Океан изучен лишь на десять процентов

      — Ты готов, чемпион?       Беверли зашла в покои к брату, уже готовая. Сегодня они точно повеселятся.       — Напомни, какой у нас план?       — Сначала мы смотрим на парад военных и слушаем скучные речи наших предков и других невероятно важных приглашенных особ. Потом у нас состоится бал, мы должны вести себя прилично. Ты же знаешь, что значит «вести себя прилично», я надеюсь? А потом, после всей этой официальной чепухи, мы отчаливаем в открытое море на всю ночь и утро.       — Прекрасно! А можно я первую часть отсижу в своих покоях, мечтая о хорошем пиве на корабле?       Ричард поправил корону и посмотрел на сестру, первый раз за весь разговор. Она была одета в одно из своих прекрасных платьев из зелёного атласа, под цвет её глаз. Диадема украшала её рыжие локоны, заплетённые в причёску Мальвинку. Её глаза горели в предвкушении (Рич так и не понял почему, ведь сейчас будет самая нудная часть праздника); на лице цвела радостная улыбка, которую она будет пытаться спрятать или сделать чуть сдержанной, как только они выйдут из спальни.       — Так ты идёшь? Я, так и быть, упрошу отца, чтобы рядом с торбой посадили Стэна. Тебе будет, кому рассказывать шутки.       Рич хмыкнул. Стэнли итак будет сидеть рядом с ним во время парада, потому что попросил об этом отца ещё за два месяца да торжества. Он ещё раз посмотрел на себя в зеркало, снова поправил корону и одежду, и только потом, натянув серьёзную уже привычную маску на лицо, взял сестру под руку.       За дверями их ждала суматоха. Слуги готовили замок к балу по случаю совершеннолетия второго наследника. Кто-то уже начинал сервировать стол в банкетной, кто-то вычищал замок, кто-то занимался декорациями. Вдруг в них врезалась служанка с подносом. К счастью, поднос был пустым. Она долго кланялась и извинялась, пока Ричард пытался уверить её в том, что ничего страшного не произошло, и чтобы она скорее шла по своим делам.       — Как ты думаешь, — начал Рич, после того, как им удалось отвязаться от служанки, — Эрик приедет? Я давно его не видел.       — Да, он давно не появлялся на наших праздниках. У него было куча дел на Родине. Не знаю, может быть, он и сегодня не появится. — Еле заметно пожала плечиками Беверли.       — Досадно. Я даже успеть соскучится по нему. Единственный кузен как-никак.       — Он не…       — Я помню. Он мне не кузен, а дальний родственник: наши бабушки были сёстрами и бла-бла-бла. Ты каждый раз меня поправляешь. Мне просто…       — Тебе просто удобно называть его кузеном. Я тоже успела запомнить твои оправдания, — рассмеялась Беверли.       Рич был рад, что они с сестрой так близки, что понимают друг друга с полуслова. Пусть они был не согласен в некоторых вопросах, но с ней было очень приятно общаться.       «Повезёт же её будущему супругу…»       — А родители тебе говорили уже, с кем ты помолвлена?       Беверли после этого вопроса помрачнела, но, очевидно, не хотела показать брату свою перемену в настроении. Поэтому поспешила вернуть на лицо привычную лёгкую улыбку.       — Они разрешили мне самой выбрать новоиспечённого короля. С условием, что он должен быть королевской крови.       — Вот и хорошо. Есть кандидат? — Рич слегка прищурился, поворачивая голову к сестре, но не дождался ответа на свой вопрос, так как они уже вышли на улицу. Каждый пошёл в сторону своей кареты.       — Доброе утро, Стэниэль, — поздоровался Рич сразу, как только открыл дверь.       — Это не моё имя, Ричард.       — Смотрю, ты всё такой же зануда.       — Смотрю, ты всё такой же недалёкий кретин.       — Эй, пощади! Хотя бы в честь праздника.       — Хорошо, — закатил глаза Стэн. — С Днём Рождения, мой любимый недалёкий кретин.       — А я всегда знал, что на самом деле ты любишь меня.       — Конечно. Но прошу заметить, из нас двоих только ты «голубых кровей», Рич, — съязвил Стэн. Ричард хмыкнул, как бы одобряя незамысловатый каламбур.       — Время покажет, друг мой. Я уверен, что и в тебе кипит благородная кровь прекрасного принца.       — Мечтайте, Ваше Голубейшество.       — Ваше Голубейшество — это твоё прозвище. Просто он от слова голубь.       — Туше.       Стэн единственны, кто знал об ориентации Рича. Он как никто другой понимал, как важно об этом не распространяться, чтобы не навредить репутации принца. Конечно, Ричард был популярен у народа и к нему хорошо относились горожане (это он узнавал по большей части от Бев, так как сам не часто выбирался в город, предпочитая ему прогулки на побережье), но надёжней было скрыть эту сторону его личности от масс.       «Надеюсь, когда-нибудь наше общество станет лучше. Мой отец делает всё, чтобы развить у народа чувство терпимости к некоторым вещам. Например, уважение к иностранцам. Даже при дворе я стал видеть много чужеземцев. Но некоторые продолжают относиться к ним с пренебрежением и отвращением. Иногда возникает желание ударить таких засранцев, но…»       — О чём задумался? Непривычное состояние для тебя, — прервал поток размышлений своим вопросом Стэн.       