Иллюзия

Низкие горы, покрытые тёмным мрачным лесом действовали угнетающе, холодное море где-то далеко по правую руку было слишком беспокойным. Учиха слышал его шум и скрип вековых деревьев где-то на уровне подсознания. Хьюга, подпирающая шест-указатель с числом сто один, ёжилась на враждебный мрак. Ветер выл. До Порт Анджелеса было рукой подать, так же как и до воспоминаний Мадары, которые он не хотел воскрешать. Машина не ловилась, да и мужчина не слишком хотел её ловить: их едва не накрыли в Секиме. Кто-то уверенно, подобно охотничьей гончей, шёл по их следам. Для начала Учиха мысленно перебрал всех, кто умел метко стрелять, а так же тех, что имел, вкупе со связями, зуб на него. Стрелков нашлось мало: Кисаме да Итачи, да несколько мёртвых человек. Из живых последний был в далёкой Японии и, не зная этой страны, в любом случае не смог бы развернуть столь масштабную погоню, а второй – Хошигаке, который взял бы пушку лично. Остальных же – куча. Некие связи были у всех поголовно его знакомых, включая, как ни странно, Хинату, зуб на него имелся примерно у половины, из которой Мадара помнил только треть. А так как в голове он их держал именно из-за возможности реальной угрозы... Нет. Никто не подходил. К тому же, убийство Дженкинса не давало покоя. Его пробитая насквозь голова резко выделялась из общей картины. Для облавы – слишком странно. Как бы это ни было неприятно признавать, Учиха, пытаясь понять, в чём дело, и проанализировать ситуацию, лишь больше путался. Хьюга вдруг закусила губу и осела на землю, садясь на корточки. Девушка обхватила колени руками и уткнулась в них лбом. Её плечи задрожали. Только не это... - Эй... Хината всхлипнула. Чёрт, всё же плачет, а ведь Мадара до последнего надеялся на лучшее. Сейчас только и не хватало, что женских слёз. Однако утешать её не пришлось. - Мой двоюродный брат умер в перестрелке, - надрывно произнесла она. – Наша семья занималась всяким... поэтому так и вышло. Хината подняла голову и вытерла блеск с уголков глаз тыльной стороной ладони. - Когда мне было тринадцать, отец позвал меня к себе и сказал, что мне пора перестать быть такой бесполезной и хотя бы научиться держать пистолет, - девушка улыбнулась почему-то, грустно так. – А в девятнадцать я сбежала, надеясь всё забыть... Учиха молчал. Во-первых, мужчина знал, что такое кого-то терять, хоть и не заметил особой горечи в словах о брате. Во-вторых, Хьюга на самом деле была не так проста, как казалось изначально. Ну, и в-третьих, его наконец ослепил дальний свет фар. Хината и сама не знала, что на неё нашло там, на шоссе, поэтому в объятьях Мадары она чувствовала себя неловко. Но в сильных руках было так спокойно, и так тепло было в груди от интуитивной уверенности в том, что Учиха несильно прижимал её к себе, чтобы успокоить, что девушка даже не думала о том, чтобы отстраниться. Прикрыть глаза и шумно выдохнуть – это ничего не значит. Огни Порт Анджелеса приближались. Почти выспавшийся Мадара зевнул и посмотрел на вывеску. Почти выспавшийся Мадара зевнул ещё раз и посмотрел на Хинату. Почти выспавшаяся Хината осоловело похлопала длинными не накрашенными ресницами и тоже посмотрела на вывеску. - В следующий раз возьмём машину напрокат... – протянула она и потянулась. Видимо, девушка не увидела там ничего нового. ARTE. Магазин товаров для художников и прочих творцов искусства, без витрин и им подобных излишеств. Но чёрные буквы названия хитрой вязью прятались с гипнотическом вихревом орнаменте, в котором было невероятно множество оттенков красного и фиолетового, а дверь была условно разделена на две части по диагонали: наверху летали золотые бабочки на воздушном сине-зелёном фоне, в чьи крылья умелая рука мастера вдохнула жизнь, снизу же была сумасшедшая абстракция из огненно-красных и смутно знакомых канареечных всполохов. На первый взгляд несовместимые рисунки на удивление хорошо друг с другом гармонировали, задавая своеобразный контраст. Хьюга потянула изогнутую ручку вниз и толкнула дверь плечом. Та с натугой