***
— Итан Уинтерс… Раздался строгий женский голос. Он был бархатный, как занавески в главном зале, ложился на ухо, как мелодия, но в то же время был таким твёрдым и недовольным, разразившимся как гром среди ясного неба. Звонкий стук каблуков становился отчётливее с каждым шагом, заставляя немного вздрагивать. Внутри всё так вибрировало и непонятно от чего. Мужчина, лет тридцати на вид, затаивши дыхание, сидел под столом, держа нож в руке. Что он мог сделать, используя эту жалкую штуку — непонятно. Патроны закончились, и, как назло, внутри замка их тоже не было. Наконец он увидел подол бежевого платья, слегка растекающегося по полу. Шёлковая ткань, обрамляющая очертания её фигуры… Особенно её бёдра и ягодицы. И это была женщина, на вид которой сорок с лишним, хотя по факту ей, вероятно, больше ста лет. Почти три метра ростом и шляпа с широкими полями. Она привлекательна для такой тиранши. Разумная тиранша… Итан медленно поднял глаза, посмотрев на Димитреску, что недовольно дула алые губы, щурясь. — Учти, если я найду тебя, пощады не будет, — с этими словами, она быстро пошла дальше, раскрывая двери и пригибаясь, чтобы оказаться в другой части замка. И как в таком помещении не были предусмотрены более высокие проходы? Для трёхметровой женщины вроде неё, это каторга, постоянно наклоняться туда-сюда. Как только она ушла, он быстро вылез из-под стола и побежал в противоположную сторону наверх, откуда женщина и явилась ранее. Что он вообще там искал и как бы ему не попасться трём её дочерям? Итан быстро рванул вперёд, попытавшись оказаться незамеченным, но есть проблема… У кого-то тут чуткий слух. Хоть он и ловко пробирался через комнаты, открывая и закрывая двери, он не мог избежать главной проблемы: снующих повсюду трёх ведьм. Они и есть основная преграда для Уинтерса. И вроде бы не так страшна сама Димитреску, её можно как-то избежать и остаться незамеченным, но с ведьмами это не прокатит. — Бежать надумал?! — раздался безумный девичий голос со стороны. Итан обернулся и заприметил одну из них. Даниэла, рыжая девушка, быстро метнулась к нему с помощью обращения в стаю насекомых. Уинтерс постарался побежать в другую сторону, но оказался в засаде. К нему подоспели две другие, что преградили ему путь. Мужчина лишь слегка нахмурился и попытался пригрозить им ножом, но Даниэла выбила его из рук. — Это была самая жалкая попытка напугать нас игрушкой!.. Безумный смех трёх девиц заполонил весь коридор. Одна из них, с блондинистыми волосами, резанула ему лодыжку, знатно повредив сухожилие. Итан вскрикнул от нестерпимой боли, повалившись на пол. Он обречённо глянул на, вероятно, своих убийц. Мужчина старался отползать назад, но сил уже просто не хватало как-то сопротивляться. — Вот ты где… — снова раздался тот самый голос. Девушки разошлись в стороны, дав проход высокой леди. Димитреску с ухмылкой посмотрела на жертву и схватила его за грудки одной рукой. — Ты много хлопот доставил мне и моим дочерям, — в её голосе слышалось пренебрежение и раздражение. Оттопырив пальцы, она в ход пустила когти-лезвия, замахнувшись: — Твоё последнее слово, ничтожество? Лишь через пару секунд он сухо выпалил: — Давай… Улыбка с лица женщины пропала, она привыкла, что её молят о пощаде, а не просто подталкивают к завершению начатого. Альсина нахмурила брови и чуть тряхнула его: — Что значит «давай»? — То и значит. Я проиграл. Сделай уже то, что хотела сделать. Но Альсина молчала, разглядывая его. Неудивительно, её очень озадачило нестандартное поведение жертвы. — И ты даже не станешь бороться за свою жизнь? — Смысл? Ради чего? У меня никого нет. Всех тех, кого я любил, убили. Ради чего мне жить? Моя жена… Дочь… Всё пропало… Димитреску молчала, держа свою руку наготове. Её дочери нетерпеливо наблюдали за сценой, словно голодные гиены, шипя и подталкивая её к действиям: — Чего ты ждёшь, мама, ну давай! Он ведь просто давит на жалость! — Бдительность усыпляет! Альсина молчала, глядя Итану в глаза. Рука её плавно опускалась, а когти медленно врастали обратно, но своего взгляда она отрывать не смела, точно подвоха ожидала. И он её ни о чём не умолял. Ни о какой пощаде, он уже был готов умереть, потерявши всякий смысл на существование. Такое чувство, будто он нашёл её слабую точку. Итан жмурил глаза, стараясь не смотреть на неё. Но вся эта кара как-то затянулась. Осмелившись хоть глазком глянуть, он приоткрыл и второй: — Чего ты ждёшь? Димитреску молчала, стоя как вкопанная. А есть ли резон щадить его? И почему её рука не слушается? Она беспощадный монстр, ужасный тиран. Почему просто не взять и не убить его на месте и дело сделано? Но Альсина не могла. Тут что-то пошатнулось внутри неё, что-то треснуло и заставило её мёртвое сердце дрогнуть. Они оба встретились взглядами. Этот взгляд был так настойчив с её стороны, словно она выпытывала у него правду: «Ты же и правда бдительность усыпляешь, падла…» — говорила про себя Димитреску. «Ни капли…» — читался ответ в глазах Итана. Секунды уже превращались в минуты и Альсина разжала пальцы, бросив его на пол. Девушки, будто голодные тигрицы, были готовы броситься на него, но высокая леди поставила руки в стороны, приказав им остановиться. — Нет. — Что?! Мама! — брюнетка высказала полное негодование на действия Альсины. — Ты нам никогда не запрещала баловаться с жертвами! — Я сказала – нет, — строго и твёрдо отрезала женщина. Итан поднял глаза, невзначай осознав, насколько же жалки его метр восемьдесят по сравнению с ней. Он и встать не пытался. Ему почему-то казалось, что это ещё не конец. Димитреску посмотрела на трёх девиц и мотнула головой, приказав им уйти. Через всякое препирание и недовольство внутри, девушки ушли, озираясь злобно на мужчину. Уинтерс проводил их взглядом, затем снова поднял глаза на Альсину. Он едва слышно выпустил воздух из лёгких, пытаясь облегчить сбитое дыхание. Альсина смотрела на него с холодом в глазах. Черты лица выражали смешанное чувство. Они не были безумными, но и сочувствием от них тоже не пахло. — Печально… — наконец-то прошептала она. Женщина схватила Итана за шкирку и потащила парня за собой. Он даже ногами не ковылял, учитывая то, что лодыжка одной из них травмирована. Куда она его тащит, одному Богу известно…***