюель Винчестер добровольно отказался от своей доли наследства, построив карьеру адвоката. Порой подрабатывает в мастерской отца и брата, когда нет заказов. Именно Сэм познакомил нашего отца и своего брата… Дин и правда во вкусе отца, не могу отрицать. Я однажды видел его фото в газете, красивый.       — Ты откуда это всё знаешь?! — поражённо выдыхает Ширли, во все глаза глядя на этого «ангелочка», который сейчас выдал ему чуть ли не досье на какого-то постороннего человека!.. Да уж. Вот кому надо было адвокатом становиться. Ты подумаешь, что впервые с ним встретился, а он знает о тебе даже цвет нижнего белья.       — Ну смотри, мы с тобой живём вместе уже восемь месяцев. Ещё до моего переезда у отца начали появляться дела, помимо работы. Я тогда пробил их базы… Не спрашивай, я беспокоился. Так вот, я узнал о появлении нового сотрудника, проверил его семью… Его брат во вкусе отца, это я подметил сразу. А сейчас связал информацию, полученную тогда, с тем, что сказал ты. И да, моего отца всегда интересовали и мужчины, и женщины. Я об этом знаю, поскольку мы с ним и не думали ничего друг от друга скрывать. Так вышло, что тема об этом зашла сама собой, и он рассказал, как до мамы встречался с несколькими парнями.       — Ты машина, Михаил!.. — искренне поразился блондин, качая головой. Что-то никогда не меняется. От его друга не скроется абсолютно ничего, — Ладно. Что с приглашением делать будем? А с Габриэлем?       — Брат пусть спит, а с остальным утром разберёмся. Отсюда ему до школы добираться далековато… Нужно будет встать в шесть, чтобы и поговорить, и его отправить, и нам на работы успеть. А сейчас… Спокойной ночи, Люцифер, — говорит с непривычно мягкой улыбкой Михаил, допивая свой чай залпом, вставая и как-то по-домашнему проводя рукой по пшеничным волосам друга, зевая и уходя в свою комнату.       Когда утром Люцифер выходит из комнаты, оба Новака уже сидят за накрытым к завтраку столом и разговаривают… Как позже расскажет ему Гейб, Михаил на самом деле привык готовить всегда и на всех, просто хорошо скрывает свою заботливую природу. Сейчас же они разговаривают о вечеринке. Габриэль подтверждает, что праздник будет проходить у Дина Винчестера, с которым у Кастиэля уже весьма и весьма прочные отношения, и именно поэтому и они тоже приглашены. На вопрос Ширли о том, откуда они узнали, что приглашение нужно и на него, златовласый хитро улыбается и ничего не говорит. Что-то странное происходит в голове этого ребёнка.       Михаил сам провожает брата до школы, после буквально летя в свой научный центр, еле как успевая к началу рабочего дня. Его никто не ругал бы… Но ему всё равно важна репутация. А во время обеденного перерыва берёт сразу несколько выходных на нужное время, предусмотрительно, потому что знает — пить он не умеет, но скорее всего будет. А значит, ему нужно будет как минимум проспаться. Или разобраться с последствиями. Как пойдёт. Но в голове снова мелькает мысль, что похмелье, скорее всего, будет наименьшей из его проблем через пару недель.       Ночью Люцифер говорит ему о том, что сделал так же, ведь из-за работы он и не пил вообще… Новак рассмеялся, говоря о том, что они, на удивление, похожи. Люц улыбается, неотрывно следя за ним, любуясь. Чёрт… Как же он скучал по этой улыбке, по этому смеху!.. Сейчас ему казалось, что у него, наконец, сердце встало на место. Они сидели почти час, дольше обычного, а когда разошлись по комнатам, оба улыбались. Обняв подушку, Михаил тихо смеётся и качает головой, думая о том, что вторые шансы и правда порой стоит давать. Люцифер же жмурится, утыкаясь лицом в свою подушку, выдыхая и расслабляясь. Этот день стал одним из лучших за последние годы.