поддалась, негромко звякнул колокольчик. Заходить в интимный полумрак было страшновато. Пахло краской, бумагой, глиной, лаком и старым деревом. Мерно тикали часы. Оглянувшись на Мадару, девушка вздрогнула. Мужчина со своими смоляными лохматыми прядями и осторожным прищуром идеально вписался в атмосферу. Чем-то он напомнил ей жестокого ворона. Из занавешенного тканью угла донёсся какой-то шум, впрочем, здесь все стены были задрапированы так, что магазин переставал быть таковым в общепринятом понимании этого слова. Но, кажется, в том углу был проход в служебное помещение, и спустя двадцать пять секунд – Учиха считал – оттуда появился, иначе не скажешь, молодой парень с выражением крайнего недовольства на странно-кукольном лице. - Вы опоздали, - он постучал по циферблату часов на запястье. – Дейдара сказал, что вы будете в десять. Мадара покосился на часы на стене, стрелки которых показывали пять минут одиннадцатого. К тому же, они с Дейдарой не оговаривали не то, что время, но даже дату. - Нам Тсукури вообще ничего не говорил, - заметил Учиха. Перфекционистов он не любил. - Моё имя Сасори, фамилия - Акасуна, - он зачем-то кивнул. – Проходите. Акасуна, едва заметно поморщившись, жестом пригласил их сесть то ли на диван, то ли на софу, то ли на просто сваленные подушки; парень пробормотал что-то вроде «этот идиот-Дейдара». Имён их он не спрашивал, так как судя по всему знал. Утонув в мягком сиденье, Хината стала украдкой его разглядывать. У Сасори было хрупкое для мужчины телосложение, которое, впрочем, ни коим образом не придавало ему женственности. Мягкие на вид средней длинны пряди, находящиеся в художественном беспорядке и обрамляющие лицо, спадающая на лоб рваная, эдакая естественная чёлка, выдавали, как и многое другое, любовь к красному цвету и его придаткам, хотя теоретически кирпичный оттенок волос мог быть его натуральным цветом. Одежда была самой простой: узкие чёрные джинсы с цепью для ключей – или же просто так – у бедра и белая майка без рукавов. Взгляд притягивался к немного странному разрезу глаз и яркому рисунку на плече. - Боди-арт? – уточнил Мадара. Акасуна посмотрел на него с лёгким удивлением. - Ты первый, кто догадался, что мой рисунок – не татуировка, - произнёс он после некоторой паузы. – Откуда познания? - Длинная история. - Ясно. Кофе? Учиха пожал плечами, Хьюга поспешно кивнула и неуверенно добавила: - Если не трудно. - Не трудно. И, кстати, мне тридцать два. Пока они переваривали эту информацию, парень – или правильней сказать мужчина? – скрылся за своими занавесками. Затем Мадара запоздало поперхнулся. - Кто бы мог подумать... – выдавил он. - Угу. Он здешний? - Не думаю. Глаза у него какие-то... - Я полукровка. Хината вздрогнула: она не слышала, как Сасори вернулся, держа в руках по чашке и зажимая под мышкой пухлый конверт из плотной бумаги. Мысль же про полукровку приходила в голову и ей самой, да и фамилия была отнюдь не американская. - Моя мать – японка, - коротко пояснил он, причём в его японской речи проскальзывал явный диалект префектуры Канто. Керамические чашки тихо стукнули о низкий столик, конверт плюхнулся рядом, а Акасуна отошёл к двери и закрыл магазин. Затем, вернувшись, устроился напротив, подперев стенку и скрестив руки на груди. Вблизи стал заметен его рост, который, возможно, скрадывал немало лет жизни Сасори, так как он был не выше Хинаты. - Итак... – Мадара прислушался. – Я не знаю, что вас связывает с Дейдарой, но он позвонил мне полчетвёртого утра, накричал, описал вас и... суть вопроса. И хотя обычно я не работаю бесплатно, но готов сделать исключение. - Почему? - Скука? - Что за работа? - Это так важно? Хьюга прихлебнула кофе. Вместе с терпким ароматом кофейных зёрен на неё нахлынуло философское спокойствие, а начавшийся в столице путь научил её ценить подобные моменты затишья. Поэтому на перебрасывающихся искромётными репликами Сасори и Мадару она не обращала внимания, как и на подтекст их слов. Вскоре разговор перешёл в более плавное и полезное русло. - За такой