Ричард на это ничего не ответил, а Стэн не стал настаивать на разговоре. Вскоре они подъехали к главной площади имени святой Надежды. Ричу нравилось, что торжество будет проходить на открытой местности, а не в замке — всё-таки на улице не самая прохладная погода и в помещениях сейчас жарко и душно. Тем более что церемония будет длиться не один час. Балл, конечно, будет в бальном зале дворца, а не на площади, ведь это закрытое мероприятие для важных особ. Но Рич был уверен — после церемонии праздник не закончится, и на улице будет шумно до самого утра.       Горожане прибрали площадь и устроили вблизи небольшую ярмарку. Не смотря на то, что главным «спонсором» торжества был, король, народ тоже внёс значительный вклад в всеобщий праздник. «В этом году, — подумал Ричард, увидев ярмарку, — они постарались в три раза больше. Наверное, потому что это моё совершеннолетие. Намного серьёзней, чем обычный День Рожденья. Не то, чтобы мо День Рожденья был обычным праздником…»       От последней немного тщеславной мысли Рич улыбнулся. Люди уже собрались как на площади, так и за её пределами. На верандах домов, которые располагались поблизости, уже были подготовлены свои застолья.       Церемония вот-вот начнётся. Только один участок площади, недоступный для обычных людей, по-прежнему пустовал. Это была почетная зона для знатных гостей из соседних королевств, которые пришли на церемонию. Некоторые из них явятся только на бал, а кто-то придёт и на официальную часть. Рич увидел за сценой приближающуюся вереницу карет — те самые гости. На сцене появился церемониймейстер. Он по очереди объявлял гостей, выходивших из своих карет и по красной дорожке шагавших к почетной зоне. Рич услышал, что Эрик всё-таки приехал. Он выглянул из окна своей кареты, чтобы посмотреть. О, а он подрос. Хотя казалось, куда ещё выше.       Наконец, когда все прибившие гости сидели на своих местах, церемониймейстер прочистил горло. Сейчас он должен был представить королевскую семью.       — Встречайте, король Уэнтворт Тозиер и его супруга Мэгги Тозиер.       Площадь взорвалась криками и хлопками. Уэнтворт широко улыбался всем, обнажая белые зубы, а Мэгги держалась спокойно, но её выдавали горящие глаза. Они направлялись под руку к тронам — местам королевской семьи, которые находились сбоку от сцены.       — Их старший ребёнок и любимая дочь — принцесса Беверли Тозиер. — Беверли вышла из своей кареты и в гордом одиночестве направилась к своему месту.       — И наконец, виновник нашего праздника и любимый сын — принц Ричард Тозиер, — и, откашлявшись, добавил чуть тише, — в сопровождении сына главного советника Стэнли Уриса.       Конечно, приветствие Рича было шумное. Он, как и отец, не сдержал широкой улыбки и даже махнул рукой всем присутствующим. Стэн оставался безэмоционален.       — Ещё чуть-чуть и твоё эго лопнет, — прошептал он Ричу, когда они сели на места. Стэн был единственным, кто сидел вместе с королевской семьёй, не являясь его членом. Мистер Урис сидел в зоне почёта, а не на троне. А всё потому, что Ричард попросил своего отца сделать ему такое одолжение в честь особого дня. Но таких поблажек, вероятно, больше не будет — король уступил сыну и позволил нарушить правила в честь совершеннолетия, но вряд ли это случиться снова.       — Стэн, давай ты сделаешь Беверли предложение руки и сердца. Тогда мы сможем вместе сидеть на праздниках, так как ты станешь членом семьи Тозиеров.       — Я итак вроде не хуже. К тому же, Беверли выйдет только за принца, коим я не являюсь. Уж извини.       После скучной вступительной речи церемониймейстера праздник был открыт. И начался он, конечно же, с парада военных, за репетицией которого принц наблюдал накануне. Рич скорее разглядывал красивых молодых бойцов в форме, а не само выступление, хотя, стоило признать, он прошло лучше, чем он ожидал.       Затем начались более интересные номера. Видимо, отец позаботился о том, чтобы к ним приехал бродячий цирк, хотя обычно они принципиально отказывались выступать перед знатными особами. Но Ричард жал другого номера — выступления шутов. Некоторые добровольцы из народа в цветастых костюмах развлекали ожидавшую публику до приезда знати — Рич видел ещё на пути к площади из кареты. Но Ричарду было интересно посмотреть именно на шутов из цирка. Всем известно, что бродячий цирк любит высмеивать власть. Но сейчас такой трюк не пройдёт.       Однако у них в выступлении по-прежнему были шуточки про интеллигенцию, чему Рич вовсе не удивился. Было видно, что шутки стали мягче, чем планировались, но не исчезли совсем. Ох уж этот свободолюбивый народ — от своих принципов не отказываются ни за какие деньги.

