Сквозь розовые очки

— Благодарю Вас, — поклонился Сяо Чжань и улыбнулся, потому что чай Лю Хайкуань готовит действительно вкусно. Вроде бы, ничего особенного, но как-то даже странно. — Чжань, давай уже на ты, — предлагает тот, — называй меня Хайкуань. — Хорошо. Хайкуань. Кстати, Ибо, дай свой телефон. Ибо протягивает ему смартфон из кармана, и Чжань что-то быстро печатает. — Это мой номер, давно хотел дать. Пока не забыл. — и отдаёт назад. Ибо буквально-таки просиял, хотя, по факту, ничего особенного не произошло. И тут вдруг у Хайкуаня непонятные искры блестят в глазах, и он кладёт на стол локти, обыденно и томно говоря: — Чжань, мой Ибо — просто чудо. Прекрасно готовит, всегда поддержит, чай в кроватку принесёт… — Гэгэ, ты что такое говоришь?! — всколыхнулся шокированный Ибо. Но тот пожал плечами, будто ничего и не случилось: — А что такого? Я просто рассказываю о тебе. — … Не думаю, что в этом есть необходимость… — начал краснеть младший. — Ну, как же? А вдруг Чжань вздумает к нам переехать, надо же ему… — Гэгэ! — не удержался тот и пихнул брата в локоть, — что за чушь ты несёшь?! Словом, он тут же прервался, несмышлёными глазками пялясь на едва удерживающегося от смеха Чжаня. Ибо тут же сглотнул и стыдливо опустил глаза: — То есть, я хотел сказать… Я вовсе не против, если Чжань-Чжань к нам переедет!.. Чжань не выдержал и рассмеялся: — Ахаха, Ибо, ты глупый? Ну и чем мне у себя не живётся? Я что, на бездомного похож?.. Ибо как-то даже сердито нахмурил брови: — Эй, ты что, не хочешь переехать ко мне? Сяо Чжань замер в том же положении, в каком и находился, застигнутый этим вопросом врасплох. Даже улыбающееся, чуть с тупым выражением лицо не шевелилось. Может быть, Ибо просто устал за сегодняшний день, может, просто глаза ещё не оправились от надрывного плача, а может, у Ибо на нервной почве уже галлюцинации пошли. Но, во всяком случае, ему показалось, что его Чжань-Чжань этим своим взглядом будто взывает к нему. Слишком слезливый, слишком жалостный, слишком душевный взор. Ибо попытался отбросить эти удручающие мысли как можно дальше. Но он пока ещё сам не понимал, что будто бы не видит Сяо Чжаня перед собой, а чувствует насквозь. Лю Хайкуань от природы был крайне сообразительным и понимающим человеком. Таких, как он, и правда поискать надо. Поэтому, мгновенно уловив в воздухе напряжённую атмосферу, он бросил: — Скоро вернусь. — и пошёл в сторону туалета. Просто понял, что этим двоим нужно побыть наедине. Ибо это сыграло как нельзя на руку. Он тут же вскочил со своего места и сел прямо на пол перед Чжанем. Снизу вверх смотрел как-то умоляюще, но в то же время пронзительно и серьёзно. — Ибо? — непонимающе позвал он. Но парень не ответил. Вместо этого, не переставая смотреть Чжаню в глаза, взял его руку, лежавшую на коленях, в свою. — Чжань-Чжань. — М? Ибо опустил брови, чуть сузив глаза. Чжань же даже не знал, как реагировать. Опасаясь какого-то наводящего вопроса, он поставил на стол чашку и, сидя на подушке, развернулся всем телом к Ибо: — Ибо, чего ты так смотришь? — обречённо выдыхает он, — не волнуйся, я простил тебя и уже вообще забыл об этом. Ибо хмыкнул: — Видать, не забыл. — сверкнул глазами, — но всё-таки… Чжань-Чжань, ты же знаешь, что теперь мы… Можем доверять друг другу, да? Чжань вскинул брови в вопросе: — Ну да. И что? — И ты сам согласился, чтобы между нами не было недоговорённостей. — Угу. — закусывает губу тот в предвкушении чего-то не очень хорошего. Ибо отвечает ясно и коротко, и при этом голос его несколько понизился для лучшего внушения: — Что случилось? И чувствует, как чужая рука в его руке непроизвольно дёргается. Тут же опускает несколько недовольный взгляд на неё, и под таким давлением она ещё больше напрягается. Когда поднимает глаза, сталкивается с ошарашенным взглядом Чжаня. Который тут же теплеет, и тот радостно говорит: — Ничего не случилось, Ибо, откуда у тебя такие мысли? — и тянет свободную руку, чтобы обнять юношу. Но Ибо отпрянул назад, не давая и коснуться себя. Почти прожигает выразительными глазами: — Чжань. Усаживается поудобнее, выпуская худую руку из своей. — Я слушаю. И всё-таки понимает, что слишком давит. Поэтому сразу его выражение лица смягчается, а губы трогает лёгкая улыбка. — Чжань-Чжань. — снова нежно берёт за руку, — пожалуйста, расскажи мне. Я вижу по глазам, что ты врёшь. — целует тонкое запястье, вкладывая в это действие всю свою заботу, — причём врёшь уже достаточное количество времени. Сяо Чжань не в силах даже нервно усмехнуться. Осознаёт только, что уже никуда не деться. — Ответь сначала ты, — выпаливает он. У Ибо, особо, выбора нет. — Хорошо. Чжань тяжело дышит, прячет глаза, даже слегка бледнеет. — … Ибо… Ты правда… Несмотря ни на что, не бросишь меня? Ибо до сих пор задаётся вопросом, как ещё не умер под этим до ужаса скорбным, печальным взором. Поднимается на колени, ползёт к Чжаню и чрезвычайно осторожно целует в губы. Совсем легко, едва касаясь. — Ни за что. — убедительно шепчет. Сяо Чжань улыбается, чувствуя на себе чужое тёплое дыхание. Улыбается то ли утешительно, то ли как-то… Грустно. Ибо никогда не видел на нём грустной улыбки. Отстраняется и снова внимательно смотрит. Чжань продолжает настаивать: — И ты… Так сильно любишь меня, что примешь абсолютно любым? Ибо едва удерживается, чтобы челюсть не отвисла. К чему вдруг такие вопросы?.. — Абсолютно любого, Чжань-Чжань. Разве я ещё не дал понять тебе этого?.. Чжань удручённо шмыгает носом. — Понимаешь, Ибо… Я сам себе удивился, когда согласился стать твоим парнем. Потому что… Я не думаю, что согласился бы настолько быстро. Но в этот раз… Мои чувства были взаимны. Очень сильные. Ты мне правда очень понравился. Ибо тронули эти слова, и он даже в умилении склонил набок голову. — Я тоже тебя люблю, — искренне улыбается, — а теперь я хочу услышать ответ на свой вопрос. Чжань глубоко вздыхает. Словно собирается с силами и, прикрывая глаза, как мученик, идущий на каторгу, тихо-тихо выдыхает: — Я болен, Ибо.