краткий срок ничего не узнаешь. Но кое-что всё же удалось сделать, - Акасуна подтянул себе низкий стул. – Во-первых, облаву устроил некто Дженкинс. Учиха встрепенулся. Этого просто не могло быть. - Повтори... ещё раз. - Те, кто вас преследуют – это люди Ричарда Дженкинса, - Мадара вопросительно изогнул бровь. – Всё в конверте, но если вкратце: около сорока лет, англичанин по происхождению, где он сейчас – неизвестно, а в высших кругах он больше известен как Ричи. Брюнет мысленно присвистнул. Ричи, которого иногда по пьяни и глупости называли богатеньким Ричи Ричем*, был вершиной настолько далёкой, что Учиха, никогда с ним ранее не пересекаясь и не сотрудничая, даже не задумывался о его кандидатуре. А как и когда перешёл дорогу – понятия не имел. И эта фамилия... Совпадение? - У Ричарда Дженкинса был брат Томас, - продолжил тем временем Сасори. – Его недавно застрелили, правда, я не в курсе обстоятельств. Вот и ответ. И простой-то какой! Банальная месть за брата. Ха.Ха. Какая ирония... И как же славно будет корчиться тот, кто их подставил. Мадара залпом выпил полчашки, к которой до этого даже и не притрагивался, и обжёг язык; Хината задавала какие-то вопросы, так как была непосвящённой, но ему уже было всё ясно. С другой стороны, ситуация лишь сильней запуталась. Вдруг где-то в застенке что-то рухнуло. Хьюга замерла, Учиха мгновенно напрягся, готовый либо бить, либо сваливать, по ситуации. Акасуна склонил голову на бок, прислушался, после чего закатил кофейного цвета глаза. - Явился-таки, – мужчина нахмурился. – И опоздал, как обычно. Я сейчас вернусь. Сасори вышел. Вскоре из служебного помещения донеслась знакомая ругань, и Мадара, как ни странно, почувствал облегчение, Хината так вообще заулыбалась. Всего лишь Дейдара. Всего лишь психопат-подрывник. Ничего опасного. Честно говоря, Мадара всегда считал, что люди, которые ненавидят тех, кто опаздывает, и сами очень пунктуальны. Что ж, Акасуна Сасори дал им убедиться в обратном. Чашки уже давно опустели. Хината не только всё поняла, но Учиха успел рассказать ей о некоторых политических тонкостях подполья. Так же они внимательно изучили содержание конверта и ничего особо интересного там не обнаружили. Фотография Томаса Дженкинса; Хьюга долго её рассматривала, бледнея и хмурясь, Мадара же сразу отложил в сторону. Фотография Ричарда Дженкинса. Ричи был полной противоположностью всего брата: высокий, подтянутый, одет с иголочки, светлые волосы зализаны назад, а на запястье красовалась дорогая подделка коверов.** Родство этого сноба с Томом выдавали только блёкло-голубые, бегающие глаза. Краткое досье на Ричарда Дженкинса. Ничего важного, нового и интересного, однако, от скуки Учиха три раза прочитал, что он ест на ужин, и пять раз прикинул, где он может быть. И последнее – ещё одна фотокарточка, которую Хината сейчас вертела в руках. На самом деле, в изображении не было ничего особенно, но к делу трое военных – два молодых парня, один весёлый и улыбчивый, а другой, казалось, в чём-то неуверенный, и в целом красивая девица, злоупотреблявшая синими тенями – никак не относились. Было скучно. Хьюга, осмелев от безделья, скинула кеды и забралась на диван с ногами, раз в двадцатый перечитывая короткое слово-подпись на обороте. Акасуна где-то застрял. - Что там? - Эта личная фотография, - девушка нахмурилась; ей явно не нравилось её наличие здесь. - Угу. Мужчина уставился в потолок. Его выдержки хватило ещё минуты на две. - Посмотрю, где он там. - Ага... Два метра до занавеси, тяжёлая ткань, какой-то шорох и сдавленный вздох с той стороны.. Ох ты ж, блять! Сасори невозмутимо поднял голову, оторвавшись от шеи Тсукури, и не менее невозмутимо вытащил руку из штанов блондина. В свою очередь у практически заваленного на стол Дейдары был ошалевший, но довольный вид, задёрнутая почти до плеч майка и связанные брючным ремнём руки. - О, здрасте, - выдал он. Мадара тряхнул головой, надеясь, что это следствие неизбежного недосыпа. Ага, как же. - Ты в курсе, что он спал с каким-то