***

      Январь был не особо снежным, но именно на День рождения Винчестера с самой полуночи шёл пушистый снег, да столько, что утром все дети с радостными воплями бегали лепить снеговиков, делать снежных ангелов… Из-за такого «апокалипсиса» школы отменили, и они бегали, наслаждаясь долгожданной свободой. Из-за снега школы не будут работать несколько дней. Выйдя на улицу, Михаил улыбнулся, выдыхая облачко пара, и обернулся назад, смотря на выходящего из подъезда Люцифера. Они оба были уютно укутаны в шарфы и пальто, и он тихо рассмеялся: друг был похож на пингвинчика, пытающегося не поскользнуться на скользких кафельных ступеньках.       — Давай скорее. Мы уже не дети, но быстрее ты так и не стал! — он показывает блондину язык и, слепив снежок, кидает в друга, уворачиваясь от ответного броска, убегая по улице, словно маленький ребёнок… Ширли бросается за ним, смеясь, и им обоим абсолютно плевать на то, что под шарфами и пальто у них костюмы для встречи с Винчестерами. Им просто было весело. Впервые по-настоящему с момента их ссоры.       К дому Винчестера они приходят только через несколько часов. На самом деле, идти туда не так уж далеко, но эти двое искренне веселились всю дорогу и кидались друг в друга снегом, да так, что им пришлось сидеть в кафе и сушиться. Михаил сидел за столиком и грел покрасневшие руки о кружку с горячим чаем, а Люцифер с улыбкой смотрел на него, поедая круассаны, которые у него благополучно подворовывали с самым невинным выражением лица. Уже после этого они пришли к большому дому — как бы то ни было, Дин был владельцем весьма крупной сети, и именно ему, как старшему сыну, достался отцовский дом. Во дворе их встретил встрёпанный и частично засыпанный снегом после весёлой игры Габриэль.       — О, а вот и вы! Папа уже волноваться начал, что вы заблудились! — хихикнул мальчишка, влетая в объятья брата, сверкая глазами. От него почему-то пахло мандаринами, что заставило неловко стоящего рядом Люцифера улыбнуться.       — Нет, не заблудились. Просто немного в снегу искупались, вот в кафе и грелись, — улыбнулся ему в ответ Михаил, обнимая брата и утаскивая его в дом. Гейб, смеясь, помогает им обоим раздеться, вешая их куртки в шкаф, явно показывая, что здесь он не в первый раз. Значит, Кастиэль часто приходит к Дину… И того не смущает наличие у него ребёнка. Это радовало.       Мальчик буквально утягивает их вглубь дома, задорно сверкая глазами и крича отцу, что Михаил пришёл. Из кухни вышел тепло улыбающийся, уже сорокалетний, мужчина в фартуке. Он вытирал руки полотенцем, наконец поднимая взгляд и тихо ахая… Старший сын о своей жизни мало что рассказывал, а Гейб говорил только, что «с ним будет ещё один гость». Расплывшись в улыбке, Кастиэль отложил полотенце и заключил в объятья Люцифера.       — Люц, дорогой! Как же я переживал, что с тобой что-то случилось! Я слышал, как поступил с тобой Чак… Это просто ужасно. Я хотел вызвать на него полицию, но ничего не получилось, да и ты все связи оборвал… Прости, пожалуйста, что я ещё тогда ничего не сделал, — мужчина крепче прижал его к своей груди, а Ширли, кажется, забыл, как дышать. Его с семи лет никто из старших не прижимал к себе вот так. Тогда это была мама, а отцовских объятий он и не помнил вовсе, — Ну всё, давайте, мальчики, шуруйте на кухню. Я схожу наверх, за Дином и Сэмом, вам обязательно надо с ними познакомиться! Они чудесные. Особенно Дин.       На имени возлюбленного на губах Новака появилась тёплая улыбка, и он неспешно пошёл наверх, а Михаил положил ладонь другу на плечо. Люцифер вздрогнул и улыбнулся, кивая, мол, всё хорошо, наконец идя в сторону кухни. Они не стали обсуждать это, но Миша отлично знал, что сейчас произошло. Видел в прозрачных глазах, как внутри мужчины комком скрутилась боль. Он знал этот взгляд. Так Люцифер смотрел в день, когда произошла та авария. Он не мог позволить себе плакать, но в глазах, казалось, отражался целый океан боли. И Миша, как тогда, сжал чужую ладонь, садясь вместе с ним за стол.       — Может, нам с готовкой помочь?.. — растерянно спросил он, осматривая уютную кухню. На плите тихо бурлил суп, в мисочке лежали почищенные мандарины, а несколько салатов чинно занимали свои места на подоконнике… Видимо, чтобы оставались холодными. Михаил покачал головой.       — Папа уж занимается готовкой, значит, не стоит. Он, можно сказать, уже её приватизировал, — тихо смеётся брюнет, потягиваясь, дотягиваясь до подоконника, стащив одну ложку салата, смеясь, скармливая половину другу и съедая оставшуюся, — А вот продегустировать можно. Иногда и я хочу себя почувствовать ребёнком.       — Михаил! Если ты опять воруешь мои салаты, я дам тебе в лоб! — авторитетно сообщил приближающийся голос Кастиэля. Бросив что-то вроде «это всё Люц», он, как мальчишка, спрятался за другом, а Кастиэль рассмеялся, качая головой, — Да-да, конечно. А то я тебя не знаю. Вот и как отучить ребёнка кусочничать? — он с улыбкой вошёл в кухню, а следом за ним, очевидно, хозяин дома. Высокий и статный, с широкими плечами, загорелый и с коротким ёжиком светло-русых волос, — Знакомьтесь, это…       — Дин Винчестер, — дружелюбно сообщил тот, протягивая руку и пожимая руки обоим парням, — А вы двое, значит… Михаил и Люцифер, верно? Кастиэль много говорил о тебе Михаил. Как и о твоём друге. Я рад наконец встретить вас обоих. И вы не слушайте, что он ворчит… Я тоже еду ворую, он просто из вредности, — он тихо смеётся, целуя Новака в висок, довольно щуря яркие глаза, от чего Кас просто тает… Внутри у Люцифера что-то странно кольнуло, стоило глянуть на Мишу, представить, как он вот так бы растаял от, кажется, лёгкого жеста…       Тряхнув головой, Ширли откинул от себя странные мысли, принимаясь вместе с Мишей знакомиться с Дином… Он с удовольствием расспрашивал их об их жизнях и интересах, а когда через десять минут спустился его младший брат, то разговоры и вовсе свернули на отвлечённые темы. Вскоре Кастиэль поставил на стол праздничный обед, а со двора снова влетел Гейб, падая на стул рядом со старшим братом. Миша ласково потрепал его по волосам и по-дружески толкнул в плечо Люцифера: Дин разливал по стаканам виски, пока Сэм, смеясь, наливал сок для самого младшего члена их компании. Виски даже на запах был крепким… Но парням было уже всё равно. Под общий смех и весёлые разговоры за обедом сама собой закончилась сначала одна, потом и другая бутылка виски… Вынесли торт, задули свечи… Вместо чая прикончили ещё одну бутылку.       Уже заполночь, пьяные почти в стельку, но абсолютно довольные друзья покинули этот тёплый дом, отправляясь к себе. Кастиэль хотел было предложить им остаться, но Дин покачал головой и усмехнулся. «Пусть побудут вдвоём, пока пьяны… Им надо многое выяснить», сказал он, утаскивая любимого мужчину наверх, в свою спальню. В их спальню. Сэм и Габриэль захихикали и тоже разошлись по своим комнатам, оба вставляя в уши наушники и засыпая под музыку. Потому что под стоны этой парочки уснуть было крайне проблематично.       Люцифер с Михаилом же, шатаясь и смеясь, шли по заснеженной дороге, опираясь друг на друга и вспоминая свои приключения из детства. Неожиданно нога Миши скользнула по скрытой под снегом замёрзшей луже, и они оба по инерции свалились в сугроб, хохоча и обнимаясь… Неожиданно Новак замер, смотря в глаза нависшего над ним Люцифера и чуть склоняя голову набок, словно раздумывая, изучая его лицо. Подняв руку, он мягко провёл ей по щеке друга и, схватив его за шарф, притянул к себе, целуя, неумело, но жарко, сминая его губы своими… И Люц отвечает. Невольно вжимает парня в снег сильнее, словно стараясь не дать ему уйти, отрезать все выходы… Только Миша явно не собирается никуда деваться.       Через несколько минут они отлепились друг от друга, кое-как поднимаясь, поскольку лежать в холодном сугробе было явно не полезно. Всё ещё периодически целуясь, они ползли в сторону своей квартиры, руками забираясь друг другу под пальто и рваными движениями расстёгивая друг другу рубашки… Стоило двери квартиры захлопнуться, Люцифер прижал парня к стене, срывая с него верхнюю одежду… Белоснежная рубашка затрещала, лоскутами соскальзывая по подтянутому телу Новака на пол. Блондин блуждал по этому телу руками и припадал к коже горячими губами, слушая неуверенные рваные вздохи, полные того же дикого желания…       Михаил, его Михаил, такой сильный, всегда становился для него мягким и податливым. Вот и сейчас, поваленный на ковёр, он выгибался, подставлялся под широкие тёплые руки и горячие сухие губы… Он мог зажать его сам, мог сделать что угодно… Потому что Миша сильнее, он знал. Только он снова даёт почувствовать Люцу превосходство и силу. Потому что ему, чёрт возьми, нравилось, как горят глаза блондина в моменты, когда он оказывался сильнее. Нравилось осознавать себя в чужой власти. В кое-то веке не думать о том, что нужно делать, и следует ли он своему расписанию… Не было никакого расписания. Не сейчас. Сейчас только ловкие сильные руки больше-чем-друга, его поцелуи и просто бесконечное желание большего.