***

      С Эриком Рич встретился уже на балу.       После славного шоу, когда все состоятельные особы уехали в замок, праздник не заканчивался — начался концерт. Кто-то остался на площади танцевать, кто-то разошёлся по тавернам, чтобы выпить чего-нибудь.       В замке состоялся банкет, на котором принц никак не мог пресечься с кузеном, так как они сидели на разных местах далеко друг от друга.       После объявления об открытии бала все разбились на пары и стали ждать. Виновник торжества должен был открыть празднество первым танцем со своей спутницей. Так как у Рича не было ни жены, ни девушки, с которой он мог быть помолвлен, он мог выбрать кого угодно. Даже собственную маму, что, возможно, только добавило бы уважения к нему, в особенности от старшего поколения. Но к всеобщему сожалению, он украл Беверли у толпы ухажёров, которые намеревались начать бал в компании красотки-принцессы. Дамы тоже разочарованно вздохнули, расстроенные тем, что Ричард не предпочел ни одну из них. Как бы то ни было, пары выбраны и можно было открывать бал.       Ричард и Беверли вышли в центр большого зала. Тозиер почувствовал, как к нему приковали взгляды сотни гостей. Это абсолютно не смущало, а наоборот, придавало уверенности. Тихая музыка, постепенно набиравшая мощь, разливалась по залу. Раз, два, три. Рич с Беверли не спешат начать, пропуская первые пару тактов. Раз, два, три. Они стояли на позиции: рука принца была на талии сестры, а та, свою очередь, положила ладонь на плечо партнёра. Раз, два, три. Другие пары тоже находились в ожидании. Нельзя начинать танцевать вместе с главной парой, нужно было немного подождать, просто наблюдая. Раз, два, три.       Наконец, они сделали первые несколько шагов. Раз, два, три. Движения выглядели так, будто были заранее отрепетированы. Брат с сестрой потрясающе выглядели вместе и танцевали будто друг для друга, а не для толпы собравшихся, что в какой-то степени было правдой. Ричард любил свою сестру. Это можно было увидеть в его взгляде, обращенном только на неё, и в его мягких движениях. Все ахнули, когда он поднял Беверли за талию и сделал плавный полуоборот.       — Скажи мне, дорогая, — тихо начал Ричард таким голосом, будто это не он пару часов назад говорил непристойные шуточки на ухо своему лучшему другу. И будто бы не он собирался напиться вусметь после бала. — Какого это — открывать бал с таким очаровательным кавалером и чувствовать на себе взгляды всех присутствующих.       — Могу спросить тебя о том же, — хмыкнула Беверли. — Только тебе очаровательного кавалера не хватает.       — Ты отвечаешь так каждый раз.       — А ты каждый раз об этом спрашиваешь. Почему ты каждый год выбираешь меня?       Не то чтобы Беверли не знала ответа. Этот вопрос она также задаёт из раза в раз. И каждый раз Рич просто говорил, что ему некого больше пригласить, что было абсолютной неправдой. Ричарда любили все, и они оба об этом знали. Любая девушка в этом зале согласилась бы станцевать с ним. Но Рич всё равно всегда первой выбирал Беверли.       — Ты единственный человек в этом зале, которому я доверяю, — на удивление для обоих ответил Ричард. А потом улыбнулся и добавил. — Только Стэну не говори. А то обидится ещё.       Вокруг них закружились силуэты танцующих пар. Вот теперь бал действительно начался. Со всех сторон шуршали юбки, по паркету стучали каблуки, смех молодых дам был слышен из каждого угла. Все эти звуки — вот настоящая музыка, придающая празднику хоть какое-то подобие веселья и жизни.       Когда первый танец закончился, Ричард оставил Беверли на растерзание кавалеров, а сам отправился на поиски Эрика. Это не составило особого труда, так как обычно после первого «обязательного танца» Эрик стоял у столика с закусками.       — Здравствуй, Эрик.       — Привет, Рич. Давно не виделись.       — Скажи мне, тебе когда-нибудь надоест расти? Так глядишь и до люстры в этом зале вырастешь.       — Вообще-то, ты выше меня, — хохотнул Эрик, который что-то искал глазами по столу. Затем он взял в руки два бокала вина и один подал Ричу. — Только не пейте слишком много, сударь. Мы же культурные люди.       — Безусловно, сэр. Клянусь, я за этот вечер выпью не больше трёх бокалов вина.       Формально, Рич не солгал. Потому что на корабле, который их увезёт в море, не было вина. Только пиво, ром и водка, которую кто-то из приглашенных пообещал привести в подарок с востока. Эрик тоже был приглашен на закрытую вечеринку на судне, поэтому задумчиво промычал и стукнулся свои бокалом с бокалом Рича.       — За твой счастливый день, и за наше удачное плаванье.