придурком? – сказал Учиха первое, что в голову пришло, внезапно вспомнив про Сая. - О да... В курсе... – Акасуна похабно ухмыльнулся и поправил ремень на запястьях Тсукури, глядя тому прямо в глаза. – Он знает о своём наказании, верно? - М... Данна... ***Знаю... Я такой плохой... Мужчина скривился. Мало того, что педики, так ещё и явные фетишисты, так как никаких признаков ревности со стороны Сасори не наблюдалось, а Дейдара выдавал шаблонную чушь и явно наслаждался ситуацией. - Вы скоро? - Угу... - Прекратите трахаться, пока я здесь стою! Впрочем, любовничкам было абсолютно начихать, поэтому они избрали самый простой способ его вытурить. - Мадара, что там... Ой! Хината залилась краской и закрыла лицо ладонями, но, решив убедиться, что ей не показалось, посмотрела ещё раз и, узрев что-то совсем не то, с чистой совестью упала в обморок. Учиха показал в сторону стола, где уже разворачивались активные действия, нелицеприятный жест и закинул себе девушку на плечо. - А... Что случилось? Раз секунда, два... О, покраснела. Хьюга вжалась в диван, утопая в гигантской подушке. Опирающийся на вытянутые руки Мадара подметил, что с такого ракурса выражение её лица ещё более нелепое и озадаченное, чем он предполагал. - Эм... они же... - Да. - И... – девушка изобразила руками что-то непонятное. - О да... - И мне не... – она коснулась своих запястий. - Нет, тебе не показалось. У него действительно были связаны руки. Хината вновь смутилась. Чтоб не стеснять её лишний раз, Учиха уселся по-нормальному и меланхолично подул на упавшую на лицо прядь волос. Стон. Ещё один стон. - Вот ведь шумные уёбки, - безэмоционально изрёк Мадара, хотя обычно он выражался лишь в критических случаях. Хьюга ничего не ответила и спрятала лицо в подушке. Через некоторое время, своеобразный концерт резко оборвался на самых высоких нотах; стало тихо. Благода-а-ать... - Хьюга? - Чего тебе? - Так что там с твоим братом? Девушка коротко вздохнула. - Да ничего. Давно это было, - пауза. Почему ты спрашиваешь? - Реветь больше не будешь? - Ну тебя... - И всё же? - Не буду. Наверное, хорошо, что он не видел её лица во время этого краткого разговора. Учиха не горел желанием лезть в чужую душу и ворошить чьи-то раны, так как это было делом хлопотным и неблагодарным. Просто, когда она заплакала... Как-то оно неуютно стало. Будто он что-то кому-то должен. Дейдара был помятый, со свежими засосами, но довольный. В Сасори же ничего внешне не изменилось, так, губы слегка покраснели. Мадару передёрнуло. - А, вижу, вы уже всё посмотрели? - Да. Кто это? Мужчина указал на фото, которое Хината назвала личным. - Нагато слева, Яхико справа, женщина – Конан, - пояснил Акасуна, беря фотографию кончиками пальцев. – Это старое фото. Сейчас они как раз ищут... работу. - И? - У них есть хорошие контакты. К тому же, они надёжны, хотя Конан всегда знает больше, чем говорит. - Допустим, - Учиха кивнул. - Я уверен, им будет интересно. - Да они вообще чокнутые! – встрял Тсукури. «Кто бы говорил...» Пожалуй, эта мысль мелькнула в голове у всех троих. - Как я понимаю, плана у вас нет. Если подождёте с неделю, может, больше – свяжитесь с ними. Только здесь лучше не засиживаться. - Допустим, - ц, повторяется. - Есть люди – есть идея. - А им-то что с того? - А вы у них и спросите. Мадара почувствовал раздражение, но не на Сасори, а из-за того, что он был прав. Плана никакого не было, а вдвоём мало что можно сделать. А причины... Мало ли что у людей. В любом случае, Учиха точно знал, где можно будет подождать, а отдых был бы как раз кстати. - Так что, давать телефон? Адрес? Мужчина задумчиво склонил голову на бок. Хината деликатно ткнула его носком ноги. - Выкладывай. *Отсылка на фильм «Богатенький Ричи» и его главного героя Ричи Рича. ** Швейцарские часы фирмы COVER, жаргонно-сленговое сокращение от любимой меня. ***Данна – хозяин, господин (старое обращение). В данном контексте (никто же не забыл, что герои волей случая и не только имеют корни в прекрасной стране Японии и владеют родным языком)